Монологи трех людей, которые бросили все и уехали жить на остров Ольхон. Зачем они покупают воду? Как справляются без электричества? Верят ли в духов Ольхона и о чем мечтают? Рассказывают московский топ-менеджер, архитектор на удаленке и бывший глава поселка Хужир.
На острове Ольхон можно потерять свою же землю или получить судимость за срубленное дерево. А еще – стать частью огромного творческого комьюнити и каждый день провожать солнце на берегу Байкала. Чего больше – плюсов или минусов – спросили у трех жителей Ольхона.
👱🏼♂️ Алексей Ган, в прошлом московский топ-менеджер, сейчас житель поселка Хужир: «Хозяин Ольхона заключил со мной контракт»
Мне понадобилось три раза побывать на Ольхоне, прежде чем переехать сюда насовсем. Больше всего в памяти отпечаталась первая поездка – тогда у скалы Шаманки у меня было первое свидание с будущей женой.
Десять лет спустя я снова приехал на остров и несколько дней провел с Валентином Хагдаевым, местным шаманом. Помню, как-то мы сидели у костра, и он говорил: «Мы, шаманисты поклоняемся этому небу (поднимал руки наверх), этой земле (опускал вниз), этому огню (указывал на костер) и этой воде (показывал на Байкал)».
А в третий раз, когда я сюда приехал, мы с Валентином Хагдаевым пошли в поход по льду Байкала вокруг Ольхона. Начали путь с МРС (паромной переправы. —Прим. ред.), вместе прошло около 90 км до Узуров (поселок на севере острова. – Прим.ред), дважды ночевали на льду, потому что не получалось выбраться на берег из-за торосов. И это в маленькой палатке в -40 градусов. На Узурах Валентин сошел с маршрута, потому что у него разболелось колено, и я продолжил путь один. В том походе было много озарений. Произошло что-то такое, как если бы хозяин Ольхона заключил со мной контракт. Через полгода я вернулся из Москвы в Иркутск, а еще через два года приобрел первую землю на Ольхоне, это был 2008 год.
В 2012 году появились первые постройки. Потом оказалось, что мой партнер мошенник, который в тайне от меня переоформил документы на свою маму. Я лишился собственности. Купил другой участок земли и перенес постройки. В ковид я уже жил жил на Ольхоне, и с тех пор больше времени провожу здесь.
На острове у меня нет бизнеса или работы. Я просто здесь живу. Когда попадаю в компанию, где нужно представиться и назвать род деятельности, так и говорю: «Я – житель Ольхона». Это наиболее подходящее описание того, чем я здесь занимаюсь.
МОИ КОЛЛЕГИ ПРИДУМАЛИ МНЕ ДОЛЖНОСТЬ «ЧАЙНЫЙ СОВЕТНИК».
Когда у людей какие-то проблемы (или радости), они приходят ко мне выпить чаю. Мы пьем чай, размышляем, находим причинно-следственные связи, при необходимости можем провести какую-нибудь внутреннюю практику в юрте. Вообще у меня три юрты. В одной я живу, во второй пью чай, а третья кедровая – мой «рабочий кабинет». В ней хорошая энергетика, я в ней медитирую и провожу стратегические сессии с моими партнерами.
Сейчас я уже организовал свой быт, но и раньше, живя в неблагоустроенном доме, я находил в этом счастье. Выходишь ночью по нужде – звезды, луна. Выглянул всего на минутку, а завис на полночи, особенно в звездопад. Так происходит больше контакта с землей, нежели когда у тебя все удобства в доме и можно вообще никуда не выходить.
У некоторых местных, кстати, на это свой взгляд. Года два назад подвозил я женщину из Хужира и задал ей вопрос: «Вы туристов принимаете?» Она говорит: «Раньше принимала, но потом вышло правило, что для этого в домах должны быть благоустроены туалеты. Что я дура, чтобы делать туалет в доме? Я просто перестала приглашать туристов».
БЫТЬ ТУРИСТОМ НА ОЛЬХОНЕ И ЖИТЬ ЗДЕСЬ – ДВЕ АБСОЛЮТНО РАЗНЫЕ ВЕЩИ. ЭТО КАК ДРУЖИТЬ С ДЕВУШКОЙ ИЛИ ЖЕНИТЬСЯ НА НЕЙ.
