Анита

I

В один день вся внешняя стабильность, которая заботливо поддерживалась на протяжении десятка лет, в жизни Аниты рухнула, как карточный домик.

Стабильная работа, отточенный механизм, где она каждый раз четко и безошибочно выполняла свою функцию, исчезла из жизни, оставив в наследие лишь чистый лист. Один день перевернул десятилетнюю главу жизни, когда совет директоров компании принял решение о ликвидации, объявив об этом и сразу предприняв все меры, чтобы оставить сотрудников на улице. Анита не могла перестать задаваться вопросом: «Как так может быть, что многолетние труды, старательно выстраиваемая трудовая обитель, могут вот так вот просто и внезапно исчезнуть из жизни?».

Другие сотрудники компании тоже в разной степени задавались этим вопросом, но в основном менее или сильно менее, чем она. Возможно, еще и потому, что в их ситуации компания была лишь перевалочным пунктом в профессиональном пути, местом, где они могли усовершенствовать навыки, чтобы потом перейти в другую карьерную ячейку. Функционал же Аниты был специфическим - ставить маркировку на детских игрушках. Она знала все тонкости: для какого возраста разные игрушки предназначены, какие предупреждающие надписи обязательно должны быть нанесены, как верно указывать сведения об эксплуатации. В своем деле она была редким специалистом, но поскольку жила в небольшом городе, нужды в подобных кадрах не было - все места в компаниях, производящих игрушки, уже были заняты.

За десяток лет Анита уже и забыла о том, что когда-то будучи ребенком и совсем юным подростком грезила о перманентном трудовом месте у рояля, душевной дружбе с клавишами и постоянной смене декораций в виде инструмента, концертного зала, зрителей, самого города, и о жизни, представляющей из себя красочное приключение. Анита страстно желала того пути, где она постоянно будет оттачивать свое мастерство, а за своей жизнью будет наблюдать, как за картинкой в калейдоскопе.

Так продолжалось до тех пор, пока Анита не бросила музыкальную школу, не доучившись одного года. Веру в собственные способности сломил преподаватель игры на фортепиано – Алла Анатольевна, женщина средних лет, когда-то также мечтавшая о том, чтобы играть в оркестре или готовить юных дарований к тому, чтобы сделаться виртуозами. Первое время после университета будущего преподавателя переполняли радостные чувства начала светлого и успешного пути, подкреплявшиеся тем, что дело давалось ей проще, чем другим сверстникам: предрасположенность к логике и математике позволяли Алле с легкостью понимать сольфеджио и читать даже самые структурно сложные ноты, а врожденная изящность и чувствительность, любовь к музыке, помогали полностью отдаваться процессу и придавать собственной игре особый неуловимый шарм, грациозно исполнять музыку любого настроения, тембра и динамики.

Превращению грациозной Аллочки в мучимую жизнью и мучившую от этого собственных учеников Аллу Анатольевну способствовал ранний брак с человеком, потерявшим себя из-за пристрастия к алкоголю. Искусственно создаваемое водкой ощущение удовольствия в точке невозврата встало для него на первый план, родные жена и дети стали казаться препятствием на пути к радости, потому довольно часто муж стал поднимать руку на Аллу Анатольевну. Все это развилось, став настоящим шоком, уже тогда, когда двое детей подрастали. Она долгое время обещала себе найти способ прекратить эти мучительные обстоятельства, но из-за того, что находилась в ментальном ступоре от самого факта происходящего, ничего не могла с этим сделать. Постепенно, сама того не замечая, Алла Анатольевна все больше стала вымещать собственное отчаяние на учениках, делая замечания по любому поводу и часто в грубой обесценивающей форме. Порой преподавательница могла указать на то, что ученик слишком напрягает пальцы или держит их чересчур расхлябанно, хотя в реальности это было вовсе не так. А иногда могла даже говорить вещи в духе того, что никакого успеха того или иного ученика ждать не может и лучше было бы заняться другим делом.

К Аните у Аллы Анатольевны всегда было особое отношение и больше претензий, чем к остальным. На протяжении нескольких лет ученица пыталась прислушиваться к замечаниям преподавателя, корректировать свою манеру, лучше чувствовать такт и ритм, но чем больше она слышала разного рода замечаний, тем сложнее было собраться и контролировать сразу все. И чем сильнее подрывалась ее уверенность в себе, тем дальше ускользала от нее возможность войти в процесс наслаждения игрой. Так, в какой-то момент Анита поверила в то, что как творческая единица не может из себя ничего представлять и решила убрать все возможные мысли о музыкальной карьере в самый дальний ящик сознания.

Вдруг эта память о мечте ярко проявилась в пространстве разума, и мгновенно породила за собой вихрь смешанных чувств, реактивных, понять которые нет никакой возможности, и остается только прожить полным присутствием. На самом деле прежде всего в этих чувствах – тоска об упущенном времени, желание вернуться назад, чтобы понять: «а может быть, все-таки возможно было это все?».

Желая как можно быстрее вырваться из этого тайфуна эмоций Анита стремительно вышла на улицу и попросила сигарету у стоявшей рядом компании мужчин. Уже где-то три месяца она не позволяла себе пропускать в свой организм сигаретные яды и смолы, но сейчас, в моменте, увидела только такой способ привести себя в чувство. По открытой улыбке молодого парня, который дал прикурить, Анита поняла, что он собирается заговорить с ней, поэтому торопливо и неуклюже отошла подальше в другую сторону, где было поменьше людей и наконец плавно, тягуче затянула дым, сразу же созерцая, как его облако распространяется вокруг, постепенно исчезая.

