Солдат удачи-2. Глава - 4, 5, 6

Реймен

Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/soldat-udachi2-glava-1-2-3-651ecb3f8f456913c02aa3f2

Глава 4. Накануне

17 февраля 2022 года обострилась ситуация на линии соприкосновения на востоке Украины. В Донецкой и Луганской народных республиках сообщили о самых активных за последние месяцы обстрелах со стороны ВСУ. ОБСЕ заявила о резком повышении интенсивности боевых действий вдоль линии соприкосновения.
18 февраля главы ЛНР и ДНР Леонид Пасечник и Денис Пушилин заявили об эвакуации жителей республик на территорию России, в частности, в Ростовскую область, в связи с нарастающей угрозой боевых действий. Власти РФ гарантировали им временное убежище, горячее питание и медпомощь, а также выплату по десять тысяч рублей. На следующий день в Ростовской области был введен режим чрезвычайной ситуации из-за роста беженцев из Донбасса. Все пограничные пункты пропуска в регионе переведены  только на въезд в РФ.
В последующие дни эвакуированных из ДНР и ЛНР начали принимать Воронежская, Курская, Саратовская, Ульяновская, Волгоградская области. Всего, по сообщению МЧС России, беженцев готовы принять более сорока российских регионов, в том числе Республика Крым, Краснодарский край, Белгородская, Орловская, Брянская, Московская, Челябинская области, а также граничащая с Россией Абхазия. Всего по состоянию на 21 февраля в ходе эвакуации на территорию РФ прибыли порядка шестидесяти одной тысячи жителей ДНР и ЛНР.
19 февраля руководители народных республик подписали указы о всеобщей мобилизации.

(Из сообщений российской прессы)