Если принимаешь решение жить на острове – это значит, что ты готов принять не только хорошие стороны этой жизни, но и все, что ее отягощает. Взять паром, например. Полтора-два месяца в году, во время становления и таяния льда, выехать с Ольхона проблематично. Многие раздражаются из-за того, что в июле-августе нужно стоять в пробке. А я, как человек, проживший 10 лет в Москве, скажу так: это вообще не пробки.
Есть проблема, которая меня, как и многих ольхонцев, очень волнует – это вопрос с ЖБО (жидкими биологическими отходами). С экологической и экономической точек зрения решение с «фекалкой» выглядит сомнительно: ассенизаторская машина ездит по острову, коптит, занимает место на пароме (на острове нет канализации и очистных сооружений. – Прим. ред). Если ввести разумные требования к очистным сооружениям, то многие люди захотят их поставить – это будет более экологически обосновано.
Вторая проблема – нет долгосрочной стратегии развития Ольхонского района и острова как его части. Несколько лет назад была создана группа, которая такое видение разработала и стала обсуждать, но выяснилось, что жителям это не очень интересно – у них другие повседневные заботы. Впрочем, как и у руководителей муниципального уровня. А когда мы поднимаемся на уровень областной, то Ольхонский район оказывается явно не в приоритете. В приоритете – Байкальск. Суть в том, что нет силы, с которой можно обсуждать стратегию развития Ольхонского района лет на 30 вперед. Это мог бы быть, например, ВЭБ.РФ как корпорация развития. Но у ВЭБа задача развивать Байкальск, ему тоже не до Ольхона.
Третий момент, который меня волнует как жителя Ольхона, – это отношение к местным, коренным жителям. Ломаются их традиции и устои. Вот ввели запрет на рыбалку – а здесь существовали династии рыбаков, и отцы уже не передали эти умения своим детям. То же самое касается леса. Сужу по себе: я родился в Тайшетском районе, и когда был маленьким, нас водили в лес и показывали, как нужно себя вести, как разжигать костер, как жить в тайге. Прививали ощущение, что мы здесь и гости, и хозяева одновременно.
Сейчас все это уничтожается сотрудниками нацпарка при поддержке природоохранной прокуратуры. Какой-то полицейский надзор, а не забота о природе. Расскажу на своем примере. Как-то чистил на Ольхоне ручей, выхожу весь грязный, стоят три сотрудника нацпарка: «Что вы делаете?» Говорю: «Вот, ручей чищу». Они спрашивают: «А кто вам поручил?» Я отвечаю: «Никто не поручал, я сам по собственной инициативе. Вы же не чистите, а следить за ручьем нужно». И они помялись-помялись, да и разошлись.
Они решают какие-то другие задачи, но зачастую это выглядит так, будто дискриминируют местное население. Например, нацпарк назначает вырубку дров для населения на декабрь – ну разве не издевательство? Причем выделяют участки в труднодоступных местах.
Были случаи, когда у человека закончились дрова, он пошел валить сухостой, а его поймали и зафиксировали нарушение. Ученые оценили ущерб в 700 000 рублей. Человек попал под статью. Все, у него судимость и это отразится на детях, например, при поступлении в ВУЗ.
Если говорить про особенность людей, живущих на острове, их отличает близость к природе и обособленность жизни. Для меня ольхонцы – это те люди, которые чувствуют энергии острова. Они готовы заботиться об этой земле, устоях, традициях. Они живут не только для себя.
Для бурят-шаманистов, Байкал – живое существо, обладающее древним и могучим сознанием. Причем сознанием, существенно превосходящим человеческое. Это значит, что отношения между человеком и Байкалом – это диалог между двумя сознательными существами.
ПРИ ТОМ ЧТО ЧЕЛОВЕК ПРОТИВ БАЙКАЛА — КАК МУХА ПРОТИВ СЛОНА.
Это значит, что нам нужно прислушиваться к тем знакам, которые он нам подает. Это совершенно другой подход, чем в обществе потребления.
