Сотрудник угрозыска Максимов в поисках артефакта
- Почему этот портрет назвали Богородицей? - Спросил Христо.
- Может никакого другого изображения женщины староверы не знали, - предположила Назия.
- Наверное, - согласился Христо, обрывая вьюн, опускавшийся сверху на картину, почти закрывший ее. - Со времен скита здесь похоже никого больше не было.
- Вокруг Богородицы, - девушка называла изображение по прежнему, как привыкла, - было еще что-то нарисовано.
- Как узор какой, - Христо достал из-за пояса рукавицу и провел ей вокруг портрета. Вниз посыпался начавший прорастать мох, принесенная ветрами пыль. - Смотри, на узоре краски проявились.
- А Богородица как была когда-то нарисована, так и есть...
- Да, - согласился Христо, - к ней ничего не пристает. Только глаза у ней потухшие, как уснула она... - и поправился, - скорее как ушла...
- Зато у тебя, Христо, глаза живые...
- Светоч я, - поправил Христо.
- Я привыкла к твоему прежнему имени...
- Зови, как удобно... не знаю точно, как все было... тем более очень давно. Но женщину эту я помню, видел... она со мной на скалу поднималась... а там... там как свет меня ослепил...
- Ослепил?
- Так показалось... ослепил, и я прозрел, - Христо вспоминал происшедшее вслух.
- Разве так бывает?
- Бывает... По глазам как острым резануло, а в голове прояснилось... Только все же это не со мной было...
- А с кем?
- С тем, со Светочем... Меня, его, - Христо все же не мог понять, кто он есть на самом деле, а может теперь в нем жили и Светоч, и он сам, - мама сюда принесла. А Люба, да эту женщину звали Любой, а ее мать Мирой... они как одно целое были... Точно! Миролюба то целое и есть, и сейчас есть... Вот она! - Христо показал на изображение женщины. - А потом... потом мама Светоча сюда еще раз приходила... Да, точно! Любу искала, только не нашла и мальчика у пещеры оставила...
- Бросила что ли?
- Смeрть за ней шла, а тут Светоч все же выжить мог...
- Один? В тайге?
- Не знаю, что дальше было... надо завал разобрать, за ним схрон... может что и понятно станет.
У изображения Миролюбы, ставшей вдруг у староверов Богородицей, построили шалаш. С топором Христо не расставался, имелись кресало и кремень. Так что добыть огонь было можно. Случайно нашли и древний колодец, сложенный из камня, основательно заросший. Староверы его не использовали. Теперь новые жители из колодца брали воду для питья, заваривали в имевшемся котелке травяной чай. В этом же котелке варили зайчатину. Для Христо подстрелить стрелой зверька была не задача, а способ выживания. Вот только соли в округе не нашлось. А так жить было можно, по крайней мере до наступления зимы.
Сначала со всеми предосторожностями убрали останки человека, принесшего староверам мор. Нашли выемку в земле и начали постепенно заваливать останки камнями из завала. Работа шла медленно, порода осыпалась сверху кряжа. Крупные камни с трудом откатывали чуть в сторону. Когда наметился проход в схрон, Христо соорудил из небольших бревен вход, и порода сверху перестала обваливаться.
Скоро нашли остaнки еще одного человека. Кости его почти истлели. Скорее это был мужчина, среди костей нашлись и металлические наконечники от стрел.
- Кто это? - Спросила с надеждой на ответ Назия.
- Ничего о нем не знаю. Светоч видел только Любу, или Миролюбу. Наверное этот бедолага жил здесь.
- Может это мастер, нарисовавший... портрет? - Предположила Назия.
- Может, - согласился Христо, - проберемся в схрон, узнаем.
Останки Мастера, заранее стали называть его так, похоронили отдельно и даже установили крест, самый простой - невысокий столбик с одной перекладиной.
Пещера оказалась немаленький, обжитой. Время почти не изменило внутреннее убранство. Христо подправил очаг, соорудил новые места для спанья, а к бревенчатому входу приладил дверь, она вставлялась в проем изнутри. Утварь и инструменты, имевшиеся в схроне, пришлись очень кстати.
- Можно зимовать! - Объявил Христо. - Идти нам все равно некуда, да и не знаем, как там теперь, как люди живут.
- Не замерзнем? - Усомнилась Назия.
- Жили же здесь до нас, и мы проживем...
- У нас одежды теплой нет, - продолжала девушка.
- Ничего, мех добуду, на крупного зверя пойду. А ты пока из зайцев шапки мастери. К зиме управимся.
Ночами стало уже прохладно, поэтому перебрались из шалаша в схрон. Шалаш Христо предусмотрительно разобрал, что бы не привлечь случайное внимание забредших путников. До дальнего угла пещеры добрались не сразу, а когда увидели, что там было, то не так и удивились.
- Мастер! - Объявил Христо. - Он здесь жил.
- И рисовал, - добавила Назия. - А что, он нарисовал только одну женщину и узор вокруг нее?
- Вот тут что-то есть, - Христо достал из маленького закутка самодельную раму с натянутой на ней материей.
- Не видно ничего, - Назия поднесла поближе коптящую плошку с жиром, но холст так и остался черным.
- Завтра посмотрим, днем, - предложил Христо, - вынесем... картину из пещеры и посмотрим... Может что и увидим. Тут еще много разного. Как они называются... Краски?
- И кисточки, - добавила Назия, взяла одну в руку, но та рассыпалась в прах, - слишком давно это было.
- А вот тут краски были, - Христо показал на деревянные плошки с разноцветной пылью.
Осень была пасмурной, Солнце почти не показывалось, поэтому, как новые обитатели пещеры не всматривались в холст, так ничего и не увидели. Поставили раму обратно в пещеру, в тот же дальний угол и на время забыли. Дел перед зимой было еще много.
Зима пришла сразу и вдруг. С вечера была еще осень, а утром вход в пещеру оказался завален. Христо достал притвор и начал прокапываться наружу. Получился туннель метра в три в еще пушистом, мягком снеге. Зимнюю одежду Назия успела сшить, так что можно было не бояться замерзнуть.
Дни не считали, отмечали только движение Солнца - В каком месте оно появлялось из-за Урал камня, как проходило по небу и где скрывалось за деревьями. Дни шли своей чередой, похожие один на другой. Вся жизнь отшельников была связана с выживанием. Но вот в одно утро случилось событие, изменившее спокойное течение. У входа в пещеру сидела то ли громадная собака, то ли волчица и дожидалась обитателей пещеры.
Когда Христо отодвинул притвор и пройдя по снежному коридору вышел на свободное пространство, холодок пробежал у него по спине. За поясом был только нож, слабое оружие для такого зверя. Но животное повело себя неожиданно - легло на снег, вытянув вперед лапы и прижав уши, правда облизнулось. Только что значило это движение длинного языка и хитрый прищур глаз?
________________________
