Генрих сдержал свое слово. Уже вечером Элинор просила Анну о позволении покинуть ее до рассвета, на что, разумеется, ею был получен положительный ответ.
Оставшись в одиночестве, Анна быстро заскучала. В поместье Норфолка она всегда могла выйти в сад или пройтись по многочисленным комнатам замка, каждый раз обнаруживая в них нечто новое. В конечном счете, спуститься в конюшни к Норрису. Несколько раз пройдясь по комнатам, Анна решительно покинула покои. Как ей и обещал лакей, у дверей в королевское крыло терпеливо нес свою службу молоденький юноша, очевидно совсем недавно получивший эту должность.
- Леди Анна, - поприветствовал он ее ломающимся голосом и густо покраснел. Очевидно, новая госпожа пришлась ему по сердцу.
- Я хотела бы наведаться в комнату Джорджа Болейна. Проводи меня.
- Госпожа, обыкновенно в это время господин Болейн уединяется для сна. Если хотите, я могу узнать, примет ли он вас, чтобы вы не утруждали себя долгим переходом зазря.
Анна улыбнулась. Неужели этот милый мальчик верит, что такой повеса, как Джордж Болейн может действительно ложиться спать в начале девятого? Наверняка братец сейчас развлекается с Марком Смитоном или очередной пышнотелой девицей. Ничего, прервется. Она все еще его старшая сестра, и Джордж выкажет ей своё уважение.
- Нет. Мы отправимся вместе.
Лакей явно преувеличил, сказав, что до покоев Джорджа долго идти - они всего лишь спустились на один этаж вниз и миновали два коридора, прежде чем остановиться возле одной из дверей.
- Можешь идти, - кивнула Анна лакею, не сомневаясь в том, что без труда сама найдет обратный путь. Дождавшись, пока его спина скроется из виду, она постучала. Ответом ей послужило молчание, но Анна не собиралась сдаваться, отчетливо различая тихие голоса за дверью. Она снова и снова колотила крошечным кулачком в дверь до тех пор, пока она не распахнулась.
Вместо Джорджа на пороге показалась высокая крупная девица, в светлом придворном платье, надетом явно наспех. Анна усмехнулась, убеждаясь в правоте собственных суждений.
- Это комната Джорджа Болейна? - неуверенно произнесла она. - Значит, ты...
- Элизабет Стаффорд, - в голосе девушке Анна безошибочно уловила вызывающую нотку. Очень хорошо. Тогда ее не станет мучить совесть.
- Ее Величество желала тебя немедленно видеть.
- Кто ты такая? - сморщила свой курносый нос Элизабет, но Анна проигнорировала ее вопрос.
- Поторопись. Или ты заставишь королеву Англии ждать?
Девушка снова наградила ее презрительным взглядом, однако все же поспешила прочь по коридору, на ходу расправляя складки платья.
- И снова ты удивляешь меня дурным вкусом, - произнесла Анна, заходя в комнату Джорджа. Как она и ожидала, брат обнаженным лежал поверх одеяла, неторопливо попивая вино из высокого серебряного бокала. Приход старшей сестры его ничуть не смутил. Осушив бокал, Джордж с громким стуком опустил его на прикроватный столик и неторопливо поднялся, надевая штаны.
- Я слышал, что ты приехала, - проговорил он безразличным голосом. В его словах не было ни радости, ни разочарования, скупая констатация факта.
- Вот как? Отчего же ты тогда не нанес мне визит?
- Был занят. Теперь же ты сама пришла. Что хочешь?
- Ты считаешь, что желание повидаться с младшим братом недостаточно?
- Анна, не смеши меня. Наша семья отличается от других, и слава Богу. Ничто не связывает нас кроме крови. У нас нет ничего общего. Да и быть не может.
- Отчего?
- У меня нет друзей среди женщин, сестрица, - ухмыльнулся Джордж. – У меня есть любовницы. Только они могут рассчитывать на мое теплое отношение к ним. Ты же не станешь одной из них? Вот именно.
- Неужели тебе никогда не хотелось иметь семьи? Настоящей семьи, где каждый защищает другого, пусть даже ценой собственной жизни?
- А зачем? – Джордж пожал плечами. Анна с болью увидела искреннее недоумение в его глазах. – Анна, что мне может дать такого семья, чего у меня еще нет? Я приближен к королю, его фаворит, если хочешь. У меня всего вдоволь, деньги, женщины, богатства. А для прочей, как ты скажешь, душевной близости, у меня есть Марк. Я счастлив.