Затем она поехала в свою уютную однушку, где с любовью поддерживался ею самой выработанный стиль хюгге: разноцветные подушки на подоконнике, множество разных ароматизированных свечей и индийских палочек, винтажные деревянные стулья с вязаными чехлами, керамическая посуда пастельных тонов с геометрическими узорами, статуэтки и фотографии в ею самой разукрашенных рамках, и вишенка на торте всего этого стиля – верный друг и компаньон, собака по кличке Марс, существо с добрейшими глазами породы кавалер-кинг-чарльз-спаниель. Благодаря его постоянной потребности в ласке Анита всегда могла почувствовать себя необходимой, что не давало расклеиться.

Следующие три недели они провели за книгами и просмотром кинофильмов, как новых, так и старых, за потреблением какао и маршмэллоу в необычайно высоких количествах.

II

Кроме бело-черно-коричневого комочка счастья в данных обстоятельствах оставаться на плаву душевно нашей героине помогало другое свойство, обретенное в течение жизни, и плотно укорененное в характере и сознании – интуитивное понимание глобального вселенского порядка: то, что никакие вещи в мире не происходят просто так, случайно или хаотично, а нужны для какой-либо эволюционной цели. На протяжении жизни Аниту сопровождала также вера в сверхъестественное, в возможность существования мистических явлений и событий посреди повседневности.

Может поначалу показаться необъяснимым само то, что, казалось бы, такой приземленный и рациональный человек, как она, может с открытым сердцем относиться к непознанному, но эта вера всегда жила в ее душе, даже если по ощущениям иногда и глубоко. При том, Анита никогда не относила себя ни к одной религии, обойдя стороной и православие несмотря на традиционное российское воспитание, включающее данный катехизис.

На самом деле эта приземленность и рациональность были лишь внешней оболочкой, специально созданной для того, чтобы Аните было проще адаптироваться в этом мире. Если копнуть глубже, то допущение возможности существования тонких материй объяснялось повышенной чувствительностью ко всему окружающему, восприятием сущего, как единого живого организма, где любой предмет имеет собственную вибрацию и настроение, где сама она – часть этого огромного сознающего всего, и в каждый момент времени, как нота в большой симфонии, строго в такт созвучна целому.

Еще в детстве Анита часто гостила на даче у бабушки Авдотьи в Калининградской области, всегда радуясь возможности побыть там, и далеко не только из-за того, что это место было недалеко от морского берега, но главным образом благодаря особо добродушному характеру бабушки. Если от родителей она часто недополучала внимания, а вместо этого сталкивалась со строгими требованиями, то общение с бабушкой было совершенно безмятежным.

Авдотья Абрамовна давала свободу днем заниматься всем, чем захочется Аните, а ближе к ночи была готова прочесть сказку. Днем, зачастую отказываясь от общения с другими детьми, девочка любила наблюдать над тем, как бабушка посвящала себя любимому занятию – уходу за садовыми растениями и цветами.

Анита запомнила навсегда то, что запечатлелось в ее памяти, как факт, что цветы могут обладать собственным сознанием. Часто бабушка отлучалась, и за пару минут до того, как она возвращалась, цветы буквально своими лепестками и стеблями поднимались, как будто хотели воспарить. Один за другим они вытягивались, и казалось, что стали пышнее, сочнее и ярче. Вслед за калитку заходила Авдотья, здоровалась со всеми ими, и продолжала делать свои дела. И каждый раз Анита наблюдала за этим чарующим действом, как завороженная.

III

В какой-то момент на протяжении отдыха с Марсом Анита поняла, что устала от такого существования и пора подумать над тем, чем заняться дальше. В течение этих недель иногда в голове появлялись разные варианты, которые тут же отметались разумом – получить дополнительное образование и заняться бухгалтерией (опять скучная работа), пойти работать няней (родители скажут, что это работа для студенток), флористом или графическим дизайнером (вдруг не получится). Внезапно в тот же день ее позвал искупаться в небольшой речке недалеко от города старый знакомый.

С Андреем они уже долгое время не созванивались и не переписывались, он даже не знал, что случилось у подруги с работой. Но его неожиданный звонок пришелся как нельзя кстати. Договорившись, что Андрей возьмет пива и закусок – чипсов, онигири с тунцом и других снеков, а Анита – плед и полотенца, быстро собрались и двинулись в путь каждый из своей точки.

Находясь в электричке, Анита ощутила то, чего ей так не хватало – эффект полного присутствия. Она отдалась наблюдению за природой, быстро проносящимися деревьями, домами, сначала многоэтажными, а потом загородными кирпичными и деревянными, за стенами, исписанными граффити, станциями, становящимися все более запустелыми, чем дальше она приближалась к месту назначения. Наблюдая за проходящими людьми на каждой станции, наша героиня отчетливо видела и ощущала вибрацию каждого – кто-то также плавно и созерцательно двигался по станции, часто закуривая при этом сигарету, но в основном люди в суетливой манере шли к поезду, либо собранные в манере робота или как будто душевно спящие находились в ожидании. На все это время Анита забыла о существовании своей обычной жизни, необходимости устраиваться на работу и платить по счетам, страхах, ответственности.

На станции Андрей уже ждал подругу: в отличие от нее ему достаточно было надеть кроссовки и зайти в магазин. Он встретил, как и всегда, насыщенной добродушной улыбкой – индикатором безусловной товарищеской любви.

Андрей был из тех парней, с которыми действительно возможно было строить дружбу и знать, что это его отношение не подразумевает подводных камней в виде романтической или сексуальной симпатии. Хотя что-то подобное проявлялось в один из периодов их общения – Андрей оказывал знаки внимания в виде неожиданных комплиментов или небольших сюрпризов, Анита очень быстро дала понять, что ему не на что рассчитывать. Такой уж придирчивый характер в отношении мужчин – Анита желала красивой, как в кино, истории, полной символизма и сюжетных переплетений, а Андрей укоренился в сознании, как хороший добрый приятель. И когда после своего отказа она поняла, что из-за мужского самолюбия и эго не потеряла друга, все больше осознала ценность этой связи.

