В очередной раз столкнулся с дилетантами, считающими танки сторон конфликта. Решил раскрыть тезис "воюют не отдельные юниты, а организационные структуры" на примере сражения за Баин-Цаган в июле 1939 г
Баин-Цаганское сражение
План японского командования. Японское командование планировало сильной ударной группировкой переправиться через Халхин-Гол на северном участке фронта у горы Баин-Цаган (гора находилась на западном берегу Халхин-Гола) и выйти с севера в тыл советско-монгольских частей. Одновременно с этим сковывающая группа должна была атаковать противника на восточном берегу реки. В результате планировалось окружить и уничтожить советско-монгольские части в районе Халхин-Гола. В операции были задействованы 23-я пехотная дивизия полностью, 2 пехотных полка 7-й пехотной дивизии, кавалерийская дивизия Маньчжоу-го, два танковых, артиллерийский и инженерный полки.
Для форсирования Халхин-Гола была создана ударная группа под командованием генерал-майора Коити Кобаяси: 23-я пехотная дивизия почти в полном составе части (71 и 72-й пехотные полки, батальон 64-го пехотного полка, 23-й разведывательный отряд, 23-й инженерный полк, 13-й полк полевой артиллерии), а также 26-й пехотный полк 7-й пехотной дивизии, 1-й отдельный полк полевой артиллерии. Группа имела задачу переправится на западный берег Халхин-Гола и выйти в тыл советско-монгольским частям.
Сковывающая группа (командующий — командир 1-й механизированной бригады генерал-лейтенанта Масаоми Ясуока) включала в себя 3-й и 4-й танковые полки, 64-й пехотный полк (без одного батальона) и 28-й пехотный полк (оба из состава 7-й пехотной дивизии), дивизион 13-го полка полевой артиллерии, 24-й инженерный полк из состава 7-й пехотной дивизии, кавалерийская дивизия армии Маньчжоу-го.
Руководство операцией было возложено на командира 23-й пехотной дивизии генерала Мититаро Комацубару. Под его командованием находилось 21 953 японских солдат, около 2 000 человек маньчжурской кавалерии, 124 орудия (из них 32 противотанковых) и 87 танков.
Кстати, здесь мы имеем пример организационной структуры, действующей под единым командованием.
Ход операции. Бои на восточном берегу реки 2—3 июля 1939 года.
29 июня части сковывающей группы Ясуока начали выдвижение на исходный рубеж. Утром 2 июля части 64-го японского пехотного полка атаковали позиции советского 149-го мотострелкового полка (командир майор И. М. Ремизов) на восточном берегу Халхин-Гола. Сначала им удалось незначительно продвинуться вперёд, но затем японцы попали под сосредоточенный огонь орудий двух советских артиллерийских полков (175-й и 185-й) с левого берега Халхин-Гола. Практически весь день японцы провели под советским огнём и только в 20:00 2 июля 3-й и 4-й японские танковые полки (41 и 45 танков соответственно) пошли в атаку. Поддерживающий танкистов 64-й пехотный полк сразу отстал от танков, залег под советским огнём и так и не сумел помочь своим танкам. Около 2 ночи часов 3 июля генерал Ясуока отдал приказ танкистам отойти на исходные позиции. Максимальное продвижение японцев в этот день составило 2-3 километра. Японцы признали потерю в 1 танк, 23 убитых и 10 раненых, заявив об уничтожении 4 артиллерийских батарей, 7 противотанковых орудий, 10 бронемашин, 5 миномётов и 150 человек. Советское командование заявило о более чем 10 подбитых японских танках и 1 захваченном исправном танке. Позднее в мемуарах число японских потерь значительно выросло.
Операции на западном берегу ночью 2 и утром 3 июля.
Командование советского 57-го особого корпуса (командир комдив Г. К. Жуков) предполагало переход японцев в наступление, но не вскрыло сосредоточение японских группировок и направление их главного удара. Получив данные об атаке группы генерала Ясуоки, Жуков решил, что началось ожидавшееся им японское наступление. Он принял решение нанести по группе Ясуоки фланговый удар.