- Ты слишком циничен для своих девятнадцати лет.
- Я не циничен, я просто трезво смотрю на жизнь и свое место в ней.
- Как бы там ни было, очень скоро ты поймешь, что заблуждался. Ты не всегда будешь фаворитом, и тогда от тебя отвернутся те, к кому ты привязан теперь. Одумайся, Джордж.
- Анна, не давай мне советов, - лицо его приобрело неприятное выражение брезгливости и гнева. – Ты всего лишь подстилка Норфолка. Шл*ха не станет меня учить.
- Послушай, Джордж, - Анна порывисто шагнула к нему. Пылающие взгляды брата и сестры переплелись. – Ты слишком низко меня ставишь. Ты всего лишь глупый мальчишка, познавший монаршую милость, но ничего не знающий о том, как ее заполучить и, главное, удержать. Мэри, да, она достигла немалого в этом, но где теперь она? Нянчит королевского бастарда и ублажает своего отвратительного супруга.
- Только не говори мне о том, что ты намерена занять ее место.
- Нет, - Анна покачала головой. – Я желаю большего. Я стану не фавориткой, я стану единственной женщиной в жизни короля.
- Какие большие надежды. Как мучительно больно будет, когда они разобьются.
- Дорогой мой брат, ты знаешь все, что творится при дворе. Так скажи мне, жила ли хоть одна из женщин Генриха в королевском крыле? Встречались ли они наедине в королевском саду, без лакеев и камеристок? Добивался ли Генрих чьей-либо благосклонности годами?
Джордж побледнел. Это было видно даже в неярком свете камина.
- Ты лжешь. Король еще не исцелился после потери очередного ребенка.
- Поэтому ему понадобилась любимая женщина рядом. Будь уверен, братец, когда-нибудь твоя сестра поднимется так высоко, как никто до нее не поднимался. И тогда я вспомню каждого, кто был рядом со мной и тех, кто относился ко мне без должного уважения. Подумай, Джорджи, на чьей стороне ты окажешься – среди фаворитов Его Величества или в забвении и бедности Хивера, - Анна улыбнулась и коснулась губами его пылающего от вина лба. – Добрых снов, братец.
- Анна...
- Кстати, - она повернулась в дверях, - король решил тебя женить. Я найду для тебя подходящую девушку, и ты убедишься, сколь много значит семья в жизни мужчины.
Закрыв за собой дверь, Анна без сил прижалась к ней спиной. Что она только что наболтала брату? Какая фаворитка? Но, Боже, как же сильно задели ее слова Джорджа. Если бы их слышала леди Болейн, то она бы несколько дней не выходила бы из своих покоев, не в силах оправиться от слов любимого сына.
Стоит быть сдержаннее на язык. Неизвестно до кого еще могут дойти ее высказывания. Это двор, эхо слов, произнесенных шепотом, здесь отражается еще несколько дней.
- Леди Болейн, - голос лакея стал для Анны полной неожиданностью. Она могла бы поклясться, что еще несколько секунд назад мальчишки не было в коридоре. - Вас зовет Ее Величество.
- Сейчас? - Анна и подумать не могла, что Каталина может вызвать ее на аудиенцию в столь позднее время. Может ли быть такое, что обман фрейлины привел королеву еще в больший гнев, чем ее появление при дворе? В том, что Каталина уже знает о ее покоях и встрече в саду, Анна не сомневалась. Мысленно попросив у Бога Его благословения, девушка направилась следом за лакеем.
Они снова подняли на четвертый этаж, но повернули в крыло противоположное королевскому. Оказывается, они с Каталиной делили один этаж. Неужели и Генрих живет здесь? Тогда бы ее проживание было бы совсем неуместным. Окинув Анну внимательными взглядами, стражи распахнули двери, пропуская их внутрь. За дверями скрывался широкий длинный коридор. Поймав ее недоуменный взгляд, мальчишка пояснил –
- Здесь живет королева и те из фрейлин, кто наиболее приближены к ней и не состоят в браке.
Вход в покои королевы располагалась за поворотом коридора. Она была украшена богаче всех остальных и возле нее дежурили две фрейлины.
Появление Анны они отметили презрительными взглядами, которые были столь очевидны, что их невозможно было не заметить. Что же, пускай. Кто такие эти девушки, когда она обласкана милостью короля? На лице ее сама собой появилась усмешка, и чуть подняв подбородок, она прошла мимо них в покои королевы.
К ее удивлению, они выглядели намного скромнее, чем ее собственные. Не было ни золота, ни гобеленов, ничего, что бы свидетельствовало о статусе проживающей здесь женщины.