Здесь на острове учишься тотальному принятию. Даже в бытовом плане. Гораздо больше нужно делать своими руками, чем в городе. То трубу прорвет, то электричество отключится, то дорогу размоет, то Росимущество пытается отнять у тебя землю (хотя права собственности на нее оформлены больше 25 лет назад), то нацпарк запретит в лес ходить. Таких ситуаций много, их нужно принимать.
На острове очень большие возможности для самореализации. За последние несколько лет здесь появились массажисты, банщики, гончары, кузнецы, художники, театралы. Если у тебя есть хоть какая-то способность и ты готов этим поделиться с людьми, значит, есть шансы стать ольхонцем. Может быть, на время, а может быть, и навсегда.
👱🏻♀️ Элина Максимова, архитектор, хозяйка гостевого дома на Ольхоне: «Христиане, шаманисты и буддисты живут здесь дружно»
Моя любовь с Ольхоном случилась с первого взгляда. Я прекрасно помню этот момент. Мы с родственниками приехали на остров, разбили лагерь на Сарайском пляже, на следующий день поехали с экскурсией на мыс Хобой. И стоя на краю мыса, глядя на все это величие, я подумала: «Если все это – здесь, а я – в городе, значит, я что-то не то делаю со своей жизнью». В тот момент решила, что хочу жить и быть здесь, в этом волшебном месте.
Я оставила большой офис в Иркутске и заменила его на байкальские просторы. Ведь всегда мечтала о жизни на природе, ближе к воде. Теперь, гуляя вечером по берегу Байкала и любуясь, как солнце садится над водной гладью, я понимаю, что моя мечта сбылась. Моя профессия позволила легко и, как говорится, не отрываясь от производства, переехать на остров. Я могла работать архитектором из любой точки мира. Помню, как первое время возила с собой [на остров] огромный компьютер и тяжелые пакеты с продуктами.
Мне удалось вдохновить моих близких, и они поддержали меня в идее переехать на Ольхон. Через год после этого мы купили землю, и я наконец начала проектировать дом для себя и своей семьи. Я по натуре радушный и гостеприимный человек, и идея принимать в доме гостей пришла сама собой. Теперь в наше уютное пространство «У Лукоморья» приезжают замечательные и творческие люди, музыканты, художники, семьи с детьми, мы проводим теплые вечера у костра под гитару, баян или у фортепиано.
Несколько лет я занимаюсь духовными практиками и первые годы здесь ходила медитировать в лес или на берег. А теперь открыла для себя уютный зал, где сама занимаюсь медитацией и принимаю друзей и гостей. Это моя отдушина и радость.
Но прежде, чем создать все это, пришлось через многое пройти. Помню свое первое лето в доме: уже начали приезжать гости, а я была совсем одна, порой у нас отключали свет, нужно было заказывать воду и машину для откачивания жидких отходов (и это помимо других хозяйственных забот). Я носилась, как белка в колесе, но все равно была бесконечно счастлива.
На Ольхоне особенно ценишь привычные для города блага. В прошлом году мы сделали скважину, а до этого было так: кончилась вода, звонишь водовозу, заказываешь. Но он привозит ее не сразу, ведь таких как ты, еще целый поселок.
ПОРОЙ МОЖНО БЫЛО ПРОЖДАТЬ ВОДУ ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ.
То же самое с отводом воды. Вода для бытовых нужд после использования скапливается в резервуаре. По мере наполнения ее вывозят. Если в городе вывоз ЖБО стоит 800 рублей за кубометр, то на Ольхоне – в два раза больше. И в межсезонье люди вынуждены экономить воду, потому что, допустим, 30 декабря отходы вывезли, а следующая машина будет только через 1,5 месяца.
Когда в поселке отключают электричество, в нашем доме жизнь притормаживается. От электричества зависит подача горячей и холодной воды, свет, работа унитазов и, конечно, отопление зимой. В этом году электричество отключили прямо в Новый год, и мы резали салаты с налобными фонариками.
У меня двое детей. Старшая ходит в школу в Иркутске, поэтому несколько месяцев в году мы проводим в городе. Хочется дать детям хорошее образование и водить их в те кружки, которые они любят. На Ольхоне мы живем все лето, а еще с января по март.
