Продолжаем движение в сторону финала. Итак, место действия - старый храм, в котором на фоне раскопок происходит выяснение отношений между хорошими и не очень хорошими заклинателями. За злодея сегодня А-Яо, успешно сражающийся не только оружием, но и словами. Остальные-прочие под его "чутким руководством" производят публичную инвентаризацию чувств, обид и комплексов.
Цзян Чэн даже раненным, даже будучи в плену не может сдержать себя и цепляется к брату. Он даёт понять, что его всегда раздражала личность Вэй Ина. Весь из себя правильный, бескорыстный, спешащий на помощь по первому зову. Пф! И папа-глава Цзян в своё время не стеснялся хвалить высокие моральные качества именно приёмного сына. Конечно, сложно быть на вторых ролях, ясно понимая, как безнадёжно отстаёшь. Вэй Ин и из лука стрелял лучше, и сестра к нему нежно относилась и всегда прикрывала. В общем, одни расстройства Цзян Чэну от такого родственника. И теперь вот тоже вынужден сидеть на полу храма и лицезреть Старейшину, отчаянно выговаривающего Лань Чжаню за раскрытие правды про его ядро, пожертвованное Цзян Чэну же. Сколько можно уже?! Хватит святошу изображать! Как раздражает! А, ещё не всё сказал, кстати! Дружбу с Ланем и то припомнил. Мол, обещал всегда быть рядом и называться двумя героями, а теперь влез к нефритам из Глубин. Снова пф. Ревность что ли взыграла? Хоть бы определился уже, из-за чего больше всего бесится...
Красноречивый содержательный монолог обиженного молодого главы занял 7 минут экранного времени. Я специально засёк.
Немного погодя из угла храма, в котором копали, послышались крики и оттуда прибежал А-Яо. Выглядел он очень нехорошо и немного обожжённо. Наспех перевязав раны, он снова вернулся к месту раскопок. За ним, мучимые любопытством, потянулись остальные. Оказалось, что подручные злодея выкопали саркофаг. К всеобщему удивлению в нём обнаружилось тело главы Не. Что самое занимательное - вместе с головой, которая, как мы помним, теоретически лежала в секретной комнате А-Яо в Башне Золотого Карпа. И если Вэй Ин и компания просто удивились, то на А-Яо лица не было. Но вовсе не потому, что его потрясло наличие головы. Он явно искал что-то совсем другое, а не брата Хуайсана.
Вэй Ин, привыкший выступать в роли Шэрлока Холмса, сразу догадался, что кто-то подменил содержимое саркофага. То, что на самом деле искал А-Яо, было кем-то украдено. Впрочем, А-Яо и сам это понял. Находясь не совсем в адекватном состоянии, раздражённый неудачными поисками А-Яо в порыве ярости выбалтывает, что именно он спланировал гибель Цзы Сюаня, а всю вину свалил на Старейшину. И проклятие Цзы тоже его рук дело. Да, он хотел расчистить себе дорогу к посту главы ордена и таким образом убирал конкурентов. А что? Выживает сильнейший. И из грязи в князи надо как-то выбираться. Разве плохой план он придумал?
Окружающие не очень прониклись его тирадой, и понимания в них он не встретил. Ну и ладно. Ожидаемо. Но вот Цзян Чэн снова вставил свои пять копеек. Зачем было припоминать происхождение А-Яо и его мать-кисен? Почему Цзян Чэн не сдержался? В итоге получил ещё несколько бонусных минут психологического сеанса. Кто ещё так виртуозно умеет нажимать на болевые точки человека, как это делает А-Яо? Особенно, разъярённый А-Яо. Молодому главе Цзян пришлось много выслушать о себе. И он скрипя зубами слушал, как предал брата, как не встал на его защиту и, более того, помогал остальным заклинателям бороться против него. Ради репутации, ради того, чтобы общество приняло в свои ряды по сути отрёкся от близкого и родного Вэй Ина. Не нравится? Слушай, слушай. Всё равно возразить ничего не сможешь...
Однако, от долгих разговоров есть своя польза. Старший Лань смог, наконец, распечатать свою силу. Чем он без промедления и воспользовался достав меч из ножен и метко направив его на А-Яо. Что ж, проигрывать злодей умеет. Он признал поражение и попросил сохранить ему жизнь, пообещав уйти в далёкие земли и больше не возвращаться. Между делом, он поведал о своём тандеме с Сюэ Яном и отдал Тёмную печать.
Конец сорок восьмой серии.