Сама Катерина Арагонская сидела в низком глубоком кресле у камина спиной к Анне. При виде нее Анна замерла, силясь увидеть в этой женщине былую красавицу. В свои сорок лет она выглядела на все шестьдесят – фигура ее расплылась, чего не мог скрыть даже жесткий корсет, лицо испещрили морщины, кожа приобрела неприятный желтоватый цвет, а некогда золотые кольца волос выглядели сальными и были стянуты в узел.
Неудивительно, что Генрих столь разочарован в ней – вкупе с ярым католицизмом, в который ударилась Катерина после потери стольких детей, она перестала быть той дочерью Изабеллы и Фердинанда, которой был очарован молодой Генрих и вся страна. Блистательная дева Испании, великая воительница, чье детство прошло в военных походах, защитница католицизма – теперь она была всего лишь вышедшей из детородного возраста женой короля Генриха, которая так и не подарила стране наследника.
На появление Анны она никак не отреагировала, точно и не заметила ее появления. Фрейлины в белоснежных одеждах расшитых жемчугом, стояли у окна, провожая Анну все теми же презрительными взглядами. Элизабет Стаффорд откровенно улыбалась.
Анна подошла к креслу королевы и склонилась в глубоком реверансе, но Катерина даже не повернулась, заставляя ее замереть в неудобном положении. Проходили томительные минуты ожидания. Колени девушки тряслись в судороге, шея ныла, но она не смела выпрямиться без разрешения на то Ее Величества.
Пот тек по ее шее и ногам, дыхание дрожало, а тело онемело. Как бы ни было бы сильно желание удержаться и не поступиться своей гордостью, Анна с трудом удерживала баланс. В какой-то момент это ей не удалось, и она рухнула на пол к ногам Ее Величества. Послышался смех фрейлин, такой откровенный, что щеки Анна вспыхнули. Екатерина повернулась.
- Это ваше место, леди Болейн. Советую хорошо запомнить.
- Екатерина! – голос Генриха разнесся по комнате точно громовой раскат. Смех девушек моментально оборвался, они низко склонились, опасаясь поднять взгляды на короля, который побагровел от ярости. Анна поспешно вскочила на ноги, чтобы поприветствовать его появление реверансом, но он не позволил ей склониться в поклоне и загородил собой. Королева тяжело поднялась.
- Генрих? Не ожидала тебя увидеть здесь в такое время. Что тебя привело, муж мой?
- Я тоже многого не ожидал, Катерина, - голос его звенел от гнева. – Так ты встречаешь мою гостью? Так ты служишь своему королю и мужу? Где твое христианское милосердие, о котором ты так печешься, скрываясь от всего мира в храмах? Где?!
- Генрих, это всего лишь безобидная шутка, не более, - Катерина побледнела от страха, тон ее голоса стал лебезящим. Она то и дело переводила взгляд с мужа на Анну.
- Неужели? Леди Грей, с сегодняшнего дня вы более не являетесь главной фрейлиной Ее Величества. Вам следует покинуть двор, ибо едва ли я смогу найти для вас должность, которая бы позволила бы вам сохранить ранее занимаемое положение.
- Генрих, - глаза Катерины округлились. – Ты не можешь отослать леди Грей. Она уже двадцать лет служит мне.
- Тогда тем более, ей стоит уйти на покой. Ее место займет леди Болейн, с сохранением за ней личных покоев в королевском крыле.
- Муж мой...
- Мы закончили, Катерина. Леди Болейн, - Генрих повернулся. При виде Анны его взгляд смягчился. – Пошли, я провожу вас в покои.
- Ваше Величество, - Анна склонилась в поклоне. Катерина гневно повела подбородком, более ничем не выдавая своих чувств.
- Я ожидаю, что ты проявишь больше такта в отношениях с леди Болейн, как приличествует настоящей королеве. Доброй ночи, Катерина.
- Доброй ночи, - Катерина, а вместе с ней и все фрейлины склонились в реверансе, и Генрих с Анной, держась за руки, покинули ее покои.
Стоило двери за ними закрыться, Генрих отпустил ладонь Анны. Она бросила на него непонимающий взгляд.
- Я не должен был так резко разговаривать с супругой. Я позволил себе обличить ее в жестокости на глазах слуг. Это недопустимо.
- Мне жаль, Ваше Величество. Если это поможет, я покину двор и...
- Анна! Об этом не может быть и речи. Ты останешься здесь.
- Как прикажете, Ваше Величество, - покорно отозвалась она, но Генрих лишь покачал головой.
