Прошло несколько дней, Тарас занимался ремонтом кухни в квартире Зинаиды Поликарповны. Дима не появлялся, и Зина усиленно ломала голову, как устроить ещё одну встречу Серафимы и Дмитрия и сделать так, чтобы они сблизились.
И ей не пришло на ум ничего лучшего, как отправиться в гости к Алле и попросить её посодействовать в этом вопросе. Зная, как сильно подруга мечтает о внуках, Зина почти не сомневалась, что ей удастся убедить Аллу в том, что с Серафимой Дмитрий будет более счастлив, чем с нынешней женой Дашей.
Начало здесь. Предыдущая часть
Она знала, что в субботу муж Аллы снова заступит на дежурство, и женщина будет дома одна. Зинаида решила заявиться без предупреждения. Она взяла бутылку домашней наливки, купила тортик и ровно в шесть вечера позвонила в дверь квартиры своей школьной подруги.
- Зина? – удивилась Алла, открыв дверь. – А ты чего без звонка? Что-то случилось?
- Случилось, Алка. Разговор у меня к тебе и очень серьёзный. Можно войти? Я наливочки принесла. И тортик.
- Входи, - без особой радости сказала Алла, впуская Зину в квартиру. – Но от твоей наливки я, пожалуй, откажусь, в прошлый раз у меня от неё так голова трещала.
Женщина не очень хорошо себя чувствовала, простудилась, и ей хотелось провести этот вечер в одиночестве, а не в компании излишне словоохотливой Зинаиды. Но не гнать же её, раз пришла. Это невежливо.
- Даже не знаю с чего начать, - демонстративно замялась Зина, когда они с Аллой сели за стол на кухне.
- Ну начни с чего-нибудь. Что за серьёзный разговор привёл тебя ко мне? Что-то не так с ремонтом?
- Да нет, с ремонтом всё отлично… В общем, Алла, наши дети, моя Симочка и твой Дима, нравятся друг другу.
- Это когда они успели понравиться друг другу? – опешила Алла. - Виделись же всего один раз и то, можно сказать, мельком.
- Ну, это ты так думаешь, - хитро прищурилась Зинаида. – Вокруг да около ходить не буду, скажу прямо. Серафима влюблена в твоего сына и мечтает стать его женой.
- Зина, ты белены объелась что ли? Или уже наливки накатила прежде, чем ко мне идти? – округлила глаза Алла. – Мой Дима женат, и счастливо женат. С какого перепугу твоя дочь мечтает стать его женой?
- Алла, да кого ты обманываешь? – Зинаида постаралась не обращать внимания на обидные слова в свой адрес.
Ничего, она всё стерпит, лишь бы добиться своего. Лишь бы дочку замуж удачно выдать, а Алка ей потом ещё спасибо скажет, а пока пусть повозмущается, это от неожиданности просто.
- Твоя невестка родить не может, - продолжила Зинаида. – Разве это счастье? Жить с пустоцветом, с этой воблой сушёной…
- Зина, выбирай выражения! – строго сказала Алла. – Не смей оскорблять Дашу.
- Алла, да ты не обижайся, чего на правду-то обижаться? Я же как лучше хочу, я о счастье наших детей думаю. Диме ведь тоже моя Симочка приглянулась, я это сразу заметила. Он как её увидел, так чуть дар речи не потерял. Сима у меня такая красавица, она нам с тобой внуков нарожает, хоть футбольную команду. А от Дашки ты внуков не дождёшься. Зачем твоему сыну эта смоковница? Я всё понимаю, он из жалости с ней живёт, но ты ведь, как мать, можешь на него повлиять… Давай устроим счастье наших детей. Представляешь, как будет здорово породниться…
- Зина, ты в своём уме? Как только подобная чушь тебе в голову пришла? Знаешь что, забирай свой торт, наливку и убирайся из моего дома, - сказала Алла, которая изо всех сил старалась сохранить спокойствие, что давалось ей с большим трудом. То, что говорила сейчас Зина казалось женщине полнейшим безумием.
- Алка, да ты чего, мы же подруги, - Зинаида встала и попыталась обнять Аллу. - А можем стать сватьями, ты представь только, как…
- Пошла вон! – закричала Алла, терпение которой всё-таки лопнуло. Она оттолкнула Зинаиду, и та еле удержалась на ногах.
- Ну зачем ты так? Я же счастья хочу нашим детям… - попыталась выдавить из себя слезу Зина. – Я с добром к тебе пришла…
- С добром? Странное у тебя представление о добре. Ты семью моего сына хочешь разрушить, дочку свою зажиревшую замуж пристроить, но ничего у тебя не выйдет! Даже если бы мой Дима был холостой, он никогда бы и не взглянул в сторону твоей дочери.
