Протопоп Аввакум – это имя ассоциируется у меня с детством. По соседству с домом бабушки, у которой я гостила каждое лето, жил местный священник, бывший для меня просто дедом Лазарем.
Запомнились его пушистая серебряная борода веником, дедморозовские брови, острые глаза за стёклами очков с одной дужкой, а вместо второй был шнурок от ботинка. Не забыть мне также и ужасающе прекрасного зверя, жившего у него в загородке, которого я кормила пучками одуванчиков, просовывая их сквозь ячеи рабицы. Ежедневно в сумерках дед Лазарь пригонял его с пастбища, гремя толстой цепью, и вся улица в страхе вымирала. Это был настоящий козий царь с рогами-копьями в боевой готовности и с длинной белой шерстью в репьях, подметавшей дорожную пыль.
Но главным богатством деда Лазаря была его библиотека. Он её никогда и никому не показывал! А мне, соседскому ребёнку, вечно прятавшемуся от бабушки в шиповниково-жасминовых зарослях с книжкой в руках, показать решился. Как книголюб книгочейке.
Это была настоящая сокровищница древлеправославной литературы! Собрание абсолютных раритетов, написанных в семнадцатом и последующих веках староверами.
Я часами слушала его чтение. Сидела себе смирно на табуретке девочка с косичками в сарафанчике, сшитом бабушкой из двух павловопосадских платков, и слушала длинные речения на старославянском языке. На дивном, певучем, журчащем, камешками перекатывающемся языке.
Особенно дед Лазарь любил читать, а я слушать – “Житие протопопа Аввакума, им самим написанное”. Не передать, сколько слёз я пролила, сопереживая неистовому, пламенному Аввакуму, знамени старообрядчества, с нестерпимой жаждой мученичества за Христа в кипящей его крови!
Словно вживую видела, как этот худенький, совсем ещё юный, но уже бородатый протопоп обличал в грехах и отступлении от веры разных начальников: воевод, бояр и даже порой царя. За сбритую бороду гнал из храма. За распутство грозил отлучением.
В ответ на него нападали, до полусмерти избивали, колотили головой о стены, ломали ему рёбра, выбивали зубы, хлестали кнутом, в тюрьму сажали и в ссылку гнали.
Какие только чудовищные мытарства он ни перенёс вместе со своей протопопшей Марковной и восемью детишками! Как они голодовали, холодовали, нужду знавали, как погибших от лишений ребятишек своих хоронили. Как терпел он мытарства от своего чёрного человека – настоящего садиста – воеводы Афоньки Пашкова.
Бесконечно долгих четырнадцать лет он жил в глубокой яме, в мерзлоте. В непроницаемой темноте. И ухитрялся проповедовать, устно и письменно! Да, оратор от природы, он находил и вербовал среди стражи сочувствующих, и те спускали в его преисподнюю свечи, огниво, бумагу и чернила, благодаря чему он и написал своё житие, а в придачу сотни воззваний.
Он предчувствовал свой мученический конец. И интуиция его не подвела: величайшего русского мученика сожгли живьём в той самой яме.
Прошли годы, и я всерьёз заинтересовалась своими староверческими корнями, а особенно личностью протопопа Аввакума. Прочла и по-новому пережила его автобиографическую исповедь. Пробежала глазами исследовательские выкладки о нём. Поразилась невероятно плоскому пониманию и порой дикому восприятию этой глубинной личности! Некоторые на полном серьёзе ставят ему диагноз упёртого мазохиста в тяжёлой форме. А я заочно поставила этим людям диагноз пустопорожних сотрясателей воздуха.
Так за что же Аввакум Петров обрёк на нечеловеческие страдания себя, свою семью и миллионы соотечественников – русских людей, сок и соль нации, которые после его кончины ушли в раскол?
Ведь именно жуткая смерть протопопа положила начало грандиозной распре в российском православии!
