Гости этого выпуска Радмила и Алёна.
Радмила - бурлеск артистка, пинап фотограф, арт директор, продюсер и стилист.
Проект Радмилы Haunted Cathouse - первое в России международное агентство пинап и бурлеск шоу, школа бурлеска.
Алёна - продюсерка проекта "Гендер блендер", авторка проектов и продюсерка в сфере медиа и мероприятий.
Хочется ещё добавить небольшое превью перед прослушиванием:
Главная тема выпуска - это равные права.
Акцент в разговоре мы делаем на том, что каждый человек - это, в первую очередь, человек.
"Мы все разные и все имеем право быть такими какие мы есть." Слова Радмилы из нашего разговора.
100% правда!
Послушать подкаст: https://privet-menya-zovyt.mave.digital/ep-3
Итак, расшифровка:
Люся: Всем привет! Это подкаст «Привет, меня зовут» и я – Люся. Рядом со мной сидят 4 прекрасные женщины, с которыми мы сегодня пишем наш выпуск. И тема нашего выпуска, сразу скажу, не буду скрывать – феминизм. Рядом со мной сидит Маша – со-авторка нашего подкаста, Радмила - прекрасная бурлеск-артистка, предпринимательница и фотограф, и Алена – продюсерка -
Алена: И еще много кто, я сама скажу!
Люся: - и еще много кто, да, очень интересно узнать, что там еще в портфеле у Алены. А еще Алена - наш прекрасный звукорежиссер, которая очень внимательно слушает все наши разговоры и следит за самым главным - качеством нашего звука. Радмила, привет, ты расскажешь, пожалуйста, о себе немножко?
Радмила: Да, ну, собственно, как ты уже сказала, я занимаюсь бурлеском уже 14 лет, в этом году 15 будет. Я фотограф, делаю прически в стиле ретро в основном, и у меня свой проект. Изначально это был пинап, модельное агентство в стиле как раз 50-х, 40-ых, и потом это переросло в шоу. Последние пять лет, как раз в этом году будет, мы делаем именно шоу. И многие пинап модели стали бурлеск-артистками в результате. Ну, вот, собственно. Ну, и, конечно, там еще много чего, естественно и сплясать, и научить бурлеску и спродюсировать шоу, и все это, также как у Алены, а-ля «и на дуде – дудец» -
Алена: - Да, «драм кружок, кружок по фото, и нам еще и петь охота». Да, хотелось бы сказать, наверное, название твоего проекта –
Радмила: - а, да, «Haunted Cathouse», собственно, название проекта, название шоу и название того самого модельного агентства, которое уже прославилось на весь мир, не только в России, но, собственно, (именно как бурлеск - пока что только в России), как модельное агентство - уже давно за пределами нашей страны.
Люся: Круто, а я читала, что у тебя еще есть школа бурлеска, и к тебе приходят, получается, девочки, которые хотят научиться, и вы с ними проходите какой-то путь до выступления на сцене.
Радмила: Ну не все, не все, - многие учатся сами для себя, для просто принятия, попробовать то, чего многие боятся, трясутся, и просто вот, ну, хотя бы научиться чувствовать себя комфортно, раскрепоститься. И это необязательно для сцены, я сразу говорю, что не надо всем на сцену идти. И типа потому, что это даже некомфортно человеку, что нужно обязалово такое. И не только девочки, квир-люди, и у меня сейчас драг-артистка будет. И, собственно, уже вне гендера получается. Ну и в принципе бурлеск - это давно уже вне гендера. Вот такой опыт. Было несколько выпускных, больших шоу, где именно можно было показать себя. Кто-то остается на сцене, кто-то один раз выступил и все. Но, опять же, бурлеск ни к чему не обязывает, и обучение бурлеску - тоже. Это самое главное, я говорю всегда - двигайтесь в своем потоке, так, как вы это чувствуете. Хотите - решайтесь на что-то смелое, хотите - будьте артистами, хотите – просто так вот для себя.
Люся: Класс, спасибо.
Маша: Спасибо, да, за такой развернутый ответ!
Люся: Алена, расскажи, пожалуйста, про свои проекты.
Алена: Да, ну, собственно, я основательница и продюсерка проекта «Гендер блендер» - это медиа новой этики квир-культуры, в него входит, в первую очередь, подкаст. У нас есть два сезона. Сейчас он на паузе из-за того, что у нас ввели кучу интересных законов, по которым мы не можем больше выпускаться. Также это различного рода ивенты, статьи и все в таком духе. Собственно, проект посвящен, в основном повышению видимости квир-людей и women empowerment. Как раз мы очень много затрагивали и затрагиваем темы феминизма. Мы всегда ставили его одной из первых причин возникновения этого проекта, хотелось говорить не только о месте квир-человека, но и о месте вообще женщины в этом мире, потому что я, являясь интерсекциональной феминисткой, убеждена в том, что женщины, также как квир-люди, находятся в уязвимой социальный группе людей. И, собственно, в проекте «Гендер блендер» мы старались поднять эти вопросы. Это вкратце. А дальше – со-продюсерка шоу «Haunted Cathouse», продюсерка различных фотосъемок и всего подряд. Я и видео могу слепить, и подкаст сделать, и все, что угодно, чему мне пришлось научиться, потому что нельзя, к сожалению, на многих понадеяться, и приходится многое делать самой. Собственно, если вкратце - вот так.
Маша: Такой вопрос – какое качество вы больше всего цените в себе и в людях? Желательно, одно, но можно не одно, если есть несколько каких-то качеств.
Алена: Я могу сразу ответить – доброта и искренность. Просто это два качества, которые ценю больше всего в людях и сама стараюсь довольно искренне относиться к людям, в первую очередь. Но из-за этого очень многие люди считают меня достаточно жестоким человеком, потому что, допустим, в некоторых сферах не принято говорить что-то в лицо человеку. Например, если тебе что-то не нравится или ты считаешь, что это не подходит, или если у тебя спрашивают мнения, а на самом деле его не ждут и хотят чтобы ты просто сказал: «все в порядке». Я так не делаю.
Маша: Супер, Радмила?
Радмила: На самом деле - то же самое, потому что доброта – она… Короче, я такой человек, что я не могу льстить, врать, и иногда, опять же, да, это про искренность. И иногда мне лучше вообще отойти от человека подальше, потому что не могу я, из кожи вон лезу. Не могу видеть, когда подлизываются ко мне люди, мне это просто сразу на тошнотворном уровне. И, наверное, доброта искренность - это основоположники того, буду ли я хотеть с человеком работать, дружить и уважать его.