       Задержав дыхание, Максим плавно нажал спуск, из  ружья  плеснула молния.
Оставляя  пузырящийся след,  вонзилась в бок крупной ставриды. Трепыхаясь, рыбина опустилась  на дно  рядом с лужайкой взмарника*. Чуть шевеля ластами, подплыл, извлек гарпун и опустил добычу в сетку. Там были еще три - меньше.
       Почувствовал недостаток воздуха, всплыл на поверхность. В стекло маски ударило солнце и синева неба. Не спеша подплыл к берегу. Сдвинув  ее на лоб, выбрел из воды, подняв над головой сетку.
       - Ура! Папка поймал рыбу! - замелькал  к нему ногами  по мелководью загорелый сынишка. Следом, с веселым лаем, несся изрядно подросший Айк. Чуть дальше, у невысокой скалы был пришвартован катер.
       В ее тени потрескивал костер из плавника, с висящим на треножнике котелком, рядом в панаме и купальнике  сидела Лика. На зеленоватых  волнах  бухты покачивались Генка  и Динара.
       - Услышав веселый крик мальчишки, тоже поплыли к берегу.
       Вскоре Генка ловко шкерил  рыбу, сек на куски и опускал в закипавший котел, предварительно положив туда  картофель, лук с морковкой, перец и лаврушку; Лика с Динарой  доставали из спортивной сумки  посуду, хлеб и зелень, а Максим выкопал из песка запотевшую бутыль  ркацители. Сходив к морю, обмыл. Вернувшись, опустил на расстеленный плед в центре.
       Между тем вода в котле стала бить ключом, в воздухе поплыл приятный запах и приятель  залил туда чашку растертой ложкой  максы*. Ключ тут же опал, поверх  зазолотилась пленка.
       - Ух ты-ы, - протянул сидевший рядом на корточках Максимка, а щенок взвизгнул и облизнулся.
       Через несколько минут, рассевшись по местам, все с аппетитом уплетали  из мисок  творение Генкиных  рук. Айку ухи не дали, заменив  докторской колбасой.
       - Никогда такой не ела, -  взглянула на  умельца  Динара. - Очень вкусно.
       - Ага, - поддержал ее мальчишка, скребя ложкой по дну. 
       - Настоящая уха по крымски. Это вам ни хухры-мухры - поднял вверх палец Македонский.
       - Тогда, дядя Гена, мне добавки, - протянул  миску.
       Затем, под легкое, с кислинкой  вино, ели сочную рыбью мякоть, шутили и смеялись. Рядом шуршало пеной море, высоко в  небе парили чайки.
       После обеда  взрослые, отдыхали в тени скалы, а мальчишка, прихватив сачок, вместе с Айком ловил на мелководье  крабов.
       - Все хочу  спросить, Макс, - приподнялась на локте Динара. - Что у тебя на шее за амулет?  Похож на  монету.
       - Монета и есть, - перевернулся со спины на живот. - Французский луидор. Приносит удачу.
       - Откуда?
       - Подарило Южно-Китайское море.
       - Ты там был?
       - Да. В служебной командировке. Знающие люди говорили, она с затонувшего испанского галеона.
       - У нас  здесь  тоже  немало  погибших кораблей с кладами, - уселся поудобней  Генка. - Взять к примеру «Черного принца».
       - Интересно, расскажи, -  уставилась на него  Лика.
       -  В годы  Крымской войны  этот самый «принц» доставил в Балаклаву, где стояла английская эскадра, военное снаряжение  и  более двухсот тысяч фунтов стерлингов   для выплаты личному составу. Однако разыгрался небывалый шторм, и он в числе многих британских кораблей разбился о скалы.
       После окончания войны  золото, лежавшее на  восьмидесяти метровой глубине, стало настоящей приманкой для иностранных экспедиций. Сокровища безуспешно искали французы, норвежцы и американцы.
       - А мы? - сонно вопросил Максим.
       - Тоже. В 1922- м один ныряльщик из местных достал со дна несколько золотых монет. Затем работы вел ЭПРОН, вроде что-то обнаружил, но материалы засекретили.
       - Что еще за эпрон? -  удивилась Динара.
       - Экспедиция подводных работ особого назначения, - сказал Генка и замолчал.
       - Получается так и лежит на дне?
       - Выходит так.
       Ближе к вечеру вся компания, собрав вещи, погрузилась в катер. 
       Это был новенький российский «Слидер» вместимостью шесть человек со 120-сильным двигателем. Его  Найденовы, истратив большую часть сбережений, купили в мае.
       Зарокотал мотор, сзади вскипел бурун. Набирая скорость,  глиссер  вышел из бухты, взяв курс  на  Ильинский маяк.
       Прошел  месяц и Цивенко подал заявление на увольнение. В республиканском МВД удовлетворили его рапорт о восстановлении на службу.
       - Жаль с тобой расставаться, Жень, - завизировал заявление Найденов. - Ты настоящий мужик. С тобой можно смело в разведку.
       -  Как и с тобой Макс, - взяв бумагу, отправился в кадры.
       Через неделю  он заехал к бывшему шефу на завод в форме капитана полиции, сообщив, что назначен на прежнюю должность.
       - Ну что же, как говорят «ни пуха, ни пера», Женя. Не забывай нас, -  протянул Максим руку.
       - Такое не забывается брат (крепко пожал). Спасибо тебе и Лике. А еще приглашаю на отвальную. Как-никак отработал   на заводе  почти три года. Будут все ребята из службы, Юрка и Геннадий.
       - Нет вопросов, - тряхнул челкой Максим.
       Мероприятие провели в ресторане Анзора, тесной мужской компанией, бывшему сослуживцу вскладчину подарили  кинокамеру «Панасоник». На полчаса заехал  старший Македонский. Поблагодарив Евгения за хорошую работу, вручил премию и почетную грамоту в золоченой  рамке.
       А потом  у Найденова случилась неожиданная встреча.
       Спустя несколько дней, проезжая мимо отдела полиции, решил навестить приятеля, узнать,  как идут дела. Припарковавшись в переулке рядом, выбрался из машины  и направился к прошлого века особняку с балконом над входом. Потянув  на себя дверь, вошел.
       - Вы к кому? -  спросил  из-за  прозрачной стойки дежурный. 
       - К капитану Цивенко.
       - Проходите, -  кивнул.
       Минуя  обезьянник* напротив, встретился глазами  с одним из задержанных. 
Узнавая, остановился, вскинув брови, - капитан-лейтенант Воронин?
       - Был когда-то - скривил губы. - А ты кто такой?
       - Максим Найденов. Служил у вас в учебной роте ПДСС (назвал год).
       - Не помню такого, - отвернулся.
       Сидевший рядом  небритый тип  с синяком под глазом сонно зевнул, а девица с зелеными волосами в мини юбке томно пропела, - красавчик, дай закурить.
       - Товарищ лейтенант, - вернулся к окошку дежурного. - За что его? - кивнул на Воронина.
       -  Не положено гражданин. Идите  куда шли, -  потянулся к зазвонившему телефону.
       -  Ясно. Поднялся на второй этаж.
       Найдя кабинет  со знакомой фамилией на табличке, постучал.
       - Да, - глухо донеслось изнутри. Вошел.
       - Какие люди!  - поднялся из-за стола у окна улыбающийся  Цивенко.- Проходи.
       - Вот. Проезжал мимо, решил навестить.
       - Присаживайся, - указал на стул сбоку. - Минералку будешь?
       - Не повредит.
       Достав из  холодильника рядом с сейфом запотевшую бутылку, сковырнул пробку,  налив  в два стакана пузырящейся воды.
       - Послушай, Жень, - осушив свой, вернул на место. - Там у вас в обезьяннике сидит один человек.
       - Кто такой? (сделал то же). 
       - Фамилия Воронин. Мой бывший командир.
       - По флоту?
       - Да. Хотелось бы знать в связи с чем.
       - Не вопрос.
       Сняв трубку внутреннего телефона, набрал номер, - Лушин, это Цивенко.  У тебя в обезьяннике сидит Воронин. За что доставлен? Так, понял(выслушал). Давай его ко мне.
       Вскоре раздался стук в дверь, сержант в черной униформе  завел задержанного.
       - Свободен, -  бросил оперативник. - А вы присаживайтесь, - показал на один из стульев у двери.
       Доставленный сел, хмуро уставившись в пол.
       - Зачем устроили в  «Ладье» дебош и избили трех граждан? - задал вопрос Цивенко.
       -  Я их не бил. Немного повоспитывал.
       -  Не слабо повоспитывал (хмыкнул). Двоих еле привели в сознание. Расскажите, как все было.
       -  Да как? - поднял глаза. - Сижу утром в этой самой «Ладье», завтракаю. Подходят трое. Один говорит, «мужик, дуй за другой столик. Нам покалякать надо».
       Я ноль внимания. Второй, «ты что, не понял?». - Нет, - отвечаю. Они в драку. Пока объяснял, что так делать нельзя, приехал наряд полиции и меня забрали.
       - Ладно. Я сейчас, - встал из-за стола  и вышел из кабинета.
       - А я тебе узнал, - взглянул  на Найденова Воронин. - Ты был старшиной, отчисленным из Морского корпуса. И, насколько помню, имел разряд по боксу.
       - Точно.
       - Да. Тесен мир, - скрестил на груди руки.
       Открылась дверь, вошел Цивенко.
       - Значит так, Воронин. Можете быть свободным. У дежурного получите все, что у вас изъяли. И это, поаккуратней с воспитанием.
       - Спасибо, - встал со стула и направился к выходу.
       - Если не трудно, подождите меня  внизу, - добавил  вслед Максим.
       - Не трудно, - прикрыл за собой дверь.
       - Правильно он им дал, - сказал чуть погодя Евгений. - Местная гопота.
       - Ну, тогда я пошел, - тоже встал   Найденов.
       - А чего заезжал?
       - Да поглядеть как дела (рассмеялись).
       Спустившись вниз, вышел в блеск солнца,  в тени  старого клена у фасада ждал Воронин.
       - Анатолий Иванович, считай час дня, - взглянул на наручные часы. - Может пообедаем вместе?
       - Согласен, - пожал плечами.
       Направились в переулок к «Ниве», уселись в салон. Машина вырулила на улицу и влилась в поток неспешно катящих  автомобилей.
       - Куда едем? - скрипнул сидением Воронин.
       - На Черноморскую набережную. У меня тем приятель держит ресторан, - включил поворотник бывший подчиненный.
       Анзора на месте не оказалось, уехал по делам. Гостей встретила Динара.
       - Знакомься, - представил Воронина Найденов. - Мой бывший командир по службе  в Севастополе.
       - Очень приятно, - улыбнулась девушка. - Что будем кушать?
       - На твое усмотрение  и грамм сто пятьдесят «Кутузова».
       Расположившись за одним из столов выпили за встречу (Воронин коньяка Максим боржома) к ним официант подал суп-харчо, отбивные с картофелем и сулугуни. Когда поели, принес по чашке турецкого кофе, перешли на «ты».
       - Так значит теперь на гражданке, командир? - отхлебнул из своей Максим.
       - Ну да. Год назад выперли с флота.
       - За что так? - вскинул брови.
       - Во время отработки в море погиб курсант. Я оставался тогда за ротного. Ну и выперли. Хорошо не отдали под трибунал.
       - М-да, - помолчал  Найденов. - И чем теперь занимаешься?
       - Работаю водолазом на   спасательной станции. Достаю утопленников. Жить - то на что-то надо?
       - Семья есть?
       - Была - нахмурился. - Жена взяла развод и  поминай, как звали. Такие вот дела старшина. Ну а ты как?
       - Ничего, - отставил чашку. - С год назад переехал сюда из Подмосковья. Женат. Есть сын. Тружусь на «Коктебеле» начальником службы безопасности.
       - Не слабо. Молодец, - допил кофе  Воронин.
       - Послушай, Анатолий Иванович, - наклонился к нему  Найденов. - А нет желания поменять работу?
       - Не понял?
       - У меня как раз освободилось место. Хочу предложить.  Кстати, сколько  получаешь  на станции?
       -  Двадцать тысяч.
       - Будет вдвое больше.
       -  Интересно,- повертел  чашку. - И что делать? - вскинул глаза.
       - Проверять работу  заводской охраны на объектах, обучать умению владеть оружием и спецсредствами, работать с документами. Ну, так как?
       - Могу подумать?
       - Конечно. А когда надумаешь, позвони.  Достав  из кармана, протянул визитку.
       - Добро, - спрятал  Воронин  ее  в бумажник  и подозвал официанта, - счет сынок.
       - Обижаешь, командир, - положил Максим свою руку на его. - Я угощаю.
       - Ну, коли так (спрятал в карман).
       Выйдя из ресторана, Максим предложил подвезти до дома.
       - Да нет, спасибо. Мне надо зайти в одно место по делам.
       - Ну, тогда бывай.
       - Бывай. Крепко пожали друг другу руки.
       На следующее утро, ровно в десять, Воронин позвонил Найденову, сообщив, что согласен.
       - Ну, вот и отлично, Анатолий Иванович. Подъехать можешь?
       - Могу.
       - В таком разе захвати паспорт и подъезжай. На проходной будет пропуск.
       Спустя неделю  Воронин приступил к работе.
       А весной следующего года  началась пандемия.
       Неизвестный ранее вирус, завезенный в Россию из Европы и получивший название «ковид», стал косить население. В стране объявили локдаун.  Регионы и города самоизолировались, улицы опустели, стали закрываться предприятия. Заводу это не грозило, продукция, как и раньше, пользовалась спросом. Однако обороты упали, часть коллектива отправили в вынужденные отпуска.
       Теперь практически все  время после  работы  Найденовы проводили дома вместе с сынишкой.  Садики  тоже закрылись, все массовые мероприятия запретили, ввели масочный режим. Они занялись работами в саду и на винограднике. Максимка активно помогал, таская  детским ведерком песок на подсыпку, а Айк отыскивал и приносил в зубах улиток.
       Вечерами занимались с мальчиком чтением и письмом, готовя в школу,  уложив  спать, смотрели телевизор. В обязательно порядке новости о Донбассе.
       Обстановка там все накалялась. Киевские власти подтягивали к ЛДНР все новые войска, участились обстрелы городов и поселков.
       Пару раз Максим связывался по смартфону с Бесом и Хазаром, те  все подтверждали. На вопрос, «чего ожидать?» отвечали «ничего хорошего». В голове после этого вертелась мысль, почему Россия не признает республики и не оказывает военную помощь?  Ответа не было.
       Как только наступил июнь  (курортный сезон так и не открылся), Максим спустил на воду катер. Теперь по выходным вместе с женой и сыном они на целый день отправлялись  в ту же бухту со скалой, где   бывали раньше.
       Там купались, включая Айка, ставшим рослым псом чепрачного окраса, с белой чайкой на груди и янтарными глазами. Потом семья загорала, а Максим, натянув маску с ластами и взяв  подводное ружье, охотился на глубине за рыбой.
       Место было уловистое.  попадалась ставрида, морской окунь, а то и камбала. А еще учил сынишку драться.
       Опустившись на колени, выставлял вперед ладонь, и тот лупил по ней кулачками.
       - Смотри, вырастишь  хулигана, - смеялась Лика.
       - Ничего, в жизни пригодится. - Так Максимка, бей сильнее. Молодец!
       На обед варили уху, к вечеру возвращались обратно.
       Одним таким днем к Найденову  заехал Генка. В этом году, закончив учебу, он стал дипломированным агрономом.
       Был загорелым до черноты (пропадал на виноградных плантациях) и озабоченным.Максим подумал, это связано с производством - ошибся.
       Выпив бутылку  минералки,  утер губы, -  Макс, нужна наша помощь. А затем рассказал, что у Юры Савельева похитили ребенка.