Неужели только из-за отстаивания двуперстия? Против навязанных реформатором Никоном поясных поклонов вместо прежних земных? Против того, чтобы крестный ход стал вестись против солнца? Чтобы старые иконы заменить новыми? И против того, чтобы Исус и Девица стали называться Иисусом и Девой?
Серьёзно? Разве можно в такую чушь поверить? Нет, конечно. Просто в глубь этой общероссийской трагедии, которая привела ко всем последующим катастрофам, никому особо лезть не хочется! А я попробую.
Итак, семнадцатый век на дворе российского государства. Романовы пришли к власти и прекратили мучившую страну Смуту. Взошедший на престол Тишайший Алексей Михайлович не зря получил это прозвище. Он был мягким, сердечным и приятным в обхождении шестнадцатилетним подростком. Тем не менее, он уже задумывался, каким путём идти его царству? На Запад ориентироваться или на Восток? Или оставаться в своей русскости и ни к какой телеге пятым колесом не пристраиваться?
Ну так вот, именно Тишайший и стал первым западником на Руси! Именно он прорубил окно в Европу, санкционировав церковную реформу! А протопоп Аввакум, зудя, как муха и раздражая своими прокламациями, ему в этом противодействовал! Видите ли, самобытность Аввакуму подавай! Исключительно русский путь ему нужен!
Дело в том, что одарённый красноречием Аввакум на заре своей юности был вхож к царю. Тишайший позже даже позвал его к себе в духовники. Но твёрдолобый Аввакум вставшему на путь западничества государю отказал! Ну вы теперь понимаете, что это был за кремень! Уникум!
Что любопытно, и Аввакум, и его лютый враг Никон одно время посещали кружок ревнителей древнего благочестия, и царь на первых порах этому кружку благоволил. И что обсуждали кружковцы? А порчу православной веры в среде как паствы, так и клира. Нужна чистка! И её надо начинать с переписывания священных книг, густо напичканных ошибками. Аввакум предложил взять за образец старорусские аналоги, а не греческие, так как считал, что Греция от истиной веры отступила, за что в пятнадцатом веке и была наказана Византией.
В 1649 году в Москву прибыл вселенский патриарх Паисий и понудил Алексея Михайловича остановиться на греческом варианте переписывания религиозной литературы. И дело было сделано! Аввакум возмутился: “В каких правилах написано, чтобы царю церковью владеть и догматы изменять? Ему подобает лишь оберегать её от волков, а не толковать и учить”.
Никон во время тех дебатов никак себя не проявлял и помалкивал. А вот Аввакум обсуждавшиеся там патриотические идеи не только не предал, а жизнь положил на их защиту. Зато властолюбивый Никон переобулся в воздухе, встал на сторону царя и получил патриаршью должность!
Тем не менее реформа стала лишь поводом, пеной, за которой скрывалась мутная волна истинного положения дел. Европейцы мало-помалу засели на самых сладких постах в российском царстве! Немецкая слобода процветала! Тогдашняя “либералка” царевна Софья, дочка Тишайшего, воспитывала своего брата Фёдора Алексеевича, преемника Тишайшего, в сугубо европоцентричном ключе.
К сведению, на семнадцатый многострадальный век, помимо раскола, выпали восстание Степана Разина, Соляной и Медный бунты, две затяжные войны – с Швецией и с Польшей. С последней – сразу после того, как Богдан Хмельницкий запросился под крыло российского царя, забрав с собой всю левобережную Украину.
Тишайший, отбиваясь от внешних врагов, укреплял на Руси вертикаль власти, для чего сменил местных выборных правителей на воевод-назначенцев, а те начали сильно обижать и притеснять народ!
Народ! Вот ключевое слово в расколе. Без него и раскола-то не было бы. И остался бы Аввакум в поле одиноким воином.
Вот мы и подошли к главным участникам трагедии. Их два. С одной стороны – богобоязненный русский народ, с другой – извечный враг Бога, его антипод.
