Улица Рылеева (Спасская Преображенской слободы) знаменита не только старинными домами в классическом стиле, стиле ампир и эклектика, имеется здесь и модерн, и его здесь не мало. Примером может служить дом 17-19, который был возведен в 1869 году архитектором Э. Юргенсом, а перестроен в стилистике модерна в начале XX века.
Дом этот тоже знаменит, как и вся улица не только архитектурным стилем - модерн, но ещё и модерновыми историями модерновых жильцов. Речь пойдëт о Михаиле Кузмине и его партнёре Юрии Юркуне, которые жили в этом доме вместе с матерью Юркуна в двух комнатах одной из уже коммунальных квартир. Они познакомились в 1913 году. Кузмин поддержал начинающего автора, они сдружились, а с 1917 года стали жить вместе и это длилось больше двадцати лет, до самой смерти Кузмина.
Ах, этот загадочный Кузмин, про которого Макс Волошин шутил, что спрашивать его о возрасте как-то страшно, вдруг услышишь в ответ: "Две тысячи". Блок о Кузмине сказал, что из-за надетой маски он сам себя обрëк на непонимание большинства.
Кузмин давно был известен своей нетрадиционной ориентацией, а вот юноша Юркун в связи с этими отношениями попал на много лет в сложную ситуацию - он оказался бисексуалом и даже в какой-то момент своей жизни женился на Ольге Гильдебрандт (Арбениной) .
Познакомились они в начале 20-х годов в компании поэтов и художников, куда входили будущие звëзды Серебряного века, завсегдатаи "Бродячей собаки", " Приюта комедиантов" и башни ИвАнова на Таврической.
Именно тогда Ольга всерьëз занялась рисунком и акварелью. Она входит в группу "13", объединившую молодых графиков-бунтарей, участвует в совместных выставках, в том числе международных.
Кстати, поменять фамилию отца Гильдебрандт на сценический (ведь она была ещё и актрисой) псевдоним Арбенина, Ольгу убедил именно Юркун, который и сам при рождении получил другое имя - Йозас Юркунас (родился Юркун в Литве).
Ах, этот Серебряный век, ах, эта "Любовь к трëм апельсинам", этот "Мир искусств" и башня ИвАнова, "Приют комедиантов" и "Бродячая собака". А тут ещё рядом дом Мурузи с не безгрешной Зинаидой Гиппиус в обстоятельствах другого трио. Ох, уж, эти треугольники и многоугольники в самых разных составах и сочетаниях.
Кузмин умер в 1936 от пневмонии в Мариинской больнице.
Юркуна обвинили в антиправительственном заговоре (ленинградское писательское дело) и в 1938 году расстреляли.
Ольга ещё очень долго не знала жив ли муж, писала ему письма и пыталась добиться пересмотра дела, но реабилитирован он был только в 1958.
Ольга умерла в 1980 году. Практически до самой своей кончины работала в библиотеке "Ленфильма". Успела написать книгу воспоминаний "Девочка, катящая серсо".
В последнее время она жила то на Таврической, где была прописана, то у подруги на Невском, в арке портала базилики Святой Екатерины.
Я иногда с замиранием сердца думаю, что могла встретить эту уже старушку, гуляя по любимому городу. На Таврической я училась; проходные дворы за базиликой Святой Екатерины были и сейчас остаются любимым маршрутом прогулок, как и вся локация между Мойкой, Садовой и Невским, центром которой является канал Грибоедова. И все эти замечательные места в шаге от моей берлоги на Сенной.
Но в дни моей юности (а Серебряный век давно входит в сферу моих интересов) доступ к подобной информации был весьма затруднëн. Может я и встречала этих старушек, но не знала, кто это такие и какие трагические истории хранят они в своей памяти.
🌿И вот вам стихотворение Кузмина, посвящëнное Ольге Арбениной-Гильдебрандт🌿
"Сколько лет тебе, скажи, Психея?Псюхэ милая, зачем считать?
Все равно ты будешь, молодея,
В золотые рощи прилетать.
В этих рощах воздух не прозрачный,
Испарений и туманов полн,
И заливы спят под тучей мрачной
В неподвижности тяжелых волн.
Там пустые, темные квартиры,
Где мерцает беловатый пол,
Или ночи северной Пальмиры,
Иль невиданный, пустынный мол.
У заборов девочки-подружки
Ожидают, выстроившись в ряд,
Или смотрят, позабыв игрушки,
На чужой и недоступный сад.
Там играют в сумерках Шопена.
Тот, кого зовут, еще в мечтах,
Но соперничество и измена
Уж видны в приподнятых глазах.
Там по царским дням в парадной ложе
Восседает Смольный институт,
А со сцены, на туман похожи,
Лебеди волшебные плывут.
Но, сквозь пар и сумрак розовея,
Золотая роща нам видна,
И пути к ней, юная Психея,
Знаешь, молодея, ты одна."
11 января 1930 год.
Посвящали Ольге Николаевне свои стихи и другие гении Серебряного века. Она такой и была, Психея Северной Пальмиры - лëгкой, навсегда молодой, "нежной европиянкой", как называл этих воздушных женщин-муз их круга Осип Мандельштам. Он был влюблëн в Ольгу, страдал по ней и Николай Гумилëв. Они писали ей стихи. У Осипа Мандельштама есть целый цикл совершенно потрясающих любовных стихотворений, написанных для неë и ею же вдохновлëнных: "Мне жалко, что теперь зима», «Возьми на радость», «За то, что я руки твои не сумел удержать»...
"Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда, Как нам велели пчелы Персефоны. Не отвязать не прикрепленной лодки, не услыхать в меха обутой тени, не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.
Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина — дремучий лес Тайгета,
Их пища — время, медуница, мята.
Возьми ж на радость дикий мой подарок —
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце"
1920 год