Для этого были выделены почти все имеющиеся резервы. Получили приказ о марше в район боя 9-я мотоброневая бригада, 11-я танковая бригада, 24-й мотострелковый полк, 7-я мотоброневая бригада. С ними должна была взаимодействовать занимавшая оборону в районе Баин-Цагана 6-я кавалерийская дивизия МНРА. В ночь на 3 июля советские войска были подняты по тревоге и начали марш, им предстояло пройти от 70 до 120 километров.
Отдавая эти приказы, Жуков не знал, что в 3:15 3 июля первые части японцев начали переправу через Халхин-Гол и к утру закрепились на горе Баин-Цаган на западном берегу реки, взяв под свой контроль с неё значительную часть территории и фактически нарушив оборону советско-монгольских войск на западном берегу Халхин-Гола. Был построен понтонный мост через реку, по которому в первую очередь стала переправляться противотанковая артиллерия. В течение дня на западный берег было переправлено около 8 000 японских солдат и офицеров, не менее 30 артиллерийских орудий, несколько бронемашин, автотранспорт (танки не переправлялись из-за просчёта генерала Комацубары — уже в ходе переправы оказалось, что наведённый понтонный мост вес танков не выдерживает, а бродов через реку Халхин-Гол в этом районе нет, река для переправы танков по дну очень глубока).
На рассвете 3 июля внезапно для себя на японцев напоролся 15-й кавалерийский полк 6-й кавалерийской дивизии МНРА, который выполнял приказ Жукова и двигался по дороге через гору Баин-Цаган в район южнее неё на место предполагаемой встречи с советскими бронетанковыми частями. Усилив полк бронедивизионом, командир монгольской дивизии приказал атаковать японцев, но атака была сорвана японской авиацией — кавалеристы были рассеяны по степи с потерями. Советское командование о всех этих событиях не знало. [1-й юнит]
Информация об японском прорыве на западный берег была получена случайно: около 7 часов утра 3 июля отряд советской 8-й мотоброневой бригады столкнулся с японским разведотрядом южнее горы Баин-Цаган, атаковал противника и обратил в бегство, уничтожив 4 японских бронемашины. Экипаж одной из них был захвачен в плен, где пленные рассказали о ночной переправе, но не сообщили о численности переправившихся войск. [2-й юнит]
Получив доклад об этом, Г. К. Жуков немедленно перенацелил двигающиеся к Халхин-Голу бронечасти на атаку японского плацдарма. При этом было неизвестно, какие силы переправились на западный берег, и Жуков полагал, что за столь короткий срок японцы не успеют создать прочной обороны. Поэтому было приказано атаковать по мере подхода каждого подразделения к плацдарму. Разведки японцев не производилось.
Дальнейшие события происходили так:
- около 8:15 3 июля часть сил 2-го танкового батальона 11-й танковой бригады (8 танков) командованием старшего лейтенанта Филатова атаковали позиции 71-го пехотного полка японцев. Потери японцев — одно противотанковое орудие. Потери советских войск — уничтожено 2 танка БТ-5, остальные 6 танков подбиты, убиты 6 танкистов (в том числе и сам Филатов), 4 ранено, 1 пропал без вести; [3-й юнит]
- около 8:45 атакуют остальные силы 2-го танкового батальона 11-й танковой бригады (командир батальона капитан К. Н. Абрамов) и снова неполным составом — 8 танков БТ-5 ему было приказано выделить для переправы на восточный берег. В атаку пошли 15 танков БТ-5 и 5 огнемётных танков ХТ-26. Танкисты несколько раз ходили в атаку против 71-го японского пехотного полка и остановили его продвижение к главной переправе советских войск через реку, но ценой больших потерь: сгорело 7 танков БТ-5 и 5 танков ХТ-26, подбито 2 танка БТ-5, 12 человек убито и 9 ранено. [4-й юнит]
Получив доклад об этих боях и поняв наконец-то из него, что на западном берегу действует уже крупная группировка японцев, Жуков решительно развернул против неё все бывшие в его распоряжении силы, приказав ударом 11-й танковой бригады с севера, 24-м мотострелковым полком с северо-запада и запада и 7-й мотоброневой бригадой с юга окружить и уничтожить противника. Атака назначена на 11 часов 3 июля. План был решительный и смелый, но имел два существенных изъяна: первый — расположение японских позиций установить так и не удалось, второй — совместный удар в назначенное время был неосуществим в принципе (получившие приказ части находились на разном расстоянии от исходных рубежей и им совершенно не выделялось время на подготовку атаки). В результате всё дальнейшее сражение вылилось в серию разрозненных советских атак. [атаки юнитов против организационной структуры]
Первая атака