- Я сегодня допустил ни одну ошибку, Боюсь, теперь твоя жизнь при дворе станет труднее. Катерина не забывает обид.
- Я уже говорила вам прежде, Ваше Величество, и повторю вновь – великая честь приносить себя в жертву Богу, присоединяясь к сонму мучеников Его. Моя жертва не идет ни в какое сравнение с их, и все же это никак не уменьшает то счастье, какое я обретаю, служа вам, Его возлюбленному сыну.
- Ты мое благословение, - Генрих поднес к губам крошечную ладошку Анны и коснулся ее губами. – Пошли, я провожу тебя. Хоть это королевский этаж, бродить по нему без сопровождающего, к тому же ночью, небезопасно для такой прелестной девушки.
Не отпуская ее руки, Генрих медленно направился к королевскому крылу. По дороге они оба молчали, каждый думая о произошедшем в покоях королевы.
Молоденький лакей совершенно растерялся при виде короля, несколько замешкавшись перед тем, как открыть для них с Анной дверь. Анна полагала, что на этом Генрих остановится, но он проследовал дальше по коридору к дверям ее комнаты.
- Ну, вот ты и пришла, - тихо произнес он так, чтобы до уха лакея не донесся и отзвук его голоса. – Оставляю тебя на попечение камеристки.
- О, Элинор сегодня у мужа. Благодаря вам, Ваше величество.
- Я рад услужить тебе, - он прислонился головой к косяку двери, внимательно вглядываясь в ее черты. Анна не смела оторвать взгляда. Присутствие Генриха рядом пугало ее, приводило в невероятное волнение, мысли путались в голове. Глядя в эти сапфировые глаза, Анна забывала обо всем на свете, точно ее душа покидала тело.
Между ними царило молчание, было лишь различимо тяжелое дыхание короля. Было невозможно понять, о чем он думает, и Анна боялась узнать это.
Их странное уединение длилось, казалось, не меньше четверти часа, когда, наконец, точно очнувшись ото сна, Генрих отвел взгляд в сторону. Пожелав ей доброй ночи, он поспешно покинул крыло, оставляя ее в полной растерянности.
Не прошло и нескольких секунд, как дверь за королем затворилась, она распахнулась вновь, и в коридоре показался лакей.
- Госпожа Болейн?
- Да?
- Вам пришло письмо. Я не решился зайти в ваши покои, прежде не получив на то разрешение.
- Благодарю вас за предупредительность, - Анна забрала письмо и направилась к себе. Вскрыв сургучную печать, она с радостью узнала почерк матери. Хотя со дня их расставания прошло совсем немного времени, она уже успела соскучиться, чего не бывало с ней раньше.
Дорогая моя! Искренне надеюсь, что путь до Уайтхолла прошел легко, а жизнь при английском дворе пришлась тебе по вкусу, как некогда мне. Передай от меня низкий поклон Ее Величеству, да хранит ее Господь.
Мне неловко просить тебя об услуге, особенно сейчас, когда ты только вписываешься в новые условия жизни, но долг велит мне поступиться своими желаниями.
Как я уже говорила раньше, супруга моего старшего брата Эдмунда, Иокаста, ждет очередного ребенка. Это уже ее десятый ребенок! При той бедности, в который прозябает мой брат и вся его семья, им давно бы следовало прекратить супружеские отношения, а не то бедняжки погибнут от голода.
Тем не менее, дела призывают Эдмунда в Лондон. Искренне надеюсь, что после всего, что им пришлось пережить в прошлом году, он найдет стабильный источник доходов. Леди Иокаста решила ехать с ним, оставив малюток на старшую дочь. Этой женщине никогда не хватало ума, но я не ожидала, что она отважится на подобную глупость, тем более что ребенок должен появиться в самое ближайшее время.
В свете всего этого, я прошу тебя позаботиться о них по прибытии ко двору. Раздели с ним свои покои, если то позволит гофмейстер. Я знаю, это будет несколько смущать тебя, но, уверяю, ты даже не заметишь присутствия Эдмунда. Возможно, Джордж мог бы попросить кого-нибудь предоставить им отдельную комнату. Поговори с ним. Надеюсь, он не откажет.
Твоя старая матушка.
Анна сложила письмо. Вероятно, ей и впрямь придется просить Джорджа об одолжении, Генрих наверняка будет рассержен, если она позволит дядюшке с женой поселиться здесь. Впрочем, старые покои отца сейчас наверняка не заняты. Завтра же она пошлет Элинор проверить их и подготовить к прибытию Говардов.
