Знакомьтесь: Фарид Тагиев. Ой, нет... Антон Багиров!
Нет, я не сошла с ума, и у меня пока нет деменции. Просто сначала я была знакома с человеком по имени Фарид, а потом он стал Антоном... Но, обо всём по порядку.
Фара (так зовут героя моей публикации друзья) — ведущий артист Московского театра на Юго-Западе. К большому сожалению, список его киноработ преступно мал — едва ли их можно посчитать по пальцам одной руки. Самой заметной стала безмолвная роль революционера и основателя ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского в проекте Star Media «Страна советов. Забытые вожди». А ему и ничего не надо было говорить — один взгляд «железного Феликса» в исполнении Фарида убивал. Я смотрела этот документальный фильм несколько раз и каждый просмотр — до мурашек. И, уверяю, это не искусство режиссуры и монтажа. Это настоящее актерское мастерство. Я видела этого артиста на сцене много раз и всегда это было завораживающее зрелище...
Как всё начиналось?
Если пунктиром, то родился в Баку в ноябре 1980 года в семье актрисы Натальи Тагиевой. Окончил Азербайджанский Государственный институт кинематографии, курс народного артиста Азербайджана Ага-Киши Кязимова по специальности «актер театра и кино». С 1986 по 2004 служил актером Русского драматического театра им. Самеда Вургуна, а с 2007 года — актер Театра на Юго-Западе.
Дам слово коллегам.
Из статьи Валентины Резниковой «Дом моего детства» для журнала «Иные берега»: «У всех театральных детей похожие судьбы. Их с малолетства таскают с собой в театр мамы, которым не с кем их оставить дома, а в детском саду не оказалось места. Фарид жил в театре лет с четырех. Так и запомнил себя: между кулисами и маминой гримеркой. Его мама — актриса Бакинского Русского драматического театра Наталья Багирова (в замужестве Тагиева) была живой легендой азербайджанского театрального искусства и до сих пор эту утрату восполнить невозможно. Вот и получается, что фраза «незаменимых нет» не всегда себя оправдывает. Ушла Наташа, и зритель осиротел. Потому что у театра нет альтернативной кандидатуры на ее амплуа. Сына она приводила с собой, оставляя с коллегами в актерском предбаннике, где для него все народные были просто дядями — Котиком, Толиком, Сашей. А публика шла в театр, чтобы увидеть Адамова, Фальковича, Маркатуна, Шаровского, его маму — Наталью Тагиеву. И как-то так вышло, что в сознание маленького Фарида театр вошел как общий большой дом. Ему даже казалось, что люди во всем мире живут именно так, как живет он, его мама и все эти дяди и тети, которых называют актерами».
— Мама очень не хотела, чтобы я стал актером. Профессия зависимая и эмоционально изматывающая. Она не хотела, чтобы я пережил то, что пришлось пережить ей. Мама хотела для меня материального благополучия, которого профессия актера не давала, независимо от званий и всевозможных наград. А когда я понял и решился сказать ей, что ничего другого, кроме театра, мне в этой жизни не нужно, то у нас состоялся очень жесткий разговор. Мама, несмотря на то, что была человеком мягким и добрым, умела говорить так, что ты понимал: если дашь слово, то лучше его потом не нарушать!
...Когда она поняла, что я не отступлю, что желание быть актером — это не блажь, она сказала примерно следующее: если пришел в эту профессию, то не надо ее позорить своим дилетантизмом и претензией на избранность; пришел – вкалывай, вгрызайся, постигай, а не сможешь – лучше уйди.
И он вкалывает, вгрызается и постигает. Он эмоционален, чувствителен, очень раним. Очень вдумчив и склонен к философским размышлениям, что для современного актера — редкость. Все эти качества не могла не заметить известный московский театральный критик и писатель Наталья Старосельская. Она увидела его на одном из региональных фестивалей и была потрясена.
Из интервью Анастасии Павловой для журнала «Страстной бульвар, 10» : «С Натальей Давидовной мы познакомились в Брянске, где я был на гастролях с Бакинским театром. Я на тот момент уже жил в Москве и работал водителем. Меня попросили выручить театр, актер не смог играть, а я когда-то играл эту роль. Это была единовременная акция. На одном из спектаклей была Наталья Давидовна, после спектакля мы познакомились, пообщались. Она сказала, что я должен быть на сцене, и предложила попытать счастья в нескольких театрах. Я пошел, но, посмотрев несколько спектаклей, понял, что это не мое. И пропал на какое-то время. Потом все же позвонил, и она отправила меня сюда. Так я оказался в театре на Юго-Западе».