С декабря по середину февраля мы никуда не выезжаем с острова. Сообщение с материком на автомобильном транспорте прекращается, здесь остаются только машины местных жителей. Если нужно выбраться – берем катер, паром, воздушную подушку. При этом я не отношусь к этому, как к проблеме. Ольхон научил меня принимать это все как данность.
Сейчас на острове открылась автозаправочная станция.
С УЛЫБКОЙ ВСПОМИНАЮ ВРЕМЕНА, КОГДА НА ВОПРОС ДРУЗЕЙ: «ЧТО ТЕБЕ ПРИВЕЗТИ С МАТЕРИКА?» Я ОТВЕЧАЛА: «95-Й БЕНЗИН».
Когда знакомые предприниматели меня спрашивают, как зайти сюда с бизнесом, я отвечаю, что нужно в первую очередь всей душой любить это место, потому что только так все «островные приключения» можно проживать с принятием и благодарностью. Но если вы сюда едете только ради денег, вас ждет много неприятных открытий. С вывозом мусора и жидких отходов. С дорогостоящей доставкой стройматериалов. И, конечно, с ценами на острове, которые в два, а то и три раза выше, чем в городе.
К ПРИМЕРУ, В ГОРОДЕ ОБЫЧНЫЙ СКОТЧ СТОИТ 70 РУБЛЕЙ, А ЗДЕСЬ – 300. И ТАК ВО ВСЕМ.
Но если вы все-таки пройдете все эти испытания и решите здесь жить и вести бизнес, Ольхон вознаградит вас сполна. Свежий воздух, возможность выйти к берегу или прогуляться по лесу – все это дорогого стоит. Это то, чего мне не хватает в Иркутске, когда я нахожусь там по делам. Да, в городе много возможностей для детей, но здесь на острове земля поистине живая, а там она закатана в асфальт, спящая.
Туристы говорят, что на Ольхоне у нас храм всех религий – и это так. Христиане, шаманисты и буддисты живут здесь дружно. Вот люди идут на службу в нашу деревенскую церковь. Рядом у священной скалы Шаманки стоят столбы сэргэ, где камлают шаманы. А неподалеку в своем уютном зале, я провожу медитации и суфийские кружения (вид медитативной техники. – Прим. ред.). Вот за это я люблю Ольхон – за его свободу. Да, есть здесь свои трудности бытовые, но разве это так важно, когда вокруг такая красота и такие наполненные, творческие, культурные люди?..
Многие местные жители относятся к Байкалу, как к живому существу. Очень уважительно. Идешь в лес по грибы, возвращаешься – в одной руке пакетик грибов, в другой – мешочек мусора. Или с пляжа топаешь с полными карманами чужих бычков. Так живут многие островитяне. Здесь принято заботиться о месте, в котором живешь.
Эта забота ощущается и в том, как люди на Ольхоне ведут свой бизнес. Например, мастерская «Арт-сарай». Там живут Сергей и Татьяна, художники-керамисты, делают невероятные байкальские украшения. Или галерея Ощепкова с потрясающими картинами местных мастеров. Есть еще Денис, который вечерами поет мантры на берегу Байкала и который организовал доставку фруктов на остров. И, конечно, есть такой замечательный человек, как Никита Владимирович Бенчаров (основатель туризма на Ольхоне. – Прим. ред.). Он привозит на остров театральные постановки, концерты.
Я В ИРКУТСКЕ СТОЛЬКО НЕ ХОЖУ НА КОНЦЕРТЫ, КАК ЗДЕСЬ.
Красивые, стильные места с городским сервисом тоже есть. Например, ресторан «Порт Ольхон», владелец которого (Виктор Иванович Кондрашов) заботится о береговой линии у центрального порта. Или кофейня «Воскресение», где можно посидеть с книгой у камина зимними вечерами и послушать концерты бардов.
Работы по благоустройству острова еще, конечно, хватает. Я, например, мечтаю очистить скалу Шаманку от надписей, перевести население на биоразлагаемые моющие средства и организовать централизованное место сбора жидких отходов с последующей транспортировкой к месту переработки. Чтобы ЖБО вывозили на материк не отдельными машинами, а большим судном.