1-й танковый батальон (44 танка БТ-5, командир майор Г.М. Михайлов) 11-й танковой бригады (командир бригады комбриг М.П. Яковлев) развернулся в боевой порядок и пошел в атаку с северо-запада к 11:30. Не имея сведений о противнике, Яковлев приказал атаковать на больших скоростях (45—50 км/ч), чтобы избежать прицельного огня японской артиллерии. Батальон ворвался на передний край японцев и несколько часов вёл бой, уничтожая противника огнём и гусеницами. Не поддержанный своей пехотой и артиллерией, к 16:00 батальон вышел в район сбора. Потери составили 20 сожженных танков.[5-й юнит]
Примерно в это же время с запада атаковал 3-й танковый батальон этой же бригады (50 танков БТ-5, командир капитан С.В. Канавин). Японская оборона была прорвана, отдельные советские танки даже выходили на рубеж прямого выстрела к японской переправе, но без поддержки пехоты в глубине японской обороны несли большие потери. Против танкистов были брошены в бой 26-й, 64-й и 72-й пехотные полки японцев. К 15:00 батальон вышел из боя. Сгорело 20 танков, было подбито 11, 10 человек убито и 23 пропало без вести.[6-й юнит]
Эта танковая атака произвела большое впечатление: по докладу одного из японских офицеров, он был атакован сотнями танков, насчитал 500, потом сбился со счету и доложил, что в атаку идут не меньше 1000 советских танков.
Вторая атака
Пока шёл этот бой, командир 6-й кавалерийской дивизии МНРА полковник Л. Дандар сумел привести в порядок 15-й кавалерийский полк своей дивизии и около 12 часов этот полк вновь перешёл в атаку. Атака оказалась неудачной — артиллерийским огнём и авиацией противника полк вновь был рассеян по полю. Более успешно действовал броневой дивизион 6-й монгольской кавалерийской дивизии, который ходил в атаку на японцев противника самостоятельно и затем совместно с танками 11-й танковой бригады. Потери этого бронедивизиона составили 5 бронемашин.[повтораная атака 1-го юнита]
Также около 12 часов японские части с юга самостоятельно атаковал бронедивизион 8-й монгольской кавалерийской дивизии. Его потери составили 3 бронемашины.[7-й юнит]
Третья атака
Подразделения 24-го мотострелкового полка (майор И. Федюнинский) во время марша сбились с пути и смогли перейти в атаку только в 13:00. Вслед за полком вдоль берега реки Халхин-Гол японцев атаковали основные силы 6-й кавалерийской дивизии МНРА (без 15-го кавполка). Эти части несколько часов вели бой, сковав большие силы японцев.[8-й юнит]
Четвёртая атака
Примерно в 15:00 подошел 247-й автоброневой батальон (50 бронемашин БА-6 и БА-10) 7-й мотоброневой бригады (командир бригады — полковник А. Л. Лесовой), который сразу после 150-километрового марша был брошен в бой. Атака была очень неудачной — идущие в плотных боевых порядках бронемашины были встречены организованным огнём противотанковой артиллерии японского 72-го пехотного полка и понесли большие потери. Бой шёл менее часа и за это время сгорело 20 броневиков, 13 были подбиты, 57 человек убито, 26 ранено, 2 пропали без вести.[9-й юнит]
Пятая атака
В 19 часов прибывший в район сражения Г. К. Жуков организовал общую атаку противника в районе горы Баин-Цаган силами наименее пострадавших частей. В бой пошли 24-й мотострелковый полк (в том числе разведрота полка — 5 танков БТ-5), 6 танков ХТ-26 из состава 11-й танковой бригады, части 7-й мотоброневой бригады, спешенный эскадрон 8-й кавалерийской дивизии МНРА (100 человек и 4 станковых пулемёта), монгольский бронедивизион этой же дивизии. Японцы отбили и эту атаку (точные потери атакующих в ней не установлены). В этом бою хорошо показали себя спешенный эскадрон и бронедивизион 8-й монгольской кавалерийской дивизии.[импровизированная организационная структура]
Итог дня
Вопреки многим советским публикациям и утверждениям самого Г. К. Жукова, окружить японские войска на западном берегу Халхин-Гола не удалось, а вместо операции на окружение с советской стороны была проведена серия разрозненных и неподготовленных атак без взаимодействия атакующих. Только за счет героизма советских и монгольских танкистов и их высокого уровня подготовки (все бригады были кадровые, имели хорошую подготовку и большой опыт освоения своих танков) удалось достигнуть главной цели — японское командование под градом ударов растерялось. Генерал Комацубара не ожидал стремительного появления крупных советских сил на Баин-Цагане и решил, что это только передовые отряды, за которыми в район сражения в ближайшее время прибудут пехота, артиллерия и кавалерия. Это решение было ошибочным — других резервов у Жукова не было. Придя к выводу, что операция развивается не по плану, Комацубара вечером 3 июля отдал приказ на эвакуацию войск с плацдарма.