Христианская церковь для дьявола была и есть кость в горле! Много усилий потратил он, чтобы сокрушить этот бастион. Панораму двадцативековой войны его с силами Воскресшего разворачивать не буду, напомню лишь то, что все знают: самыми успешными атаками нечистого на христианство стали его расколы. Сперва -- разбегание на католичество и православие,. Потом католический ствол треснул и дал побег протестантизма. Бесконтрольная папская власть и жажда наживы сделали своё обычное чёрное дело.
В России православие, пришедшее из аскетичной, суровой Византии, было до поры без единого пятнышка и держалось! Но из дьявольской связки ключей уже подбиралась к нему универсальная отмычка с зубцами власти и наживы!
Духовенство в то время непомерно обогатилось за счёт колоссальных денег на помин души, которые рекой лились от благочестивых прихожан и князей. Монастырям прирезались огромные угодья вместе с крестьянами, которых именно в семнадцатом веке начали закрепощать. Братья по вере стали гнуть спину на духовенство, превратившееся в барство.
Святейший Никон, изначально властолюбивый и жестокий тип, требовавший избивать единоверцев, которые не пожелали расстаться со старыми иконами и книгами, а сами артефакты велел ломать и жечь, стал на мягких лапах подбираться к царю. Мол, слишком ты слабовольный и податливый! А прогну-ка я тебя! Да, в какой-то момент Никон попутал берега и начал претендовать на главенствующую роль в государстве. Захотел стать папой римским в российских реалиях, подмять под себя царскую власть! И был Тишайшим от сана отстранён.
Но эти папистские притязания патриарха успели испугать всех сверху донизу. Инфрафизический страх объял сердца людей.
Ну не принимало боголюбивое русское сердце такой подмены святой веры: с одной стороны – милосердный Отец и Его Сын Христос, а с другой – патриарх с его вознёй за власть и монастыри с их гонкой за наживой.
Время сказать несколько слов о тогдашнем народе. Замри, вселенная!
Отколовшийся от него в семнадцатом веке старообрядческий осколок поражал чужие населения следующим золотым набором качеств: честные, смиренные, работящие, непьющие, некурящие, ответственные и дисциплинированные, чистоплотные, отзывчивые и очень богобоязненные. Ни одного скверного слова из их уст никто никогда не слышал! Никогда чужого не брали, поэтому староверам работодатели всего мира очень доверяли и особо их ценили.
Куда бы раскольники на своих скрипучих телегах с пожитками и оравами белоголовых ребятишек ни приезжали, они тут же в складчину покупали землю и первым делом строили церковь, а потом колодцы, дома и бани. Обживались и трудились, вызывая уважение всех окрестных жителей.
Если осколок был таковым, значит, и весь русский народ был в то время точно таким же! И этот богоносный люд не мог не среагировать на дьявольские интервенции на верхних этажах власти – светской и церковной!
Как люди реагировали? Нет, не за вилы схватились – это не их был метод! Они просто втихую снимались с насиженных мест и уходили в леса, в дальние дали, в чуж-чужбину! А их догоняли и убивали! Жгли живьём в срубах. На них клеветали. Особенную лютость имел на них Пётр Первый, подсадивший Русь на алкоголь и разврат. Его солдаты охотились на староверов, как на зверей!
Но раскольники предпочитали немыслимые муки огня и смерть от пуль, чем возвращение в опоганенную веру. Вряд ли мы поймём ту жгучую жажду окончательного спасения! Но их подвиг не может не потрясать до слёз и священного трепета.
Старообрядчество оказалось столь сильным движением, что досуществовало до нашего времени.
Деды Лазари по всему миру прятали библиотеки с молитвенниками и читали эти книги детям. А те вырастали и передавали эстафету своим чадам. Точечно и в россыпь такие люди есть повсюду. Но, может быть, настанет век, год, время, когда русский народ в основной своей массе вернёт себе утерянный золотой набор бесценных качеств: боголюбие, честность, смиренность, трудолюбие, отвращение к табаку, алкоголю и распутству, ответственность и дисциплинированность, чистоплотность и душевную отзывчивость?
Я в это верю. А вы?
Интересно прочесть ваше мнение.
Наталия Дашевская.