Маша: Мы вот с Люсей обговорили, что есть такие два самых основных неудобных ощущения, наверное, у женщин, по отношению к феминизму. Про то, что стыдно назвать себя феминисткой, как будто общество давит, что «нет-нет-нет, я чем-то занимаюсь, делаю, но, думаю, я не феминистка» и позиция что «я что-то недостаточно феминистка внутри себя, вот девчонки там феминистки, а я чё, я падшая женщина». Бывали у вас такие ощущения в принципе и как вы с этими ощущениями работаете? Если они у вас были или возникают. Я думаю, что сейчас, наверное, может у вас они редко возникают или не возникают совсем, потому что это ваша идентификация, и поэтому мы вас пригласили. То есть, вы открыто об этом говорите, но я знаю очень многих женщин, которые очень крутые, классные, сильные с правильными ценностями, но назвать себя в обществе мужчин феминисткой - они никогда: «нет-нет-нет, я не феминистка», и мне всегда очень грустно от этого.
Радмила: Ну, во-первых, давайте не забывать, что - сколько там?- процентов, больше 50, наверное, женщин, страдают мизогинией. Почему они не могут сказать, что они феминистки, в том числе признак вот этого. Ну или боятся, что они будут слабее казаться, или какими-то фриками, если они такое скажут при мужчине.
Алена: Да и при женщине тоже, смотря, в каком обществе.
Радмила: Ну да, или при женщине. Что это какое-то, вообще, юродивый ты. Но, на самом деле, честно скажу вам, я вообще себя никогда не называю ни как феминистка, ни как плюс-сайз модель, потому что я просто человек. Я вот так живу, и все. Это люди вокруг могут сказать: «Ой, она феминистка, она плюс-сайз модель. А дело в том, что я никогда себе не ставила вот этих ограничений, то есть я просто фоткаюсь, я просто модель, я просто человек, у меня такие такие-то ценности, я помогаю женщинам, все.
Маша: Мне кажется, это еще связано с тем, что ты начала этим заниматься задолго до того, как это начало в России называться феминизмом.
Радмила: Да, на самом деле, я просто начала заниматься этим тогда, когда, действительно, это никак не обозначалось. Это сейчас модно сказать «феминизм», а в те времена я сама не понимала, что я феминистка. Честно говоря, сама говорила «вообще не понимаю феминисток, на самом деле». Потом я поняла, что феминизм бывает разный, и бывает, ну, здоровый, так скажем, не то, чтобы правильный, так, наверное, нельзя говорить, у каждого своя правда, у каждого своя рефлексия на тот или иной вопрос.
Люся: Наверное, когда он искренний.
Маша: Но может быть очень радикальный феминизм, на самом деле.
Радмила: Ну, а почему нет, каждый живет в своем ощущении, как ему нравится. Но вот да, как-то вот так вот. Короче, это органично, я не стесняюсь этого, потому что я не обращаю внимания. У меня нет этого, там, что мне надо написать в анкете в тиндере, что я феминистка. Хотя, надо было бы. (Все смеются)
Алена: Нет, у меня это написано в инстаграме, кстати, но не такая большая официальная какая-то подпись, а чтобы люди понимали, о чем здесь пойдет речь, и сразу разворачивались, особенно ребята из гей-клубов. Поэтому я не знаю, у меня тоже все достаточно натурально, наверное, стоит сказать, что и я, и Радмила, изначально, еще с юношеских времен, когда мне было лет 13-14, я начала увлекаться панком и панк-музыкой. Как мы все знаем, в принципе панк очень связан с феминизмом изначально. Даже Вивьен Вествуд ту же взять.
Люся: Да, тоже про нее подумала сейчас.
Алена: Феминизм - правда очень сильная часть панк-культуры. В России мы мало знаем, в принципе, о панке. Допустим, тот же слоган, который есть у нас в Гендер Блендере, когда мы говорим: «нет - сексизму, нет - расизму, нет - трансфобии, нет – гомофобии, нет - абъюзу». Все это писалось еще в 80-е на дверях в клубе, в котором проходили панк-концерты.
Радмила: Ну и до сих пор то же самое происходит. В том же Берлине ты пойдешь - там будет такая же надпись на двери.
Алена: Да, да. Вот, и, собственно, поэтому для меня это тоже было все натурально. То есть я читала про это, что-то узнавала, и в доме у меня у родителей такая же позиция. Никогда не видела, чтобы там отец как-то к маме относился не так. И, собственно, поэтому я тоже натурально так выросла. Но я, вообще, увлекаюсь и социальными каким-то исследованиями, и культурологическими, и когда я самоидентифицировала себя так, я поняла что: «о, то чем я занимаюсь, мои какие-то взгляды на жизнь - это феминизм, окей, значит я – феминистка». Нет, наверное, таких слов, которые я не могла бы сказать вслух в любом обществе и доказать что-то кому-то, поэтому я спокойно к этому отношусь. Но да, я считаю, что это тоже, то, что женщина не может в принципе в каком-то обществе это сказать, в первую, очередь - мизогиния, во вторую очередь - это негативный образ феминизма в принципе, типичный вот такой вот типа феминистки, которая тоже имеет место быть.
Маша: Как раз тогда хороший переход к вопросу: что для вас феминизм? То есть, как вы для себя позиционируете, что для вас в вашем понимании, со всеми ценностями, которых вы придерживаетесь.
Алена: Я могу сразу ответить, как я уже говорила, так как я являюсь интерсекциональной феминисткой, для меня феминизм - это равноправие среди всех групп населения, в том числе я считаю, что, например, трансженщины - такие же женщины, они должны иметь такие же права, но в том числе они должны иметь такие же права, как мужчины. Например, не должно существовать таких вопросов, как «стеклянный потолок», который до сих пор есть, не должно существовать такого поверхностного феминизма, когда, в общем-то, мой любимый пример: когда говорят, что в Советском Союзе было много всего феминистического. Это не было феминизмом. Это было просто эксплуатацией женщин для того, чтобы получить дешевую рабочую силу. Это то же самое, не знаю, как эксплуатация детей. И, собственно, женщины все равно приходили с работы, и у них после работы был репродуктивный труд, на работе они зарабатывали меньше денег, чем мужчины, и все в таком духе. Ну, собственно, равноправие. Вот и все. То есть, я не выделяю, что вот женщины как-то должны быть лучше, чем мужчины, потому что на самом деле мы все просто должны иметь равные права. И также, там, не знаю, даже на декрет. Мужчина должен... Ну, у него должна быть возможность, например, уходить в декрет за женщину. Собственно, вот какие-то такие просто и вещи, за которые мы и боремся, к сожалению, за которые нужно бороться до сих пор.
Маша: И приходится бороться до сих пор, да.
Радмила: Да уж. Для меня, опять же, нет сильного такого самоопределения, как феминистки. Для меня это просто, что я имею право говорить, что я хочу, что человек - это человек. И для меня всегда так было. Неважно. То есть, я никогда не делила, что если женщина, то значит, я сейчас должна здесь ничего не говорить, помолчать. То есть, у меня наоборот. Может быть, кстати, опять же из-за того, что я в основном до какого-то момента больше общалась в неформальной обстановке с парнями. То есть, у меня получилось так, что у меня нет такого, что я перед ними что-то должна, там, потише говорить, поприличнее себя вести и прочее. То есть, для меня наоборот, я как бы на уровне с мужским мнением, что конечно же многих ввергает в ужас, типа, что здесь происходит. Вот, в общем, я бы хотела, чтобы это было нормальным и вот эти патриархальные штучки все отходили немножко на задний план и чтобы женщина, любая, не боялась быть собой. Даже, на том же обучении не тряслась, что ее парень может быть ее наругает за то, что она пришла поучиться бурлеску. Хотелось бы, чтобы такого не было. Просто вот хочу и делаю.