И сейчас от этой улыбки, теплого объятия на ее сердце стало теплее и нежнее.

IV

Друзья расположились на лужайке возле речки, синхронно щелкнули ключ-кольца на банках с пивом, и какое-то время любовались безмятежной водой под аккомпанемент наполненного молчания. Прервалось оно вопросом Андрея:

- А чем бы ты вообще искренне хотела заниматься?

Он знал, что Анита когда-то училась в музыкальной школе, но деталей о том, например, что это было когда-то ее страстное увлечение и разрушенная мечта, подруга не рассказывала. Она вообще об этом практически никому не рассказывала, лишь только раза три незнакомцам в поезде. Таким образом была возможность поделиться тем, что на душе, но не оставить в памяти знакомых людей этот отпечаток несбывшейся мечты, избежать возможного ворошения прошлого в неожиданный момент с их стороны. С Андреем героиня делилась даже размышлениями о сверхъестественном, воспоминаниями о цветах бабушки, но не об этом.

- Даже не знаю, думаю, что в идеале – чем-то творческим. Но чем именно…

- Ты ведь когда-то училась в музыкальной школе, и у тебя явные способности, вспомни как ты пела мне год назад, когда я мучился от похмелья, оно ведь и правда ушло. Да ты можешь исцелять этим! На чем ты играла?

По правде говоря, эпизод, когда она пела другу героиня благополучно позабыла, и она удивилась тому, что Андрей его запомнил и сейчас придал значение. Перспектива снова заниматься музыкой даже в качестве гипотетического варианта ни разу не появилась в сознании за эти три недели.

- На фортепиано. Но это… Уже в прошлом.

- Если у тебя талант, то почему бы не заняться этим? Рассматривай это не как закрытую навсегда главу жизни, а как полученный опыт, который ты можешь раскрыть, как сундук, и использовать в новых начинаниях. Ты могла бы уехать в Москву петь в каком-нибудь бэнде в роскошных ресторанах, можно писать треки с твоим вокалом для моих диджей-сетов, или тебе играть на фортепиано и самой же петь. Столько возможностей!

- Андрей, я тебя прошу, перестань, хватит, я не хочу об этом больше говорить.

- Да что с тобой? Ладно, извини. Пойдем купаться?

- Да, давай.

V

Погружение в воду стало облегчением после разговора, которого Анита не ожидала и развитию которого отчаянно сопротивлялась. Как будто он затронул ту часть ее души, которую она всю жизнь пыталась замуровать максимально глубоко, и пусть даже Андрей – ее очень близкий друг, он не имеет права так просто взять и поднять на поверхность закрытое ото всех. Анита подумала о том, как хорошо, что в нем есть двойственное сочетание его прямоты и чуткости, и этот разговор быстро закончился.

Безмятежная вода разливалась длинными, фактурными, объемными и плавными волнами, появляющимися от нахождения в ней двух людей. На недалеком расстоянии плавали утки, но завидев главных героев, тут же старались удалиться как можно дальше. Находиться в реке чрезвычайно холодно. Андрей залетел сходу и сразу же по плечи оказался в воде, несколько раз подряд произнеся «Бр-р-р!», а Анита терпеливо и опасливо погружалась вглубь постепенно, сжавшись всем телом, но смиренно претерпевая перемену температур.

- Трусиха! Иди сюда! - крикнул Андрей на расстоянии метров пяти от подруги.

Второй раз уже Аните не понравилось нетактичное проявление приятеля, поэтому она молчаливо и отстраненно отплыла в сторону, к пустынному месту, открывающему лучший вид на закат. Почувствовав, что это задело, как бумеранг, друга, не стала переживать по этому поводу, а легла на воду, раскинула в разные стороны руки и устремила взор наверх, к небу цвета черничного йогурта с розовыми отблесками облаков. Некоторые были не только цветом похожи на сладкое блюдо, но и пористой, нежной структурой, и по ощущениям обволакивали своей нежностью.

Анита лежала таким образом примерно минут пять, и затем решила возвратиться, но, когда развернулась, почувствовала, что течение как будто стало постепенно утягивать в другую сторону. Тут же она подумала о том, что это странно, ведь они находятся на плёсе, где вода лежит ровным слоем. А через мгновение почувствовала на своих ногах что-то – по ощущениям точно не рыба, она была бы скользкой и двигалась бы по траектории, а что-то обволакивающее и вязкое, как тина. Анита стала все больше чувствовать прикосновение странной субстанции на разных участках ног, а течение сделалось сильнее, тогда она запаниковала. Посмотрев на Андрея, который оставался безмятежным и не подозревал, что что-то происходит, протянула к нему руки, и пока оставался в недоумении, как будто понимал, что ему необходимо сообразить о чем-то, но нет ответа – о чем, быстро и испуганно произнесла: «Вытащи меня!».

VI

Анита пережила ощущение, что осталась наедине со своим страхом, где за ней охотится нечто неведомое, что может прямо сейчас утащить в неизвестном направлении, и она должна изо всех сил сопротивляться. Она ожидала, что Андрей, находясь в том же водоеме, тут же осознает происходящее, посмотрев на нее, и бросится спасать, но заметив в его выражении лица лишь замешательство, тут же, не думая, просигналила о себе, потому что ей стало очевидно, что товарищ может не успеть среагировать прежде чем неведомое нечто утащит ее в неизвестность.

Тогда он протянул руки, взял за них же Аниту и притянул к себе. Сразу же героиня успокоилась и осознала, что Андрей находился вовсе не на далеком от нее расстоянии, как она видела и ощущала, а совсем рядом. Она перестала чувствовать течение и прикосновение тины к ногам, процессор в голове стал перезапускаться, пытаясь переварить произошедшее. Андрей тоже старался понять внезапный испуг подруги.