       - Шутишь! - не поверил Максим.
       - Какие шутки, - обиделся  Генка. - Самым натуральным образом. И требуют выкуп.
       - Он знает кто?
       - Нет. Девочка играла в саду у дома и исчезла. А спустя час   позвонили какие-то отморозки, сообщив, что ребенок у них. Вернут когда привезет триста штук баксов. В противном случае   убьют.
       - Ни хрена себе, - отвердел скулами. - Так надо срочно в полицию!
       - Боится. Предупредили, если обратится к ментам,  тоже убьют.
       - Но там же профессионалы.
       - Я бы не сказал, - хмыкнул Македонский. - Года три назад в городе уже была подобная история. Только в тот раз похитили жену банкира. Он заявил в полицию, та  провела операцию. В результате «освободили» только ее труп.
       - Ладно, - встал   из-за стола Максим. - Поехали к Савельеву. Там  решим, что и как.
       Спустя полчаса «Ягуар» подрулил к двухэтажному коттеджу в районе Динамо, посигналил, открылись ворота. Заехали в мощеный плиткой двор, встретил хозяин. Был растерянный и бледный.  Молча прошли в дом, оттуда не террасу, затененную актинидией, уселись в плетеные кресла за овальным столом.
       - Так, Юра, давай все подробно, - взглянул на хозяина Найденов.
       Савельев рассказал  то же что и Генка, добавив, что на сбор нужной суммы ему дали два дня.  Деньги должен привести сам, на лодке. Место передачи остров «Иван - Баба». Там держат сынишку.
       - Что за остров? -  оживился Максим.
       - Типа горы, рядом с поселком Орджоникидзе, -  сказал  Генка. - Это  километров двенадцать от города.
       - Обитаемый?
       - Нет. На вершине остатки  древней часовни.  В курортный сезон остров навещают туристы. Но сейчас пандемия. Так что там вряд ли кто есть.
       - Да, удобное для этих уродов место, - оценил Максим.
       Шевельнулась бамбуковая штора в дверном проеме,  появилась жена  Савельева. Испуганная и заплаканная.
       - Мальчики, помогите, пожалуйста.
       - Все будет нормально, Ира, -  встав, успокоил ее Генка.- Мы что-нибудь придумаем.
       Часто закивав головой, вышла.
       - Значит так. Что мы  имеем? -  помолчал с минуту Максим. - Во - первых время, два дня. Во - вторых место, где прячут девочку. Кстати, как зовут? - взглянул на отца.
       - Маша. Три дня назад отметили пятилетие.
       - Хорошо. План  будет такой. Скрытно проникаем на остров, разбираемся с  похитителями  и освобождаем ребенка.
       - Я тоже с вами, - тут же сказал  Савельев.
       - А вот этого, Юра,  не надо, - покачал головой Найденов. - У меня на примете есть человек. Думаю, поможет.
       - Кто такой? -  спросил Македонский.
       - Мой бывший командир по школе боевых пловцов.
       - Серьезно, - переглянулись остальные.
       - Ладно, - поднялся из-за стола. - Ты Юра с женой будь на месте. Если они снова позвонят, дай знать.
       Спустились вниз, хозяин проводил до машины. Выехали за ворота.
       - Куда теперь? - спросил Генка.
       - На работу, - переключил скорость Максим.
       Как только приехали туда,  вызвал к себе  Воронина.
       - Проходи Анатолий Иванович, - присаживайся, -  кивнул на стул. - Знакомься, это мой  друг  Геннадий. Вместе были в Сирии.
       Оба молча пожали  друг другу руки.
       - Здесь  такая ситуация, - продолжил. И рассказал о похищении ребенка.
       - Твари, - сузил  Воронин рысьи глаза. - Дальше.
       - Полиции родители не доверяют. Обратились к нам. Поможешь?
       - Не вопрос, - сложил на груди руки.
       - Тогда слушай дальше. Место, где эти козлы прячут девочку известно. Туда в течение трех дней отец должен доставить выкуп.
       - Что за место?
       - Остров  Иван-Баба на оконечности мыса Киик - Атлама.
       - Знаю такой, он же «Золотой боб». Не раз  отрабатывали там ребят. От материка отделен узким проливом, высота порядка сорока метров. На вершине остатки часовни.
       - Вот. Я же говорил, - взглянул на Максима Генка.
       - А как насчет подходов к нему? - спросил тот Воронина.
       - Со стороны материка затруднены, обрывистые скалы. А вот с моря вполне, там более  полого.  К тому же  есть грот,  куда можно зайти на шлюпке, а из него вверх что-то вроде тропы.
       - Можешь набросать план? 
       - Чего проще.
       Найденов  подвинул ему несколько листов  бумаги, из подставки вынул остро заточенный  карандаш, - давай.
       - Значит так, - изобразил  в центре удлиненный овал. - Это остров.  Наверху часовня  (нарисовал крест). Здесь  мыс Киик - Атлама, - прочертил извилистую линию. - С другой стороны море. Если не возражаешь, могу предложить план, - взглянул на Максима.
       - Давай, командир, - тут же согласился.  - У тебя опыт много больше, чем у нас с Геннадием.
       - Тогда вникайте. На объект нужно идти часа в три ночи. Днем они, как пить дать, контролируют  всю акваторию. Вот здесь, за мысом, есть небольшая бухта, - сделал отметку карандашом.-  С острова не просматривается. От нее до грота  метров пятьсот.
       -  Пронырнуть с аквалангами? - взглянул Найденов  на Воронина.
       -  Именно. А оттуда по склону  наверх. Потом захват, как учили в  роте - не забыл?
       -  Помню.
       - А как же я? - округлил глаза  Македонский.
       - Ты, Гена будешь на подхвате, - сказал Найденов. - Теперь вопрос, где взять акваланги?
       -  Их вместе с лодкой беру на себя, - вернул  на место карандаш Воронин.
       -  А может  катер? - предложил Максим. - У меня  есть скоростной «Слидер».
       -  Еще лучше. 
       -  Как насчет оружия? - спросил Генка. - Не будете же вы их брать голыми руками?
       - Почему голыми? -  хмыкнул Воронин. - Захвачу водолазные ножи.
       - Ну а я тогда «ТТ». Так, на всякий случай.
       - Где взял? - удивился Найденов
       - Привез в свое время из Донбасса.
       Вечером (была пятница), Максим сообщил  Лике, что они с Генкой  хотят  отправиться  на ночную рыбалку к Золотым воротам. Жена не возражала. 
       Собрал рюкзак, через полчаса  заехал приятель со спортивной сумкой на плече. 
       - Ну что? Вперед и с песнями? - вручил Максимке шоколадку. Тот, сказав «спасибо», вместе с Айком сопроводили их  к катеру.
       - А теперь домой, боец - приобнял сына. - Охраняйте маму.
       Мальчик с четвероногим другом отправились назад, мужчины погрузились на борт. Взревел мотор, позади вспучился бурун, отчалили.
       Спустя минут десять катер подошел к старому причалу  в конце торгового  порта, где ржавели баржа и землечерпалка. На нем покуривал Воронин, у ног  стояли две зашнурованных кисЫ*.
       - Осторожно, -  выбросив окурок, передал их вниз, затем спрыгнул сам. 
Набирая скорость, отошли от причала.
       Вскоре Феодосия скрылась за кормой,  шар солнца  опускался за горизонт. Взяли курс на  мыс Киик - Атлама.
       Минут через двадцать (шли средним ходом) показался мыс. Гористый, поросший кустарником с  редкими деревьями. Внизу узкая лента желтого песка с набегающими на нее белыми барашками. Далеко впереди  туманился горб острова.
       - Так, старшина, - давай самый малый, - положил Воронин руку на плечо Максима.
       - Есть, - отозвался тот. Катер сбросил обороты, стало слышно, как на берегу орут бакланы.
       - Теперь вот сюда, - указал через короткое время в неширокий  проход.
Найденов повернул руль,  вошли в небольшую, закрытую с трех сторон бухту.
       - Руби мотор.
       Стук двигателя оборвался, на инерции подошли к берегу, нос ткнулся в песок. Выгрузились.
       - Держи.  Антибликовый,  - протянул Воронин  Македонскому бинокль. - Лезь вон туда, - показал  на верхушку скалистого уступа. - Понаблюдай за островом. Может, чего  заметишь.
       Размотав ремешок, нацепил на шею. Покарабкался  вверх.
       Они же с Найденовым  извлекли из мешков снаряжение. Кроме аквалангов там  имелась пара водолазных ножей, головные фонарики,  тонкий линь в бухте и сигнальная ракета. Аппараты тщательно проверили, все было в норме, прислонили к замшелому валуну.
       Над головами послышался шорох, вниз ловко спустился  Генка.
       - Там наверху  точно кто-то есть, - кивнул на остров. - Несколько раз блеснуло.
       - Наблюдают, как и мы, - хмыкнул Воронин. - Бдительные засранцы.
       Затем из вещмешков извлекли плащ палатки, расстелив на песке, и поужинали захваченными продуктами. Убрав, что осталось, закурили.
       У горизонта гасла вечерняя заря, тихо шипел прилив. В небе зажигались звезды.
       - Так мне, что? Так здесь и сидеть? - нарушил тишину Генка.
       - Нет, - загасил окурок Воронин. - Когда все сделаем, дадим сигнал с острова. Подойдешь на катере и заберешь нас. Ясно?
       - Чего ясней, - засопел носом и достал из рюкзака «ТТ».
       - Все - таки взял? - покосился на него Максим.
       - Так спокойнее (сунул сзади за пояс).
       - Ладно парни, а теперь отдыхать, - взглянул  Воронин на светящиеся часы-компас на запястье.
       Сунув под головы рюкзаки и завернувшись в плащ палатки, улеглись рядом.
Вскоре  он засопел носом, Македонский тоже. Найденову не спалось.
       То, что предстояло сделать, особо не беспокоило. К опасностям давно привык. Переживал за ребенка, оказавшегося в руках бандитов. А если бы это был его сын?  Усилием воли заставил себя не думать и тоже погрузился в сон.
       Проснулся от толчка в бок - подъем.
       В предрассветном мраке Воронин  свертывал плащ палатку, рядом зевал Генка, прогоняя остатки сна. На востоке проклюнулась розовая полоса, светало.
       Из прихваченного с собой термоса выпили  еще  теплого кофе под сигареты. Взбодрило.
       - Ну, как говорят с богом, - взглянул на часы Воронин, сняли с Найденовым шорты и футболки. Натянув ласты, пристегнули  к голеням ножи. Проверив редукторы аквалангов, одели их на плечи, затянув ремни. На головах закрепили фонари. 
       Затем Воронин сунул в петлю на поясе сигнальную ракету, Найденов одел через плечо бухту линя.
       На прощание сказали Македонскому «жди сигнала»  и пошлепали к шуршащему отливу. Через несколько минут на  поверхности остались  дорожки пузырьков, а потом исчезли.
       … В воде оказалось теплее, чем на суше, включив головные фонарики и работая ластами, поплыли. Воронин впереди - Найденов в паре метрах  сзади. В узких лучах света порой возникали стайки барабулек, тут же рассыпающиеся по сторонам, иногда медуза, внизу был непроглядный мрак.
       Бывший «морской дьявол» уверенно держал курс, изредка сверяясь по компасу.
       Наконец глубина под ними стала светлеть, появились очертания дна. По знаку Воронина всплыли.  Над головами нависала гранитная скала в белых потеках гуано*, в  нее, шипя, чуть ударял прибой.
       Повертев маской, указал большим пальцем вниз. Погрузились, двинулись вдоль береговой кромки. Затем Воронин  сделал поворот, Найденов следом. Вынырнув на поверхность, оказались в просторном гроте.  Осмотрелись.
       Со стороны моря он был открыт, у выступавшего плитняка отсвечивала дюралем пришвартованная  моторка.
       Выбравшись из воды, сняли акваланги, проверили, что в ней. Нашли канистру бензина и валявшийся на рыбине* капроновый бант. Переглянувшись, направились к узкой щели  сбоку от плиты.
       Через несколько метров она расширилась, посветлело, вылезли  наружу. Над морем занимался рассвет, воронинский «Кварц» показывал 4.12.
       Скользнули в промоину рядом, поросшую  полынью, осторожно полезли наверх. Неожиданно из нее с шумом выпорхнула крачка. Замерли.
       Через минуту возобновили движение, промоина стала мельче, поползли. 
       Добравшись до плоской вершины, залегли в кустах можжевельника. Остатки часовни  виднелись метрах в двадцати, рядом оранжевая палатка, вокруг нагромождение  камней.
       У ближайшего к ней, привалившись спиной к одному, дремал человек в куртке  с натянутым на голову капюшоном. На коленях  блестел росой  куцый АКС*.
       - Сначала этого, - шепнул Воронин. Оставив на месте линь с ракетой, расползлись по сторонам.
       Всхрапнув, страж  укутался плотнее и тут же получил сзади рубящий удар ниже затылка. 
       - Ик, - завалился набок.
       Прихватив автомат, скользнули к палатке, нырнули внутрь. Донеслись вскрики, глухая возня, за ноги выдернули два бесчувственных тела. Одно,  здоровенного, амбала, покрытого наколками, второе - жилистого парня с длинными волосами.
       Всех троих связали кусками линя, подтянув руки к пяткам, вслед за чем  Воронин похлопал  амбала по щекам. Что-то промычав, тот открыл мутные глаза.
       - Где ребенок мразь?
       - Да пошел ты (шевельнул губами).
       Ухватил за палец,  раздался хруст. За ним дикий вопль.
       - Ну, так как?
       - Он-на, за ч-часовней в яме.
       Быстро направились туда.
       За остатками  стены  имелась выемка  от фундамента  глубиной в метр, из спальника* на дне глядели испуганные глаза.
       - Не бойся, Машенька, мы за тобой от папы, - спрыгнул вниз Максим.
       Взяв на руки, передал Воронину. Тот бережно отнес к палатке, усадил рядом. Затем оттащили уже очнувшихся бандитов  к выемке и сбросили туда, - сидеть тихо!
       Чуть позже в небо унеслась сигнальная ракета, осмотрели палатку. Кроме еще двух спальников там оказались рюкзак с продуктами и оружие: пистолет «макарова» и граната Ф-1.  В карманах одежды несколько доз героина.
       Машу, укутав в куртку, угостили сникерсом и напоили водой из припасов киднепперов*.
       - А дяди ушли спать? -  вернула бутылку.
       - Ушли, дочка, - погладил по головке Воронин. - Они  устали.
       Потом издалека донесся стук мотора, спустя полчаса на вершине появился запыхавшийся  Македонский.
       - Дядя Гена,  где папа? - запищала девочка.
       - Щас поедем к нему! - нагнувшись, поцеловал в щечку. - А где эти? -  обернулся.
       - За часовней, - кивнул Воронин.
Сходил, посмотрел, вернулся. Харкнул на землю, - твари.
       - Ну, а теперь, как договорились, - сказал Найденов.
       Македонский взял на руки Машу, начали спускаться вниз. Погрузились в катер, чуть прошли вдоль скал  и скользнули в грот. Там  забрали акваланги, вывели из строя двигатель моторки, задним ходом  вышли обратно. Развернулись и, набирая ход, унеслись в голубой простор моря.
       В понедельник, вернувшись вечером  со службы, Лика рассказала Максиму,  что на острове Иван-Баба, омоновцы*  захватили банду.
       - Это ж надо (удивился).- Большая?
       - Нет, три человека. Но весьма опасная. У главного кличка «Слон». Находились в розыске за убийство полицейского.  И представляешь, что самое интересное?
       - Что?
       - О месте, где скрывались, поступил  анонимный звонок в дежурную часть. 
       - Наверное,  кто-то свел с ними счеты, - предположил Максим...