Люся: Хочется, чтобы все женщины чувствовали себя безопасно везде. В любом месте, где мы находимся.
Радмила: Да.
Маша: Перешли к телу. Я хотела задать вопрос Радмиле по поводу, что ты испытываешь, когда ты раздеваешься на сцене, как раз вот ты озвучила, что раздевание, как акт феминизма, получается, то есть я раздеваюсь, потому что я так хочу, и не важно, сколько у меня опыта, образования. Ну, то есть вообще не важно, как бы вот этот стереотип, что неважно, чем я занимаюсь, если я хочу раздеваться - я раздеваюсь. Мне это очень нравится, это очень классная философия. Хотелось бы также жить с ней. Вот, что ты чувствуешь, когда ты раздеваешься на сцене?
Радмила: Наверное, все-таки я думаю о том персонаже, в котором я. Тараканом, например, являюсь в этот момент.
Маша: Ты по Станиславскому. (Все смеются)
Радмила: Ну, то есть... Естественно, за 15 лет, в каких-то моментах я, там, стеснялась, я думала, как меня сейчас вот с этого края увидели, боялась фотки увидеть, видео, как это все выглядит. Сейчас я знаю, на 360 градусов, как я выгляжу.
Алена: Спасибо хорошим, плохим фотографам. (Смеется)
Радмила: То есть я совершенно знаю, там, какие могут быть 300 подбородков, меня вообще ничем не удивить. Поэтому, мне ни один человек не может написать в комментариях, что типа: «боже, что за жируха танцует?». Ребят, я в курсе, как бы, ну, завидуйте, что я разделась, а ты – нет, до сих пор. Вот, поэтому я думаю просто о персонаже, о том, чтобы передать чувственность и настроение своего номера, чтобы это было людям нескучно смотреть. Не знаю, мне хочется всегда прожить просто эту историю. Я не думаю о том, что там. Я всегда знаю, что будет круто.
Алена: Ну, ты натурально выглядишь. У тебя все равно есть стиль, ты на сцене очень похожа на себя в жизни, в любом случае. Ну, то есть нет такого, что ты, принцесса фей, я не знаю, в любом случае.
Радмила: Ну, то есть да, показать себя, рок-н-ролл, свое внутреннее я, то есть о таких вещах я думаю, о просто вот этой подаче, они о том, как я там выгляжу, как там поправилась, не поправилась. Вообще пофигу, все уже.
Маша: Ты не чувствуешь власть, когда ты на сцене раздеваешься?
Радмила: Ну, я чувствую не то что бы слово «власть», но когда орут тебе люди, это такой наркотик, люди, кто доучился до выпускного, почему не хотят уходить с бурлеска? - потому что там очень поддерживающая публика, то есть неважно, ты споткнулась, упала, что угодно сделала, но тебе закричат, захлопают, и это не сравниться ни с чем, что бы ты не делал, тебе орут, это так круто. Такую эйфорию испытываешь. Реально, как наркотик, не знаю, как алкоголь выпить, и типа «ееее», тебе весело, вот, то же самое. То есть это прям тебя заряжает, не то, что ты вот: «я всесильна, власть», а именно заряд энергии, просто классно, кайфово.
Алена: На самом деле, особенно классно, когда ты работаешь в какой-то сфере, в которой ты постоянно торчишь в гримерке, где все голые, и стоят, извините за выражение, постоянно раком, потому что собираются, тебе становится уже так плевать на то, как ты сам выглядишь. Я вот недавно снималась в лукбуке одного моего знакомого дизайнера. И там, кроме меня, вот как будем говорить, старушку, взяли туда, как продюсерку проекта, остальные там были все ребята, ну, на 12 лет меня младше. И, ну, что я считаю, 12 лет, это большая все равно разница, у тебя, другой опыт уже, да, по-другому к себе относишься, уже неважно, ну, мне по крайней мере, как особенно там на меня посмотрят, увидят, у меня целлюлит есть, а он есть у всех, извините, так что... Ну и вот, собственно, а там лукбук очень быстро снимался, нужно было 4 лука отснять буквально за 3 часа, там было 10 человек, ну, он для своего университетского проекта снимал. И мне начали: «давай, типа, в первую одежду», я только пришла, уже была в макияже, и вот, типа, переодевайся. Ну, я такая сняла с себя все, и надеваю. И тут понимаю, что, как бы, все в ужасе, потому что я просто переодеваюсь, не знаю, посреди зала, и не зашла там в уголочек, за ширму и не аккуратненько напяливаю на себя это все. И я понимаю, что, в принципе, самое главное - не стесняться смотреть на другие тела. Чем это хорошо? - вот когда ты уже увидела, я не знаю, столько мужчин и женщин голых в гримерке, переодевающихся, воняющих, потому что они 4 разных костюма переодевают и танцуют, без макияжа, с макияжем, вблизи. Ты понимаешь, что, вообще, ну, нет идеальных людей, даже самая по стандартам красоты идеальная девушка, которая переодевается, она просто стоит, и не знаю, она все равно не выглядит вот типа - (я показываю пинап позу, видите?). (Все смеются) Собственно, поэтому я считаю, что самое главное - обращать внимание на телесности других людей вокруг, чтобы понять, что вообще ничем тела не отличается. У всех есть растяжки, жир.
Радмила: Да, собственно, бурлеск этому и учит.
Люся: Да, 100%.
Радмила: Да, и зрители. Что мы все разные, и мы все имеем право быть с такими, какие мы есть. Вот, это очень помогает. И поэтому многие женщины приходят и чувствуют это ощущение, что «да, я тоже ничего, я тоже могу, я тоже, возможно, могла бы быть этой артисткой». Вот это самое главное, чем еще отличается от «Show Girls», тех же, например, «Crazy horse», да, - там все одинаковые красотки, круто танцующие, в потрясающих костюмах, и прочее. Но ты приходишь все равно посмотреть на какой-то волшебный мир, до которого тебе никогда не достать. А бурлеск, хоть он и украшен безумными костюмами, да, и то, не всегда, он все равно дарит ощущение человека настоящего, тела настоящего. Вот оно такое, да, вот мы такие.