Ох, как же все это непросто. Она всего лишь сутки при дворе, а неприятности и сложности сыплются словно из рога изобилия. Как же хочется жить в покое. Зачем она только покинула стены Хивера?
Утро не принесло Анны облегчения. Ее разбудил настойчивый стук, раздавшийся незадолго до рассвета. Элинор долго с кем-то разговаривала, прежде чем вошла в спальню Анны.
- Леди Болейн, просыпайтесь.
- Что случилось? – Анна сонно потянулась и села. – Приехали Говарды?
- Нет. Пришла одна миледи. Она утверждает, что вы теперь главная фрейлина королевы и должны были уже разбудить девушек.
- Скажи ей, что я приду, как только приведу себя в порядок.
Как это все некстати! Анна быстро поднялась с кровати и надела тяжелое платье из синего бархата, расшитое золотом. Этот наряд обошелся так дорого, что отец просто стер бы ее в порошок, узнав о цене. По обыкновению она распустила волосы, чувствуя особое удовлетворение при мысли, что королева не может себе позволить этого. Присутствие Катерины вселяло в душу Анны столько злости, что она сама удивлялась тому, как может испытывать их к малознакомой женщине, которой, к тому же, совсем недавно восхищалась. В душе Анна понимала, отчего Катерина повела себя столь резко, но от этого уязвленная гордость не переставала болеть. Отдав Элинор распоряжения относительно Говардов, она покинула свои покои и, выйдя из королевского крыла, нос с носом столкнулась с рыжеволосой Элизабет Стаффорд.
- Леди Болейн, должно быть при французском дворе вы служили совсем не королеве Клод, раз не знаете, как следует выполнять свои обязанности фрейлины.
- Леди Стаффорд, - в тон ей ответила Анна, - должно быть вы и сама мало что знаете о правилах, раз позволяете себе разговаривать с главной фрейлиной Ее Величества. Доброго дня.
Привычно расправив плечи, так, как если бы за ее спиной сейчас раскрылись бы крылья, защищая от гневных взглядов Элизабет Стаффорд, она направилась к покоям королевы. Что же, обрести милость короля, значит навечно потерять милость королевы и ее слуг.
Жизнь во Франции многому ее научила. Не тратя время попусту, Анна без стука заходила комнаты фрейлин. Горничные и камеристки, взволнованные появлением незнакомки в покоях своих хозяек, поднимали такой переполох, что девушки просыпались самостоятельно.
В довершение ко всему, Анна в каждой комнате распахивала настежь окна, впуская в комнаты холодный утренний воздух. Уходя, она отдавала служанкам неизменный приказ - в полдень явиться в ее покои.
Где живут замужние фрейлины, она и понятия не имела, а потому посылала за ними служанок, оставляя девушкам в услужение одну лишь камеристку. Фрейлины взирали на нее без всякого удовольствия, однако не смели и слова сказать против, зная, кто стоит за возвышением этой приезжей выскочки Болейн.
Стараниями Анны, угрозами и приказами уже спустя пятнадцать минут наспех одетые фрейлины собрались у входа в крыло королевы. Прежде они всегда сразу же направлялись в покои Ее Величества, но с сегодняшнего дня все изменилось.
- Итак, - Анна окинула их внимательным взглядом. - Прискорбно видеть, что вы неспособны привести себя в надлежащий вид за столь большой промежуток времени. Во Франции у вас на это было бы всего лишь пять минут, не считая того, что французским фрейлинам не дозволялось иметь собственных слуг. И когда я говорю, вы молчите, - она бросила уничижительный взгляд на Беттани Уорвик, которая тихо переговаривалась с подругой.
- Если вы думаете, что сможете избавиться от меня, плохо выполняя свою работу и жалуясь Ее Величеству, то вы глубоко заблуждаетесь. Я из Франции и многому там научилась. Я не стану краснеть за ваши промахи - подведете меня раз - лишитесь своих привилегий. Подведете дважды - покинете двор.
Я служу Ее Величеству, каждый, кто бросает вызов мне, бросает его королеве. Я не потерплю опозданий, лени и нарушения этикета. На вас смотрит весь двор, вся Англия. И теперь вам предоставляется шанс заслужить то, что вы уже имеете или вовсе исчезнуть из этих стен. А теперь за работу!
Несмотря ни на что день Анны на новом посту прошел довольно успешно. Девушки бросали на нее косые взгляды, однако опасались вслух высказать свое недовольство. Анна не сомневалась, что те из них, кто уже был замужем, несомненно, вечером растреплют все мужьям, а те упомянут ее имя при короле, чего она и добивалась. Он увидит, что не зря доверил ей столь высокий пост, она уж его не подведет.