Глава 5. Война

«Сегодня вновь считаю необходимым вернуться к трагическим событиям, происходящим на Донбассе, и ключевым вопросам обеспечения безопасности самой России. Начну с того, о чём говорил в своём обращении от 21 февраля текущего года.
Речь о том, что вызывает у нас особую озабоченность и тревогу, о тех фундаментальных угрозах, которые из года в год шаг за шагом грубо и бесцеремонно создаются безответственными политиками на Западе в отношении нашей страны. Имею в виду расширение блока НАТО на восток, приближение его военной инфраструктуры к российским границам.
Хорошо известно, что на протяжении тридцати лет мы настойчиво и терпеливо пытались договориться с ведущими странами НАТО о принципах равной и неделимой безопасности в Европе. В ответ на наши предложения мы постоянно сталкивались либо с циничным обманом и враньём, либо с попытками давления и шантажа, а Североатлантический альянс тем временем, несмотря на все наши протесты и озабоченности, неуклонно расширяется.
Военная машина движется и, повторю, приближается к нашим границам вплотную. Почему всё это происходит? Откуда эта наглая манера разговаривать с позиции собственной исключительности, непогрешимости и вседозволенности? Откуда наплевательское, пренебрежительное отношение к нашим интересам и абсолютно законным требованиям?
Ответ ясен, всё понятно и очевидно. Советский Союз в конце 80-х годов прошлого века ослаб, а затем и вовсе развалился. Весь ход происходивших тогда событий - это хороший урок для нас и сегодня, он убедительно показал, что паралич власти, воли - это первый шаг к полной деградации и забвению. Стоило нам тогда на какое-то время потерять уверенность в себе, и всё - баланс сил в мире оказался нарушенным.
Это привело к тому, что прежние договоры, соглашения уже фактически не действуют. Уговоры и просьбы не помогают. Всё, что не устраивает гегемона, власть предержащих, объявляется архаичным, устаревшим, ненужным. И наоборот: всё, что кажется им выгодным, преподносится как истина в последней инстанции, продавливается любой ценой, хамски, всеми средствами. Несогласных ломают через колено.
То, о чём сейчас говорю, касается не только России и не только у нас вызывает озабоченности. Это касается всей системы международных отношений, а подчас даже и самих союзников США. После развала СССР фактически начался передел мира, и сложившиеся к этому времени нормы международного права, - а ключевые, базовые из них были приняты по итогам Второй мировой войны и во многом закрепляли её результаты, - стали мешать тем, кто объявил себя победителем в холодной войне.
Конечно, в практической жизни, в международных отношениях, в правилах по их регулированию нужно было учитывать и изменения ситуации в мире и самого баланса сил. Однако делать это следовало профессионально, плавно, терпеливо, с учётом и уважением интересов всех стран и при понимании своей ответственности.
Но нет - состояние эйфории от абсолютного превосходства, своего рода современного вида абсолютизма, да ещё и на фоне низкого уровня общей культуры и чванства тех, кто готовил, принимал и продавливал выгодные лишь для себя решения. Ситуация начала развиваться по другому сценарию. За примерами далеко ходить не нужно.
Сперва без всякой санкции Совета Безопасности ООН провели кровопролитную военную операцию против Белграда, использовали авиацию, ракеты прямо в самом центре Европы. Несколько недель непрерывных бомбёжек по мирным городам, по жизнеобеспечивающей инфраструктуре. Приходится напоминать эти факты, а то некоторые западные коллеги не любят вспоминать те события, а когда мы говорим об этом, предпочитают указывать не на нормы международного права, а на обстоятельства, которые трактуют так, как считают нужным.
Затем наступила очередь Ирака, Ливии, Сирии. Нелегитимное использование военной силы против Ливии, извращение всех решений Совета Безопасности ООН по ливийскому вопросу привело к полному разрушению государства, к тому, что возник огромный очаг международного терроризма, к тому, что страна погрузилась в гуманитарную катастрофу, в пучину не прекращающейся до сих пор многолетней гражданской войны.
Трагедия, на которую обрекли сотни тысяч, миллионы людей не только в Ливии, но и во всём этом регионе, породила массовый миграционный исход из Северной Африки и Ближнего Востока в Европу. Подобную судьбу уготовили и Сирии. Боевые действия западной коалиции на территории этой страны без согласия сирийского правительства и санкции Совета Безопасности ООН – это не что иное, как агрессия, интервенция.
Однако особое место в этом ряду занимает, конечно же, вторжение в Ирак тоже без всяких правовых оснований. В качестве предлога выбрали якобы имеющуюся у США достоверную информацию о наличии в Ираке оружия массового поражения. В доказательство этому публично, на глазах у всего мира Госсекретарь США тряс какой-то пробиркой с белым порошком, уверяя всех, что это и есть химическое оружие, разрабатываемое в Ираке. А потом оказалось, что всё это - подтасовка, блеф: никакого химического оружия в Ираке нет.
Невероятно, удивительно, но факт остаётся фактом. Имело место враньё на самом высоком государственном уровне и с высокой трибуны ООН. А в результате – огромные жертвы, разрушения, невероятный всплеск терроризма. Вообще складывается впечатление, что практически везде, во многих регионах мира, куда Запад приходит устанавливать свой порядок, по итогам остаются кровавые, незаживающие раны, язвы международного терроризма и экстремизма. Всё, о чём сказал, это наиболее вопиющие, но далеко не единственные примеры пренебрежения международным правом.
В этом ряду и обещания нашей стране не расширять ни на один дюйм НАТО на восток. Повторю - обманули, а выражаясь народным языком, просто кинули. Да, часто можно слышать, что политика - грязное дело. Возможно, но не настолько же, не до такой же степени. Ведь такое шулерское поведение противоречит не только принципам международных отношений, но прежде всего общепризнанным нормам морали и нравственности. Где же здесь справедливость и правда? Одна лишь сплошная ложь и лицемерие.
Кстати, сами американские политики, политологи и журналисты пишут и говорят о том, что внутри США создана в последние годы настоящая "империя лжи". Трудно с этим не согласиться - так оно и есть. Но не надо скромничать: США - это всё-таки великая страна, системообразующая держава. Все её сателлиты не только безропотно и покорно поддакивают, подпевают ей по любому поводу, но ещё и копируют её поведение, с восторгом принимают предлагаемые им правила. Поэтому с полным на то основанием, уверенно можно сказать, что весь так называемый западный блок, сформированный США по своему образу и подобию, весь он целиком и есть та самая "империя лжи".
Что касается нашей страны, то после развала СССР при всей беспрецедентной открытости новой современной России, готовности честно работать с США и другими западными партнёрами и в условиях фактически одностороннего разоружения нас тут же попытались дожать, добить и разрушить уже окончательно. Именно так и было в 90-е годы, в начале 2000-х годов, когда так называемый коллективный Запад самым активным образом поддерживал сепаратизм и банды наёмников на юге России.
Каких жертв, каких потерь нам тогда всё это стоило, через какие испытания пришлось пройти, прежде чем мы окончательно сломали хребет международному терроризму на Кавказе. Мы помним это и никогда не забудем. Да собственно, и до последнего времени не прекращались попытки использовать нас в своих интересах, разрушить наши традиционные ценности и навязать нам свои псевдоценности, которые разъедали бы нас, наш народ изнутри, те установки, которые они уже агрессивно насаждают в своих странах и которые прямо ведут к деградации и вырождению, поскольку противоречат самой природе человека. Этому не бывать, никогда и ни у кого этого не получалось. Не получится и сейчас.
Несмотря ни на что, в декабре 2021 года мы всё-таки в очередной раз предприняли попытку договориться с США и их союзниками о принципах обеспечения безопасности в Европе и о нерасширении НАТО. Всё тщетно. Позиция США не меняется. Они не считают нужным договариваться с Россией по этому ключевому для нас вопросу, преследуя свои цели, пренебрегают нашими интересами. И конечно, в этой ситуации у нас возникает вопрос: а что же делать дальше, чего ждать?
Мы хорошо знаем из истории, как в 40-м году и в начале 41-го года прошлого века Советский Союз всячески стремился предотвратить или хотя бы оттянуть начало войны. Для этого, в том числе, старался буквально до последнего не провоцировать потенциального агрессора, не осуществлял или откладывал самые необходимые, очевидные действия для подготовки к отражению неизбежного нападения. А те шаги, которые всё же были в конце концов предприняты, уже катастрофически запоздали.
В результате страна оказалась не готова к тому, чтобы в полную силу встретить нашествие нацистской Германии, которая без объявления войны напала на нашу Родину 22 июня 1941 года. Врага удалось остановить, а затем и сокрушить, но колоссальной ценой. Попытка ублажить агрессора в преддверии Великой Отечественной войны оказалась ошибкой, которая дорого стоила нашему народу.
В первые же месяцы боевых действий мы потеряли огромные, стратегически важные территории и миллионы людей. Второй раз мы такой ошибки не допустим, не имеем права. Те, кто претендуют на мировое господство, публично, безнаказанно и, подчеркну, без всяких на то оснований объявляют нас, Россию, своим врагом. Они, действительно, располагают сегодня большими финансовыми, научно-технологическими и военными возможностями.
Мы знаем об этом и объективно оцениваем постоянно звучащие в наш адрес угрозы в сфере экономики - так же, как и свои возможности противостоять этому наглому и перманентному шантажу. Повторю, мы оцениваем их без иллюзий, предельно реалистично. Что касается военной сферы, то современная Россия даже после развала СССР и утраты значительной части его потенциала является сегодня одной из самых мощных ядерных держав мира и, более того, обладает определёнными преимуществами в ряде новейших видов вооружения. В этой связи ни у кого не должно быть сомнений в том, что прямое нападение на нашу страну приведёт к разгрому и ужасным последствиям для любого потенциального агрессора.
Вместе с тем технологии, в том числе оборонные, меняются быстро. Лидерство в этой области переходит и будет переходить из рук в руки, а вот военное освоение прилегающих к нашим границам территорий, если мы позволим это сделать, останется на десятилетия вперёд, а может, и навсегда и будет создавать для России постоянно нарастающую, абсолютно неприемлемую угрозу. Уже сейчас, по мере расширения НАТО на восток, ситуация для нашей страны с каждым годом становится всё хуже и опаснее.
Более того, в последние дни руководство НАТО прямо говорит о необходимости ускорить, форсировать продвижение инфраструктуры Альянса к границам России. Другими словами - они ужесточают свою позицию. Продолжать просто наблюдать за тем, что происходит, мы больше не можем. Это было бы с нашей стороны абсолютно безответственно. Дальнейшее расширение инфраструктуры Североатлантического альянса, начавшееся военное освоение территорий Украины для нас неприемлемы. Дело, конечно, не в самой организации НАТО - это только инструмент внешней политики США.
Проблема в том, что на прилегающих к нам территориях, – замечу, на наших же исторических территориях, – создаётся враждебная нам "анти-Россия", которая поставлена под полный внешний контроль, усиленно обживается вооружёнными силами натовских стран и накачивается самым современным оружием.
Для США и их союзников это так называемая политика сдерживания России, очевидные геополитические дивиденды. А для нашей страны - это в итоге вопрос жизни и смерти, вопрос нашего исторического будущего как народа. И это не преувеличение – это так и есть. Это реальная угроза не просто нашим интересам, а самому существованию нашего государства, его суверенитету. Это и есть та самая красная черта, о которой неоднократно говорили. Они её перешли.
В этой связи - и о положении в Донбассе. Мы видим, что те силы, которые в 2014 году совершили на Украине госпереворот, захватили власть и удерживают её с помощью, по сути, декоративных выборных процедур, окончательно отказались от мирного урегулирования конфликта. Восемь лет, бесконечно долгих восемь лет мы делали всё возможное, чтобы ситуация была разрешена мирными, политическими средствами. Всё напрасно.
Как уже говорил в своём предыдущем обращении, нельзя без сострадания смотреть на то, что там происходит. Терпеть всё это было уже просто невозможно. Необходимо было немедленно прекратить этот кошмар - геноцид в отношении проживающих там миллионов людей, которые надеются только на Россию, надеются только на нас с вами. Именно эти устремления, чувства, боль людей и были для нас главным мотивом принятия решения о признании народных республик Донбасса. Что считаю важным дополнительно подчеркнуть.
Ведущие страны НАТО для достижения своих собственных целей во всём поддерживают на Украине крайних националистов и неонацистов, которые в свою очередь никогда не простят крымчанам и севастопольцам их свободный выбор - воссоединение с Россией. Они, конечно же, полезут и в Крым, причём так же, как и на Донбасс, с войной, с тем, чтобы убивать, как убивали беззащитных людей каратели из банд украинских националистов, пособников Гитлера во время Великой Отечественной войны.
Откровенно заявляют они и о том, что претендуют на целый ряд других российских территорий. Весь ход развития событий и анализ поступающей информации показывает, что столкновение России с этими силами неизбежно. Это только вопрос времени: они готовятся, они ждут удобного часа. Теперь претендуют ещё и на обладание ядерным оружием. Мы не позволим этого сделать.
Как уже говорил ранее, Россия после развала СССР приняла новые геополитические реалии. Мы с уважением относимся и будем так же относиться ко всем вновь образованным на постсоветском пространстве странам. Мы уважаем и будем уважать их суверенитет, и пример тому - помощь, которую мы оказали Казахстану, который столкнулся с трагическими событиями, с вызовом своей государственности и целостности. Но Россия не может чувствовать себя в безопасности, развиваться, существовать с постоянной угрозой, исходящей с территории современной Украины.
Напомню, что в 2000-2005 годах мы дали военный отпор террористам на Кавказе, отстояли целостность нашего государства, сохранили Россию. В 2014 году поддержали крымчан и севастопольцев. В 2015- м применили Вооружённые Силы, чтобы поставить надёжный заслон проникновению террористов из Сирии в Россию. Другого способа защитить себя у нас не было.
То же самое происходит и сейчас. Нам с вами просто не оставили ни одной другой возможности защитить Россию, наших людей, кроме той, которую мы вынуждены будем использовать сегодня. Обстоятельства требуют от нас решительных и незамедлительных действий.
Народные республики Донбасса обратились к России с просьбой о помощи.
В связи с этим в соответствии со статьёй 51 части 7 Устава ООН, с санкции Совета Федерации России и во исполнение ратифицированных Федеральным Собранием 22 февраля сего года договоров о дружбе и взаимопомощи с Донецкой народной республикой и Луганской народной республикой мною принято решение о проведении специальной военной операции. Её цель - защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны киевского режима. И для этого мы будем стремиться к демилитаризации и денацификации Украины, а также преданию суду тех, кто совершил многочисленные, кровавые преступления против мирных жителей, в том числе и граждан Российской Федерации.
При этом в наши планы не входит оккупация украинских территорий. Мы никому и ничего не собираемся навязывать силой. Вместе с тем мы слышим, что в последнее время на Западе всё чаще звучат слова о том, что подписанные советским тоталитарным режимом документы, закрепляющие итоги Второй мировой войны, не следует уже и выполнять. Ну что же, что ответить на это?
Итоги Второй мировой войны, как и жертвы, принесённые нашим народом на алтарь победы над нацизмом, священны. Но это не противоречит высоким ценностям прав и свобод человека, исходя из тех реалий, которые сложились на сегодня за все послевоенные десятилетия. Также не отменяет права наций на самоопределение, закреплённое в статье 1 Устава ООН.
Напомню, что ни при создании СССР, ни после Второй мировой войны людей, проживавших на тех или иных территориях, входящих в современную Украину, никто никогда не спрашивал о том, как они сами хотят обустроить свою жизнь. В основе нашей политики - свобода, свобода выбора для всех самостоятельно определять своё будущее и будущее своих детей. И мы считаем важным, чтобы этим правом - правом выбора - могли воспользоваться все народы, проживающие на территории сегодняшней Украины, все, кто этого захочет. В этой связи обращаюсь и к гражданам Украины.
В 2014 году Россия была обязана защитить жителей Крыма и Севастополя от тех, кого вы сами называете "нациками". Крымчане и севастопольцы сделали свой выбор - быть со своей исторической Родиной, с Россией, и мы это поддержали. Повторю, просто не могли поступить иначе. Сегодняшние события связаны не с желанием ущемить интересы Украины и украинского народа. Они связаны с защитой самой России от тех, кто взял Украину в заложники и пытается использовать её против нашей страны и её народа.
Повторю, наши действия - это самозащита от создаваемых нам угроз и от ещё большей беды, чем та, что происходит сегодня. Как бы тяжело ни было, прошу понять это и призываю к взаимодействию, чтобы как можно скорее перевернуть эту трагическую страницу и вместе двигаться вперёд, никому не позволять вмешиваться в наши дела, в наши отношения, а выстраивать их самостоятельно - так, чтобы это создавало необходимые условия для преодоления всех проблем и, несмотря на наличие государственных границ, укрепляло бы нас изнутри как единое целое. Я верю в это – именно в такое наше будущее.
Должен обратиться и к военнослужащим вооружённых сил Украины.          
Уважаемые товарищи! Ваши отцы, деды, прадеды не для того сражались с нацистами, защищая нашу общую Родину, чтобы сегодняшние неонацисты захватили власть на Украине. Вы давали присягу на верность украинскому народу, а не антинародной хунте, которая грабит Украину и издевается над этим самым народом.
Не исполняйте её преступных приказов. Призываю вас немедленно сложить оружие и идти домой. Поясню: все военнослужащие украинской армии, которые выполнят это требование, смогут беспрепятственно покинуть зону боевых действий и вернуться к своим семьям. Ещё раз настойчиво подчеркну: вся ответственность за возможное кровопролитие будет целиком и полностью на совести правящего на территории Украины режима.
Теперь несколько важных, очень важных слов для тех, у кого может возникнуть соблазн со стороны вмешаться в происходящие события. Кто бы ни пытался помешать нам, а тем более создавать угрозы для нашей страны, для нашего народа, должны знать, что ответ России будет незамедлительным и приведёт вас к таким последствиям, с которыми вы в своей истории ещё никогда не сталкивались. Мы готовы к любому развитию событий. Все необходимые в этой связи решения приняты. Надеюсь, что я буду услышан.
Уважаемые граждане России!
Благополучие, само существование целых государств и народов, их успех и жизнеспособность всегда берут начало в мощной корневой системе своей культуры и ценностей, опыта и традиций предков и, конечно, прямо зависят от способности быстро адаптироваться к постоянно меняющейся жизни, от сплочённости общества, его готовности консолидировать, собирать воедино все силы, чтобы идти вперёд. Силы нужны всегда – всегда, но сила может быть разного качества.
В основе политики "империи лжи", о которой говорил в начале своего выступления, прежде всего, лежит грубая, прямолинейная сила. В таких случаях у нас говорят: "Сила есть, ума не надо". А мы с вами знаем, что настоящая сила - в справедливости и правде, которая на нашей стороне. А если это так, то трудно не согласиться с тем, что именно сила и готовность к борьбе лежат в основе независимости и суверенитета, являются тем необходимым фундаментом, на котором только и можно надёжно строить своё будущее, строить свой дом, свою семью, свою Родину.
Уважаемые соотечественники!
Уверен, что преданные своей стране солдаты и офицеры Вооружённых Сил России профессионально и мужественно исполнят свой долг. Не сомневаюсь, что слаженно и эффективно будут действовать все уровни власти, специалисты, отвечающие за устойчивость нашей экономики, финансовой системы, социальной сферы, руководители наших компаний и весь российский бизнес. Рассчитываю на консолидированную, патриотическую позицию всех парламентских партий и общественных сил.
В конечном счёте, как это всегда и было в истории, судьба России - в надёжных руках нашего многонационального народа. А это значит, что принятые решения будут выполнены, поставленные цели - достигнуты, безопасность нашей Родины - надёжно гарантирована. Верю в вашу поддержку, в ту непобедимую силу, которую даёт нам наша любовь к Отечеству».