Алена: Единственное, что я могу сказать, что, конечно, мы тут все хвалим так сильно бурлеск, но он не весь такой, к сожалению. Вот мы с Радмилой тут пришли, такие: «Йоу, бурлеск - это вообще классное комьюнити, там все, какие хочешь», - это вообще не везде так. То есть мы сейчас говорим - о своей позиции, потому что у нас такая позиция в нашем шоу, в Радмилиной вообще всей деятельности. С чем я сталкивался еще, помимо того, что это все супер классно, инклюзивно, и все в таком духе - что очень многие женщины, в том числе, которые есть в бурлеске, они, ну… Нужно быть очень осознанным человеком, чтобы, во-первых, не делать вид, что ты всепринимающиая и боди-позитивная, а на самом деле ненавидишь себя, что тоже имеет место быть. И, также, в бурлеске имеет место быть такой момент, как то, что ты завязана в какие-то оковы того, что ты такая принцесса, что ты такая вся идеальная, красивая, что, вот, ты обязана всегда такой быть.
Радмила: Что ты дива.
Алена: Да, что ты дива, вся из себя. И, в любом случае, я могу сказать, что плюс-сайз артистке в России тяжелее развиваться, чем если ты не каноническая красотка. То есть не нужно, конечно, сейчас делать вид, что это прям супер-инклюзивное вещь, - нет. И это не во всех... Ну, давайте, ладно, все, дальше ничего не скажу. (Смеется)
Радмила: Это факты. Я хоть занимаюсь 14 лет, но в начале у меня были перерывы, потому что мне было тяжело очень, тогда вообще не было понятия плюс-сайз тела. И я была просто единственная, ну, а-ля, из двух, кто плюс-сайз более-менее, просто были там даже девочки худенькие, которые выходили, а в зале говорили: «о, чё за целюлитные бабы тут с сиськами трясут?». Вот, и, конечно, были всякие эмоушинал брэйкдауны, когда я думала: «ну, не, ну, типа, куда я...» Но потом, благодаря, опять же, моим коллегам, благодаря той же Ане Павловой, которая делает «Ladies of burlesque», у нее был больше европейский опыт на тот момент, и она такая: «Да Господи, да ты видела вообще, что творится в мире, насрать вообще 10 раз». Ну, и я такая: «ну, да, действительно, что это я». Вот, это сейчас я такая всем говорю: «да, Господи, не важно!» Но у меня было точно также, я боялась и стеснялась, и лифчик не снимала в начале, не потому что я боялась голую грудь, стеснялась, а потому что у меня же «грудь висит по пояс». Это, причем, мне говорила моя же коллега, в котором я коллективе выступала, что типа: «не надо снимать лифчик, это не красиво в твоем случае». И сейчас я смотрю и думаю, что у меня совершенно нормальная грудь, уж видали, и не такое, как говорится.
Маша: Я хотела рассказать небольшую ситуацию, я работала в ночном клубе костюмером. Это был мужской стрип-клуб, ну, для джентльменов. Вот, и я, получается, как раз общалась девочками, то есть там были официанты, были те, кто танцует, были те, кто делает всё. И я их переодевала. И в какой-то момент у нас случилось беда, и руководительница, которая была, она куда-то пропала, и стал директором мужчина. Ну, арт-директором стал мужчина, и резко участились вечера нижнего белья. То есть, грубо говоря, я одевала девочек в платье, их красили, они красиво выходили, им очень это всё нравилось. Дальше они уже вели свою коммуникацию с мужчинами. Тут началось: их просто заставляли всех надевать каждую пятницу, каждые какие-то два дня, белье, и выходить. И в один день привезли упаковку леденцов-членов, короче, такую огромную. И какой-то у них был номер, типа, они должны были выходить с флагом этого заведения, и их всех попросили максимально раздеться, и начали выдавать им по леденцу. И я в этот момент увидела, как эти девочки, сказали, я не буду этого делать. Ну, то есть, просто они все массово сказали: «что это за пошлость?! Мы всё, конечно, понимаем, мы понимаем, где мы работаем и что мы делаем». И я помню, как меня это поразило, для меня это был такой акт феминизма, то есть они просто все встали, сказали: «я всё понимаю, но я уже с членом в руках, и что мне ещё с ним сделать? Ну типа, я уже топлес выхожу, куда дальше, мы же в клубе». И мне тогда очень понравилось вот эта история. То, что я хотела сказать, - что женщины все в разных обстоятельствах по миру находятся, и нельзя всех подгонять под одни рамки феминизма, в том числе. То есть, например, есть девочка из патриархальной какой-то системы, где нельзя учиться. Если она поехала учиться - она уже очень крутая, и явно ценностей феминизма придерживается. То есть каждый выбирает, в своих обстоятельствах, свой способ диалога.
Люся: Как происходит ваше взаимодействие с городом вне бурлеска? Ну, то есть, вне вашей работы, вне вот этого сообщества достаточно свободных людей, которые, как бы, знают, о чем речь, и понимают, в какую сторону смотреть, когда разговаривают с вами, когда встречаются на улице.
Алена: Ну, всё, как у всех, мне кажется, также боишься вечером идти домой. Вот у Радмилы совершенно недавно была ситуация, когда за ней шел мужчина, от которого она пряталась в магазине.
Радмила: Ну, пару лет назад было.
Алена: Да, собственно, также боишься идти вечером по улице, также, не знаю, отойдёшь на три метра от своего парня, если ты как-то ярко выглядишь, постоянно будешь получать какие-то комментарии ужасные. Благо, например, когда мы были в Турции со своим мужем летом, и так как, ну, собственно, у меня был розовый маллет на голове, я ходила в купальнике, как у Сейлормун, никакого харассмента не было. Но со мной была моя подруга, известная бурлеск артистка, она такая каноническая красотка, у нее белые волосы, пухлые губы, круглые глаза, красивая попа, ну, прямо такая, боже. Ну, она была просто в микрокупальнике. И я, знаете, такая сижу рядом, с ведёрком, в песочнице со своей старшей сестрой играю. И, собственно, Таня, конечно, посмеялась, что там есть свои стандарты, и я вообще по этим стандартам - ноль. Ну, естественно, в России всё равно ты можешь получить ужасный комментарий какой-то неприятный, и за тобой могут идти, и таксисты задают какие-то дурацкие вопросы.
Радмила: Ну, это классика таксистов, мне кажется, они задают эти вопросы вообще по всему миру. Но, кстати, например, я, опять же, как-то, не знаю, я не обращаю внимания, а если я с кем-то иду, люди рядом замечают, что на меня смотрят.
Алена: Ну, то, что на меня смотрят, я не замечаю уже тоже.
Радмила: Я вообще ничего не замечаю, если меня что-то, кто спросил, я вообще не заметила, если со мной разговаривает таксист, я ему рассказываю про бурлеск спокойно, даже, там, например, дагестанцам. Они такие: «А, ну, интересно, понятно». То есть, я всё равно считаю, что, на самом деле, если вы нормально с людьми разговариваете, то можно даже, чтобы гопник от тебя отстал на улице.
Алена: Да, ну, спасибо, конечно, что он пристает…
Радмила: Ну это, ну, что поделать?