На его вопрос о том, все ли в порядке, Анита рассказала об ощущениях, которые только что пережила. Тогда со свойственной ему невозмутимостью Андрей заверил, что все хорошо, он рядом и в любой момент готов оказать поддержку, и предложил выйти из воды, если ей некомфортно. Они плыли какое-то время, а когда Анита обернулась, чтобы крайний раз взглянуть на закат из воды, Андрей спросил: «У тебя ведь вроде было две сережки, где вторая?».

Тут же Анита ощупала руками мочки ушей, и обнаружила, что в левой не висело украшения. Почувствовав намерение ума расстроиться из-за такой мелочи, она вперед его реализации произнесла с улыбкой: «Не стоит переживать из-за материального!», Андрей одобряюще похвалил ее. И через мгновение отметил, что тоже немного почувствовал тянущее течение воды.

VII

Состояние души вскоре у обоих пришло в невозмутимое созвучное друг другу состояние, оба радовались нахождению в природном месте и дружественном понимающем обществе. Преодолев скользкий грязный подъем наверх, они сели на плед, Анита сняла сережку и положила, чтобы не ходить в одной. Друзья доели остатки снеков, и Андрею пришла в голову шабутная идея залезть на дерево, стоящее в паре метров от них.

Анита присела на бревно, чтобы иметь хороший ракурс обзора, а Андрей с задором влез наверх, обнял ствол дерева и попросил сделать пару кадров, в итоге Анита кроме этого записала видео, где особенно забавно выглядело то, как ее друг спускается с дерева. Эта задача оказалась труднее, чем просто забраться – спуск ощущался очень скользким. Андрей, пытаясь проявить осмотрительность, постепенно сползал вниз, но в конце на совсем небольшом расстоянии сорвался. Анита тут же проявила заботу, интересуясь тем, как он, а Андрей громко и весело рассмеялся над своим же падением.

Это вызвало добрую сдержанную улыбку во внимательной подруге, она опустила глаза вниз и изумилась увиденному – внизу, под бревном, лежала ее сережка! Несмотря на то, что Анита помнила, что на левой висела рыбка, а на правой – котик, она подошла к пледу, чтобы найти вторую и убедиться, что найденная только что – не она же. Найдя и ее, по очереди с причудливым восторгом показала обе перед лицом Андрея, после чего они несколько секунд смотрели друг на друга, разделяя причудливое смятение.

- Но мы ведь даже не были у этого дерева, - сказал Андрей.

- Да…

Вид у Аниты был обескураженный.

- Это ведь и есть магия, которая может проявиться в жизни. Ну, на подобие тех историй, что ты рассказывала, - уверенно заключил Андрей, после чего они какое-то время молчали, как бы оба подтверждая его вывод.

После внезапного обретения остаток уикенда в стиле кантри наполнился совершенным созерцанием, родством тональностей и радостью. Испытывая благодарность за то, что сама матушка-природа вернула ей сережку, Анита касалась листьев, взглядом обнимала живописные пейзажи, даже руками ласково ощупывала кору деревьев. Андрей безмятежно шел вперед, наслаждаясь каждым шагом, рассказывал о будущих планах и идеях в отношении своих диджей-сетов.

VIII

По возвращении домой на Аниту нахлынуло вдохновение осуществить генеральную уборку квартиры. Сперва она открыла шкаф с одеждой, выбрав ту, которую давно не носила и не собиралась надевать, собрала в отдельный пакет с намерением позже отнести до «доброго ящика». Разобрала папки с документами, разорвала и выбросила те, которые на самом деле были давно уже не нужны. Вытерла пыль на всех полках и даже в самых труднодоступных местах. Помыла пол, добавив в ведро лимонное эфирное масло, в результате чего на нем остался глянцевый блеск. Все время этого процесса добрый друг Марс участливо наблюдал за ней, виляя хвостом, что еще больше придавало настроя. В конце Анита широко распахнула окна, зажгла ароматическую палочку и упала на кровать в той же позе, в которой сегодня ложилась на воду и смотрела на закат, раскинув руки, созерцала внутреннюю тишину и блаженство.

Несмотря на то что после сегодняшней встречи героиня не продвинулась в том, чтобы определиться, чем дальше заниматься по жизни, она была довольна, как никогда.

IX

Следующий день, как и всегда, начался с прогулки вместе с любимым питомцем. Анита, не заморачиваясь, напялила имеющие многолетнюю историю расклешенные джинсы из светло-голубой ткани с футболкой, и уже перед выходом вспомнила про сережки – решила надеть их, раз уж вчера они воссоединились таким таинственным образом. Анита с Марсом вышли из дома и, поддавшись потоку, пошли гулять неведомым для них самих новым маршрутом.

Движимые духом, они мчались чуть ли не в темп вереницам машин, иногда останавливаясь изучить взглядом вещи, зацепившие любопытство: Анита – вывески или текстуры стен, других архитектурных деталей, Марс – капли росы на траве и кошек, тут же пугавшихся его любопытству.

У Марса была привычка, казавшаяся хозяйке скверной. Едва завидев хвостатую представительницу инопланетного вида, Марсик бежал к ней, радостно лая. Он искренне любил этих мяукающих четвероногих, они же стремительно убегали, несмотря на то что тот был маленький и нестрашный. Поэтому Анита каждый раз, при проявлении этой привычки, проводила со своим питомцем профилактическую беседу, задействуя самую строгую интонацию в голосе. Марс лишь только непонимающе вилял хвостом, и ситуация повторялась через какое-то время.