- Ах, вот как! – разозлилась Зина, убирая в сумку наливку и пытаясь заново упаковать торт. – Ты ещё горько пожалеешь. Судьба такой шанс даёт, а ты, дура, не понимаешь! Вот и доживай свой век без внуков, эта бледная моль никогда тебя бабушкой не сделает. Ты мне ещё завидовать будешь, когда моя Симочка детей нарожает… Чем тебе моя доченька не угодила? Ты сама-то кто такая? Буржуйка недоделанная… Икру она красную ест, видите ли… Чтоб ты подавилась этой икрой…
- Ах ты дрянь, - вышла из себя Алла, выхватив из рук Зинаиды торт и надев его ей на голову. – Вот, получай за свой поганый язык… Сладкой жизни захотела для себя и своей дочки за наш счёт? Так вот тебе…
- А…а…а… - пыталась что-то произнести Зина, на время потерявшая дар речи от неожиданности.
- А я - то, дура, ещё делилась с тобой, рассказывала про сына, про невестку, а ты, змея, вот что удумала. Позавидовала чужому благополучию. Иди в ванную, умойся и чтоб ноги твоей в моём доме больше не было.
Кое-как приведя себя в порядок, Зина схватила сумку и бегом спустилась по лестнице.
- Что с тобой? – спросил Игнат, когда женщина добралась до дома. – Почему у тебя голова мокрая и одежда чем-то перепачкана? Ты где была, Зина? Извини, но ты выглядишь так, словно в мусорный бак ныряла…
- Отстань, - рявкнула жена и скрылась в ванной комнате, где она долго стояла под душем, проклиная Аллу и всю её семью…
В понедельник на работе Зинаида себя неважно почувствовала. Видимо, сказалось то, что она шла по улице с мокрыми волосами, после того, как Алла водрузила ей на голову торт. Женщина отпросилась у начальника и поехала домой.
Войдя в квартиру, она сразу же услышала какой-то шум и звуки, доносящиеся из комнаты Серафимы. Недолго думая, Зина ворвалась туда и её взору предстала полуголая дочь в объятиях Тараса…
- Стучаться надо! – завопила Сима увидев мать.
- Господи, только не это, - пробормотала Зинаида, выходя из комнаты.
Через несколько минут Серафима и Тарас пришли на кухню, где сидела Зинаида Поликарповна и пыталась дрожащей рукой накапать в стакан с водой успокоительные капли.
- Мама, мы с Тарасом любим друг друга и хотим пожениться, - сказала Серафима.
- Зинаида Поликарповна, я прошу у вас руки вашей дочери.
Женщина подняла глаза на дочь и её новоиспечённого жениха, вздохнула и залпом выпила всё содержимое стакана. Ей хотелось зарыдать. Разве о таком счастье для своей дочери она мечтала? Этот заморыш Тарас не стоит и мизинца на руке её прекрасной Серафимы… Но говорить об этом вслух она всё же не стала.
- Да делайте, что хотите, - сказала она, заплакала и вышла из кухни.
Голова у женщины просто раскалывалась, видимо, поднялась температура и больше всего Зинаиде хотелось сейчас лечь в кровать и провалиться в глубокий сон. А ещё хотелось, чтобы всё происходящее было сном…
- Мама, мы с Тарасом заявление подали, - сказала Сима спустя несколько дней. Всё это время Зинаида Поликарповна ходила мрачнее тучи и почти не разговаривала с дочерью.
- Вот как… А где жить собираетесь?
- У него, у Тараса своя квартира.
- Ну хоть что-то хорошее есть у этого Тараса, - вздохнула Зина.
- Мам, Тарас замечательный, и он любит меня.
- Ну ладно, женитесь, чего уж там… Раз тебе моё мнение вообще не интересно.
- Кстати, мама, а у Димы с Дашей ребёнок будет. Даша поэтому в больнице лежала, на сохранении. Это мне Тарас рассказал. Так что зря ты её пустоцветом называла.
- Пусть родит сначала, - скривилась Зина, которая всё ещё не смирилась с тем, что её коварный план с треском провалился.
***
- И всё-таки не самый плохой вариант подвернулся нашей Симе, - сказала Зина Игнату, намазывая на хлеб домашнюю кабачковую икру, которую прислали из деревни родители Тараса. – Да, не красавец, но любит нашу Симочку, а это самое главное. А со временем, глядишь, тоже свою фирму откроет, как Дима, и заживут они тогда не хуже некоторых… И мы с тобой заживём.
- Эх, Зинка, всё тебе чужая жизнь покоя не даёт, - вздохнул Игнат. – Нельзя быть такой завистливой… Вот меня чужая жизнь вообще не волнует, я своей вполне доволен. Ещё бы ты мне мозги не выносила, было бы совсем хорошо.
Зинаида зыркнула на мужа, но ничего ему не ответила. Она сделала ещё один бутерброд, мечтая, что когда-нибудь вместо кабачковой будет всё-таки есть другую икру, и жить не хуже, чем бывшая подруга Алка. Ну что же, пусть себе мечтает. Как говорится, мечтать не вредно.