Алена: Ну, а так, взаимодействие с городом как у всех. Я могу только за... Да, вон там, мигалки (на улице сирена), сейчас, за мной уже заедут. (Все смеются). Здесь я могу сказать, что, как будем говорить, ладно, белой, там, цисгендерной женщине, всё равно гораздо проще, чем моим друзьям трансженщинам, которые будучи даже по документам уже с женским паспортом, да, гендерным маркером. Они могут прийти к любому врачу, и вместо помощи получить 500 тысяч вопросов: «А у вас там внизу всё есть, или вы тоже отрезали, а вы с мальчиками или с девочками гуляете, а вы там то, а вы там, а на работу как вас берут?», а ты такой пришёл щитовидку проверить. Спасибо, конечно. Это не выдуманная ситуация, это вот с моей подругой недавно произошло.
Люся: Могу представить…
Алена: И собственно, тут уж стоит сказать, что, в этом случае, конечно, как взаимодействие вообще в городе, женщине цисгендерной повезло больше, чем, допустим, трансженщине. Не забудем такой прекрасный факт, что если ты убьёшь трансженщину в России, можешь даже не сесть в тюрьму, сказав, что ты защищался, а она тебя хотела изнасиловать. Вот так вот мы классно живём. Что происходит вообще? Вот, что хочется ещё сказать про городскую структуру – я очень радовалась, когда в Шотландии впервые ввели такую вещь, что теперь можно получить тампоны и прокладки бесплатно у себя по месту жительства в поликлинике. Я давно думала, что вообще-то, ну, почему женщины за то, что с ними происходит каждый месяц, должны платить деньги, причём, немаленькие. Типа, камон, ну, не каждый может себе даже позволить купить тампоны, по факту, нормальные. Это же тоже проблема. И вот этого, конечно, очень не хватает. Недавно была такая история - у меня был очень болевой синдром менструальный. Я, значит, лежу, вся страдая, хочу сдохнуть. И мне мой муж говорит: «Блин, это так плохо. Вообще, вот женщинам должны давать лишних пять дней выходных, чтобы они просто лежали». Я говорю: «Ага, Фил, а вместо этого мы работаем за меньшую зарплату, чем вы. И Фил такой: «фу». Просто, ну, что сказать ещё? Вот, собственно, конечно, очень далеки мы от какого-то идеального мира, где, ну, про женщин думают в таких ситуациях. А в целом, довольствуемся, чем есть. Хотя бы, если нас убьют, то сядут в тюрьму за это.
Люся: Я просто, когда размышляла про феминизм, вообще что это такое для меня, какая у меня с ним история, вспомнила, что у меня до сих пор есть такое, но просто сейчас я это замечаю, и так себе напоминаю. Но раньше это было неосознанно всегда, - то есть я, там, очень много проектов делаю, ну, как предприниматель, то есть, начинаю, делаю в целом. Я на фрилансе уже много лет работаю, но каждый раз у меня таким шлейфом, тонкой нитью идет мысль о том, что, «Люся, вот ты сейчас гоняешься, а потом найдёшь свою любовь, остепенишься, и уже этот бизнес тебе не нужен будет, ты просто, ну, типа, тебе просто некуда деть свою сексуальную энергию, и вот поэтому ты крутишься, как белка в колесе, постоянно что-то придумываешь и делаешь». И я думала, откуда эта мысль, и я понимаю, что это стереотип из общества, который, видимо, в детстве, кем-то закинут, и он поэтому у меня в голове периодически появляется. Но я так часто нахожу подтверждение этой мысли, встречая и женщин, и мужчин, особенно, если эта женщина в семье уже, она говорит: «я родила, и это лучшее, что со мной было». Я вообще не против, это имеет место быть, да. Но вот эта мысль все равно откладывается у меня в голове, что, возможно, то, что я делаю, не так ценно, как то, что будет, когда я выйду замуж, рожу ребёнка, и стану более полезной для этого общества.
Алена: Ну, слушай, я просто замужем уже пять лет…
Радмила: И я уже побывала замужем… Десять лет.
Алена: Мне кажется, что более полезной я от этого не стала. Мне кажется, стало всё только намного хуже, потому что я замужем за человеком, который вместе со мной делает все проекты, и как бы, да, сомнительно, конечно, это всё.
Радмила: Нет, я просто никогда не видела его, примерно, потому что он играл в группе, выступал, я танцую, выступаю на сцене, и всё время типа, он-там, я-тут, ну, типа, ну, и как бы... Это совершенно... Когда я думаю о том, что... Нет, я, конечно, хочу замуж ещё раз, что любимый человек был рядом. Для меня это немножко сложно достичь, потому что я знаю, что всё остальное у меня в жизни всегда будет, никуда не денется мое желание быть на сцене, никуда не денется желание бегать в трусах и фоткаться. И это всё делается не потому, что я жду свою принца, а просто потому, что я кайфую и так хочу. От этого, конечно, сложно найти человека, который бы всё это принял, не падая в обморок, да? И для него это было нормальным, что макияж, разный, что сегодня ты пришла фея-принцесса, а завтра ты ночная жрица, послезавтра у тебя макияж демона, и ему нормально при этом. То есть, это, конечно, уникальные должны быть личности, которые могут это всё выдержать.
Алена: Рептилоиды, в общем.
Радмила: Да. Но, как бы...Именно вот...Я всегда уверена в том, что я делаю. Наоборот, не как ты вот задаешься вопросом, это ли твоя цель. Я знаю, что моя цель - вот это, это мой пласт, это вот то, что всегда, там, через 300 лет, я знаю, что буду бабкой выходить на сцену.
Алена: Вряд ли через 300 лет, конечно, прости (все смеются)
Радмила: Почему? Моя голова будет в банке, как в футураме.
Алена: И две сиськи еще.
Радмила: Ну, типа, это разное. Человеческая часть, это твоё собственное, и то, чем ты занимаешься по жизни, это разное. У тебя может быть 300 мужей.
Алена: Ты можешь быть самодостаточной абсолютно.
Радмила: Поэтому я, собственно, фамилию не меняла, потому что, ну, я одна, а мужей может быть много. Если бы такая интересненькая фамилия была, я бы поменяла, так, по приколу, но в целом... В этом то и феминизм, что типа, твоя цель - не вот это, нет. Для кого-то и дети-цель, это прекрасно. И классная мама - это здорово. Воспитать правильного человека в обществе - это круто.
Алена: У меня есть, например, пример девчонок, феминисток, которые круто воспитывают детей.
Радмила: Даже быть чье-то женой, вдохновлять, это тоже работа, ну, почему нет.
Алена: Если тебе хочется, - пожалуйста.
Радмила: Да, то есть какой-то есть великий человек, который действительно настолько крутой, что ты хочешь ему помочь в этой жизни, идти его спутницей, и это тоже имеет место.
Алена: Да, выбор твой.
Люся: Я, поэтому, и хотела рассказать эту историю, затронуть эту тему, потому что феминизм может быть вообще во всем, и нету какого-то правила, что нужно отрицать брак.