Там мы с ним и познакомились. Я видела Фарида во всех спектаклях режиссера Валерия Беляковича, основателя Московского театра на Юго-Западе. И во всех Фарид поражал. Белякович души в нем не чаял, почти сразу взвалил на него почти весь репертуар, хотя и покрикивал. Имел право.
Из статьи Валентины Резниковой: «Будучи актером бакинского театра, я думал, что театр – это место для развлечений и приятного времяпрепровождения. Мне казалось, я такой способный, такой умелый! Но когда пришел в театр Валерия Беляковича, понял, что ничего не умею и ничего о театре не знаю из того, что должен бы знать. … Я вдруг почти на физическом уровне ощутил, что у меня, грубо говоря, ни рук, ни ног, ни спины, ни голоса. Я – просто никто. Но я не мог подвести людей, которые верили в меня. Рискнул Валерий Романович, принимая меня в труппу, рисковала Наталья Старосельская, давая мне рекомендации после увиденной ею бакинской «Чайки». Мог я их подвести? И тогда я на полгода ушел в добровольное театральное монашество. Я просто не выходил из театра, днюя и ночуя там. Пытался понять, постичь: что во всех этих людях, которые посланы мне как спасение, есть такое, чего нет во мне? И что в этой профессии является для меня тайной за семью печатями, а для них — нет?»
Генрих в «Драконе» Евг. Шварца и Лаэрт в «Гамлете», Креонт в «Царе Эдипе» Софокла и Люченцио в «Укрощении строптивой», Меркуцио в «Ромео и Джульетте» У. Шекспира и Афраний в «Мастере и Маргарите» М. Булгакова, Гуревич в «Вальпургиевой ночи» Вен. Ерофеева и Джованни в «Комнате Джованни» по роману Дж. Болдуина, лорд Генри в «Портрете Дориана Грея» по роману О. Уайльда и дон Агустин в «Куклах» Х. Грау...
Этого человека, этого актера нельзя загнать в рамки одного амплуа. Кажется, что ему подвластны любые роли. Помню, как я была потрясена ролью Меркуцио, куда, если мне не изменяет память, Фарид ввелся экстренно всего за несколько дней... если даже не часов. Хотя, в Театре на Юго-Западе тогда это была обычная практика.
Сейчас для Фарида-Антона наступили нелегкие времена, он уже несколько лет мужественно противостоит самой страшной болезни нашего века, от которой еще не нашли эффективного лекарства. Сражается в открытую, не скрывая от своих друзей и поклонников ни своего настроения, ни состояния, выкладывая в «запретограме» фотографии под капельницами, украшенные смешными фильтрами, словно насмехаясь над болезнью. И смена имени — это возврат к корням, к своим истокам, к мощной защите своих предков, чтобы они встали непреодолимой стеной и все вместе уберегли, оградили, избавили от таких крепких сетей зла и дали возможность еще долгие годы любить жизнь, брать от нее всё по-максимуму, воспитывать прекрасных дочек, поддерживать свою замечательную, хрупкую, но с мощным несгибаемым стержнем жену Светлану и радовать зрителей не только Москвы, не только Театра на Юго-Западе, но еще тысячи и миллионы любителей театра и кино по всей стране.
Валентина Резникова: Эзотерики говорят, что профессия лицедея посылается человеку свыше для того, чтобы развязать кармические узлы…
— Не знаю. Я не рассматривал эту позицию в таком аспекте. Но, служа на Юго-Западе, понял, почему театр называют храмом. Ведь многие люди ищут Бога там, где найти его нельзя. А театр дает человеку возможность выбрать, куда идти — в сторону добра или в сторону зла. Джорджо Стрелер говорил, что искусство призвано нести возвышенные и благородные идеи, иначе оно не заслуживает права называться искусством.
Фото из личного архива Антона Багирова, с официального сайта Театра на Юго-Западе и из открытых источников в Интернете
Личная страница Антона Багирова
Если вам понравилась моя статья — ставьте лайк и подписывайтесь на мою страницу.
Будет много интересного!