***
Веки дрогнули, - девушка открыла глаза. «Что? Что это было?» - вскрикнула она. За окном завыл ветер. «Сон... сон... сон...» - жутким звоном проносилось сквозь щели.
Изредка потрескивала свеча в уродливом чугунном шандале(1), тускло освещая учительскую каморку. Жалобно заскрипел покосившийся стул, когда мисс Присли встала. Девушка нервно прохаживалась по комнате. Жуткое полуреальное видение встревожило ее, да и пламя вдруг ярко вспыхнуло заискрившись и погасло. Самодельные свечи закончились и Хэлен спустилась в кладовку. Там в огромном чане топился бараний жир. Девушка добавила соли, чтобы сало быстрей растопилось. Не удержавшись, мисс Присли прибавила огонь, а затем достала последние запасы пакли. Пока булькало варево, девушка скручивала светильни(2), успевая съемцами(3) убирать нагар с оплывшей свечки, слабо освещавшей кладовку. В духоте от неприятного запаха прогорклого сала, Хэллен закашлялась. Мисс Присли макала подготовленные фитили в чан с коричневым растопленным жиром, уже остывшим. Девушка работала всю ночь, стараясь изготовить как можно больше свечей. Это отвлекало ее от кошмаров, часто снившихся после смерти Марты. Почти все свечи получились толстые неровные, только под утро Хэллен так и заснула в кладовке. Ее красивые тонкие пальцы неровно покрывали темные пятна сажи и руки пропахли жиром.
Заведение умирало вместе с воспитанницами. На промокших гнилых досках причудливыми узорами разрослась плесень. Невозможно было без шума пройти по половицам, дерево от сырости рассохлось и заунывно скрипело. Чтобы стало немного теплее, щели заткнули дырявым тряпьем. Камины растапливались ветхой мебелью и старыми книгами. И без того скудной еды не хватало. Мучительный голод и постоянные сквозняки стали союзниками нахлынувших болезней.
Заведение превратилось в лазарет. Вместо редкого детского смеха отовсюду доносился присвистывающий кашель. Девочки таяли на глазах. Тех, у кого остались родственники, - забрали домой. Детские лица сменялись одно за другим. Унылое здание богадельни опустело. Хозяева приюта уехали в теплые края, подальше от свирепствующих болезней, директрисса по просьбе своего мужа также покинула заведение, оставив за главную мисс Присли. Богадельня держалась только на дамах-воспитательницах, другие благодетели боялись сунуться в этот рассадник болезней. Сутками они дежурили у кроватей. Лекарств не хватало, средствами не обеспечивали, самоотверженные классные дамы тратили свои гроши.
Слегли еще две девочки. Не смыкая глаз трудилась Хэллен, накладывая мокрый компресс на Мэри, и обтирая уксусом Карен. Мисс Присли всю ночь просидела около воспитанниц, истратив целую дюжину свечей. Иногда пробегали розовыми лапками жирные крысы, видимо их привлекал запах копченого сала.
Мэри бредила, Хэллен подсела к ней ближе и... сквозняком из неплотно заделанных щелей, резко погасило свечу. Мисс Присли обнимая, прижала бредившую девочку к себе.
Ранним утром девушка с трудом разняла окоченевшие руки ребенка, обнимающие ее..
***
Где-то ухнула сова, Хэллен показалось, что она услышала зловещий хохот: Ух-ух-ух.
От сильного ливня хмурое небо потемнело. Крупные капли барабанили в худые стекла. Сверкнула серебристая молния, запахло озоном и прелыми листьями.
Мисс Присли устало опустилась на стул, заботы сморили ее. Прикрыв воспаленные глаза, покрасневшие от невысыхающих слез, девушка задремала.
Черные ветки цеплялись за платье, нещадно разрывая то в клочья, больно царапали девичье лицо. Босые ноги утопали в сугробах.
Вдруг раздалось ржание. Перед девушкой гарцевал гнедой жеребец. Лоснящаяся шерсть блестела при свете луны.
Всадник в развевающихся черных одеждах подхватил девушку, посадив на круп коня перед собой.
- Ха-ха-ха, - хриплый каркающий смех нарушил зловещую тишину, - Хэллен, Хэллен, неужели то, что я прошу, стоит этих жизней? Ай-ай-ай, - покачал головой Тьяго, - мисс Присли разве Вам мало жертв?
... - девушка молчала.