В какой-то момент декорации из цивилизации сменились на природные, Марсик уже обнюхивал клевер и маргаритки нежных оттенков. Выйдя на небольшую поляну, хозяйка решила попробовать сплести венок из ромашек для этого пёсьего натуралиста. Села на траву, и, удерживая параллельно одной рукой шлейку, принялась отрывать ромашки от матери-земли, присоединять друг к другу и закручивать по часовой стрелке. И вот так, погрузившись в состояние полной безмятежности, потеряла бдительность.

X

Пёс, жаждая активности и движения, пытался растормошить хозяйку, бегая вокруг кругами, она же оставалась вовлеченной в процесс и стойко не реагировала. И вот, вдалеке Марсик увидел, или так ему показалось, кошку, и тут же попытался воспользоваться дремлющей бдительностью Аниты, стал старательно рваться вперед. Та же сразу бросила венок и заботливо притянула хвостатого друга к себе.

Не желая мириться с препятствиями, сдерживающими инстинкт, и повернувшись мордой к хозяйке, cтал вырываться, хвостом порывисто и с усердием тянуться наверх. Победному обретению свободы Марсиком способствовало то, что шлейка была неправильно отрегулирована (затянута в районе шеи, а не брюха), и в какой-то момент из шлейки выскочили сначала передние лапы, а затем пес и в целом с головой улизнул.

Все произошло так быстро, что Анита не сумела в нужный момент проявить реакцию и осталась наблюдать, как любимый питомец быстро убегает от нее. Мгновенное побуждение побежать и поймать его охватило героиню, но она отдавала себе отчет в том, что так делать не нужно – собака воспримет это, как игру, и драпанет еще дальше в лес, а там уже поимка вовсе не представляется возможной.

Анита сделала глубокий вдох и почувствовала резкое онемение левой мочки уха, где носила сережку с рыбкой, а на выдохе услышала в сознании бравурную мелодию динамики форте в мажорном ритме с нарастающей триумфальностью, похожую на марш, но с более разливистой мелодией. Аккорды звучали ярко и будили дух, на растворяющейся фермате Анита поняла, что нужно делать.

Она молниеносно достала из кармана сумки лакомства для Марсика, взяла мясные палочки в руку, и с крайне высокой интонацией, почти дискантом, подзывая друга, не слишком быстро побежала в другую от собаки сторону.

Марсик тут же на концентрации всех своих сил и скорости подался в сторону хозяйки, забыв о том, что привлекло его изначально, пытаясь зубами достать и схватить то, что Анита держала в руке. Тогда та, не выходя из игривой роли, позволила ему это сделать, и в этот же момент схватила за корпус, надела шлейку и крепко закрепила. Теперь можно выдохнуть.

XI

Придя домой, Анита ощущала крайне спокойное, благодатное состояние от того, что побег питомца обернулся столь позитивным итогом, а еще некоторую взбудораженность или озабоченность, как будто от наличия незаконченного дела. Тогда она принялась осматривать пространство квартиры, где-то приводя вещи в порядок, зажгла благовония, чтобы привести в благоговейный унисон все внешнее и внутреннее.

Как только движением тряпки на последнем подоконнике она поставила окончательный штрих в процессе уборки, в сознании ясно появилось то самое незаконченное дело – необходимо найти нотную тетрадь и записать аккорды, которые она услышала, когда Марсик сбежал. Поняв вскоре, что бумага для записи нот лежит где-то очень далеко на антресолях и поиск может занять так много времени, что она забудет музыку, быстро открыла на ноутбуке онлайн-программу для записи нот, и отразила все то, что в виде мелодии породило ее подсознание в момент побега питомца.

Теперь точно все дела сделаны, и можно засыпать крепким сном, что Анита и сделала.

XI

Следующие три дня Анита никуда не выходила, целыми днями ходила в пижаме из плюшевой ткани, пользовалась сервисами доставки взамен прогулок по супермаркетам, баловала себя домашними бьюти-процедурами и лениво смотрела возможные вакансии. Появилась идея попробовать себя в качестве организатора корпоративов – увидела сразу несколько предложений, но большого энтузиазма развиваться в этой сфере не было.

Размышляя о том, чем бы прервать эту уже ставшую в какой-то момент рутинной леность, она подумала, что давно не каталась на трамваях, между тем как остановка любимого транспорта находится прямо у нее под домом. Аните нравился трамвай за атмосферу отрешенности, сходство с поездками на поезде – и там, и там чувствуешь слияние с рельсами внутри черты города, неспешное и медитативное. Во время таких поездок существовала только она и диафильм из сменяющихся урбанистических пейзажей. Возможно, еще подходящая аудиодорожка в наушниках, но не более того.

В своей манере героиня быстро оделась, в этот раз для придания романтичности моменту надела бежевое платье со сборкой на талии и кружевом на воротнике, все те же теперь особенно дорогие сердцу сережки, накрасила губы алой помадой, хотя этот ритуал сам по себе был ей несвойственен. Вероятно, если бы в ее гардеробе присутствовала хоть одна пара обуви на каблуках, Анита надела бы и ее, но вполне удовлетворившись находкой старых черных с округлым носком туфель, наша сегодняшняя романтическая героиня отправилась в путь.

Выйдя на улицу, Анита заметила, что словно в черно-белом фильме французской новой волны люди выглядят избавленными от забот, неспешными, а воздух исполнен любви, так что привычные краски видятся насыщеннее, а акценты и линии – ярче.

Девушка готова была прождать столько времени, сколько необходимо, но трамвай появился приятно быстро, спустя примерно полторы минуты. Время послеобеденное, какая же удача – кроме нее едут только пара человек, да и те вышли через пару остановок. Продолжая чувствовать себя героиней кинокартины, с ракурса самого заднего сидения Анита оглядывала красоту города во всей ее полноте, иногда заботливо и выдержанно поправляла сборку на платье, улыбалась невидимому зрителю, пока взгляд вдруг не упал на сидение впереди на четыре ряда. Там лежал рюкзак, как будто небрежно брошенный, лежащий наискосок сидению.