А вот вопрос асфальтирования дороги от паромной переправы до Хужира среди местных остается спорным моментом. Многие местные (и я в том числе) против того, чтобы здесь все закатали в асфальт. Пусть это место останется таким труднодоступным, диким. Асфальта на планете хватает, а таких относительно нетронутых цивилизацией мест остается все меньше. Будем его беречь.
👴🏼 Сергей Грудинин, пенсионер, с 1989 года живет на Ольхоне, работал главой Хужира, основал арт-кафе «Воскресение»: «Живем на Байкале и покупаем воду»
Я приехал на Ольхон из Кировской области, города Кирово-Чепецка, и оказался совсем в другой реальности. В феврале 1989-го, когда я ступил на эту землю, здесь была большая рыбацкая деревня, а наш город уже тогда был большим и современным. Пришлось перестраиваться на другой темп жизни.
Потом обстоятельства сложились так, что пришлось вернуться на родину моей жены, в город Усолье-Сибирское. Вскоре мой друг, Никита Владимирович Бенчаров, предложил переехать в деревню Хужир и поработать тренерами по настольному теннису. Так мы и втянулись, решили остаться здесь жить.
Вначале было сложно привыкнуть к отсутствию инфраструктуры. Мы, наверное, так и не привыкли. Сейчас стало намного удобнее, наладили сообщение с материком, даже в период распутицы можно уехать. И электричество есть, оно только в 2005 году появилось. А в 90-х годах было тяжко. Было два дизельных генератора, которые вырабатывали свет на территории Маломорского рыбзавода.
В 1994 ГОДУ СВЕТ ПОЛНОСТЬЮ ПОТУХ, ДАВАЛИ ТОЛЬКО НА ШКОЛЫ, ДЕТСАД И БОЛЬНИЦУ.
Местные выходили из положения, как могли. Телевизор не работал, не было стиральных машин, утюгов. Доставали керосиновые лампы, свечи. Помню, зимой идешь в четыре часа – уже темнота кругом. Было очень угнетающее состояние.
Не было еще и телефонной связи. И затрудненность переезда на материк и с материка была колоссальной. Тогда готовились к ледоставу основательно – привозили все продукты, чтобы месяц-полтора прожить.
Сейчас намного проще. Во-первых, нет сильной распутицы. Когда не работает паромная переправа или ледовая дорога, запускают хивусы (катера на воздушной подушке). Они ходят и по льду, и по воде. Перевозят только людей и продукты для магазинов. Сейчас мы не испытываем дефицита, но запасаемся какими-то специфическими продуктами.
Нужно учесть, что на Ольхоне есть определенные сложности с землей. Мы находимся на территории Прибайкальского нацпарка, и до сих пор статус поселка не определен – никто не может сказать, входим мы в состав нацпарка как населенный пункт или нет. Если входим – значит, мы должны жить по закону об особо охраняемой территории, а это очень строгий закон. Тогда тут не только грядки нельзя поливать, но и в принципе жить.
Но мы всегда жили в населенном пункте, который подчиняется закону о местном самоуправлении. Когда создавался национальный парк в 1986 году, в постановлении Совета министров РСФСР было сказано, что в территорию нацпарка включены земли лесного фонда и сельскохозяйственного назначения, но без изъятия из хозяйственной деятельности. То есть на этих землях можно заниматься пахотой. Чего нацпарк делать нам не дает.
ЕЩЕ ОДИН ИНТЕРЕСНЫЙ МОМЕНТ – ЭТО ТО, ЧТО МЫ ЗДЕСЬ ПОКУПАЕМ ВОДУ.
Водопровода у нас нет. Некоторые пробурили скважины, кто-то ходит по воду на Байкал с бочками. Есть еще ручейки и ключики. А мы покупаем у муниципалитета 200-литровую бочку, платим за нее 100 рублей.
А вот как потом вывозить жидкие бытовые отходы – это уже другой вопрос, который тоже заботит ольхонцев. И если для твердых отходов у нас есть временный полигон, с которого мы их потом вывозим на материк, то с жидкими все сложно.