(Телеобращение Президента Российской Федерации В.В. Путина  24 февраля  2022 года о начале спецоперации в Донбассе)

       Год закончился в мрачной обстановке пандемии, бушевавшей в мире, а в начале следующего, в России она пошла на убыль. Предприятия с учреждениями и организации заработали в обычном режиме. Снимались ограничения в передвижении и общении. Семью Найденовых ковид затронул мало. В легкой форме переболела Лика, у других было хуже.
       Поскольку после работы и в выходные приходилось сидеть дома, Найденовы занимались с сыном, продолжая готовить его к школе,  и постоянно смотрели новости. В первую очередь те, что касались  отношений с Украиной. Они же становились  тревожнее.
       Киевский режим проявлял все большую агрессивность  в отношении России, усиливал блокаду Донбасса и стягивал туда дополнительные силы. Чаще стали обстрелы непризнанных республик, в том числе из тяжелого вооружения. Гибли люди.
       Россия пыталась урегулировать конфликт дипломатическим путем, продолжая шизофрению именуемую «Минскими соглашениями». Иногда Максим перезванивался с Бесом и Хазаром, те считали, назревает новая война.
       Зима в Крыму преподносила  сюрпризы. В январе  случился небывалый снегопад с метелями, закрылись горные перевалы с трассами, а спустя месяц все растаяло. Зацвели подснежники и абрикосы.
       23 февраля  Найденов вместе с Македонским, Цивенко, Савельевым и  Ворониным, отметили мужской компанией  День Защитника Отечества в ресторане у Анзора. Подняли тосты за армию и флот, вспомнили былое и попели песен. Разошлись, довольные встречей,  поздно вечером.
       А утром, когда Максим выехал из дома, позвонил Генка.
       - Привет. Ты где?
       - Еду на работу.
       - Новости смотрел?
       - Нет.
       - Россия начала спецоперацию на Донбассе. Укропов  молотят почем зря.
       - Наконец-то, - стукнул кулаком по баранке. - Давно пора!
       - Ладно. На связи, - отключился приятель.
       Зайдя в кабинет  Максим повесил в шкаф куртку, подойдя к столу  включил стоявший на тумбе сбоку портативный «Филипс».
       « …Народные республики Донбасса обратились к России с просьбой о помощи, - возник из приемника голос президента.
« В связи с этим в соответствии со статьёй 51 части 7 Устава ООН, с санкции Совета Федерации России и во исполнение ратифицированных Федеральным Собранием 22 февраля сего года договоров о дружбе и взаимопомощи с Донецкой народной республикой и Луганской народной республикой мною принято решение о проведении специальной военной операции.
Её цель - защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны киевского режима. И для этого мы будем стремиться к демилитаризации и денацификации Украины, а также преданию суду тех, кто совершил многочисленные, кровавые преступления против мирных жителей, в том числе и граждан Российской Федерации…».
       Открылась дверь, в кабинет вошел Воронин, Найденов молча указал на стул рядом. Присел. Вместе прослушали выступление до конца.
       -  Ну как тебе, Анатолий Иванович?  - положил на стол локти Максим.
       - Давно пора, - сузил глаза. -  Нужно эту свору приводить в чувство.
       В девять  утра  российское Минобороны сообщило, что средства противовоздушной обороны Украины  подавлены, а инфраструктура авиабаз выведена из строя.
       Около половины шестого вечера  его официальный представитель   генерал Конашенков доложил, группировки войск ДНР и ЛНР продвинулись на шесть - восемь километров  в глубину при поддержке российской артиллерии и армейской авиации. Действия рейдовых отрядов и воздушного десанта на крымском направлении обеспечили выход российских войск к городу Херсон.
       Всего в результате российских ударов выведены из строя восемьдесят три  наземных объекта военной инфраструктуры «нэзалэжной». Боевые действия  развиваются по трем направлениям - с севера, юга и востока.  В некоторые близкие к границе украинские населенные пункты российские силы уже вошли.
       Когда Максим приехал домой,  Лика спросила, - чем отличается спецоперация от войны?
       - Масштабами, дорогая, - моя руки в умывальнике ответил муж.
       - Будут освобождать только Донбасс или всю Украину?
       - Думаю всю. Зачистим до Карпат.
       После все втроем поужинали, сынишка с Айком отправился гулять на улицу с друзьями. Включили телевизор в зале.
       Новостной канал «Москва - 24» транслировал реакцию  Запада на происходящее:  Генсек ООН призывал Путина «во имя человечества» вернуть свои войска обратно, ОБСЕ с Евросоюзом  готовили спецзаседания в связи с «русской агрессией». 
       В том же ключе высказался и американский президент Джо Байден, пообещав, что США  с их союзниками  ответят на «нападение» России на оплот демократии.
       - Засуетились, как пауки в банке, - хмыкнул Максим.
       Ночью, лежа в постели, долго не мог уснуть.
       Рядом, приобняв, тихо дышала Лика, а на него нахлынули воспоминания о Донбассе. В памяти возникали лица погибших и живых ребят из «Спарты», картины прошлых боев, разрушенные города и села. А еще зверства украинских нацистов.
Особо запомнилось одно, выложенное ими в интернете.
       Полумрак донецкой степи и пятеро  упырей из «Азова» распинающих раненого  ополченца на кресте. А потом его сожжение  с угрозой «так будэ з кожным москалэм!». Это вызвало волну ненависти - азовцев в плен не брали.
       Утром, приехав на работу, позвонил в Донецк Бессонову. Автоответчик сообщил «абонент недоступен». Набрал номер Хазара, - привет. Как дела?
       - Здорово Макс,- донеслось издалека. -   Гремит по всему фронту. Наши рвут укропов и продвигаются на запад.
       -  А как Бес? Что-то, не отвечает, - поднес ближе к уху трубку.
       - Их вчера отправили под Волноваху. Извини, больше не могу говорить, начинаем плавку.
       - Ну, бывай. Если что, звони. Привет от Генки.
       - Бывай, брат. Ему тоже. На связи.
       Отключившись, закурил. Задумался. Снова захотелось туда, где гремит бой  за Русский Мир. Каким его представлял - вольный  и справедливый. Но теперь там явно обойдутся без  него (вздохнул).
       В последующие дни Воздушно- десантные войска России взяли под контроль Чернобыльскую АЭС и аэродром Гостомель под Киевом, освободили от украинских войск Мелитополь и захватили  имевший стратегическое значение остров Змеиный в Черном море. Его гарнизон позорно сдался.
       А уже 28 февраля в белорусском Гомеле начались российско - украинские переговоры, что вызвало в обществе негативную реакцию. Все хорошо помнили Минские соглашения, и чем они кончились. Причины новых переговоров не понимали.
Обращали на себя внимание и невнятные объяснения главы российской делегации Мединского, а также ее членов.
       Последствиями  этой дипломатии стал отвод наших войск от Киева, а затем  провокация нацистов в Буче. Якобы в ходе оставления этого украинского села, русские солдаты  убили несколько десятков мирных жителей. Это было широко освещено западными средствами пропаганды и вызвало в мире отрицательный резонанс.
       Боевые действия между тем продолжались, в первых числах марта российские  войска заняли  Херсонскую область. Основные же развернулись на территории Донбасса, где украинская армия оказывала ожесточенное сопротивление. 
       За прошедшие восемь лет  она превратила захваченные там города  в мощные укрепрайоны, а еще стала применять тактику ИГИЛ*, ведя ракетно-артиллерийский  огонь  из жилых кварталов, прикрываясь мирным населением. Наступление замедлилось.
       Одним таким днем   Максим с Генкой и Воронин, после работы заехали в гости к Анзору. Тот пригласил на шашлыки из горного барашка. Сидели в отдельном кабинете ресторана,  с видом на пустую набережную. Весна в этом году в Крыму выдалась поздняя, температура воздуха не подымалась выше пяти градусов.
       Как обычно, во время застолья завязался разговор. Темой как у многих в эти дни, была спецоперация. Все ее одобряли, но возник ряд вопросов.
И, самый главный, почему в первый  день не наносились удары по казармам   украинских войск и нацбатов на линии соприкосновения.
       - Думаю, пожалели, как в Дебальцевском котле в 2015-м, - предположил Генка. - Мол, сразу побегут или сдадутся. Они же твари, уперлись рогом и вон как отбиваются.
       - Возможно разведка лопухнулась, - добавил  Воронин. - Докладывала командованию о низкой боевой готовности украинской группировки и таком же морально-психологическом состоянии. Получается наоборот.
       -  А зачем затеяли  переговоры и отошли от Киева? - обвел всех глазами Максим. - Лично я, не понимаю.
       - Этого никто не понимает, - нахмурился Анзор. - Ладно, давайте  за победу. Она все равно будет за нами.
       Наполнил стаканы. Чокнувшись, выпили, закусили. Посидели еще немного и разъехались.
       Как вскоре выяснилось, специальную операцию в России  поддержали далеко не все. Часть  творческой тусовки, считавшей себя элитой,  убыла  в Европу и Израиль, начав   поливать страну грязью. Сбежали туда и ряд бывших высокопоставленных чиновником, с олигархами. Заговорили о «пятой колонне».
       Между тем США с Евросоюзом  фактически  объявили России   войну и помимо постоянно вводимых экономических  санкций, начали поставлять Киевскому режиму всяческие  виды вооружений,  натовских инструкторов и наемников.
       При всем этом, специальная операция продолжалась.
       На Мариупольском направлении  двадцати пяти тысячная украинская группировка оказалась в окружении, началась блокада города. Бои были небывало тяжелыми, поскольку нацисты превратили его в крепость  и обороняли, прикрываясь мирным населением.
       А потом  утром (Найденовы собирались на работу) позвонил Бессонов, сообщив о гибели Хазара.
       - Как это случилось? - побледнел Максим. 
       - Металлургический завод, где  работал, укры обстреляли из «Градов». Вчера похоронили.
       Помолчали,  Максим сказал, - я тебя понял.  В трубке зазвучали длинные гудки.
       - Кто звонил? - подошла  к мужу Лика.
       - Виктор, из Донецка. Погиб Хазар. Я тебе о нем рассказывал.
       - Ой, - прижала к лицу руки и расширила глаза.
       После этого он завез ее с сыном в детский сад и поехал на работу. Оттуда позвонил Генке, сообщив трагическую весть.
       - Ты на месте? - засопел тот  в трубку. -  Я сейчас буду.
       Когда  появился, рассказал что знал. В кабинете возникла тишина.
Затем Найденов взглянул на друга, тот на него. Поняли все без слов.
       Вернувшись вечером домой сообщил Лике, что они с Генкой должны ехать в Донбасс - там сейчас их место.
       Она  немного поплакала и согласилась. Знала - отговаривать мужа бесполезно.
       К друзьям присоединился Воронин, заявив «я с вами».  Обратились к старшему Македонскому, тот разрешил отпуск за свой счет. Против  отъезда сына тоже не возражал. Сказал - делай, как велит совесть.
       Поначалу решили ехать с прочими добровольцами, для чего обратились в горвоенкомат. Однако там сообщились, что отправка осуществляется централизовано, после набора групп. Следующая  планируется через две недели.
       Это не  устраивало.  Найденов  позвонил Бессонову.
       - Другого не ожидал, - ответил тот. - Выезжайте на нашу базу в Донецке. Там вас встретит Ким. Адрес не забыл?
       - Помню.
       - Тогда все, брат. Ждем.
       Камуфляж у всех троих был, докупили еще что нужно, взяли  билеты на поезд Симферополь - Ростов.   
       На вокзал проводили старший Македонский с Анзором, Лика с сыном и Динара. На прощание Найденов нежно обнял жену, поцеловал Максимку и сказал, - ты уже большой. Береги маму.
       Прихватив   рюкзаки, поднялись  в вагон, локомотив дал длинный гудок. За стеклами поплыл перрон с провожающими. Соседями по плацкарту оказалась пожилая пара, познакомились. Оказалось,  едут в гости к дочери в  Джанкой.
       - А вы случаем не на войну? - поинтересовался глава семьи, оглядев попутчиков.
       - Нет, отец, - покачал головой  Генка. -  На Дон к друзьям. Порыбачить.
       - Ну-ну, - откликнулся старик, явно не поверив.
       В Ростов поезд прибыл в семь утра, за окнами было серо, моросил  мелкий дождь.
       - Да. И тут весна задерживается, -  сказал Воронин.
       Отстегнув от вещмешков куртки, натянули на плечи, прошли вместе с другими к выходу. Наняв местного «бомбилу» доехали до автовокзала.
       Расплатившись, вышли из машины и направились к кассам, взяв билеты на ближайший автобус до Донецка. А поскольку до отправления оставалось полчаса, позавтракали в кафе  беляшами, запивая  горячим чаем.
       Выйдя наружу перекурили (дождь кончился, проглянуло солнце)  и прошли на посадку. Вскоре, скрипнув тормозами, у платформы остановилась бежевая  «Дельта», в сторону с шипением отошла дверь.
       Предъявив водителю билеты, немногочисленные пассажиры поднялись в салон, заняв часть мягких кресел. Дверь вернулась в исходное, и автобус, отъехав от платформы, вырулил с автовокзала в город. За окнами поплыли улицы и жилые массивы. 
       На контрольно-пропускном пункте «Успенка» у них проверили  паспорта, далее автобус последовал по территории теперь уже признанной республики. Спустя полтора  часа въехали в Донецк.
       За время его последнего посещения Максом и Вояжем город  практически не изменился. Разве что стало больше поврежденных зданий со следами пожаров - с начала спецоперации  усилились обстрелы украинской стороной.
       Впрочем, жизнь текла своим чередом: по улицам следовал грузовой и пассажирский транспорт, работали предприятия и объекты социальной сферы, дончане следовали по своим делам.
       Как и в прошлый раз, автобус прибыл на Южный вокзал. Совершив поворот, встал у платформы. Снова с шипеньем открылась дверь, прихватив вещмешки, спустились на бетон.
       - Так. А теперь куда? - вскинул свой на плечо Генка.
       -  Двигайте за мной, -  поправил кепи  Максим.
       Выйдя с территории,  направились к недалекой остановке, подождав десять минут сели  в подъехавшую маршрутку. Сошли у технического университета, миновав главный вход, направились  к КПП.
       - Вы к кому? - взглянул из-за стойки дежурный  сержант с пистолетной кобурой на поясе.
       - К Киму от Беса, - наклонился к окошку  Найденов.
       - Документы.
       Просмотрев  паспорта, сверился с какой - то записью в журнале, щелкнул кнопкой турникета, - проходите.
       На территории все тоже осталось по-прежнему: серые учебные корпуса и асфальтированный двор в окружении старых лип, несколько грузовых автомобилей  под ними, и часовой с автоматом  у железных ворот.
       Войдя в  подъезд поднялись на второй  этаж с глухой дверью на площадке и табличкой сверху в/ч 08806. За ней предбанник и  пустой кубрик с   двух ярусными койками по сторонам, застеленными солдатскими одеялами. Меж окон со светомаскировкой  тумбочки.
       На торцевой стене портреты Моторолы и второго командира «Спарты» - Владимира Жоги (Вохи), погибшего в начале марта.
       Остановившись на минуту, средним проходом проследовали в короткий коридор. Найденов постучал в крайнюю дверь, изнутри глухо донеслось «да».
       Спустя минуту они с Кимом тискали друг друга в объятиях. Потом тот отстранился, пожал руки остальным, - присаживайтесь ребята, - и прохромал к столу.
       - Что с ногой? -  спросил Максим, когда расположились рядом.
       - Нету, отбили укропы. Протез, - хлопнул по колену. - Так что теперь я здесь пом по тылу. Во, даже звание присвоили, -  ткнул пальцем в лейтенантские звездочки на погоне. - Ладно, - оглядел  Македонского с Ворониным. - Раньше воевали?
       - С четырнадцатого по пятнадцатый  в батальоне «Сомали», - сказал Генка.
       - Здесь нет, - чуть помолчал Воронин. - Участвовал в спецоперации в Сирии.
       - Род войск?
       - Спецназ ВМФ.
       - Не слабо.  Обедали? - спросил у Найденова.
       - Нет. С автовокзала прямо сюда.
       - Пойдемте, покормлю.
       Чуть позже сидели в полупустой  столовой,  подкрепляясь борщом и гуляшом.
       За обедом Ким рассказал, что батальон сейчас ведет бои в Мариуполе. Командует им отец Вохи*.  Бес, как и прежде, возглавляет ДРГ. Из ребят первого состава остался костяк, остальные все новые.
       - Ну и как идут бои? - поинтересовался Воронин.
       - Тяжело. Укропы превратили город в крепость и прикрываются мирным населением.
       - Переняли тактику Игил, - хмыкнул Вояж. - Подлые суки.
       - А как погиб Воха? - спросил Максим.
       - Во время боев за Волноваху*, - нахмурился Ким. - Тогда наш батальон совместно с 100 - й бригадой закрепился в ее жилых кварталах. Приступили к зачистке. Нацбаты и ВСУ, прикрываясь гражданскими, оказали ожесточенное сопротивление.
       Командование приняло решение об их выводе по гуманитарному коридору. Воха руководил всем лично.  Получил смертельное ранение во время одного из прилетов.
       - Давно воевал? - взглянул на него Воронин.
       - С самого начала, как и я. Поначалу водителем и взводным у Моторолы, потом стал его заместителем. - Ладно, - поднялся из-за стола. - Айда оформлять на вас бумаги.
       Вернулись в кабинет, подписав там контракты на полгода. Их Ким обещал передать  в штаб корпуса. А еще записал  позывные всех троих в журнал. Воронин  назвался «Крабом».
       - Ну а теперь пошли в наш арсенал (запер документы в сейф), выдам вам стволы и экипировку.
       «Арсеналом» оказалась  комната с решетками на  окнах. У одной из стен тянулась оружейная пирамида со стрелковым оружием. а в деревянных стеллажах лежало всевозможное снаряжение, под ними зеленые  ящики с патронами и гранатами.
       Здесь же, за оцинкованным столом со слесарным инструментом, пожилой дядя в камуфляже с закатанными рукавами, возился с разобранным пулеметом.
       - Ну что Дед?  Будет работать? - кивнул на него Ким.
       - Еще как будет, - щелкнул ствольной коробкой и потянулся за отверткой.
       - Это все трофейное - обернулся  лейтенант к группе.  - Отжали у укропов. Выбирайте, что кому по душе.
       - Да, раньше столько добра в батальоне не было, - присвистнул Максим.
       -  Так - то раньше, - улыбнулся Ким. - Теперь  стали богаче.
       Спустя полчаса все трое сидели  в кубрике, занимаясь чисткой «калашей» и подгонкой снаряжения. В него входили  кевларовые каски с бронежилетами и раскладки. Здесь же лежали  уже снаряженные магазины и  полдюжины  ручных гранат.
       Когда дело шло к завершению, появился отлучившийся по делам лейтенант.
       - Значит так, - уселся напротив. - Вечером  отправлю вас к нашим на грузовике с продуктами. Беса предупредил, встретят.
       - Далеко  отсюда до места? - вщелкнул  Вояж в приемник магазин.
       - Чуть больше сотни километров. К ночи будете. А пока отдыхайте, -  встав, похромал к двери.
       В первых  сумерках  с территории базы выехал «Урал» с тентом. В кабине находились  водитель с девушкой - санинструктором, в кузове вновь прибывшие,  а  еще коробки с  консервами, сухарями, чаем и сгущенкой.
       По военному времени Донецк был затемнен, подходило время комендантского часа. Автотранспорта и прохожих на улицах было мало.
       Миновав центр,  выехали на южную окраину. Потянулись корпуса заводов и фабрик, именуемые промзоной. На подъезде к Еленовке миновали оставленный блок-пост.
       Стали попадаться сгоревшие автомобили, воронки от ударов артиллерии и «градов», разрушенные путепроводы и мосты. Иногда, словно химеры,  по сторонам возникали сожженные поселки. Мрак густел, водитель включил затененные щитками фары. 
       Далекий горизонт впереди  озаряли вспышки, оттуда неясно доносился гул.
       По дороге обогнали  десяток урчащих танков  следовавших в том же направлении. Обратного движения за исключением нескольких пустых «Камазов» не наблюдалось.
       Небо меж тем все более светлело, в нескольких местах алело зарево. Гул превратился в артиллерийскую канонаду.
       По  разбитой, усеянной воронками  дороге, вырулили  к крайним, с черными провалами окон многоэтажкам.  Объехав сожженный бронетранспортер и переваливаясь на рытвинах, грузовик проехал  дальше, справа трижды мигнул фонарик. Направился туда.
       У приземистого здания, по виду котельной, замелькали тени. Подвернув вплотную,    остановился  рядом с БМП у входа.
       - Ну как? Все живы? - раздался у заднего борта знакомый голос.  Спустя минуту, спрыгнув вниз, друзья  обнимались с Бесом.
       - Знакомься, это Краб, - представил ему  Макс Воронина. Пожали друг другу руки.
       Вместе с еще несколькими бойцами «Урал» быстро разгрузили, поместив в кузов «двухсотого»* и трех раненых. Развернувшись, тронулся обратно. Оставшиеся  направились в котельную.
       Там, в бетонном помещении с различными агрегатами и переплетением трубопроводов тускло горела, чуть рассеивая мрак, запитанная от аккумулятора лампочка.
       У выходящих на другую сторону окон,  частично заложенных шлакоблоками, дежурили пулеметный  и гранатометный расчеты. Остальные бойцы (человек двадцать), устроившись под стенами, кто на чем, крепко спали.
       Вслед за Бесом вновь прибывшие прошли в соседний отсек, освещенный таким же образом, где за  колченогим столом, над листом бумаги, склонился человек. На топчане в углу храпел еще десяток.
       - Привел новое пополнение, командир, - остановился напротив Бес.
       Тот поднял набрякшие глаза,  улыбнулся уголками губ, - здорово Макс. Обнялись.
       Это был командир  2-й роты  «Спарты»  Водяной, с которым воевали в Широкино.
       - Присаживайтесь, -  указал на  скамейку рядом. - Значит, снова решил к нам?
       - Решил, командир.  Вместе с друзьями.
       - Насколько знаю, оба уже бывали в деле? - перевел на них взгляд.
       - Бывали, - ответили Вояж с Крабом.
       - В таком случае пойдете в ДРГ  к Бесу. Как, не возражаете?
       - Нет, - ответили все трое.
       - Добро. А теперь  кратко введу вас в курс дела.  Батальон занимает  две высотки справа от нас и вот эту самую котельную. Соседи слева  - ребята из «Востока»  и чеченцы подразделения «Ахмат»  с приданной бронетехникой. Поставленная командованием задача -  выбить укропов  из этого микрорайона и продвигаться  к центру.
       - Сильно сопротивляются? -  поправил каску Максим.
       - Будь здоров, - хмыкнул Бес. - Их тут как собак нерезаных.
       - Это да, - согласился Водяной. - Город обороняет группировка ВСУ* порядка восьми тысяч человек, включая нацистский  батальон «Азов».
       - Приходилось сталкиваться с этими вояками  в Иловайске -  сплюнул  на пол Вояж. - Тогда  бросив позиции,  они мелькали пятками до Мариуполя. «Гэрои» сраные.
       - Зато тут себя проявили в полной мере, - продолжил ротный. - Зверствовали над местным населением, убивали, грабили и насиловали. Так что в плен их стараемся не брать.
       - А чья артиллерия работает? - кивнул на бетонный потолок Краб.
       - Наша. Укропы отвечают.  У них ее достаточно.  Мирное население из города не выпускают. Орудия, РСЗО и танки располагают  во дворах многоэтажек, рядом с больницами, школами и детскими садами. Жителей загоняют в подвалы, сами закрепляются на этажах. На крышах сидят снайперы и минометчики.
       - Получаются укрепрайоны с живым щитом, - добавил Бес.
       - Именно, - кивнул ротный. - Теперь  о тактике, - достал из разгрузки  пачку сигарет. Закурили.
       - Массированных атак с нашей стороны нет.  Выбиваем нациков из жилого массива, действуя группами. Сначала вперед идут штурмовые, выявляя занятые противником объекты и наводят на них артиллерию.
       Она наносит массированные  удары, подавляя огневые точки. Далее выдвигаются остальные, проводя зачистку. А потом  следуют штабы и вспомогательные части.
       На этом у меня все, - взглянул на наручные часы.   - А теперь  отдыхать. Время позднее...

