Травматический опыт, полученный ребенком в раннем младенческом возрасте, влияет на его поведение и когнитивное развитие. Екатерина Заостровцева, пообщалась со своим коллегой - психиатром Брюсом Перри, автором книги «Мальчик, которого растили как собаку». Они обсудили специфику работы специалистов с приемными детьми, пережившими психологическую травму, и о том, как помочь семье, где воспитывается такой ребенок.
«Самое важное, что мы можем сделать для приемной семьи, – это дать ей надежду»
— Доктор Перри, вы всю свою жизнь посвятили изучению развития головного мозга, основали Академию детской травмы в Хьюстоне (США). Чем занимается ваша организация?
— Еще 25 лет назад многие родители и специалисты, которые им помогали, были совершенно не в курсе тех изменений в головном мозге, которые происходят на ранней стадии развития ребенка. Первые научные работы появились уже в 1970-х, но это никак не было включено в практику. Если честно, процесс открытий продолжается. Сейчас мы уже знаем, что один из фундаментальных принципов развития головного мозга — это «зависимость от активности». Другими словами, нейросеть и те функции, которые она регулирует, развиваются, организуются и функционируют оптимально, если они получают адекватный опыт. Мы все еще до конца не изучили, какой опыт является оптимальным и необходимым для мозга. Но мы точно знаем, что пренебрежение потребностями, хаос, дистресс и травматический опыт могут привести к нарушениям развития мозга маленького ребенка. Одна из главных задач Академии детской травмы в Хьюстоне — конвертировать те открытия, которые происходят в области развития человеческого мозга, в реальную практику помощи и лечения детей, столкнувшихся с травмой. У нас есть обучающие программы для специалистов (психологов и работников социальной сферы), а также много информационных материалов для родителей.
— Могли бы вы выделить приемные семьи и приемных детей в отдельную группу риска?
— Мы с коллегами проводили в 2016 году исследование по международным усыновлениям. И выяснили, что подавляющее большинство американских семей, усыновивших ребенка за границей, столкнулись с серьезными проблемами воспитания. Около 85 % сирот содержались в учреждениях. Мы сейчас говорим про абсолютно разные страны и про разные детские дома, и все же у них есть нечто общее, когда мы можем уверенно говорить о том, что внутри учреждения распространены деструктивные практики. Где-то боятся распространения инфекций и запрещают детям играть друг с другом. В домах малютки ребенка оставляют надолго одного в кроватке — с ним никто не разговаривает, никто его не укачивает. Воспитателей, опять же, не хватает – один человек может заниматься сразу тридцатью детьми. Нельзя сказать, что условия в детских домах плохие. В странах Центральной Америки, например, мы видим бережное отношение к детям, чистые помещения. Но при этом там очень мало игрушек, а персонал не вступает в эмоциональный контакт с ребенком.
Еще один фактор, важный для приемной семьи: дети, которые оказались в учреждениях, не всегда, но часто были подвержены дополнительным рискам при рождении и в первые месяцы жизни (алкоголь, насилие, недостаточный уход). Все это создает большой риск в плане развития ребенка. Дети, попавшие в семью из учреждения, часто демонстрируют «поведенческий парадокс»: вот он ведет себя независимо, может сам себя успокоить в стрессовой ситуации – и тут же уходит в инфантильное поведение. Или в пространстве школы может быть собранным, а дома совершенно не способен себя контролировать.
— По вашему опыту, какие стратегии помощи таким детям были наиболее действенными?
— Для того чтобы эти дети учились общению и поведению в новой для себя среде, им нужно дать ощущение безопасности. Если бы воспитатели в детских домах были внимательными, отвечали на детские запросы, у ребенка сформировалась бы ассоциация с тем, что человеческие связи – это что-то про интерес, тепло и комфорт. И наоборот, когда границы нарушаются, а потребности не удовлетворяются, у ребенка активируются системы ответа на стресс и защитное поведение. Такой ребенок впоследствии часто неверно считывает нейтральные или позитивные социальные сигналы от своих опекунов. И отвечает соответствующе: избегает контакта или ведет себя агрессивно. Чем старше он становится, тем выше риск асоциального поведения. Трагичность этой ситуации в том, что ребенку, с которым в раннем детстве плохо обращались, очень хочется принадлежать кому-то, ему хочется быть любимым, но сближение не доставляет ему комфорта, ему страшно. Ну а если вдобавок этот ребенок гиперчувствителен к стрессовым раздражителям, даже небольшое вмешательство в его личное пространство выливается в агрессивное поведение с угрозами покалечить или убить приемного родителя.