Алена: Вот, кстати, как раз, когда мы говорили про то, что стыдно назвать себя феминисткой, что вот это как раз брака очень классно касается, потому что есть такая стигма, что, если ты феминистка, то почему, зачем ты выходишь замуж, если можно жить в партнерстве, да? Не затрагивая то, что замуж ты выходишь, чтобы у тебя были равные, допустим, отношения с твоим партнером, при делении имущества, когда ты вместе ипотеку берешь, когда ты машину купил, чтобы, в конце концов, забрать его труп из морга, если он умер, Господи… Для этого же и нужно бороться за гей-браки в том числе. Это тоже, когда ты регистрируешь свои партнерские отношения официально для твоего государства. Вот и все, это касается и международного права тоже. Вот, и поэтому я, например, не вижу никакой проблемы в том, чтобы пожениться с любимым человеком, каким бы он не был, да? Собственно, но есть такая стигма феминизма, что «зачем ты фамилию его взяла?», господи, какая вам разница? Ну, типа, мне вообще все равно. То есть, сначала я такая: «ну, надо мне брать фамилию, не надо брать фамилию,» - мне вообще уже все равно, какая у меня фамилия, если честно. Это же документально тебя по фамилии, а так никогда не называют по факту, да? То есть документально есть у тебя такая-то фамилия, все. В некоторых странах отчества-то даже нет. А тут про фамилию говорят. Вон, в Корее, и в Южной, в Северной, вообще,- сколько там? - десять фамилий на всю страну, и ничего, живут. Нет, ну, серьезно. То есть это же тоже какая-то культура страны. Да простят меня, конечно, люди с Южной, Северной Кореи, если у вас больше фамилий, извините, я так, просто, случайно говорю.
Маша: Они так, случайно, слушают нас. (Все смеются)
Алена: Нет, ну все, может быть, в России же много этнических корейцев живет. Просто у них же действительно меньше фамилий, чем у нас, понятно. Вот, собственно, мне кажется, что самое главное - жить как раз для себя, свои границы личные не делить с кем-то, то есть если тебе хочется, там, я не знаю, свадьбу на 200 человек, и быть в платье принцессы, господи, как ее, как феи драже, да, пожалуйста, будь, почему нельзя-то? Почему драг-квин можно так делать, а тебе -нет?
Люся: Мы тогда переходим к нашим последним вопросам. Один из них - это вопрос, кто вас вдохновляет в жизни?
Радмила: Я, кстати, недавно, на 14-е февраля делала, ну, меня спросили, кто топ-3-краш женщин и мужчин в Инстаграме, ну, эти анонимные вопросы. И когда я начала составлять топ-3, сначала мужчин, а потом топ-3 женщин, я поняла, что мужчин я написала красавчиков, мне все равно на остальное, главное - красавчики. А женщин я выбирала, прям думала, и чтобы это были те женщины, которые сильные, какие-то вдохновляющие меня. Я такая: «Так, интересно, это все, конечно». Мне кажется, когда люди говорят, что их вдохновляют звезды, там какие-то, не знаю, как будто бы тебе 18 лет, и ты вдохновляешься какой-то звездой. А мне кажется, вдохновляться надо теми, кто рядом с тобой, живые люди, примеры, которые могут быть конкретные. И меня вдохновляют мои подруги, добрые, искренние, независимые, которые умеют, та же Аврора, которая умеет водить самолет, или другая подруга, которая, супер добрая, визажист, которая послушает, заплачет, как обычно которая супер сексуально танцует на пилоне, и при этом очень добрая, то есть меня вдохновляют вот такие вот люди, и хочется быть похожими частично на них. Но, в целом, может, это эгоистично будет звучать, но я вдохновляю сама себя, потому что я так иногда смотрю на то, что я проделала, и думаю: «нифига, это вообще как?», то есть вот такие вот вещи должны вдохновлять, когда ты чего-то добиваешься и сама себя можешь вдохновить, действительно, значит, ты что-то такое делаешь, что круто, и уж если ты сама себя можешь вдохновить, то и тем более других людей. В общем, это ни с чем не сравнится, ну и понятно, что родители, когда могут вдохновлять, это тоже это очень круто.
Алена: Ну, я могу сказать то же самое, в основном я вдохновляюсь людьми в своем окружении, так уж повезло, что в моем окружении очень много, действительно, талантливых женщин, фаб персон просто по пальцам не пересчитать, их большое количество, я очень рада, что они вообще есть, и так уж, я могу сказать, что да, эгоистично, как бы это не было, иногда я такая: «Блин, я реально крутая». Ну вот реально вот я так делаю, вот никто так не может, как я, мне кажется, это классно, на самом деле, то есть это тоже какой-то уровень такой принятия, который нужно в себе воспитать. А если брать из каких-то вот глобальных икон, это конечно, Вивьен Вествуд, в первую очередь, ныне, уже, к сожалению, покойную, и она умерла в день моего рождения, спасибо большое, короче, мне было весело. Собственно, ну, она, во-первых, всегда говорила о проблемах, она говорила и о феминизме, и много она говорила о загрязнении природы, и о веганстве, и вообще об осознанности, и, помимо этого, она просто гениальная дизайнерка, просто шикарная, она круто выглядит, то есть знаете, что мне в ней нравилось, что не каждый может себе позволить, действительно, выглядеть, как сумасшедшая бабка. Это круто, ну типа, это Хелена Бонем Картер та же, это круто, то есть это имеет место быть, это когда женщина принимает свой возраст, это же тоже очень важно. Многие женщины, которые сейчас делают вообще медиа, меня вдохновляют, та же Леди Гага, да, Марина Абрамович, просто очень много, очень много, и с каждой я пытаюсь взять что-то для себя, собственно, и как-то строить свои проекты. И в первую очередь, все равно, когда я прочитала этот вопрос, я сразу подумала о людях вокруг.
Люся: Немножко подводя итог, нас вдохновляют реальные люди, которые нас окружают. Мне кажется, в первую очередь, потому что мы видим их вот эту идентичность, когда они слушают, мы слушаем свой голос, а не голос других людей, когда мы прислушаемся именно к своему мотиву, по которому идем, потому что очень часто, если вот этот голос других людей, и иногда нам хочется кричать их голосами, но очень важно именно слушать, идти, и вот тогда как раз история про любовь к себе, про феминизм, про то, чтобы делать то, что действительно хочется, вот это самое важное.
Алена: Ну и плюс, когда тебя вдохновляют люди вокруг, то это значит, что ты уже можешь принять таланты других людей, можешь принять, сказать: «Она красивая, она талантливая, она умная, она лучше это делает, чем я, и это круто, мне есть, к чему стремиться». Вот над этим тоже надо уметь работать, потому что только так ты можешь сама стать лучше, в первую очередь, если ты будешь объективно смотреть на себя, и на людей вокруг.
Маша: А теперь – блиц!
Первый вопрос, платишь за себя сама, или платят мужчины?
Радмила: Ну, сама, но я не против, если мужчин захочет заплатить, почему нет, ну, угостить, то же самое бывает, что я, например, с подругой могу заплатить за нее, или там, даже с другом, не важно, то есть мне кажется, это уже, можно всегда договориться, как кому удобно.