Тут же Анита внутри себя впала в ступор, хотя вряд ли это было заметно внешне. Сформировавшийся страх оказаться взаперти с опасностью побуждал выскочить из трамвая, но до следующей остановки, как назло, нужно было ехать два километра, а транспорт движется максимально неторопливо.

Тогда Анита решила закрыть глаза и всем телом и душой ощутить тот факт, что находится в безопасности. Делая раз за разом глубокий вдох и медленный выдох, погружаясь в необходимое ей состояние Анита ощутила то же, что и несколько дней назад – что у нее стало неметь левое ухо. Забыв те обстоятельства, с которыми было связано онемение ранее, героиня с любопытством наблюдала за явлением своего организма, все так же цепляясь за чувства безопасности и доверия миру.

На концентрации этих радостных ощущений возникла нота. Затем еще одна со знаком бемоль. И еще. Такт завершился, быстрее по темпу появился новый, окольцовывавший предыдущий. Это вальс в эолийском ладе, старинный плавный танец, оформленный множеством мелизмом. Динамика успокаивающая, даже создающая причудливое опьянение. Внимая каждому звуку, их чудесному переплетению в красочную мелодию, героиня уже совершенно забыла, в какой ситуации находится, только всем своим сознанием отдалась созерцанию звуков.

Последний такт. Анита раскрыла глаза и поняла, что нужно делать. Несмотря на то что трамвай уже приближался к остановке, героиня приняла решение не выйти из него, а подойти к кабине водителя для описания ситуации.

XII

- Здравствуйте... Эмм... Извините за беспокойство...

Онам сбивчиво прерывалась.

- Добрый день, девушка!

Водитель выглядел розовощеким и добродушным.

- Там у вас рюкзак, похоже, бесхозный. В таких случаях требуется сообщать.

- Опять видно школьник какой-то забыл, эх... Ладно, сейчас по инструкции ментов подключу, не переживайте.

Анита присела на сидение, положив руки ладонями себе на колени, и ждала, пока водитель договорит. Как только это произошло, она спросила:

- И когда они будут?

- Через пару остановок зайдут, проверят.

Героиня понимала, что выполнила свою миссию, и сейчас может выйти, но не могла себе этого позволить из-за чувства принадлежности к происходящему. Ей необходимо было убедиться, что рюкзак - просто обычный рюкзак, и он неопасен. И хотя это было очень легко сделать, если просто выйти на следующей остановке и спустя некоторое время изучить сводки местных новостей, Анита об этом даже не подумала, а обозначила важным быть здесь и сейчас.

Вошли сотрудники полиции с собакой на вид такой же угнетенной жизнью, как и они сами. Тот, кто держал ее на поводке, дал команду: "Ищи!", и хвостатый сотрудник принялся со скурпулезностью обнюхивать сумку, подходя к ней с разных сторон. Закончив дело, он поднял морду и посмотрел на хозяина, молчанием давая понять, что поиск остался безуспешен. Тогда сотрудник полиции достал непонятное для Аниты приспособление и какое-то время водил его по границам сумки, охватывая всю площадь. Датчик на непонятной коробочке загорался зелёным, и по этому факту героиня поняла, что история кончилась хорошо. Окончательно убедилась она в этом тогда, когда полицейский расстегнул молнию на рюкзаке и достал пенал, несколько учебников и тетрадей. Анита поняла, что ее миссия полностью осуществлена, и вышла из транспорта.

XIII

Покинув трамвай, Анита инстинктивно вытащила сережку из левой мочки уха, и принялась ее вопросительно разглядывать, пытаясь разгадать ее значение в плане возникающей из ниоткуда музыки. Некоторое время она смотрела на нее, а потом несознательно продолжая держать в руке, стала идти вдоль улиц.

Несмотря на ощущаемую усталость героиня продолжала идти так, как будто ноги сами производили шаги независимой от нее жизнью, разглядывала витрины на автопилоте. Пока что не хотелось возвращаться домой, по ощущениям лучше было проветриться после такого приключения. Заметив машину со сладкой ватой, Анита поняла, что это именно то, что придаст ей сил.

Сделав первый укус, героиня сразу же почувствовала прилив энергии, и решила, что теперь можно разворачиваться в сторону дома и продолжила путь в бодром расположении духа. По дороге все больше замечались люди, чувствовались их разнотональные вибрации. Теперь объект изучения сменился с витрин на людей и энтузиазма прибавилось.

В какой-то момент своего антропологического исследования Анита обнаружила, что сама стала объектом изучения. В этот раз не она смотрела на черты лица, а на нее смотрели глаза… Аллы Анатольевны, ее учителя фортепиано!

Вернулось ощущение нахождения в кинофильме, как в замедленной съемке преподаватель и ученик нерешительно и плавно близились друг к другу, чтобы в каденции завороженно посмотреть в глаза в ностальгическом приветствии, наполненном цезурой.

XIV

- Анита, моя хорошая, здравствуй!, - начала разговор Алла Анатольевна.

Девушка опешила не столько от неожиданной встречи, сколько от такой непривычной нежности, подобных слов она не еще никогда не слышала от своего учителя.

- Здравствуйте, Алла Анатольевна.

Анита старалась не подавать виду своему смятению, но это только помогло встреченной знакомой считать его. Обе почувствовали неловкость.

- Как ты? Чем занимаешься? Практикуешь музыку?, - с нетерпеливым предвкушением она закидала уже взрослую ученицу вопросами.

- Да, ну что Вы, Алла Анатольевна, какая музыка… Я работала много лет на обычной работе, ставила маркировку на игрушках, а теперь предприятие закрыли. Еще пока не придумала, что делать дальше.