Спустя полторы недели ко двору прибыли Говарды. Сэр Эдмунд был сильно похож на свою сестру Элизабет, с той лишь разницей, что был еще более робким и молчаливым, чем мать Анны. Это сполна комментировала его супруга Иокаста.
Мир еще не видел более шумной и суетливой леди, чем она. Даже беременность не могла утихомирить ее - все вокруг вызывало в ней жгучий интерес, а короткий ум и отсутствие такта заставляли ее озвучивать первое, что пришло в голову.
Трудно было представить себе более неудобную гостью - от нее доставалось и слугам и господам. Леди Иокаста требовала к себе постоянного внимания, и Анна попросту разрывалась между ней и покоями королевы, возвращаясь к себе в комнату за полночь и абсолютно без сил. Она уже начала жалеть того ребенка, которого Иокаста теперь носила под сердцем.
Первый день июня выдался на редкость жарким и душным. Еще на рассвете стало ясно, что он станет мучением.
Королева Катерина чувствовала себя просто отвратительно. Хотя в покоях все окна были открыты нараспашку, это не приносило ни малейшего облегчения. Катерина тяжело дышала, точно задыхаясь, и обливалась потом. Преданная служба Анны несколько притупила ненависть королевы, и теперь леди Болейн без устали обтирала лицо королевы кружевным платком.
Сама Анна еле держалась на ногах. Страшная жара совпала с женским недомоганием, и мир вокруг нее без конца покачивался. Несмотря на то, что на ней было надето платье из тончайшего шелка, жара сводила с ума, а корсет пропитался потом. Запах грязных тел быстро наполнил собой комнату, и в полдень Анна решительно выставила фрейлин прочь, приказав им снабжать королеву холодными напитками.
С их уходом дышать стало немного легче. Катерина погрузилась в сон. Жара всегда негативно сказывалась на ее самочувствии, что казалось Анне удивительным - в ее глазах дочь Испании должна была переносить ее гораздо легче англичан. Как бы там ни было, сегодня утром Катерина не нашла в себе сил даже для того, чтобы сходить на мессу, чего прежде не бывало.
Во сне черты ее лица разгладились, и Анна вновь увидела в ней ту самую прелестную женщину, с которой говорила в прежний свой визит. Леди Элизабет Болейн была старше королевы, но все равно выглядела намного лучше на ее фоне. Анна испытывала громадную жалость к этой бедной женщине, несмотря на ту жестокость, с которой Катерина относилась к ней в первые дни.
Тихий стук в дверь заставил Анну отойти от окна, где она стояла все то время, пока Катерина спала, пытаясь хоть немного отдышаться.
- Леди Анна? - стоявшая на пороге девушка была ей незнакома, хотя ее одежды свидетельствовали о статусе фрейлины.
- Да?
- Меня прислали за вами. Его Величество ожидает вас в парке. Я сопровожу вас.
- Хорошо, - Анна вышла в коридор и тихонько затворила за собой дверь. Попросив у незнакомки минуту, она постучала в дверь Беттани Уорвик, которую особенно выделяла среди девушек Катерина, и велела ей занять свое место возле королевы. Закончив с этим, Анна вышла из крыла королевы к молоденькой фрейлине, которая ждала ее у дверей.
- Я прежде не видела вас при дворе.
- Я служу принцессе Мэри, леди Болейн.
- Вы кажетесь слишком юной для этого. Прошу прощения, за мои слова, но мне казалось, что для подобной роли выбирают престарелых матрон.
Девушка улыбнулась. Несколько мелковатые черты ее лица смягчились, и она обрела схожесть с ангелом.
Едва ли ее можно было назвать красавицей - светлые брови и ресницы, жидкие светлые волосы, нежная кожа и зеленоватые, чуть навыкате, глаза. Однако всему ее образу была присуща некоторая робость, которая была очаровательна.
В доме порока, которым, по сути, и являлся королевский двор, подобная невинность была чем-то выдающимся, соблазнительным. Анна могла поклясться в том, что случись этой девушке попасться на глаза ее брату, он не оставит ее в покое, пока не затащит в свою постель. Невинность и праведность пугали его так же, как других пугают злоба и алчность.
Вглядываясь в ее улыбающееся личико, Анна чувствовала искреннюю жалость, зная, как подобным ангелам ломает крылья жизнь при дворе. Когда-то она была такой же, и как же низко ей пришлось пасть, чтобы начать путь заново.
- Леди Болейн, вы ничем не обидели меня. Мне нередко говорят подобные слова. Ее Величество посчитала, что Ее Высочеству будет полезным присутствие нескольких молодых фрейлин, в то время, когда у принцессы Мэри нет возможности на равных общаться с кем-нибудь из ровесников.
- Я должна была об этом подумать, - Анна улыбнулась и тут же ее улыбка погасла. - Прошу прощения, я так и не спросила ваше имя.
- Это моя вина. Мне стоило сразу же назвать себя. Меня зовут Джейн Паркер.
- Насколько мне известно, наши матушки общаются между собой. Если вам что-то понадобится, прошу, обращайтесь ко мне. Уайтхолл огромен, и требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к нему и найти необходимых людей.
- Благодарю.
За разговором они вышли в сад, направившись в противоположную от озера сторону, где располагались фонтаны. Анна еще не успела заметить фигуры короля и его свиты, когда до ее уха донесся детский смех, а мгновением позже из кустов выскочила рослая девочка, в которой безошибочно она узнала леди Мэри.
Несчастное дитя! Казалось, она вобрала в себя все худшие черты родителей. Черты ее лица были мелкими, как у Каталины, с той лишь разницей, что они напрочь были лишены изящества Трастамара, крохотные губы были плотно сжаты, а их уголки опущены, придавая принцессе выражение крайнего недовольства. Взгляд темных глаз исподлобья, светлые ресницы, желтоватый цвет лица и неестественно-яркие рыжие волосы завершали ее малопривлекательный портрет.
Несмотря на жару, она была одета в лиловое бархатное платье, которое категорически ей не шло, придавая внешнему виду девочки еще большую болезненность и нелепость.
При виде Анны она насупилась, точно та в чем-то перед ней провинилась, и замерла в ожидании приветствия. Фрейлины склонились в реверансе, ставшим еще ниже, когда им навстречу вышел Генрих.
Порывистый и крайне щепетильный ко всему, что приносит ему неудобство, король был одет в одну нижнюю рубашку, которая не скрывала бронзовые завитки волос на груди. Так любящий золотые украшения, сегодня он полностью отказался от них, что удивило Анну гораздо сильнее, чем его одежда.
- Леди Болейн, - он широко улыбнулся и ставшим привычным жестом, протянул ей обе руки, заставляя подняться. - Как же много времени прошло с нашей последней встречи. Так, - он повернулся к лакеям и фрейлинам принцессы, - пошли вон. А вы, - он кивнул Джейн, которая испуганно держалась за спиной Анны, - вы оставайтесь. Покажите принцессе Мэри розарий.
Джейн снова присела в реверансе и, подав девочке руку, неторопливо направилась с ней в указанную сторону. Генрих смотрел им вслед грустным взглядом.
- Как дела с Катериной? – вполголоса спросил он, поворачиваясь к Анне. - Ты говорила с ней?
- Я не считаю правильным спешить, особенно теперь, когда Ее Величество только начинает проникаться ко мне симпатией.
- Я же дал приказ! - взревел Генрих, багровея. В памяти Анны всплыли слова Мэри о вспышках гнева короля и тому, как он осыпал любовницу драгоценностями, прежде изнасиловав ее.
Отчего-то при виде разъяренного короля Анна не испытала страха, точно он а не она был слугой. Привыкший к иной реакции, Генрих немало озадачился, встретившись глазами со спокойным взглядом девушки. Запоздало он вспомнил, кто именно стоит перед ним. В глазах его потух гневный огонек, и Генрих виновато улыбнулся.
- Прости мне мою резкость, Анна, но я теряю терпение. Мэри в очередной раз доказала мне свою несостоятельность, как наследницы. Посмотри на нее - она точно волчонок злобно глядит на каждого, кто попадается ей на пути.
Я допустил громадную ошибку, позволив Катерине самой определять круг прислуги Мэри. Моя дочь узколобая католичка, еще одна светская монахиня у престола. И этого не исправить, - желваки Генриха гневно раздувались. - Эта женщина не только не смогла подарить мне сына, даруя Англии ее принца, она лишила ее и принцессы.
- Ваше Величество, я искренне надеюсь, что в этот раз вы ошибаетесь. Мэри еще юна, с возрастом она обретет мудрость и необходимые навыки. Прошу вас, будьте к ней милосердны.
- Королям дорого обходится милосердие, Анна. Еще дороже оно станет, позволь я этой девчонке жить, как прежде. Я решил дать моему незаконнорожденному сыну Генри титул герцога Ричмонда. Я намеревался объявить это завтра на вечернем пиру, который устраиваю в честь принцессы Мэри, но теперь думаю, не стоит ли мне назвать его принцем Уэльским?
- Ваше Величество, - Анна оторопела. Назвать бастарда принцем Уэльским было тем же самым, что объявить его наследником престола. – Ваше величество, если позволите, то я не могу представить себе такой ситуации, в которой бы парламент и члены аристократических родов поддержали бы ваше решение.
- Время, когда короли считались с мнением парламента, давно прошли, моя дорогая. Эти чертовы лорды не будут мне говорить, что делать.
– Я ничуть в этом не сомневаюсь, Ваше Величество. Вся Англия боготворит вас. Но, я прошу прощения за свою дерзость, будут ли они так же чтить ваше слово, когда...
- Осторожнее, леди Болейн. Говорить о смерти короля все равно, что изменить престолу, - он усмехнулся, довольный тем, что сбил ее с мысли, но, видя, что Анна намерена продолжить начатое, вздохнул. – Я понимаю, о чем ты думаешь. Я и сам, признаться честно, не могу избавиться от этой мысли. Возможно, когда-нибудь, станет возможным привести на трон бастарда, назвав его своим наследником и не имея больше сыновей, но не сейчас.
Я видел мальчика, говорил с ним, и не могу забыть, какое испытал сильное чувство, найдя в бастарде все то, что хотел бы видеть в своем наследнике. Ему всего шесть лет, Анна, но он умен не по годам, прекрасно держится в седле и легко переходит с английского на французский. Мир не видал более прелестного ребенка, честное слово!
- Вы действительно хотите видеть его наследником престола? – Анна понизила голос. Услышь кто-то их разговор, это подняло бы волну неприятных разговоров при дворе и за его пределами.
- Я думаю, что это не исключено. В моем роду мальчики рождаются редко. Какое наказание! Мэри слаба здоровьем, ее все время одолевают болезни. Если ее не станет, то я не хочу отдавать престол Англии в руки моих сестер и их глупых мужей. Я дам Генри все, что необходимо, чтобы приблизить его к престолу. Едва ли я могу быть уверен в том, что, женись я во второй раз, жена подарит мне сына. Завтра я провозглашу его пэром и пожалую титулы герцога Ричмонда и Сомерсета, а так же графа Ноттингема.
- Как принцу.
- Как принцу. Моего общения с Мэри было достаточно, чтобы понять, что эта девчонка никогда не станет королевой. Я дам мальчику военные звания и учителей. Когда-нибудь он сможет претендовать на трон. Не Англии, так Ирландии.
- Я уверена, что, как бы ни решил Господь, ваша благосклонность весьма благоприятно скажется на принце. Прошу прощения, на Генри.
Король усмехнулся, польщенный ее оговоркой. Начиная этот разговор, он не был уверен в своих намерениях, более того, и вовсе не думал о мальчике как о правителе Ирландии, но присутствие Анны, ее тихий голос и неизменные слова поддержки в очередной раз указали ему верный путь. Эта крохотная женщина была его благословением, и тысячу раз он был прав, назвав ее своим земным ангелом-хранителем.
- Это не все, что я хотел с тобой обсудить. Я уже говорил о том, что намерен подыскать для Джорджа супругу.
- Я помню, Ваше Величество.
- Что ты скажешь насчет Джейн?
- Джейн Паркер? – в голосе Анны послышался явный испуг. – Ваше Величество, Джейн прелестная девушка, но достоин ли ее Джордж? Я хочу сказать, что неблаговидная репутация моего брата широко известна за пределами Англии, а эта девочка сущий ангел.
- Я не сомневаюсь, что брак с ней окажет на Джорджа самое благостное влияние. Он умен, проницателен. В будущем он способен сделать блестящую карьеру при дворе, я в этом не сомневаюсь, но лишь тогда, когда сможет усмирить свое буйство, стать более сдержанным и мягким.
- Я надеюсь на это и благодарю вас за столь доброе отношение.
- Тебе не стоит. Я намерен устроить двойную свадьбу.
- Двойную? – изумилась Анна. – Я не слышала, что кто-то из придворных тоже намерен связать себя узами брака.
- Вот как? – изумился король. – Удивительно. Что же, тогда для тебя это станет сюрпризом. В июле в стенах храма Уайтхолла герцог Норфолк женится во второй раз. Его невеста леди Элизабет Стаффорд.
©Энди Багира, 2014 г.