Алена: Ну, то же самое. Ну, я сейчас, вообще, замужем, у нас общий бюджет, поэтому нам все равно, как мы платим. У кого есть деньги на карте – тот и платит. Вот и все.
Маша: Супер. Следующий вопрос, психология или эзотерика? (Все смеются)
Радмила: Так, психология или эзотерика, ну, конечно, опять же. Ну, психология — это, естественно, первостепенная история, особенно, чем старше становишься, тем больше ты это понимаешь. Но, если человеку нравится, не знаю, раскладывать таро,- окей, почему нет, таро - это та же психология. Но если там уже начинаются истории с поиском приведений в подвалах Санкт-Петербурга…
Алена: Или разговором со своей прабабушкой и тетей…
Радмила: Да, или то, что ты говоришь голосом мертвых родственников, или гадания на метафорических картах, то, ну, уже, как бы, первый вариант больше, конечно, психология.
Алена: Однозначная психология — просто 100%.
Радмила: Я просто люблю таро. Онлайн-таро-прогнозы. (Смеются)
Алена: Да пожалуйста, балуйтесь, сколько угодно. Но, если у вас проблемы, то, пожалуйста, идите к психологам, а не к тарологам, в первую очередь, потому что, ну, камон, доказательная медицина...
Маша: Отлично. Так, дальше. Карьера или семья?
Радмила: Опять же, это, как я уже говорила, карьеры у меня всегда будет. Я в этом не сомневаюсь. Поэтому для меня семья - просто мне хочется семью. Поэтому для меня, типа, что тут нельзя выбрать. То есть, карьеры — это как я, не знаю, ну, как воздух для меня, как попить чай, то есть оно само работает, и даже почти ничего не прикладываю особо, оно катится, и все. А над семьей надо поработать, и тут же вопросы, тут уже надо постараться.
Алена: Я не знаю, как делать выбор. Ну, в плане, у меня просто как-то все само собой происходит, мне не нужно выбирать карьера или семья, потому что все норм просто, у меня и карьера, и семья. Да, так что тут уж выбирать не приходится. Люди сталкиваются с проблемой выбора, если неправильно выбрал партнера или партнершу. Если тебе ставят вопрос: «Карьера или семья?», - значит, нужно задуматься, тот ли человек рядом с тобой.
Маша: Так, следующий вопрос у нас, помада или книга?
Радмила: Помада, конечно.
Алена: Ну, книга, конечно.
Радмила: Я просто книги не читаю.
Алена: А я вот люблю, да. Но у тебя проблемы не потому, что ты не любишь читать, у тебя дислексия.
Радмила: У меня дислексия. Ну, у меня, мне кажется еще СДВГ добавляется какое-то из-за современных технологий. И просто не могу читать книги, не воспринимаю.
Маша: Не слушаешь?
Радмила: О, Боже, мне не хочется слушать, потому что какой-то мужик мне будет затирать своим голосом какую-то книгу. Мне кажется, такой кошмар, еще слушать какого-то мужика, или женщину. Ну, что, я, ну, не знаю, короче, у меня проблема. Я не могу, мне приходится перечитывать, особенно, имена, когда, сложно, короче. Я прочла, через 300 лет, что, оказывается, это, в общем-то, из-за дислексии. И по грамматике у меня всегда два было. Чё бы там, как бы не учила - два. Содержание – пять, грамматика - два. Класс.
Алена: Ну, я просто люблю читать с детства, поэтому книги - это большая часть моей жизни, и я бы, конечно, выбрала книгу, но я вообще очень люблю помадки, чрезмерно.
Радмила: у Алены книг столько же, сколько помад.
Алена: Да, да, да, да. Всё, чрезмерно много.
Маша: Меладзе или Сектор Газа? (Все смеются)
Радмила: Сектор газа.
Алена: Да, сектор газа.
Радмила: Ну, между прочим, у Меладзе тоже есть хорошие песни.
Алена: Да, понятно. Лучше, если честно, бан на то и то, я бы не предпочла это слушать. Мы делали караоке-вечеринки, поэтому с тех пор - нет, спасибо. Караоке-вечеринки - бан, и Меладзе, и Сектор Газа.
Маша: Следующий вопрос, говорить или слушать?
Алена: Я бы предпочла говорить, но, в основном, я слушаю. Потому что такой тип характера у меня, к сожалению, так как я являюсь эмпаткой, я часто... Я борюсь с этим, но часто впадаю в состояние человека, которого слушаю, и впитываю в себя, но я работаю над этим. Но в целом, говорить на какие-то темы я тоже очень люблю. Как вы видите, могу, часика три посидеть.
Радмила: Сложно, сложно мне сказать, потому что зависит от моего настроения. Мне на самом деле... Ну, на работе говорить, я могу, а в жизни - мне лень. Очень часто мне лень спорить, лень встревать. И самое ужасное, что мне еще очень часто не хочется ничего слушать. Ну типа, мне не интересно, когда мне говорят, вот такой вот я человек, не знаю. Просто сидеть там, типа, в своем мире. Мне кажется, что я такой больше, интроверт, поэтому, сложно сказать. Зависит от человека и от ситуации, вот так. Потому что если человек мне не интересен, тут и говорить бесполезно, и слушать – тоже. А бывает наоборот, как начинаешь болтать удивляешься, как ты...
Алена: Например, когда две матчи выпила, подряд. (смеются)
Радмила: Да.
Алена: Но вообще, честно говоря, я бы, наверное, выбрала говорить именно еще потому, что в какой-то момент я был тем человеком, который говорил со сцены, например, последние слова после каждого шоу и брала на себя ответственность говорить вещи, которые многие люди боятся. Поэтому для меня, если в общем плане, я бы выбрала говорить.
Радмила: Ну, наверное, для меня тоже... У меня всегда, да, больше лидирующая какая-то такая позиция, как лидер мнений. Для меня эта позиция комфортна. И комфортно со сцены, поэтому вести шоу, потому что... И почему я начала вести шоу? Потому что просто не было доверия к тому, что делают другие. Вот, еще такой моментик был.
Маша: Последний вопросик, главный, оказался, сакральный - брить или не брить?
Алена: Для меня точно не брить, потому что я все это ненавижу. Я очень редко, там, не знаю, я делаю депиляцию, просто потому что... Это же выбор каждого человека. Я там не знаю, понятно, что будучи бурлеск артисткой, не делать депиляцию, в любом месте, это будет прям... Шок, шок, вызов. Хотя я все жду человека, который хотя бы с небритыми подмышками будут выступать. Я прям жду.
Радмила: Есть этот человек, это девушка, и она готовит номер.