Глава 6. В боях за Мариуполь

Через сутки после начала спецоперации - 25 февраля - российские войска подошли к городу со стороны Донецкой народной республики. Тогда же произошли первые бои с украинскими националистами у села Павлополь, завершившиеся большими потерями с их стороны. Спустя неделю  город был полностью заблокирован а 7 марта 2022 года полностью окружен.
Российская Федерация объявила об открытии гуманитарных коридоров, через которые мирное население могло его покинуть. Украинские националисты в свою очередь препятствовали эвакуации граждан. Приблизительно в те же дни начались массовые провокации со стороны ВСУ с целью дискредитировать российских военнослужащих. Украинские официальные лица один за другим стали делать заявления об ударах РФ по гражданским.
Министерство обороны России заявило, что цели спецоперации не менялись, поэтому в рамках демилитаризации Украины удары наносятся исключительно по объектам военной инфраструктуры. Украинская сторона настаивала на обратном, а местное население продолжало сталкиваться с проблемами в эвакуации:  украинские радикалы обстреливали автомобили, которые пытались выехать из города. Вместе с тем, российская армия укрепляла свои позиции: например, 9 марта была взята под контроль база снабжения 37 ОМПБ (в/ч А3137) со всей находящейся на ней техникой.
10 марта подразделения Народной милиции ДНР взяли под контроль кварталы Виноградарь, Ляпино, Азовский и Найдёновка на востоке города, в результате чего вышли к заводу «Азовсталь». Гуманитарный коридор в городе пока еще так и не заработал. Несколько дней военные осуществляли зачистку Левобережного района Мариуполя. К этому времени появилась большая проблема: украинские националисты сконцентрировали свои силы в детских садах, школах и жилых домах. 16 марта в городе произошла трагедия: было уничтожено здание Мариупольского академического областного драматического театра, в котором, по некоторым данным, укрывались от 1000 до 1200 мирных жителей. В Министерстве обороны Российской Федерации описали произошедшее как теракт, и заявили, что здание было взорвано украинскими радикалами.
17 марта руководитель Чеченской Республики Рамзан Кадыров объявил о штурме Мариуполя чеченскими подразделениями. Уже на следующие сутки войска Донецкой народной республики взяли под контроль аэропорт города. В тот же день украинская сторона признала, что деблокировать город ее войска не в состоянии. 19 марта стало известно о боях у сталелитейного завода «Азовсталь». 22 марта 2022 года, согласно оперативным данным, российские войска и армия ДНР контролировали больше половины города.

