Тамара Натановна Эйдельман (15 декабря 1959 года, Москва) — российский историк, педагог, писательница, переводчица, радиоведущая и блогер.
Заслуженный учитель Российской Федерации (2003). Автор статей по истории и педагогике, отличник народного просвещения РСФСР, член правления Межрегиональной общественной организации «Объединение преподавателей истории».
Минюст России внёс Тамару Эйдельман в список иноагентов.
Чернышев А.К.
Для того, чтобы иметь более или менее реальное представление о тех процессах, которые происходят в моей стране, считаю для себя очень важным знакомиться с суждениями образованных и духовных людей. К ним я отношу и Тамару Натановну Эйдельман. Её мнение для меня важно и ещё потому, что я по профессии историк и отмечен высоким званием «Заслуженный учитель Российской Федерации».
В газете «Собеседник» №31 2023 г. появилось интервью Максима Кармаза с Тамарой Эйдельман «Не верю в рабский характер россиян». Из этого интервью я выбрал несколько интересных для меня её высказываний по нескольким проблемам.
Не так давно Патриарх Кирилл заявил, что сегодня «неприязнь друг к другу сродни измене Родине». На что Тамара Натановна ответила, что для неё важно сегодня единение в обществе, а ругань, брань совершенно отвратительны.
Не прошла она мимо высказывания Фёдора Михайловича Достоевского: «Человек есть существо, ко всему привыкающее». Считает, что с этим она не будет свыкаться. Она будет общаться с нормальными людьми, которых много.
Она не соглашается с Чаадаевым, что вся наша история определила нынешний ужас России и лишила её будущего.
Максим Кармаза. – Тамара Натановна*, не так давно Патриарх Кирилл заявил, что сегодня «неприязнь друг к другу сродни измене Родине». Все уже настолько устали от постоянной агрессии, от сумасшедшего градуса ненависти, что дальше, кажется, некуда. Вы, находясь в Лиссабоне, чувствуете эту усталость?
Тамара Эйдельман. – Я очень болезненно ощущаю разлитую агрессию и поэтому стараюсь рассказывать и писать про любое проявление доброты, про людей, которые остаются верными себе. Как омерзительно, когда уехавшие смеют попрекать оставшихся, а кто уехал раньше, попрекает тех, кто уехал позже! Этого нельзя делать, сейчас особенно. Ведь то немногое, что мы сегодня можем противопоставить свалившемуся на нас ужасу – это доброта, человеческие отношения. У меня есть проект «Поездки с Тамарой Эйдельман*», который стартовал еще в 2021 году. В мою группу приезжают русскоязычные люди из самых разных частей земли. Все очень доброжелательные, все общаются, все – единомышленники. И это тоже, как ни странно, психотерапия, своего рода релакс от безумного градуса ненависти. Я не хочу сказать, что я такой целитель, потому что сама от этого очень много получаю. Просто мне кажется: подобное единение – это самое важное сегодня, а ругань, брань совершенно отвратительны.
Максим Кармаза. – То есть эскапизм... Но в итоге-то все равно от сегодняшних реалий никуда не деться.
Тамара Эйдельман. – Не волнуйся (смеется), я не скрываюсь и в курсе всех новостей. Но когда начинаю читать посты (комменты вообще стараюсь не просматривать), то... Чего тут скрываться, тем более от того, что А полил грязью Б? А потом пришли еще В, Г, Д, Е, и все начинают поливать уже друг друга. Не хочу. У меня есть более важные дела.
Максим Кармаза. – Вам не страшно, что со всем этим приходится как бы свыкаться. И прав был все-таки Федор Михайлович – «человек есть существо, ко всему привыкающее».
Тамара Эйдельман. – Не буду с этим свыкаться. Как не свыкнусь с лаем в соцсетях. Нужно выстраивать свои отношения по-другому. Общаться с нормальными людьми, которых очень много. На каждую мою лекцию приходит несколько сот адекватных людей, говорящих по-человечески, у которых отношения между собой по-человечески же выстроены. Мои друзья ведут себя нормально, и я контачу с ними. А размахивать грязными тряпками в соцсетях мне неинтересно.