— Разве проявления любви и заботы не должны в такой ситуации помочь?
— Чем больше приемный родитель своим поведением показывает любви, тем сложнее приемному ребенку. А если родитель внезапно прекратит конфликт и уйдет из поля зрения, чтобы продышаться, ребенок, который только что так сильно «ненавидел» приемную мать и так громко ей об этом заявлял, будет идти следом за ней. Это просто объясняется: такие дети не только чувствительны к нарушению своих границ, они еще более чувствительны к тому, что их бросают. Это для них невыносимо. Им надо, чтобы вы были рядом, но не слишком близко. Чтобы вы играли в их игру по их правилам. Чтобы обнимали только тогда, когда хочется им самим. И если вы физически или эмоционально близки, им нужно, чтобы все это не выходило из-под контроля. Как правило, лучшая стратегия – быть рядом, я бы сказал, «параллельно» ребенку, проявлять терпение и последовательность. Хотя, конечно, для многих родителей это все очень легко звучит на словах и очень сложно реализуемо на практике.
— Есть ли какие-то универсальные советы, которые вы могли бы дать специалистам, работающим с приемными семьями?
— Да, конечно. Надо всегда учиться понимать причины поведения, воспитывать детей в соответствии с их эмоциональным возрастом. Дети с нарушенной привязанностью или подвергавшиеся насилию часто запаздывают в психологическом и социальном развитии. И их нужно учить, как «правильно», ведь они просто этого не знают, а когда ведут себя «не так», им никто не говорит, что конкретно нужно сделать, чтобы было «так». Показывайте пример и подробно объясняйте словами, что и зачем вы делаете. Отношений со сверстниками это тоже касается: задача родителей и специалистов — быть своего рода «тренером» по общению. Очень важно слушать таких детей и говорить с ними. Очень сложная задача для взрослого человека – отложить другие дела, расслабиться и просто побыть с ребенком. Но именно в этот момент ребенок может открыться и рассказать или показать что-то о своем внутреннем мире. Ну и, наконец, терпение и последовательность – прогресс у приемных детей, переживших раннюю детскую травму, очень медленный.
— Как специалист может поддержать приемную семью?
— Специалисты для семьи могут быть серьезной опорой. Приемные родители очень часто жалуются на эмоциональное выгорание: они столько заботятся о ребенке, столько отдают ему сил и заботы, а в ответ – ничего! Но это только кажется, что ничего, это незаметный прогресс, и не нужно себя ругать за его видимое отсутствие. Я всегда за то, чтобы подключить к воспитанию приемного ребенка как можно больше специалистов для оценки слабых и сильных сторон. Как у ребенка с эмоциональным развитием, что с поведением, социальными и физическими навыками? Родителю намного легче воспитывать ребенка, если он точно знает, что в такой-то сфере у ребенка есть существенный дефицит и прогресс будет совсем медленным.
Вообще самое важное, что мы можем сделать для приемной семьи, – это дать ей надежду. По статистике, 90 % приемных родителей, усыновивших ребенка из учреждения, в конце концов довольны своим решением и рассматривают возможность усыновить другого ребенка. Большинство этих детей в семье пройдет огромный путь и покажет значительный прогресс в развитии, если мы окружим их вниманием, поддержкой и помощью специалистов.
Брюс Перри (Bruce D. Perry), психиатр, доктор медицинских наук, доктор философии, старший научный сотрудник Академии детской травмы (Child Trauma Academy)
Интервью подготовила Екатерина Заостровцева, детский и подростковый психолог, куратор приемных семей Помогающего центра нашего фонда.
ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ С ПРИЕМНЫМИ СЕМЬЯМИ
Быть в курсе событий фонда: