Мне тогда было немного за 20. моему брату - почти 19. Когда началась вся эта катавасия с противостоянием Президента РФ Ельцина и Верховного Совета во главе с Русланом Хасбулатовым, огромное количество молодых людей хотело поучаствовать в гуще политических событий, хотело принять участие в судьбе своей страны.
Но это было не их противостояние. Это было противостояние внутри власти, несогласие во власти, выраженное в самой ужасной форме: со стрельбой, с гибелью молодых ребят, с защитой Белого дома непонятно кем и непонятно от кого.
Мы с мамой просто легли на пороге дома, чтобы не пустить нашего единственного на тот момент мужчину в этот хаос. А вот его друг, красавец и умница 19-ти лет, пошел туда, к защитникам.
Тогда не было такой связи, как сейчас. Сейчас событие только случилось, и уже через минуту разносится по всем соцсетям, цепляя аудиторию везде, где только можно: в Телеграме, В контакте, по сарафанному радио.
А тогда был только "голубой экран", с которого то Ельцин вещал, то Макаревич. Последний призывал людей сидеть дома, не лезть в политику, заниматься своими делами.
Но люди шли. У них было свое мнение, они испытывали потребность оказаться там, на линии огня. Были бесстрашными.
Это бесстрашие многим стоило жизни, калечило судьбы близких. Димка, друг моего брата, схватил какую-то хитрую пулю в ногу, которая словно ввертывается в плоть, отнимает ее. Сначала его положили в больницу, и его друзья ходили к нему, восхищенно смотрели на раненого друга, называли героем, жалели, что не были рядом.
Потом Димке ампутировали ногу по самое бедро. И еще три недели он сражался за свою жизнь. Лежал в реанимации, куда никого не пускали. Из Америки прилетел отец, дежуривший в больнице днем и ночью. С мамой Димки они были в разводе.
А потом Димкина мама позвонила моему брату, сказала, что они с Федором - третий друг - могут придти. Ребята помчались. Димка лежал бледный, вялый, но улыбался и шутил. Парни оставили нехитрые гостинцы, стали прощаться, Димка победно вскинул вверх руку: "V". Он был победителем.
На следующий день он умер от гангрены. Отец его улетел обратно в США. Мать сошла с ума, каждый день ходила на кладбище, почти жила там.
4 октября каждого года я вспоминаю эту историю и этого умного и красивого мальчика.