- Ах, как жаль, у тебя ведь такие грандиозные способности, - с искренним сожалением заключила преподаватель.

- Правда? Честно говоря, по тому, как во время учебы Вы реагировали на мою игру, мне казалось, что в музыке мне делать совершенно нечего.

Анита старалась выразить свои чувства как можно деликатнее. Выражение лица Аллы Анатольевны несмотря на это излучало вину и растерянность.

- Ну, что ты, золото, ну и абсурд! Я же всем сердцем за тебя радела и верила! А то, что я могла что-то резко сказать… Ты меня прости, ради Бога, я такая была глупая! Я же… Ну, нельзя так с детьми!

На глазах Аллы Аркадьевны стали выступать слезы. Она оглядела Аниту с головы до плеч и не смогла удержать нарастающего эмоционального града. Девушка, заметив это, ощутила порыв обнять и утешить несчастную женщину. Не решившись на столь радикальный шаг, она взяла в руки ее руку и окутала кисть своим теплом. Алла Аркадьевна в миг стала возвращаться в действительность и в совсем скором времени ощутила покой.

Бросив взгляд на руку ученицы, она произнесла:

- Какие пальцы-то у тебя! Ни разу не изменились – гибкие, музыкальные!

XV

Анита продолжала держать учителя за руку, как будто подсознательно ощущая, что должна помочь ей вытянуть какую-то боль и растворить в воздухе, в вечном, обезвредить. Это производило на последнюю эффект погружения в транс, так что даже веки стали чуть-чуть постепенно закрываться. Так они стояли и стояли напротив друг друга, соединенные временем, и в какой-то момент Анита почувствовала уже знакомое и отчасти исследованное, почти даже привычное онемение в левой мочке уха. Лишенная опасений и преисполненная доверия, девушка прислушалась к ощущениям. Она уже знала, что необычное явление приведет только и исключительно к хорошему.

По-прежнему не отпуская руки своего преподавателя она стала ожидать появления музыки. Что же будет на этот раз?

Но никакой мелодии не появилось, а онемение просто исчезло. Наша героиня и ее старая знакомая вдруг почувствовали себя уставшими, бодрящий эффект сахарной ваты для Аниты исчез совершенно. Алла Аркадьевна предложила сесть на лавочку в парке. Идея понравилась обеим, тем более место очень приятное - за последние пару лет прекрасный маленький городок облагородился, с каждым сезоном высаживается все больше цветов, появились велодорожки и автоматы с кислородными коктейлями, а кофейни под видом разукрашенных в разном стиле автомобилей-газелей особенно нравились Аните, как фишка города, как и разных видов скамейки – с высокими сидениями, широкие единичные и похожие на шезлонги – с изгибом под контуры тела, на которые можно лечь. Именно такие выбрали спутницы, взяли по стаканчику кофе с кедровыми орехами, опустились на свои места и какое-то время безмятежно смотрели на аллею, цветение вокруг, обрамляющее пруд, сам водоем и проходящих мимо людей.

Молчание прервала Алла Анатольевна.

- Аниточка, дорогая, я ведь даже не понимала, что делаю что-то неправильно, не осознавала. Задумываться-то стала только недавно, когда появилась возможность оглянуться назад. Если бы я тогда могла видеть со стороны, как это все, я бы никогда, никогда…

Белокурые волосы ее в аккуратном каре развевались по ветру, иногда цепляясь за свежий слой красной помады. Потягивая свой кофе через розовую тонкую трубочку, в неге солнечных лучей Алла выглядела очень спокойной и помолодевшей на десяток лет.

- Алла Аркадьевна, я так рада Вас видеть, ну, хватит Вам. Я могу от чистого сердца утвердительно сказать, что никакой обиды не держу за это, было ведь сто лет назад, и уже теперь никакого значения не может иметь. Вы мне только, если можете, пожалуйста, ответьте на вопрос – отчего Вы так много меня критиковали, раз верили в талант? Мне Вас просто понять хочется, вот и все.

- Ох, Аниточка, да я ведь не тебя одну критиковала. Но думаю, что может тебя и больше, чем остальных. Только это исключительно от того, что отдавала предпочтение твоим способностям. Понимаешь, я со времени ухода из жизни мужа, а случилось это год назад, пересмотрела свое поведение и отношение ко многим вещам. Отношения у нас сложные были, непростые, в которых я себя чувствовала, как на каторге, и оттого сама устраивала каторгу людям, которые окружали и могли в какой-то мере были зависимы от меня.

- Алла Аркадьевна, простите, я не знала и приношу свои искренние соболезнования. Если Вам тяжело об этом говорить, то давайте не будем.

- Да нет, золотко, все в порядке, я же оправляться уже какое-то время назад начала, ничего, ничего. Я рада прояснить для тебя что-то, если тебе тоже проще с этим будет. И мне так отрадно от того, что ты, ласточка, прощаешь меня, не представляешь, как здорово и хорошо.

- Да как же мне Вас не простить, - Анита сказала это от сердца и без сомнения.

XVI

Какое-то время еще двое поговорили о своей настоящей жизни, нашли точки соприкосновения относительно прослушиваемого, прочитанного и просмотренного, подсластили беседу парой шуток и тепло попрощались. Музыкант постарше отправилась отдыхать домой после такой насыщенной встречи, а Анита почувствовала новый прилив энергии от кофе и того, что помогла кому-то хоть немного исцелить душу, хоть даже и не музыкой, но великой роскошью – прощением, и решила, что придя домой сделает что-нибудь полезное. Конечно, не просто «что-нибудь», а запишет музыку, услышанную в сознании в трамвае и придумает что-то еще.

