На фото в моём паспорте – какой-то гламурный юноша. У него модельная стрижка, гладко выбритые щёчки и взгляд пластмассового Кена, вдруг осознавшего нелепость бытия.
В жизни – я не пластиковый, а вполне мясной. Стрижку сбрил, борода вьётся по ветру, в глазах задорная придурь.
И всё бы хорошо, но в командировке понадобилось преодолеть линию паспортного контроля в международном аэропорту. Девушка-пограничник недоверчиво приглядывалась, сравнивая неповторимый оригинал с его бледной печатной копией.
– Не удивляйтесь. С годами у многих мальчиков причёска сползает на подбородок...
А ведь мне говорили, что не стоит шутить с сотрудниками при исполнении…
– Сколько мальчику годиков? Где проживаете? А есть какие-то другие документы? А можете так не угорать и внимательно посмотреть мне в глаза? – девушка насупилась.
– Если мне это поможет не опоздать на самолёт, я попробую. Но предупреждаю: в гляделки у меня ещё никто не выигрывал. Все начинают моргать и хихикать. Ну вот, я же говорил!
– Следуйте за мной…
Привели меня и мои документы в комнату, где много других девушек-пограничников. Они сравнивали личность с фотографией уже коллективно. Спорили друг с дружкой о линии роста волос и соотношении пропорций подбородка к размеру носа. Сначала я терпел, потом стало скучно. Так что когда они стали измерять фотографию линейкой, пытаясь вычислить угол между надбровными дугами, я принялся шевелить ушами. Чем, конечно же, спутал им всю сравнительную геометрию.
– Что вы гримасничаете? Стойте спокойно!
– Я пробую сделать такое же выражение лица, как на той фотографии. Знаете, чтобы внешне выглядеть чуть-чуть умнее, надо мысленно читать стихи…
– Вы правда считаете, что кажетесь умнее, если делаете губки бантиком?
– Это я так давлю на жалость.
– Тогда не хмурьтесь, это настораживает.
Бардак продолжался, пока не пришёл мускулистый дяденька в кителе капитана. Он подошёл ко мне вплотную и пристально посмотрел прямо в душу.
– Вы в Бога верите? – припечатал вопросом к стенке.
– Это весьма неожиданно, знаете ли… Пожалуй, я признаю возможность существования непостижимых высших сил, однако не называю их по имени.
– Отпустить, – приказал капитан тихим суровым голосом, не отводя свинцового взгляда. Захотелось моргать и хихикать.
Паспорт мне вернули, пожелали доброго пути и проводили к выходу на посадку.
– Ну что, колись, тебе заглянули во все технологические отверстия? – сразу же начали подкалывать добрые коллеги, которые из-за этой заминки вместе со мной чуть не опоздали на рейс.
– Не завидуйте. Я просто очень симпатичный. Девушка-пограничник водила меня к своим подружкам – показывать. Потому что прятать такую красоту от друзей как-то не по-товарищески.
Про сурового капитана я им не рассказал. А то пришлось бы признаться, что я чуть не проиграл в гляделки…
В самолёте гадал: не пора ли мне сделать «бородатую» фотографию на документы? Или лучше отрастить хаер и снова причёсываться как пупс?
И вот ещё что: ЗАЧЕМ пограничник спросил о Боге? Как это вообще связано с паспортным контролем?
Лечу. Смотрю на закат. Неотвратимо мудрею.
