Баба Нюра с тревогой прислушивалась. По улице раздавался какой-то шум. "Опять, видно, Стёпка жену гоняет", - подумала старушка. "Ну что за жизнь вот такая-то!" - закручинилась баба Нюра и пошла звонить соседке. Та жила поближе к Степану и его жене Лизавете, а, значит, ей было слышнее, что там происходит. Дозвонившись до соседки и убедившись, что это действительно разбушевался Лизин муж, баба Нюра совершенно расстроилась. Не прошло и двух недель, как она сидела на лавочке возле дома и мимо проходила Лизавета. Женщина присела рядом и похвасталась, что Степа бросил пить. Она была такая счастливая, что прямо светилась вся. И теперь, выходит, всё началось снова!
Степану долго не женился, пока не встретил в городе на заработках Лизу. Девушка была моложе его на пять лет. Пара поженилась и стала жить в станице в доме, доставшемся Степе от бабушки. Лиза была вежливой и приветливой, всегда здоровалась уважительно. Степу в станице знали все, он здесь родился, вырос, здесь ходил в школу и бегал с мальчишками. Парень отучился на механизатора. Сначала работал в бывшем колхозе, потом уехал в город за лучшей жизнью. Что с ним там было, никто толком не знает. Но, когда приезжал, то всегда был при деньгах и проводил время шумно. А однажды привез невесту знакомиться с родителями. Молодые ходили на дискотеку, гуляли с друзьями парня, катались на машине. Как-то Лиза бегала за хлебом, и баба Нюра её увидела. Девушка показалась старушке вполне приличной и самостоятельной. Подумалось, что отгулял Стёпка, остепенится теперь.
После небольшой свадьбы молодые зажили тихо. Степан снова устроился механизатором и пропадал на работе целыми днями. Лиза устроилась продавщицей в магазин. Вскоре женщина забеременела и родила здоровую девочку. Молодой папа обмывал дочку неделю. Соседи переживали - как там молодая мамочка выдерживает эти попойки. Но пьянка закончилась, всё обошлось без эксцессов. Девочка подрастала. Степан иногда приходил выпивший, но криков никогда не было. Всё как у большинства семей. Но, если вовремя не остановиться, всегда бывает только хуже.
Степан начал пить каждый день. Девочка, приходя со школы, обнаруживала дома пьяного папу. Мама работала там же, в магазине, хваталась за любые подработки, потому что Степа денег приносил совсем мало. Почти вся его зарплата уходила на пьянку и на друзей, семье перепадали крохи. А дочку надо было одевать, да и в частном доме расходов много, одна коммуналка чего стоит. Лиза не знала, как дочка без неё, пока она работает. Родители мужа жили на другом конце станицы, можно было туда отводить дочь после школы, но потом забирать как? Лиза работала до девяти вечера, как успеть? А школа от дома, где жила семья, в десяти минутах ходьбы, а от бабушки с дедушкой на машине ехать надо. Дочка училась в третьем классе. Приходила со школы и, если папа был дома, старалась вести себя незаметно. Мама работала по графику - два дня работает, два дня дома - и девочка четко знала, что ей надо два дня потерпеть. Да и, если что, всегда можно убежать к маме в магазин и посидеть у неё в подсобке.
Степан как-то зашел в магазин, когда у Лизы было много покупателей. Что там не понравилось ему - неизвестно, но с тех пор к обычной пьянке прибавилась ревность. Никакие уверения не помогали, теперь, если Лиза возражала Стёпе на его претензии, то он мог её ударить. Бедная женщина объясняла мужу наутро, что так нельзя, что дочка всё видит, но с похмелья он вообще обрывал её и не хотел ничего обсуждать. Проходило два-три дня и всё начиналось сначала. Родители Степана разводили руками, на их слова он тоже не реагировал. Подруги советовали развестись, но Лиза всё никак не могла решиться. Бросить всё и начать жить на новом месте с дочкой она еще пока была не готова. Как усмехалась подруга - ждала финального пинка.
Однажды вечером дочка прибежала в магазин в полнейшей истерике. Маленькую девочку трясло, слёзы лились ручьем, она размазывала их рукой, всхлипывала и всё никак не могла связно говорить. Слова перемежались рыданиями, застревали, и вконец напуганная Лиза начала плакать сама, не дожидаясь пока дочь объяснит что случилось. Прижав к груди дрожащее тельце, Лиза гладила дочку по спинке, что-то шептала ей, что-то ласковое и бессвязное, лишь бы её перестало колотить от нервного срыва. Лизе стало страшно за дочь. Если дочка плачет из-за отца, то что она за мать такая?! Немного успокоившись, девочка объяснила, что пьяный папа требовал еду, а когда она дала ему её, то папа всё раскидал, кричал, что дочь такая же дура как и её мать, что не умеет услужить отцу, правильно подать. А потом он ударил девочку, назвав щенком, и когда хотел ударить ещё раз, то она смогла выскочить и убежать. Отец выскочил за ней, но споткнулся и упал. И пока девочка бежала, она долго еще слышала проклятья в свой и мамин адрес, обзывая их последними словами. Вечером после работы Лиза завела дочь к бабе Нюре, попросила бабушку побыть с ней и ушла домой. Баба Нюра слушала рассказ девочки, украдкой вытирая слёзы, и всё никак не могла понять, как же можно было ни за что обидеть такую славную кроху, жестоко обидеть, оставив рану в душе, которая не зарастет никогда. Девочка, рассказав чужому человеку о своих горестях, поев немного, успокоилась и уснула. А старушка лежала без сна при свете ночника, вспоминала мальчишку Стёпку, которому сто лет назад подарила котёнка, и думала, когда и почему он так поменялся.
Лиза дома обнаружила, что муж уже спит на диване в гостиной. Она собрала необходимые вещи и документы, спрятала их в сарае на всякий случай. Потом легла на кровать и стала ждать утра. Утром рано она разбудила Степана, села напротив него на стул. Четко, без малейшего сомнения в голосе, Лиза объявила, что разводится с ним, что калечить жизнь дочери она не позволит. Своей вчерашней выходкой он полностью уничтожил все то доброе, что между ними еще было. Сейчас она соберет вещи и покинет этот дом. Лиза встала и вышла, оставив опешившего мужа. Собрав кое-что на первое время, она, забрав вещи из сарая, ушла к бабе Нюре. Там Лиза, не позволив себе разреветься, попросила бабушку приютить их на несколько дней, пока она не найдет где жить.
Прошли пара часов. Явился Степан. Лиза вышла с ним. Он просил прощения, клялся, что завяжет, стоял на коленях, плакал...Обещал, что никогда больше ни при каких обстоятельствах не тронет и пальцем своих любимых, что он не знает, что на него нашло, что он вообще никогда и голоса не повысит...
Женщины на то и женщины. Баба Нюра только вслед посмотрела уходящей домой семьи. Степан тащил вещи, что-то говорил, Лиза шла, держа за руку поникшую головой дочь.
И вот прошло чуть больше двух недель от того момента, как Лиза с радостью сообщила бабе Нюре, что Степа не пьёт. Баба Нюра решила, что идти к ним она не осилит, она сядет и подождет, вдруг девочка прибежит спрятаться от папы, а, может, и с мамой вместе прибегут. Куда же им ещё-то бежать? А уж тут она их спрячет, не даст супостату их обидеть, сама ляжет поперёк дороги, но не пустит его, не позволит кроху бить.
Баба Нюра накапала себе корвалола, выпила и пошла на лавочку. Ждать.