Ведьмина деревня, гл. 8
Буквально пара минут была у Аленки с мужем, чтобы поговорить.
— Не знаю, что на меня нашло, любимая, — как-то грустно сказал Тимур, глядя на жену. — Как я мог от тебя в армию уйти?
— Я чувствовала, что ты сам не свой, будто за тебя кто-то решения принимает, — проговорила девушка.
Тимур кивнул, он сам не понимал, как оказался в армии под присягой. Вроде своей головой думал, да не мог он такое решить.
— Но теперь назад никак, — сказал парень, — я вперёд пойду, может, и выслужу нам жизнь хорошую.
— Не спеши себя губить, — взмолилась Алёна, — отслужи срочную службу и возвращайся. Я тебя дождусь. Ещё знаешь — ребёночек у нас будет. Вместе с ним тебя ждать буду.
— Правда? — радостно спросил Тимур и закружил жену вокруг себя. — Я ради вас вдвойне стараться буду!
— Мне страшно без тебя, думала уехать из нашего дома в общежитие, да куда мне теперь с ребёнком, — ответила Алёна.
— Не глупи: дом как дом, вокруг люди живут, мои родители рядом, не оставят тебя с внуком. А время быстро пролетит, не заметишь, как вернусь, — закончил он, продолжая прижимать Алёну к себе.
О ребёнке они вместе и родителям сказали. Мать Тимура обрадовалась.
— Мы тебя не оставим, пока Тимур служит — помогать будем, — сказала Алёне свекровь, когда они обратно ехали, — но к себе жить не зовём, тут уж не обессудь, дом у тебя свой, на улице не мёрзнешь. А коли чего надо — приходи.
Алёна кивала. Сама она не знала, радоваться ей свалившейся беременности или нет.
Как только живот Алёны заметен стал, старухи по углам шептаться начали.
— Год с Тимуром жили — и ничего, а ушёл он — и сразу беременная она, — говорили они. — От кого нагуляла? Чьего отпрыска парню на шею повесить хочет?
Косо смотрели на Алёну, когда она по деревне шла. А Анька, соседка, что к Тимуру приходила, пока Алёна в больнице была, всех подначивала. Говорила, что видела, как ходит к Алёне в дом кто-то по ночам.
— Вы все далеко живёте, не знаете, что у неё творится. А я рядом, всё вижу. Захаживает к ней кто-то, из леса выйдет, калиткой скрипнет и в доме исчезнет. И до утра свет в доме горит, — говорила Аня.
А свет и правда у Алёны по ночам горел. Страшно ей было в темноте. Тени, что от окна ложились, не только мерещиться — оживать начали. Боялась она с ума сойти, вот и спала со светом включённым.
Доходили до неё слухи, что Анька распускала. Не обращала Алёна на это внимания, пусть судачит, о чём хочет. Главное, что ей Тимур верит, а всё остальное не важно.
Только писал муж всё реже, сообщал, что служба не такой оказалась, как он думал. А незадолго до рождения ребёнка совсем пропал.
Связывались его родители с начальником части, где служил Тимур. Там сказали, что командирован он, задание его подразделения не разглашается. Как будет можно — сообщат.
Забеспокоились родные, мать в церковь ходить начала — свечки за здравие ставить. А Алёна дома молилась, чувствовала она, что жив Тимур, да только не скоро им свидеться предстоит.
Анька же продолжала слухи распускать, дескать, рада Алёна, что Тимура на опасное задание отправили. Теперь с гостем ночным без опаски встречаться можно.
Не выдержала однажды Алёна, когда соседка за её спиной в очереди шушукалась, развернулась, да как скажет во всеуслышанье:
— Тебе одного гипса мало? Ещё получишь, если будешь обо мне неправду говорить, — да так на неё глянула, что примолкла сплетница.
А через неделю Аня под машину попала. Вся переломалась. Руки, ноги в гипсе. На шее — воротник.
Так начали её родители Алёну обвинять, что зла она их дочери пожелала, сглазила. Всей деревне уши прожужжали, что ведьма Алёна, не просто так в доме старухи живёт да в лесу ночами бродит.
Стали деревенские на Алёну с опаской поглядывать. Сплетни о её ночных посетителях мусолить. Никто их не видел — но долго ли человека оболгать.
Родители Тимура тоже настороженно её встретили. Домой больше не звали. Продукты давали, но понемногу. А деньги, что ей Тимур оставил, закончились. Новых не прислал, так как не было от него до сих пор весточки.
Анька из больницы вышла — прихрамывать начала. На неё теперь вообще никто не смотрел. Мальчишки хромоножкой дразнили. А она во всех своих бедах Алёнку винила.
— Куда ж мне отсюда деться? — думала Алёна, хотела даже к матери пойти, да та на неё так зыркнула.
— Не нужна мне дочь — ведьма, — сказала, и ушла Алёна к себе.
А дитя в животе шевелится, ножками толкается. И не знает Алёна, откуда ей теперь помощи ждать. Только браслетик плетёный на руке теребит, думает опять в лес сходить, там счастья попытать.
Продолжение в субботу
Заказ книг Северный мир
