В далеком босоногом детстве меня сильно потрясла история, как адмирал Колчак, узнав, что среди тех, кто пришел отправить его на тот свет, нет кадровых офицеров, решил сам командовать процессом и лично отдал приказ: «Пли!» Тогда я считал, что адмирал – герой, показавший пример стойкости и мужества. Хотя мемуары участников этого действа об этом случае не упоминают.
Сейчас автор стал немного старше, и понимает, что Колчак сам завел себя в тупик, поскольку верховный правитель России постоянно «косячил». Равно как это делали и другие лидеры белого движения, не сумевшие объяснить народу, за что ему надо воевать. Красные хотя бы говорили: мир, труд, май, землю – крестьянам, фабрики – рабочим, воду – матросам. При всех их недостатках, они сумели добиться поддержки большинства и победить. И не вина участников Гражданской в том, что дальше все пошло немного не так. Просто у нас культур-мультур не хватает – и дело даже не в жажде власти одного усатого грузина.
Тем не менее, благодаря всяким Тальковым и прочим деятелям, любившим обряжаться в белогвардейскую форму, в современной России существует несколько идеализированный образ белого движения. Как будто не они были опорой прежнего режима, который разгонял рабочих казачьими нагайками. Как будто не большинство из них относились к крайне привилегированной группе, а простых работяг держали в черном теле. Как будто не из-за них предки 99 % россиян были вынуждены вкалывать по 16 часов в сутки за пару копеек. Как будто не они хотели вернуть старые порядки в случае своей победы. Это еще не говоря об отношении белых к своим противникам и мирному населению, которое было ничуть не лучше, чем у красных.
В общем, это я к тому, что не могу назвать Колчака особым героем. А вот людей, которые избавили от него наш мир, считаю орудиями истории, которые просто совершили неизбежное. Кем-то, вроде людей, отправивших на небо английского короля Карла I и его французского коллегу Людовика XVI.
О главном из них мы сегодня поговорим.
При словах «сын сапожника» большинство россиян вспоминает строго определенного человека. Но, по иронии судьбы, папа нашего сегодняшнего героя тоже чинил сапоги, делал заплатки, зашивал дырявые штиблеты и делал все то, что входит в обязанности представителя этой профессии.
Итак, Самуил Чудновский появился на свет в славном городе Бердичеве в 1889-м году. Его фамилия, очевидно, происходит не от чудес, и дана не потому, что кто-то из его предков любил чудить. Еврейские фамилии такого типа имеют топонимическое происхождение, т.е., образованы от названий населенных пунктов. В данном случае это городок Чуднов, который расположен в сорока километрах от того самого Бердичева.
Самуил, по всей видимости, в нежном возрасте был помощником своего папы. А когда ему исполнилось тринадцать лет, его отдали в ученики в кожевенную мастерскую. До изобретения современных способов отделки кожи, эта профессия была очень грязным (а точнее – плохо пахнущим) делом. Видимо, подобная участь юношу не прельщала, а потому в скором времени он попал под влияние леваков.
Во время революции 1905-го года он уже помогает им в агитационной деятельности, а через год вступает в РСДРП, которая на тот момент еще не до конца раскололась на «б» и «м». А еще через три года парня берут по делу о совершении подкопа для освобождения политических заключенных. Его отправляют в трехлетнюю ссылку в город Кемь на Русском Севере – да, тот самый, который «Кемская волость».
Как и у всех ссыльных, это были «его университеты»: Чудновский овладевает грамотой, читает коммунистическую литературу и «Капитал» без перевода. После освобождения возвращается к подпольной работе, но царская охранка бдит, и он снова отправляется за решетку.
На свободу с чистой совестью выходит через несколько лет. Видимо, его достижения были официально признаны, раз молодой коммунист в свите Троцкого и Бухарина едет в Америку для сбора средств на дело революции. В это время он вступает в партию большевиков, и возвращается на родину сразу же после февраля 1917-го.
После этого он сменил несколько революционных должностей, в том числе, руководил одним из отрядов, занимавшихся продразверсткой в Поволжье. Это требует некоторой жесткости в характере, поскольку свое добро никто не хотел отдавать. Был направлен в Сибирь, участвовал в боях с чехами, взят в плен отрядами Колчака. Год провел в белогвардейской тюрьме – и отношение к нему сильно отличалось от норм гуманности. Это несколько объясняет его насмешки в сторону адмирала, о чем Чудновский не преминул упомянуть в своих мемуарах.
Но, как говорится, два неловких поворота, и козел того Федота)) В скором времени они поменялись ролями, и уже наш герой держит Колчака в плену. Он ведет его допрос, а затем исполняет приказ Ленина, на основании которого верховный правитель России был отправлен на небо.
Это был пик его партийной карьеры, и в награду Чудновского назначают руководителем Томской ГубЧК. Но вскоре снимают с должности по инициативе местных коммунистов с обтекаемой формулировкой, «как не проявившего должной активности и не имеющего определённой линии поведения». С другой стороны, это совсем не то же самое, что «уволен из гестапо за жecтoкocть».
Следующие семнадцать лет этот человек, не имеющий никакого юридического образования, руководит судами в тех или иных местах одной шестой части суши. К 1937-му году он буквально никто – председатель Леноблсуда, очень низкая должность. Тем не менее, про большевика со столь яркой биографией все равно вспомнили, и в скором времени его «ушли» на тот свет. Приговор подписали сын сапожника (Сталин), сын приказчика (Молотов) и сын торговца (Каганович).