( Из сообщения Народной милиции ДНР)

       Следующий день прошел в бесплодных попытках продвинуться к кирпичной  высотке впереди, стоящей в кружении пятиэтажек. С нее просматривалась вся часть микрорайона, занимаемая ополченцами и чеченской росгвардией.
       Несколько  атак  при поддержке  бронетехники успехов не имели. На подходе к ней догорали две подбитые  бээмпэшки. Огонь противником велся с крыши и верхних этажей.  В подвале, по имевшимся данным, принудительно удерживались  жители.
       - Ну что же, попробуем твой вариант, - сказал Бесу ротный  во время передышки.
       Вариантом  была схема теплотрасс, найденная  бойцами ДРГ в захваченной котельной. Именно ее рассматривал майор, когда прибыло пополнение.
Схему снова расстелили на столе, одна из подземных коммуникаций шла к высотке.
       - Расстояние до нее метров пятьсот, - наклонился над чертежом ротный. - Главное не заблудиться, попав в ответвления.
       -  Это верно, - согласился Бес. - Дай листок бумаги и карандаш.
Получив, сделал небольшую выкопировку, аккуратно сложив, сунул в карман раскладки. Далее разработали план.
       Согласно ему,  ДРГ Беса надлежало пробраться из котельной по подземной коммуникации  в подвал дома. Затем дать сигнал по рации  для подхода тем же путем штурмовой группе. Самим же по эвакуационной лестнице проникнуть на крышу ликвидировав там  снайпера и минометный расчет.
       - Ну а дальше по обстоятельствам, - завершил ротный. - Готовь людей. Я пока доложу комбату.
       В группу  вошли уж имевшиеся бойцы и вновь прибывшие. Из прежнего состава были уже знакомые Максиму Снегирь и Грек. Оба восприняли его появление как должное, лишних вопросов не задавали.
       Когда гул городских боев стал утихать и на задымленный город опустились сумерки, девять  человек во главе с Бесом  влезли из котельной в выгородку теплотрассы.  При себе имели  автоматы с пистолетами, гранаты и ножи. 
       Узкий луч   фонарика на шлеме командира впереди, рассекал густой мрак. Двигались из-за низкого перекрытия согнувшись. Тихо ступали по гравию ботинки, слышалось тяжелое дыхание.
       Миновав несколько ответвлений по сторонам, минут через двадцать остановились у очередного. Бес достал из раскладки бумажку, проверил - вроде тот. Обернулся к следующему за ним  бойцу, сделал знак, - вперед. Он со взведенным автоматом  исчез за поворотом. Потянулась резина ожидания.
       Наконец разведчик вернулся, доложив, теплотрасса заканчивается перемычкой, за ней технологический подвал. В нем гражданские.
       - Как установил? - тихо спросил Бес.
       - Вынул несколько кирпичей, послушал. Голоса детей и женщин. Подозвал одну. Оказалось жильцы дома.  С ее слов нациков в подвале нету. Находятся вверху у лифта.
       Где-то недалеко ухнули разрывы, с бетонного перекрытия посыпалась крошка. Переждали. 
       Затем по знаку командира нырнули в ответвление, через сотню шагов оказались у перемычки. Кладка оказалась рыхлой, быстро разобрали. С оружием наизготовку поочередно  влезли  в мрачное помещение.
       Под потолком тянулись трубы с запорной  арматурой и кабели. На топчанах вдоль стен, застеленных матрасами с одеялами, в тусклом свете коптилок  два десятка женщин, стариков и детей с испуганными глазами.
       - Вы наши? - поднялась навстречу одна, пожилая, в ватиновой  аляске.
       - Наши мамаша, наши, - шагнул к ней командир. - Значит  нацики вверху у лифта?
       - Да сынки. Когда нас сюда сгоняли, оставили там двоих.
       - Макс, Грек, - обернулся к своим. - Быстро блокировать вход. Те  бесшумно, исчезли в полумраке.
       Он же достав рацию, забубнил, - Первый, Первый. Я Второй. Прием.
       - Слушаю Второй, -  пробилось сквозь треск эфира.
       - Мы на месте. Все путем. Идем дальше. Можете выдвигаться. 
       - Понял тебя. Удачи (отключился).
       - Вас как зовут? - сунув рацию в раскладку, наклонился к женщине.
       - Ольга Николаевна. Я старшая по подъезду.
       - Мы сейчас наверх, Ольга Николаевна, а вы ждите. Скоро  оттуда, - кивнул на дыру в кладке,- придут еще наши.
       - Хорошо, - зябко поежившись, вернулась к своим.
       Разведчики меж тем, приготовив оружие, сгруппировались у входа. По кивку Беса  Макс с Греком, вынув ножи, покрались по ступеням наверх. Тихо приоткрылась дверь, в подвал ворвались звуки артиллерийской канонады. Исчезли.
       Через несколько минут в светлом проеме возникла  каска, - готово командир!
       Группа, один за одним, задробила наверх. На лифтовой площадке в лужах крови валялась пара нациков, в оконном проеме был установлен  РПК*, сбоку две прислоненных   «Мухи»*.
       Прихватив  оружие с собой, бойцы рванули к двери эвакуационной лестницы. За ней, как и ожидалось, никого не было.  Второй этаж, третий.  Судя по звукам снаружи, со стороны ополченцев начался огневой налет. Дом трясся под ударами снарядов, кругом стоял вой и грохот.
       В дверном проеме шестого  этажа возникли несколько чумазых рож. Саданули туда из «Мухи», скрылись в разрыве, позади донеслись вопли. Наконец, задыхаясь от пыли и чада, достигли технологического, с открытым люком. Туда вела вертикальная лестница.
       Первым покарабкался  Бес с «фенькой»* в руке, осторожно высунулся. Далее взмах, за ним взрыв, перекатился внутрь. Следом влезли Краб с Вояжем, затрещали автоматы. Перебив тех, что находились внутри, в шуме боя вымахнули на крышу.
       Там дружно работал минометный расчет, из-за парапета вел огонь снайпер.
       - Москали!  - обернувшись, завопил один из подносчиков и повалился на спину.  Других тоже смели  короткими очередями.
       - Здаюсь, панове! - отпихнув винтовку, вскинул руки вверх снайпер.
       - Поздно, гад! -  уцепили подмышки.
       - А-а-а! -  полетел вниз, размахивая руками.
       Укрываясь от проносящихся в воздухе болванок и трасс, повалились за парапетом, тяжело дыша и отхаркиваясь. Бес снова вышел на связь с ротным.
       - Ясно! Понял! - заорал, перекрывая шум боя. После чего, спрятав рацию, вынул флягу и, отвинтив колпачок, забулькал горлом. 
       - Наши начали зачистку снизу - утерев  губы, оглядел бойцов. - Приступаем к ней сверху.
       К вечеру высотку освободили от нацистов, жителей вывели в безопасное место. Рота потеряла одного убитым, двое получили ранения. В ДРГ потерь не было.
       Максу  же Бес вручил трофей. Британскую винтовку «АХ338», что осталась от поляка вместе с изрядным боезапасом.
       - Как и раньше, будешь в группе снайпером.  Наш  уже неделя как выбыл по ранению. Так что владей,  - похлопал по раскладке. 
       При первом же удобном случае Найденов ее отстрелял. Била на расстояние в полторы тысячи метров, дырявя бронежилет высшей степени защиты.
       Между тем сражение за Мариуполь продолжалось. День и ночь гремела канонада, пылали  кварталы, над ними висела пелена дыма.  Ополчение при поддержке российской армии и чеченского спецназа продвигалось  к  центру города.
       Несколько раз объявлялся режим тишины, и устраивались гуманитарные коридоры для выхода мирного населения, который в большинстве  срывался ВСУ и нацбатами. Они не желали лишаться живого щита.
       Тактика боев оставалась прежняя - выдавливание врага из жилых домов и административных зданий  с последующей зачисткой. Эвакуация мирных жителей и продвижение вперед.
       Задача Максима теперь сводилась  к уничтожению вражеских снайперов  и пулеметных точек на пути следования  роты, как это было в Широкино. Получалось неплохо. Ходил он в составе ДРГ и в поиски. Один едва не закончился плачевно.
       Группа получила задание  разведать наличие противника в  трех  пятиэтажках  за  райотделом полиции, в котором закрепилась рота, для последующего  перемещения туда.  Когда занимали райотдел, из них велся стрелковый огонь, откуда-то со двора бил минометный расчет. Потом все стихло.
       Отправились  на задание ночью  впятером: Макс с Вояжем и Грек с Крабом. Старшим, как обычно, Бес. Вооружение было штатным. Дополнительно прихватили РПГ и ручной пулемет Калашникова.
       Выбрались через разбитое левое крыло здания  наружу. С низкого задымленного неба, подсвеченного заревами пожаров и летящими трассерами, сеялся мелкий дождь. Пахло гарью и сгоревшими толом, перебежками стали приближаться  к цели.
       Откуда-то сбоку донесся вой мины, скатились  в снарядную воронку,  уткнувшись касками вниз. Грохнул взрыв, за ним еще несколько, над головами с визгом пронеслись осколки.
       - Все живы? -  перевернувшись набок, отряхнулся от земли Бес.
       - Похоже все, -  отозвался Максим, кто-то громко чихнул.
       - Тогда вперед, - первым выбрался из воронки командир. Согнувшись, побежали дальше.
       Впереди возникла пятиэтажка с черными провалами окон  и разбитыми балконами. Прижались у крайнего подъезда к стене. Бес сделал знак рукой, двое нырнули в него, остальные метнулись к соседнему.
       Дом оказался пустым, с разбитыми квартирами и россыпями гильз на полу и крыше. Там же валялся разбитый  «Корд»*, рядом труп вэсэушника в камуфляже.
Таким же макаром обследовали второй, наполовину разрушенный, сняв  растяжку. 
       Когда  пустив по кругу сигарету, наскоро перекуривали на крыше, укрывшись за парапетом, над головами, в сторону центра, вращая лопастями,  пронеслась пара «Аллигаторов».  Через минуту там  возникли вспышки, за ними серия разрывов.
       - Во. И летуны работают, - довольно изрек Вояж.
       - Ладно, кончай перекур,-  встал на ноги командир.  Нырнули в открытый люк.
       Оставшаяся  пятиэтажка  находилась в посеченном осколками сквере, была из силикатного кирпича и с крытой шифером крышей.  Внутрь забрались  через пролом в боковой стене, оказавшись в холле.
       Страхуя друг друга, проверили  первый этаж. Там находились  разгромленные столовая и пищеблок.  Поднялись лестничным пролетом на второй с длинным коридором и выходящими в него жилыми комнатами.
       - Не иначе общага или гостиница, - предположил Краб.
       На последнем этаже  находились бытовка, несколько  с выбитыми дверьми кабинетов  и что-то вроде склада с горой матрацов.
Связавшись по рации с ротным, Бес доложил о выполнении задания.
       -  Все три дома пустые. Ждем.  Мы в кирпичном.
       -  Понял тебя Второй, - донеслось сквозь мешанину звуков. - На связи.
       А как только отключился,  от одного из окон  тревожно прозвучало, - командир!
       Быстро подойдя, выглянул.
       Из сквера к дому, переваливаясь на рытвинах, направлялись украинский БТР «Козак» и две бээмпэшки. Въехав во двор, остановились, хлопнули стальные дверцы. Наружу стали выбираться  бойцы. Трое   направились к входу в общежитие, остальные принялись выгружать «Джевелины»* и  ящики с боеприпасами.
       - Уйти  не успеем, - сжал губы Бес. - Принимаем бой. Двое с пулеметом на лестничную клетку. Остальные огонь!
       Через секунду из окон вниз понеслись короткие очереди, Грек, прицелившись, саданул из гранатомета в БМП. Грохнул взрыв, разбросав тела, машина запылала. Оставшиеся в живых залегли, поливая огнем верхние этажи.
       Далее послышалась команда, перебежками устремились к зданию, прыгая в оконные проемы. Бой длился около получаса, осколками гранаты на лестничной площадке разбило  пулемет и ранило в бок Вояжа. Пришлось отступить на  чердак с проломами в крыше.
       Там  ему, освободив от снаряжения, вкололи промедол и, замотав  рану бинтом, уложили под стенкой. Подсчитали боезапас.Он  подходил к концу (по одному - два магазина на автомат) и несколько гранат. Дело пахло керосином.
       - Здавайся русня! -  глумливо донеслось  через несколько минут снизу.
       Максим молча достал  свою,  покосившись на Беса. Тот кивнул. Выдернув чеку, катнул в люк. На этаже глухо ухнуло, кто-то  с надрывом застонал.
       - Ну дэржись, гады! Спалимо живцэм!  - проорал тот же голос.
       Через несколько минут в люк повалили клубы удушливого дыма, нацисты подожгли матрацы. Потом дом задрожал от артиллерийских разрывов, донесся крик «тикаймо хлопци!». Вслед за этим  внизу наступила тишина, а чуть позже новый «есть кто живой? Спускайтесь!»
       Ухватив  под руки Вояжа, кашляя и матерясь, полезли в клубы дыма.  На этаже  чадили матрацы, валялось тело украинского солдата с кишками, плывущими из живота, чуть дальше  второй  на карачках отползал в сторону.  Добив выстрелом в голову, потащили Вояжа дальше.
       На третьем этаже из копоти и гари навстречу выметнулся  ротный  с двумя бойцами, те перехватив раненого, стали помогать.
