Нескончаемый дождь стучал и стучал в окно, заставляя свет из тускло горящей лампы окутывать комнату призрачной дымкой. На старом скрипучем диване сидели два товарища, обмениваясь историями и обсуждая свое нелегкое бытие. Между ними валялся старый, зачитанный до дыр журнал о собаках, который, впрочем, никогда не бывал забыт, поэтому и лежал всегда на виду. Внезапно то ли ветер, то ли еще что (хотя, откуда? — ведь и дверь, и все окна были закрыты), зашуршал страницами журнала, чем привлек взоры друзей и вызвал новый разговор, полный эмоций, воспоминаний и размышлений.
— Знаешь, Джо, — заговорил один из друзей, вдохнул глубоко и продолжил; говорил он тихо, но его слова словно пронзали пространство комнаты, — Понял я, что многие заводят собак, совершенно не думая об этом заранее. Собаки просто появляются в их жизни в какой-то определенный момент, словно были посланы кем-то свыше.
— Да, Том, так оно и есть, — ответил Джо, взяв в руки старый журнал и начиная машинально его листать. Ему тоже было, что вспомнить и что сказать, — Вот, к примеру, ты и я, мы ведь тоже не думали о собаках, пока они, ну… не оказались у нас на пути что ли… Оказались — и ворвались в нашу жизнь со всей своей харизмой и неотразимой силой.
Том провел ладонью по бороде, нахмурившись задумался. Его взгляд потерялся в прошлом, в тех временах, когда какие-то неведомые силы словно подтолкнули его к собаке, к тому маленькому щенку.
— Помнишь, как я был одинок, Джо? — проговорил Том со смятением и грустью в голосе, — Элизабет умерла… Улицы города были для меня как ледяные зеркала с пустыми лицами, в которых ничто не отражается. Я искал смысл в глазах прохожих, но, ничего не находил. Там была только пустота.
Я бродил по городу, не мог оставаться дома…
Но всё, что я видел, были лишь зеркала… Ледяные зеркала… Словно сделанные из промозглого льда пустых глазниц… Толпы прохожих… Я бродил, истово стремясь найти смысл в их безмолвных взглядах, но, напрасно… Пустота… Ничто не отражалось в их чернильных зрачках. Мир, казался мне зловеще серым, ни одного яркого пятна… Все было словно погружено в мрачную безысходность, будто даже небо забыло о солнце и поглотило его темнотой.
И только когда я случайно встретил того щенка в темном переулке, вдруг все стало иным. Ярким светом, прорывающимся сквозь тьму. Будто сама судьба или ангел-хранитель направляли меня в тот момент.
Он сидел, замерзший, одинокий, голодный, а, увидев меня, обрадовался, завилял хвостом и… Вот, не поверишь, словно был маленьким солнцем во всей этой промозглой темноте.
Умом я понимал, что ему плохо, хуже, чем мне, что он голодный… Но… Тогда я даже не думал об этом, я просто схватил его на руки и первый раз спокойно пошел домой. Не боясь туда возвращаться. Я почти бежал, стараясь, как можно быстрее оказаться дома, в тепле, чтобы накормить малыша… А его маленькое сердечко билось около моей груди и…, каким-то невероятным образом вселяло в меня уверенность, что все будет хорошо.
Джо внимательно смотрел в глаза своего друга, видя, как в них появляется искорка надежды, и начинает сиять все ярче и ярче. Словно время отмотало всё вспять, и друг заново переживает тот момент. Том продолжал:
— До сих пор помню… Стоило мне лишь поднять щенка с земли, как мои невероятно тяжелые, словно камни, мысли, куда-то пропали. Пустота исчезла… И постепенно весь мир заново открылся передо мной. Собака дала мне то, что я так отчаянно искал — любовь, преданность, веру, силы. Без всяких условий. Просто так. Она дала мне смысл жизни.
Джо кивнул и улыбнулся, видя, с каким теплом Том посмотрел на собаку, та лежала рядом, положив во сне голову на тапки хозяина.
— Именно так, мой друг, — согласился Джо, — Собака дарит свою любовь и искренность. И не просит ничего взамен. Когда нам кажется, что нас никто не понимает, да даже, черт возьми, когда мы сами себя не понимаем, они верят в нас и видят в нас героев. И мы сами начинаем верить в себя.
В комнате воцарилась тишина. Двум друзьям не нужны были слова, и собачьи морды были тому подтверждением: обе псицы проснулись и, наяривая хвостами словно пропеллерами, подсовывали свои лобастые головы, требуя законных почесушек и поглаживаний. Хвосты молотили воздух, а сумрак, поднявший было голову и пробиравшийся сквозь тишину, прятался по углам и, поджимая свои склизкие, холодные щупальца, отчаянно искал путь наружу — как можно дальше, прочь из этого места, где настоящая радость проникала в каждую клеточку и убивала само его существование.
Дождь, словно уловив размышления друзей, а, может, почувствовав склизкие щупальца сумрака и не желая ничего общего с ними иметь, ожесточенно стукнул по окнам.
Друзья обменялись понимающими взглядами — собака никогда не появляется в жизни человека просто так. Это только кажется, что просто. А на самом деле…
На самом деле — у каждого своя история. И собаки, появившиеся в этих историях, стали их неотъемлемой частью, ибо в их сердцах всегда горит светлая искра надежды и безграничной любви, которые они дарят нам.