Во-первых, это дорого. Один куб стоит 1750 рублей, а четырехкубовая ассенизаторская машина – 7 000 рублей. Столько нужно заплатить,чтобы вывезти ЖБО на материк. Во-вторых, в сезон не хватает машин, приходится ждать. В-третьих, в период распутицы, когда машины не могут ездить по льду, мы вынуждены копить все это в своих септиках. И ждать, пока откроется ледовая дорога или пойдет паром.
Конечно, это неудобно. Уже десяток лет ведется разговор, чтобы построить здесь очистные сооружения. Чтобы прямо на острове можно было очищать и использовать эту воду для нужд жителей: начиная от поливки молодняка леса и заканчивая грядками и огородами.
Но при всех неудобствах считаю важным заметить и преимущества острова. Конечно, у нас нет современного медицинского центра, но квалифицированную первичную помощь мы получаем. А еще в Хужире хорошая школа. Ребята после нее поступают и в средние специальные учреждения, и в высшие. Причем не только в Иркутске, но и в других городах и странах.
Здесь на острове у людей есть одна отличительная черта. Она поразила меня, когда я приехал сюда 34 года назад. Это открытость людей. Когда мы начали работать в школе, нас на улице останавливали люди и приглашали зайти пообедать, выпить чаю, предлагали продукты. Причем я тогда даже не знал этих людей, а они уже знали, что я работаю с детьми. Знали, что иногда у меня не было зарплаты, что я не выращивал свои овощи. Я считаю, что доброта, открытость, сопереживание – все эти качества остались у жителей острова Ольхон. Себя я считаю тоже уже вполне местным жителем, я здесь прожил большую часть жизни.
ПРИЕХАЛ, КОГДА МНЕ БЫЛО ОКОЛО 36 ЛЕТ, А СЕЙЧАС МНЕ 64.
Я считаю, что чтобы стать местным, нужно быть полезным не просто внешне, а внутренне. Например, делая что-то полезное для поселка от души, не получая за это деньги. Благодаря усилиям именно таких людей, мы смогли в 1996 году переместить заправочную станцию подальше от берега Байкала. Мало кто знает, но до этого времени дизельное топливо и бензин хранились вблизи скалы Шаманка. Когда я работал главой администрации Хужира, мы объединили усилия Маломорского рыбзавода, Ольхонского совхоза и общественной организацией из США и нам удалось перенести эту заправку в лес.
Быть на Ольхоне туристом и жителем – разные состояния. Туристы приезжают, сбрасывают напряжение и уезжают. А у жителей в сезон очень много дел. Но этот период быстро заканчивается, и потом мы в полной степени вкушаем состояние свободы.
А еще на острове чувствуешь присутствие духов. Раньше, когда я только приехал, относился к рассказам местных, как к сказкам. Но один случай изменил мое отношение.
Это было в 1995 году, когда я работал главой администрации поселка. Мне довелось участвовать в посвящении женщины в шаманы, обряд проводил местный житель из деревни Улан-Хушин, это в 15 километрах отсюда. Напоминаю, что в 1995 году не было ни света, ни телефонной связи. Вечером к нам в Хужир приехала женщина из Улан-Удэ. Утром мы отправились к шаману, у него уже горел костер. Встретивший нас человек сообщил, что шаман нас ждал и даже описал, в какой одежде мы вчера встретили женщину и кто нас сопровождал.
НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ПРО ЭТО ЗНАТЬ, А СООБЩИТЬ ЕМУ НИКТО НЕ МОГ. ОН СКАЗАЛ, ЧТО ОБ ЭТОМ ЕМУ СООБЩИЛИ ДУХИ.
Теперь я знаю, что с духами нужно очень почтительно общаться, отдавая им дань. В поселке это чувствуется в меньшей степени, а вот когда выходишь в лес или на берег Байкала – там это все ощущается сильнее.
Меня остров научил тому, что нужно брать ответственность за свою жизнь и за жизнь близких. Нельзя жаловаться, что нет воды, дров, света – нужно находить выход из положения и самому беспокоиться о том, чтобы в доме была вода, свет, электроэнергия. Здесь учишься отвечать за свои поступки и слова и думать о последствиях. Не из страха, что тебя накажут, а из желания жить по душе и по чести.
Еще больше удивительных историй, редких фактов и лайфхаков для путешествий по Байкалу – в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!