Несмотря на свои невысокие моральные качества, небольшой уровень интеллекта и очевидные проблемы со здравомыслием незадолго до своей кончины, Лев Николаевич в свое время считался чуть ли не главным моральным ориентиром России. Сто с лишним лет назад он являлся первым по влиянию и известности человеком в стране, после президента после императора. А потому многим, без сомнения, будет интересно, что же он сказал на заявленную нами тему.
Помнится, во времена своей школьной юности, автор получил немалых люлей за сочинение, в котором проводил те же самые мысли, что изложены в первом абзаце. Ничего удивительного – в головах отечественных учительниц не укладывается мысль, что таким образом можно говорить о ВЕЛИКИХ. На мой взгляд, Лев Николаевич был обычный, не самый умный и не самый хороший человек – на том стоял и стоять буду. Поэтому, если кто-то заранее считает, что любимому Народу востока стоит убрать от святого свои липкие пальчики, ему следует пропустить эту статью. Уот такой он автор, никаких моральных авторитетов)))
Первое, что считают необходимым сказать, Толстому ошибочно приписывается авторство эссе «Что такое еврей?» Этот тот небольшой текст, где сказано, что детей Сиона «топтали ногами и преследовали», но они «все еще живут и здравствуют». Там же говорится, что еврея «…никогда не удавалось сманить никакими соблазнами в мире… лишь бы он отрекся от своей религии»; там же, что еврей – «святое существо» и «первооткрыватель культуры». И еще немного других прекрасных слов, благодаря которым мы начинаем бить себя в грудь пяткой и испытывать чувство собственной важности.
Так вот, ничего такого Толстой не говорил. Это сделал некий еврейский деятель, который написал данное эссе в 1871-м году в Петербурге на идише. А через тридцать с лишний лет одна из варшавских еврейских газет почему-то приписала авторство Льву Николаевичу.
Тем не менее, он написал много другого, отчего евреям становилось приятно. После того, как император Александр II группой народовольцев был отправлен на небо, тогдашние «первые каналы» провели сильнейшую антисемитскую кампанию в печатной прессе. Дело в том, что среди участников покушения была еврейка Геся Гельфман, и общественное мнение было склонно во всем винить ее. Действительно, не могут ведь православные русские люди хотеть лишить жизни божественного помазанника? Ясное дело, что их к этому склонили евреи))
В общем, философ Соловьев решил как-то ответить акулам пера, которые много лет «мочили» на страницах многих изданий целый народ. И попросил Толстого написать осуждавшую это статью. Писатель выразил свою благодарность за «случай участвовать в добром деле», но такое предложение отклонил.
Тогда Соловьев сам составил соответствующее воззвание, и Лев Николаевич оказался первым, кто его подписал. Первые слова данного текста звучали так: «Признавая, что требования правды и человеколюбия одинаково применимы ко всем людям, мы не можем допустить, чтобы принадлежность к еврейской народности и Моисееву закону составляла бы сама по себе что-нибудь предосудительное».
Правда, издавать в России такие слова было не комильфо, поэтому их напечатали в Лондоне)))
В личной жизни Толстой никоим образом не был антисемитом. Напротив, имел обширные знакомства в еврейской среде. Он пользовался услугами еврейских адвокатов, его лечил еврейский врач, его личным секретарем в последние годы жизни был еврей, евреи входили в его ближний круг в Ясной поляне. Среди них – композитор Гольденвейзер и малоизвестный сейчас публицист Файнерман. В конце концов, со многими выдающимися евреями страны и мира наш сегодняшний герой состоял в переписке.
Тем не менее, есть в биографии писателя те моменты, которые не очень хороши на еврейский взгляд. После знаменитого Кишиневского погрома Шолом-Алейхем и иные известные евреи России просили «…дать нам что-нибудь, ну хотя бы письмо утешительного свойства…»
Но Толстой своим сумрачным умом ответил, что «…евреям, как и всем людям, для их блага нужно ... поступать с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой…» То есть, фактически, переложил на потерпевших вину в этом событии. В этом случае предлагаю вспомнить знаменитый пожар 2014-го года в одесском Доме профсоюзов. Вам бы понравилось, если бы кто-то сказал, что сидевшие там люди во всем виноваты сами?
Также, когда вся Европа обсуждала знаменитое дело Дрейфуса, Толстой сказал: «Я не знаю Дрейфуса, но я знаю многих Дрейфусов, и все они были виновны», - то есть, опять высказался в том же самом ключе. Это вообще стандартная позиция националистов любой национальности – возлагать вину за проступки одного человека на весь народ. Вспомните, что даже после победы над Германией в нашей стране не называли фашистами всех немцев.
Впрочем, автор не считает Толстого человеком аморальным. Но простота в данном случае – хуже воровства, а его творчество этой простотой буквально пестрит.