Собачий день начался как обычно с толкучки у миски. Три щенка жадно глотали корм, отталкивали друг друга, старались урвать хотя бы ещё один мягкий кусочек. Отдельно от них почавкивали мама и папа, также оглядываясь на чужую миску. Корм был невкусным, но больше ничего не дали. Иногда хозяйка расщедривалась на кусочек мяса и макароны, сваренные в мясном бульоне.
Щенки были девочками. С неделю назад хозяйка собрала их всех на диване и сфотографировала. После этого начали приходить незнакомые люди, и тогда собаки с радостью и опаской выбегали в коридор обнюхивать ноги гостей. Но больше ничего не происходило. У чёрной с подпалинами сестры сильно болели глазки, у всех троих текли ушки. Хозяйка восклицала загадочное “Аллергия!” и ничего не делала.
В тот день всё шло своим чередом. Они кусали друг друга за хвосты, лежали у маминого бока и пищали, прося людей посадить их на диван. Люди не слушали и продолжали делать свои дела. Вместе с родителями щенки спали на полу, потому что такую толпу собак на кровать никто не брал.
На ужин положили ещё корма. Одна из девочек ела быстрее всех, потому была толще. У неё часто болел живот от такой еды, но она продолжала есть, потому что всегда была голодной. Она мало бегала, и лишь виляла хвостом, когда на неё обращали внимание.
После ужина хозяйка заперла маму и папу в разных комнатах, а щенков выгнала в коридор. В квартиру снова пришли незнакомцы, на этот раз их было много.
- Её мы зовём Озорница! - представила хозяйка девочку, которая носилась шустрее всех. Она была худенькой, самой здоровой на вид и резвее других начала развязывать шнурки на ботинках гостей. Сёстры ей помогали.
Незнакомцы оглядывали каждого щенка по очереди, долго вертели в руках и гладили единственную чёрную таксу в помёте. Нехотя вернули её на пол, заключив, что она уж слишком больная.
- А это Буля, - названный толстый щенок вяло завилял хвостом и завалился на спину, подставляя людям розовое пузо. Все почесали пузо и взяли Булю на руки, посмотреть поближе. Она выглядела здоровее, чем сестра, и гостей очень умиляла её привычка подставлять живот под руку.
С рук Булю больше не спускали. Гости ещё посмотрели на маму, которая сделала лужу сразу же, как вышла в коридор. Она подобострастно виляла хвостом и почти ползком подходила к незнакомцам, радуясь встрече. Папу им не показали, потому что он злобно лаял из-за двери комнаты. Потом хозяйка дала гостям пакетик корма, знакомую пелёнку и впервые в жизни Булю вынесли в большой мир.
Щенка окружали новые запахи и звуки, кто-то постоянно чесал и гладил её по голове, на что она в ответ едва-едва виляла хвостом. Животик у неё болел, поэтому на руках у человека она пыталась лечь поудобнее и пускала газы всю дорогу. Люди от этого гладили её ещё усерднее.
Новые место казалось страшным, светлым и чужим. Единственным островком знакомого запаха была пелёнка, которую люди постелили ей рядом с миской. Такса сидела на ней, боясь выйти в неизвестность, и даже не стала есть корм, любезно пододвинутый прямо к безопасной пелёнке. Через некоторое время усталость переборола её, и такса уснула, не сходя с места.
- Мне не нравится имя Буля, - тем временем разговаривали новые хозяева. - Мы же можем назвать её по-другому?
- Конечно. Я бы назвал её Ништяк.
Друзья предложили имя Нюша, оно подходило пухлому щенку, но новой хозяйке всё равно не нравилось. Пусть пока будет Нюша. А потом - придумаем.