Но на выходе из парка произошла еще одна неожиданная встреча. Издалека Анита заприметила очень лохматого парня, выглядящего, будто безумец с чердака, с резкой походкой, как штрихи стаккато. И через пару мгновений даже сквозь необычный облик догадалась, что это Андрей.

- Эээй, привет!

Ей необходимо была отчетливо и размашисто помахать перед его лицом, чтобы друг точно обратил внимание.

- Анита, ого! Привет!

Он вынул наушник из уха, как только заметил подругу, и как будто нажал на тормоз работы своего ума.

- Привет-привет! Ты куда бежишь?

- Я на студию, неожиданно тут трек пишу, не для диджей-сета, а свой, в инди-стиле. Внезапно на прошлых выходных как будто неосязаемая муза явилась, не знаю, как объяснить, и вот я сейчас весь в этом. Там чуть-чуть осталось, но это «чуть-чуть» у меня уже дней на пять растянулось, хотя всю основную часть записал за столько же времени.

- Может, я с тобой пойду, чтобы помочь, если что? Я музыкой сейчас возобновила заниматься немного, может, помогу чем-то.

- Ну, разумеется, я же говорил тебе, что тебе обратно в это надо. Пошли, конечно.

На его лице отразилась «фирменная» лучезарная улыбка.

XVI

За десять минут они пришли в просторную студию с кафельными белыми стенами и таким протертым до блеска инструментом, что его поверхность тоже казалась глянцевой.

- Вот, располагайся. Я сейчас включу кусок, который уже готов.

Анита плюхнулась в мягкое розовое кожаное кресло и улыбнулась сама себе в зеркальный полоток.

Через несколько минут из динамиков полилась музыка, из тишины сначала нарастал бит, исполненный на бонго, в него плавно влилась легато-мелодия на укулеле. Анита услышала около двух минут нежной протяжной музыки, и заключила:

- Это очень здорово! Так нежно и проникновенно. Я даже не знаю, как могу внести свой вклад, я ведь никогда не играла на укулеле. Там и не по нотам ведь играют, как на фортепиано, а по аккордам, как на гитаре.

- Анит, да ты что? Благодаря этому простор для творчества только шире. Ты же когда играешь по нотам, делаешь это в соответствии со строгим порядком – когда и какую ноту нажимать, одновременно с чем. А когда нотная запись идет аккордами, ты сама решаешь, как их обыгрывать, то есть, тебе пришел в голову аккорд, и в процессе, пока записываешь песню, можно что-то еще с ним придумать, сделать.

- Агаа…

Анита задумчиво отвела взгляд в сторону фарфоровой статуэтки греческой богини. Через пару мгновений попросила включить запись еще раз, в итоге после третьего прослушивания, в течение которого девушка неосознанно теребила мочку левого уха, услышала пару благозвучных аккордов в тон певучей мелодии Андрея вместе с характерным онемением. Она описала, из каких нот они состоят, а друг представил их, в соответствии со значениями, проиграл и отреагировал восторженно: «Это то, что нужно!». Тут же добавил пару своих, и так несколько раз они вслед друг за другом плели эту текучую нежную нить, гармонично окончившуюся каденцией.

Андрей выразил в материальной форме их труд, и в завершение достал из маленького холодильника за портьерой бутылочку игристого, предложил отметить. Анита дала предварительное согласие, но попросила оставить ее на некоторое время, чтобы вспомнить и записать свою музыку. Тут друг выразил озабоченное любопытство, и девушка заверила, что позже, когда будет открыта победная бутылка, она все расскажет и даже даст послушать. А прямо сейчас ей необходимо немного времени и пространства.

Тогда Андрей согласился, и его подруга откинулась в розовом кожаном кресле, раскрыла ноутбук по своему удобству и нашла программу, в которой записывала музыку первый раз. В голове проплыли тягучей плавной волной воспоминания об эпизоде в трамвае, и сознание остановилось на моменте появления музыки, внимая каждой ноте. Около получаса ей понадобилось, чтобы отразить в программе услышанное, и теперь, довольная, она села к другу на диван в ожидании своего бокала.

XVII

Андрей неуклюже открыл бутылку, так что пробка отрывисто вылетела в сторону стены, и, ударившись, приземлилась на пол. Друзья посмотрели друг на друга, и спешно выдохнули, сразу же в унисон засмеявшись. Теперь можно рассказать о несравненном ни с чем опыте и его плодах, своих проявлениях выдержки и героизма, теплой встрече с преподавательницей. В итоге сердечный разговор затянулся до самого утра, оба были невероятно рады за творческий прогресс друг друга, особенно Андрей – так, как будто исполнилась его детская потаенная мечта, только в отношении не себя, а близкого человека.

С этого момента они часто были на связи, помогая друг другу в покорении творческих вершин советами. Андрей инструктировал Аниту по теме того, где выкладывать свои произведения и как находить аудиторию, а с течением времени подруга и сама, возможно, даже кропотливее разобралась в этом вопросе, и консультировала его по непонятным вещам.

Чем больше проходило времени, тем Анита сильнее вливалась в музыкальную индустрию, появились слушатели, и даже немного настоящих фанатов. А внезапно приходящая с сережкой музыка, как дар, способствовала помощи еще многим людям в разных ситуациях, в итоге превращавшись в хиты. Безмерно рада была возродившемуся таланту Алла Анатольевна, теперь они были на связи и периодически виделись, благодаря исцеляющему дару Аниты боль женщины улетучилась окончательно. Она и сама возвратилась к преподаванию, теперь уже в новой, заботливой любовной манере помогала детям по-настоящему раскрыть талант.

А вскоре и сережка Аниты стала ей не нужна для использования дара, когда пришло понимание, что творческий созидательный ресурс уже сам по себе в ней есть. Иногда она надевала сережки, как вспомогательный инструмент, но музыка уже могла приходить сама по себе в нужный момент.