В ходе сражения обе стороны задействовали авиацию. Однако и у советских войск и у японцев её действия были слабо увязаны с действиями сухопутных войск. Произошла серия групповых воздушных боёв (с потерями для обеих сторон), а отдельные советские истребители штурмовали наземные цели у Баин-Цагана, но всё это носило спонтанный характер. Даже воздушную разведку противника, эффективную в условиях голой степи, ни та ни другая сторона не организовала.
Жуков доложил в Москву, что ударом с трёх сторон противник у Баин-Цагана окружен, ошеломлён, деморализован и в панике отступает.
Итоги сражения
В ходе сражения и японское и советское командование допустило целый ряд крупных ошибок (прежде всего — крайне плохая разведка противника каждой из сторон, плохое взаимодействие танков с пехотой и артиллерией на поле боя, неэффективное использование имеющихся крупных сил авиации). Японское командование упустило реальный шанс нанести тяжелое поражение советским войскам и уничтожить ударом с тыла все советские плацдармы на восточном берегу Халхин-Гола, а советское командование — шанс полностью истребить ударную группу генерала Комацубары. Поспешные решения стали причиной тяжелых потерь советской стороны в танках, а японской — в людях (хотя и в танковых частях в группе генерала Ясуока уровень потерянных танков был практически равен уровню потерь советских танков на западном берегу — 56 % и 57 % соответственно).
Личный состав обеих сторон, по взаимному признанию противников, действовал умело и отважно. Советские танкисты проявляли массовый героизм в атаках и в крайне невыгодном для себя бою на вражеских позициях на западном берегу реки и стойко отражали атаки японцев на восточном берегу. Японские солдаты также отважно оборонялись в своих наспех подготовленных окопах (очень много советских танков было сожжено и подбито не артиллерийским огнём, а пехотинцами с помощью гранат и бутылок с горючей смесью). Число захваченных каждой стороной пленных исчислялось единицами: раненые и окруженные бойцы вели бой до последнего патрона, часто вступая в рукопашные схватки. Участники сражения в своих воспоминаниях единодушно подчеркивают исключительно яростный накал этого боя.
Но в целом операция, носившая характер внезапного встречного сражения, завершилась решительной победой советских войск. Японское командование утратило инициативу ведения боевых действий. Советское же командование получило большой опыт и сделало ценные выводы для победного завершения боевых действий на Халхин-Голе.
Вывод
Организационная структура (части обходящего отряда генерала Комацурабы) смогла отразить разрозненные атаки советских юнитов ( 24 мсп, части 11-й танковой бригады, 7-я и 8-я мотоброневых бригад, 6-й и 8-й монгольских кавалерийских дивизий) и организованно отступила по приказу своего командования.
Остается только масштабировать бои у Халхин-Гола на 22-23 июня 1941 г и получим ответ, почему "25000" танков не смогли победить 3300 немецких танков в приграничном сражении. При этом германское командование оказалось лучше подготовленным, проводило воздушную разведку и своевременно вскрывало подход советских механизированных войск, твердо управляло своими подразделениями и смогло переломить ход приграничного сражения в свою пользу.