Максим Кармаза. – Помнится, в десятом классе мы читали Чаадаева, его первое «Философическое письмо», которое Герцен сравнил с ночным выстрелом. «Сначала дикое варварство, потом грубое невежество...» и так далее. Вы сейчас убедились в правоте Петра Яковлевича, что «мы живем среди мертвого застоя»?
Тамара Эйдельман. – Я и тогда не пыталась вас убедить в правоте Чаадаева. Если помнишь, после этого мы читали, например, письмо Пушкина, который отрицает его концепцию. Конечно, те проблемы, которые поставил Чаадаев, невероятно важны для всей русской культуры и общественной мысли. Они были важны тогда – они важны сегодня. Если помнишь также, в конце письма стоит подпись, дата и место. А именно: «Некрополь». Я отказываюсь принимать мысль о том, что Россия умерла, потому что мы с тобой разговариваем, и мы живые, а не мертвяки. И таких, поверь, много. В этом письме множество печальных истин, которые наводят на очень серьезные мысли. Сегодня каждый второй журналист меня спрашивает, каковы исторические корни рабского характера россиян. Во-первых, я не верю в рабский характер россиян. А во-вторых, не верю в то, что события многовековой давности полностью определяют мои сегодняшние действия. Я сама решаю, что делаю. Есть традиция, но Иван Грозный был тогда, а вот я сама по себе, как и все остальные. У Чаадаева это очень сильно написано, что вся история определила нынешний ужас России и лишила ее будущего. Но я не могу этого принять.
Максим Кармаза. – Хорошо, а из тинейджеров, которые не освоили русскую классику и поэтому не в курсе, что главный и, может быть, единственный закон человеческого бытия – это сострадание, дефицит которого сейчас просто сумасшедший, вспомним здесь же Федора Михайловича с его слезинкой ребенка, не стоящей всей мировой гармонии – из этих зумеров получатся люди, склонные к эмпатии?
Тамара Эйдельман. – Ну, понимаешь, сострадание, слезинка – это всё замечательные, великие мысли. Боюсь, что те, кто сегодня творит ужасные вещи, слыхали их. Эти мысли очень важны, и я бы, конечно, хотела, чтобы как можно больше людей про них знали. Вообще, главное, я считаю, что дала русская культура миру – невероятный гуманизм. Вот эту самую слезинку ребенка. Но мне кажется куда более важно, чтобы в нашей стране резко снизился уровень агрессии, допустимого насилия, потому что он очень высок в семье, школе, армии, в больницах, детских домах. Вот это основа наших бед. Вот с этим надо бороться. Слезинка ребенка – важнейшая вещь. Но если мы будем заставлять узнавать про нее, размахивая железным кулаком – все, дескать, немедленно читайте Достоевского и Толстого, – то возникает вопрос: а насколько это правильно? Получается: я вас, сволочей, научу культуру любить!
Максим Кармаза. – Важный для меня вопрос по аналогии с заглавием книги Николая Гавриловича: «Что делать?» Только еще уточнил бы – что делать молодым людям, которые намереваются свободно творить здесь и не хотят, чтобы их смела государственная машина. Как им быть? Вы можете напутствие дать какое-нибудь?
Тамара Эйдельман. – Я думаю так: те, кто хочет оставаться в России и творить, должны решить для себя несколько вещей. Главное – на какой уровень компромисса они готовы. Понятно, что без компромисса жить сейчас нельзя. Причем я произношу слово «компромисс» совершенно без какого-либо бранного смысла. Учитель должен понять, что он готов делать ради того, чтобы оставаться со своими учениками, а что делать не готов. Точно так же и студент, айтишник, артист, журналист – кто угодно. Что тот же журналист готов писать или не писать, какие слова пропускать ради того, чтобы донести свои мысли. Это очень существенная вещь, потому что можно заиграться. В какой-то момент компромиссов будет столько, что встанет вопрос: «А ради чего они»? Тогда игра не стоит свеч.
с. Зерновое
19 сентября 2023 г.