       - Остальные как? Целы? -  блеснул  из- под каски белками глаз.
       - Целы командир, - прохрипел Бес.   
       Внизу, у подъезда стояла закопченная «семьдесят двойка», на броне дымили сигаретами двое  чумазых танкистов. Чуть в стороне приткнулась ротная бээмпэшка, кругом шныряли бойцы.
       К ней подвели  Вояжа, осторожно погрузив в отсек, туда же запрыгнул санитар с позывным Ланцет. Заурчав двигателем, развернувшись, попылила меж домов и развалин в тыл.
      - Молодцы. С заданием справились успешно, - ткнул Водяной Беса кулаком в бок.
      - И вы вовремя  подоспели, - снял тот с потной головы каску. - Еще бы чуть-чуть и нам кирдык.
      - Танчик вызвали, - кивнул тот на бронированную машину. - Шел впереди и вел огонь по дому. Мы за ним.  А навалили вы этих тварей изрядно, - кивнул на разбросанные кругом тела.
      - Не иначе с перепугу, -  цикнул слюной Бес, и оба рассмеялись.
      - Так, братва. Оружие жмуров* собрали?!  - прокричал ротный бойцам.
      -  Собрали, командир! - откликнулись несколько голосов.
      -  Тогда все. Занимаем оборону в доме! - призывно махнул рукой.
      В первой декаде апреля российские войска вместе с донецким ополчением и чеченским спецназом освободили практически все жилые кварталы Мариуполя. Начались бои за морской порт, металлургические комбинаты «имени Ильича» и   «Азовсталь». Отступившие туда нацисты оказывали ожесточенное сопротивление.
      Учитывая наличие в порту и заводской промзоне мощных, созданных ими укрепрайонов, активно применялись российская штурмовая авиация, РСЗО и артиллерия, после чего вперед продвигались штурмовые группы. Над городом в небе слался  дым, земля дрожала от канонады и разрывов.
       При первой же возможности, отпросившись у ротного, Максим с Бесом  съездили в Донецк, навестив в  госпитале Вояжа. Тот шел на поправку. Пробивший бронежилет осколок застрял в мягких тканях и был извлечен врачами. Рана рубцевалась, чувствовал себя нормально
       - Через н-неделю обещают выписать, - улыбаясь, - сообщил друг.
       - А чего заикаешься? - спросил Максим, выкладывая на тумбочку, купленные в городе  гостинцы.
       - Остаточные последствия, - хрупнул тот овсяным печеньем. - Врач г-говорит,  пройдет.
       Немного побеседовали, и при этом выяснилось,  помимо ополченцев с российскими солдатами и чеченцами, в госпитале лечат пленных украинских вояк.
       - А это с какого перепугу? - удивились посетители.
       - П-проявляем лояльность.
       - Я бы им сукам проявил, - заиграл желваками Бес.   
       В этот же день на попутках вернулись назад, боевая работа продолжилась.
       Кольцо окружения  между тем сжималось, блокированная в промзоне Мариуполя  одна из бригад морской пехоты   ВСУ* предприняла  попытку прорыва. Она закончилась плачевно, часть морпехов уничтожили, остальных взяли в плен.
       Пытались киевские «стратеги»  спасти  из котла   и  командование    группировки - тоже не удалось. Отправленные за ним вертолеты сбили на подлете  российские  ПВО*, а пытавшийся войти в порт сухогруз «Апачи» обстреляли военные корабли, уведя под конвоем в Ейск.
       Здесь «Спарте» в очередной раз пришлось столкнуться со своими старыми знакомыми, нацистами из  батальона «Азов», которых в свое время били под Иловайском. Теперь он был развернут в полк, имел тяжелое вооружение  и вместе с частями ВСУ оборонял город.
       Выводя мирных жителей  из освобожденных  районов, бойцы узнали о новых зверствах этого карательного отряда. Они не только, грабили, убивали и насиловали беззащитное население, но и прикрывались им в боях. А еще стреляли в спины, если те пытались выйти из подвалов, не щадя даже детей.
       Тем не менее, союзные войска неуклонно продвигались вперед, освобождая все новые пространства  от ожесточенно сопротивлявшегося врага.   К середине апреля укранацисты  были  выбиты  из порта, а затем металлургического комбината «имени Ильича»  и заблокированы  на территории «Азовстали».
       Она занимала территорию  в одиннадцать квадратных километров, на которой  имелся сорок один цех, восемьдесят других крупных промышленных сооружений и технических  объектов. Кроме того под комбинатом находились многокилометровая  сеть подземных коммуникаций шести уровней  способных выдержать ядерный удар.
       21 апреля  Верховный главнокомандующий российскими войсками отдал приказ о прекращении штурмовых действий для предотвращения потерь личного состава.
       Теперь усилили свою работу штурмовая авиация с артиллерией и средства РСЗО* нанося массированные удары по промзоне комбината. В перерывах же между ними ополченцы вместе с российскими частями продвигались вперед, зачищая территорию.
       Делалось это небольшими мобильными группами, которые закреплялись в местах отхода укранацистов, а затем туда подтягивались основные силы. Накапливались, оценивали обстановку и шли дальше.
       В первых числах мая в роту  вернулся выписавшийся из госпиталя Вояж. Полный сил и оптимизма, встреча была радостной.
       - Да, ряшку ты наел, будь здоров! - приветствовали его друзья, обнимая и похлопывая по плечам.
       - Т-теперь буду отрабатывать, - рассмеялся чуть заикаясь. - А где Грек? Что-то его не вижу.   
       - Нету, - посуровели лицами. - Три дня как погиб.
       - К-как это случилось?
       - Выскочил из укрытия  за раненым. Того подбил снайпер. Когда тащил, рядом взорвалась  мина. Обоих осколками наповал.
       - Где похоронили?
       - Этого  не знаем, - сказал Бес. - Еще с тремя «двухсотыми» в тот же день отправили в тыл. На его место я взял  нового парня.  Дизель (оглянулся назад) подойди.
       Из полумрака бетонного отсека  возник здоровенный малый, протянул  руку, - Дизель.
       Помолчали, а потом Вояж отстегнул с пояса флягу, - давайте помянем. У меня есть.
       Уселись  вокруг снарядного ящика бетонного отсека, пустили ее по кругу. Когда опустела, достав сигареты закурили.
       - Мы поклялись за Грека кончить десять «укров», - выдул ноздрями дым командир.
       - Четверо уже есть, -  шмыгнув носом, добавил Чиж.
       Этой же ночью (канонада чуть спала) группа отправилась на задание.
       Предстояло разведать, из каких промышленных объектов в зоне действия батальона отошел противник, о чем сообщить командованию для последующей передислокации.
       Ночь была темная, с низкого неба сеяла морось, весна  теплом и солнцем пока не радовала. У дымного горизонта на западе багрово мигали вспышки. Там союзные войска перемалывали остатки украинской группировки.
       Двигались, пригнувшись, след в след за Бесом,  среди закопченных корпусов, гор щебня и развалин. Подсветкой служили горевшие в разных местах пожары. Впереди, за нагромождением  кирпича, плит и арматуры возникла химера бетонного сооружения. Рядом остов сгоревшего РСЗО «Ураган».
       Поводя стволами автоматов из стороны в сторону, осторожно приблизившись, затаились. Затем Бес, подняв руку в защитной перчатке, дважды качнул ладонью.
       Краб, а за ним Снегирь, тенями перебежали к машине под стену и исчезли в проломе, пробитом гаубичным снарядом. Через несколько минут оттуда промяукала кошка. Вся группа, стараясь не шуметь, последовала к дыре.
       По очереди влезли, оказавшись в просторном зале с частично разрушенным потолком и заваленным обломками механизмами.
       - Компрессорная, - тихо сказал кто-то.
       Разбившись парами, дополнительно обследовали,  найдя в дальней части труп  в иностранном  камуфляже. Без головы и с обглоданными собаками-людоедами ногами.
       Вернувшись, доложили Бесу, а когда тот достал из раскладки рацию, собираясь доложить о результатах  командованию, за стеной в районе пролома что-то тихо звякнуло. Тут же рассредоточившись по бокам с оружием наизготовку. Замерли.
       А из него поочередно стали возникать тени -  одна, вторая третья. Когда стало пять, одна негромко  сказала, - обшукаты примищення.
       В тот же миг  затыльником автомата Макс саданул ей по голове, Бес скомандовал «огонь!». Остальные в грохоте и коротких вспышках повалились на пол.
       - Дробь! - взмахнул рукой. Наступила звенящая тишина.
       Подсвечивая фонариком зажигалки осмотрели трупы в кевларовых касках, натовских бронежилетах и  камуфляже. На рукавах шевроны «волчий крюк».
       - Азовцы, твари, - перевернул одного ногой Краб.
       Тот, которого сшиб Максим застонал, уцепив подмышки подняли.
       - Кто такой? - приблизил к нему лицо Бес.
       - Нэ розумию, - скривил губы.
       - Н-на! - впечатался  кулак в челюсть. Хрюкнув обвис, оттащили в сторону.
       Пока собирали оружие  и обыскивали трупы, Бес попытался выйти на связь. Не получилось. В эфире стояли треск и свист. Повторил попытку - то же самое.
       - Ладно, - сунул рацию в кармашек раскладки. - Снегирь, дуй назад, веди сюда наших.
       - Понял, командир, - вщелкнул в автомат новый магазин и исчез в проломе.
       Выставив у него и входных дверей зала охранение с «ручником»*, пленного, обыскали, отобрав пистолет «Глок» с кинжалом и портативную рацию.  Захлестнув руки петлей, сопроводили в выгородку  за компрессором, приступив к допросу.
       Сначала тот молчал, но получив еще пару раз по морде, заговорил.
Назвался Виктором Кастусем из Запорожья, лейтенантом полка «Азов».
       - Командир ДРГ? -  закурил сигарету Бес.
       - Так, - выплюнул кровяной сгусток.
       - Чего тут шарились?
       -  Шукалы нову позицию.
       -  Где дислоцируется штаб полка?
       -  У заводоуправлинни.
       -  Твои действия после  отыскания позиции?
       -  Доклад по команди и вызов до нэи пидкрыплэння.
       Бес переглянулся с дымившими рядом  Максимом и Вояжем. Те понимающе кивнули.
       Спустя еще час  Снегирь привел  в компрессорную взвод бойцов во главе с новым ротным. Прежний - Водяной  накануне погиб. Этот носил позывной «Гром»
 Бес доложил результаты поиска.
      - Добро, -  оценил командир. - Веди к своему пленному.
      Прошли в выгородку.
      - Ну что? Жить хочешь? - уселся напротив Кастуся. -  А то ведь мы не русские солдаты, ополченцы. Шлепнем тебя, гад, за милую  душу. И никакого плена.
      - ХОчу, - дернул кадыком бандеровец.
      - Тогда слушай меня и вникай (наклонился). Сейчас доложишь по рации своим, что позицию подобрал и дашь координаты. Пусть выдвигаются. Ясно?
      - Угу, - кивнул тот балаклавой* с кровавым пятном на голове.
      - Держи, - развязав руки,  вручил  Бес пленному  отобранный  «Фалькон»*.
      - И смотри, без фокусов,  - похлопал по автомату Гром.
      Нажав кнопку вызова, азовец опасливо косясь на ополченцев зачастил, - бэркут, бэркут, я шулика*. Прыйом.
      - Слухаю тэбэ  шулика- донеслось через минуту из микрофона.
      - Мисцэ знайшов у квадрати  пъятнадцять. Компрэсорна. Ориентыр  пидбыта РСЗО. У захидний  стины пролом. Зайты  трэба чэрэз нього. Мы зустринымо.
      - Зрозумив тэбэ. Выходымо.  (отключился).
      - Далеко им выдвигаться? - отобрал Бес рацию.
      - Мэтрив чотырыста, - ответил пленный.
      Ему снова связали  руки за спиной, усадив на бетон и, приставив для охраны человека, вышли в машинный зал.
      Большую часть бойцов с двумя пулеметами и РПГ*  Гром отправил на остатки плоской крыши,  в проломе замаскировав,  установили растяжку из противотанковой гранаты. Стали ждать.
      На исходе часа  сверху сообщили о продвижении к компрессорной со стороны украинской обороны до полуроты солдат   (засекли в тепловизор), поступила команда «приготовиться». Затем в проломе блеснула вспышка и ударил мощный взрыв, с крыши вниз задробили очереди, перемежаемые хлопками гранатометов.
      Через десять минут все было кончено. На задымленной площадке перед зданием валялись многочисленные тела, оставшиеся  в живых нацисты сбежали в развалины.   
      Выскочив из пролома, ставшего в два раза больше, ополченцы быстро собрали трофейное оружие и, прихватив двух стонавших раненых, утащили  внутрь. Затем в воздухе раздался свист мин, площадка перед зданием вспучилась разрывами. 
      -  Поздно. Хрен вы нас достанете, - прижимаясь к гудящему бетону, утер со лба пот ротный.
      На рассвете, канонада возобновилась, в сторону украинской обороны пронеслись штурмовики. Под прикрытием шквального огня из компрессорной, соседи слева и справа, заняли мартеновский цех и градирню*...

Продолжение: https://proza.ru/2023/01/27/1738