Алена: Ура! Боже! А так - дело каждого. И в целом, нужно проще относиться. Если, грубо говоря, ты летом выйдешь, у тебя будут небритые ноги, если тебе комфортно. Кто-то, может, посмотрит, такой: «фу, что это вообще?» - и что? Ну и что, если тебе комфортно. Вот что случится? Я не брею ноги очень часто просто потому, что у меня жутчайшая аллергия на все, на воск, на воду, мне плохо от этого. Я постоянно чешусь. Но, окей. И что, я теперь ради общества вот это все делать, а потом вся страдать, чесаться, у меня будут высыпания, крапивница. И я такая: «Зато, я просто красотка!» Я прошла все это и не хочу больше таким заниматься.
Радмила: В моем случае - брить, просто потому, что мне так комфортнее, и мне так больше нравится. Мне бесит это ощущение, когда у тебя отросли волосы на ногах, ты трогаешь, думаешь, господи. Меня это просто бесит. Как Алену бесит брить, меня бесит не брить. Но опять же, да, это дело каждого. Опять же, кому-то не понравятся твои волосатые ноги на улице летом, а кому-то, может, там уже не понравится, что они короткие. И что нам теперь всем делать. Ну, никому не будешь никогда идеален. Делайте просто так, как вам нравится.
Алена: И главное, не акцентировать на этом внимание. Уж точно это не главное в жизни, если однажды ты выйдешь на улицу, а у тебя будет щетина на ногах, вообще ничего не произойдет. Только ты будешь постоянно думать: «Боже, у меня щетина на ногах.»
Радмила: Раньше, тоже, думала,: «господи, щетина». Да, какая щетина, ее не видно, я вас умоляю, никто ее не видит, все уже старые, у всех плохое зрение. (Все смеются)
Алена: Когда ты уронишь на себя шёлковый платок, он не польется по твоей ноге. (Все смеются) Вот, для чего люди бреются, забыла, что ли.
Радмила: Да, забыла.
Алена: Поэтому, тут уж выбор каждого, серьезно, даже от настроения зависит.
Радмила: Поэтому это точно не является признаком феминизма или нефеминизма, оно как бы... Тогда до вообще 2000-х годов наши мамы вообще не знали, что бриться надо, и бабушки уж тем более. Это чисто просто мода 90-х на спорта, тела вот эти фитнес и все вот это. Это дошло к нулевым к нам. То есть даже в 1995 году наши мамы еще с волосатыми ногами по улице ходили, я вас умоляю, никто внимания не обращал.
Алена: Кто-то помнит, что в 90-х была такая же мода, как в средневековье - тонкие брови и полная депиляция. Странно, да? Неважно. Нет, я просто удивилась, действительно, что вот в средневековье прям модна была абсолютная депиляция всего тела. И это было очень развито. И, в том числе, были модны тонкие брови. То есть все, что мы принимаем, за «без бровей», ну, допустим, даже Мона Лизу - у нее были брови, просто тонкие. И в следствие того, что картина уже не вчерашняя, так сказать, после нескольких реставраций брови исчезли и со многих картин. А при просвечивании видно, что раньше они были, просто светлые и тонкие.
Радмила: То есть они забыли отреставрировать брови.
Алена: Да-да-да. Ну, они к бровисту не ходили просто.
Маша: Спасибо вам большое. Мы как раз про это тоже хотели сказать, что нет правила определенного, под которое все должны подходить. И это круто, что всем - свой феминизм, в каком-то смысле.
Алена: Да, и я убеждена в том, что когда я посмотрела просто вопросы, было много вопросов про телесность, я всегда стараюсь обратиться к человеку, у которого больше опыта. Например, если ты говоришь про расизм, допустим, про отношения к темнокожим, нужно пригласить представителя темнокожих, чтобы он или она, объяснили, какого это. И, в том числе, когда речь зашла про телесность, я прекрасно понимаю, что у Радмилы намного больше опыта, чем у меня в этом, потому что, все-таки, она раздевается на сцене. Это совершенно другое. Вот, собственно, поэтому мой совет: спрашивайте у тех, у кого больше опыта в этом.
Радмила: И плюс, у нас всё равно немножко разные с Аленой точки зрения на всякое, разное. Мы любим и ненавидим разные совершенно вещи, даже в еде, и в кино, и вообще, во всём. Иногда мы такие: «почему вообще мы тусуемся?» (Все смеются)
Алена: Да, или там: «а тебе понравился этот фильм?» - «Нет» - «Ну, я тогда посмотрю».
Радмила: Вот по такому принципу мы смотрим кино.
Алена: Да-да-да.
Люся: Круто, и это нормально.
Алена: Да, абсолютно. Потому что нужно иметь какие-то глобально общие ценности, а дальше - любишь ты арахисовую пасту, или нет, это уже, в общем, абсолютно второстепенно.
Люся: Да, спасибо вам. Спасибо Алене большое.
Все: Спасибо! Ура! (хлопают!)
Спасибо за внимание!
До встречи в следующем выпуске подкаста "Привет, меня зовут" <3
Словарь терминов:
Интерсекциональный феминизм (сокращенно — «интерсек») — одно из течений современного феминизма, в основе которого лежит понятие интерсекциональности, т.е. теории пересечения разных форм дискриминации.
Защищает права женщин* всех угнетенных меньшинств. Интерсекциональный феминизм рассматривает проблему угнетения женщин* в целом в пересечении с другими формами дискриминации
Понятие «женщины*» (именно со знаком «*») включает биологических женщин, транс-женщин и другие гендеры, представители которых идентифицируют себя как женщин
ЛГБТКИАПП+ — современное объединенное название меньшинств (ранее — «ЛГБТ»), включающее в себя понятия сексуальной ориентации (лесбиянки, геи, бисексуалы, асексуалы, пансексуалы и полиаморы), гендера (трансгендеры, квиры), а также интерсекса. Интерсекциональный феминизм включает в повестку отстаивание прав представителей этих групп и обособляет каждую из них. Течение основывается на защите не только биологических женщин, но и представителей всех гендеров, входящих в понятие «женщины*».
Стеклянный потолок — метафора, используемая для представления невидимого барьера, который препятствует тому, чтобы данная демографическая группа (как правило, группы меньшинств) поднималась выше определённого уровня в иерархии. Эта метафора была впервые придумана феминистскими исследовательницами в отношении барьеров в карьере женщин с высокими достижениями.
Термин «стеклянный потолок» в теории гендерных исследований был введён в начале 1980-х годов для описания невидимого и формально никак не обозначенного барьера («потолка» в карьере), который ограничивает продвижение женщин по служебной лестнице по причинам, не связанным с их профессиональными качествами.
—
Поддержать проект можно здесь:
https://boosty.to/privet-menya-zovut5/about
Команда:
Люся Кравцова и Маша Сопец - авторки проекта;
Алена Васильева - звукорежиссер и создательница уютной студии звукозаписи на дому;
Оля Альпака - автор обложки подкаста, создательница иллюстраций, а ещё музыкант и автор нашего игривого джингла;
Оля Ворожцова - smm-менеджер.
Рассказывайте о нас, пишите комменты, ставьте сердечки, подписывайтесь в boosty и будьте открыты друг к другу!
На связи, ваши Люся и Маша <3