Утро Любовь всегда встречала на городском рынке. В 16 лет она начала работать. Там познакомилась с местной молодежью и потому все вечера и выходные в основном проводила в городе. В поселке все считали ее «городской». Девушки сплетничали, парни – бегали табуном.
Внешне Люба не сильно выделялась. Длинная коса, невысокая, со звонким заразительным смехом. Но ее уверенность в себе притягивала парней, как магнитом. Долгое время Мишка Трифимов обивал ее пороги. Нередко утром, под своей дверью, девушка находила от него букет полевых цветов. Запах моментально разносился по комнатам, а отец качал головой, думая, что скоро пора выдавать дочь замуж. Но он не нравился Любе. Так же, как и не нравился Лешка. Он работал в местном кино. Девушке приходилось убегать, не досмотрев фильм. Алексей каждый раз пытался навязать ей свое присутствие. Бежал следом, а она задорно смеялась, закрывая перед его носом дверь, и говорила в сотый раз, что не хочет с ним общаться.
А потом была любовь…
Его мама была русская, а отец – цыган. Как же он был красив. Работал вторым киномехаником, менялись с Лешкой. Сколько было выплакано из-за этого парня. Любовь сидела на подоконнике, смотрела, как он проходит мимо с очередной пассией и заливалась горькими слезами. На танцы ходила только из-за него. Смотрела и мечтала о своем девичьем. Как то подруга сделала подлость.
- Ромка привет! Тут такое дело. Люба стесняется сказать тебе. Ты ей давно нравишься, – стоя между ними, заявила Катька.
Люба чуть под землю не провалилась. А он усмехнулся и пошел дальше. Чувствуя, как заливается краской, она убежала домой. С тех пор, Рома, гордо проходил мимо нее. Толи от того, что нравится девушке, за которой все бегают, то ли наоборот, считал ее не достойной. А она любила с годами его все больше. Сердце любило, а разум говорил, что это просто ребячество. Во всяком случае, чувства были сильные. Даже будучи уже замужней женщиной, когда приезжала к родителям в поселок и видела его, тело предательски бросало в жар. Она пыталась скорее найти причину уйти или старалась чем-то отвлечься. Может она бы его долгие годы тайно любила, но он рано ушел. Говорят, его жена приворожила.
К двадцати годам родные пришли к выводу, что пора бы и замуж. Все подруги уже обзавелись семьей, а у Любви была другая история… с Ромкой не получилось, а любви другой не нашлось.
С Толиком они были знакомы всегда, так как жили в одном поселке, но никогда не общались. Он был старше на четыре года. На свадьбе у общих друзей они поговорили, Анатолий пригласил Любу на танцы. Тогда все закрутилось. Они стали часто вместе гулять, ходили на «Замок» (в городе Кисловодск есть такое место, о котором слагали легенды – замок коварства и любви), лазили там по скалам. На одной из прогулок он сказал:
- Может для тебя будет неожиданностью, но сегодня к тебе придут свататься.
- Как?! Мы же не собирались! Ты серьезно? Но… я не уверена. Может, это хорошо. Но я лучше домой.
Сломя голову Любовь побежала домой. Там уже были его родные. Все поговорили и решили, что ее семья обсудят это и дадут ответ.
Люба не то чтобы хотела замуж, она считала, что уже пора. У нее не было любви к Толику. Более того, ее семья не желала его в свою семью. Сестра была в принципе категорично настроена. Любовь была приличной девушкой и выпивающий Анатолий не входил в их планы на жизнь Любы. Семья Толика же, по той же причине желала им семейного счастья. Думали, что мужчина угомонится. И свадьба все же состоялась.
Анатолий угомонился. Но ненадолго. Жили в городе. В семье постоянно были скандал за скандалом. Люба с двухлетним сыном вернулись к родителям.
Мужа словно подменили, не было и дня, чтобы он не пришел умолять Любу вернуться. Ходил долго. В конце концов, женщина сдалась. После этого семья переехала в Тырныауз. На следующий же день, Любовь вышла на работу. Помогла сестра мужа. Она устроила ее бухгалтером в училище. Люба быстро нашла со всеми общий язык. Она осталась на этом месте на долгих 15 лет.
Жили у сестры в полуторке. Было конечно тесно, неудобно. Свободных квартир не было. А потом сказали, что в училище есть спортзал, там тренерская и ее можно использовать под жилое помещение. Им разрешили занять эту комнату. Были там некоторое время.
Мастера жили в домике на четырех хозяев. Один из мастеров уволился и Люба с Толей перешли туда, удобств не было, но рядом была баня. Там купались, стирались. Первые два года после переезда было очень хорошо. Жили душа в душу. Когда заболела, он душил заботой. Потом появились друзья и снова начались попойки.
Через знакомых нашли двушку в конце города за 1000 рублей. Они купили эту квартиру. Это потом уже от шахты, где работал Толик, дали квартиру, в которой Люба живет по сей день. А двушку продали со временем.
Жизнь с ним была сложной. Но все же родили второго сына. Растили, поднимали. Когда возникали мысли уйти от мужа, не решалась, некуда было. Да и было какое-то положение, уважение. Но один раз все же решила. Посадила сыновей. Им было 13 и 4. Говорит: «Я хочу, чтобы мы ушли от папы». Они говорят: «А как мы без папы будем?» Передумала.
Когда Толик пил, превращался в совершенно другого человека. Когда Люба чувствовала, что к нему подступает ярость, брала младшего сына в охапку, а он бил в стену рядом.
Через пару лет, Анатолий принимал участие в ликвидации последствий после аварии на Чернобыльской АЭС.
Любви не было в браке. Были какие-то чувства, но не любовь.
Не было и ревности. Когда младший сын поехал учиться, взяла деньги в долг под большой процент. Сын хулиганил, постоянно встревал в передряги. Деньги утекали как вода. Тогда она постоянно брала вязаные вещи на продажу и ездила в Москву на две-три недели, возвращалась на недельку и назад, с огромными сумками. В свои 45 выглядела как старуха.
Когда приезжала, дома всегда были чистота и порядок. Но был случай, когда он за нее сильно испугался. Она перепутала день приезда из Москвы, сказала на день раньше. Со связью было тогда плохо. Он поднял на уши всех родственников, не спал всю ночь.
Когда умер, ей было немного за 50 и это было стрессом. Она кричала диким криком. Соседи удивлялись: «И что она так убивается?! Как будто бы они жили хорошо и мирно».
Но это была большая часть ее жизни, которой неожиданно больше не стало. Хорошо ли плохо ли им жилось. По-разному бывало. Но они принимали друг друга. Пусть и не было большой любви.
Люба говорит, что даже если бы ушла от него, не сошлась бы ни с кем. Думала: «В постель желающих много, а жениться нет. Так зачем мне это надо, рисковать?! Не могу представить, как чужие носки, трусы стирать». Даже после смерти мужа, не стала ни с кем. Ей хватает детей, внуков и уже правнуков