Старая Йоматун, отложила бубен. Последнее время у нее почти не хватало сил на то, чтобы держать ритм, поэтому она просто разговаривала с бубном. Гладила кожу, касалась пальцами жесткого каркаса, и бубен отвечал ей такой же нежностью, чуть еле слышным теплом, которое стучалось ей прямо в сердце.
Старая Йоматун знала, зачем она стучит в бубен, когда зовет Духов. У Духов нет сердец, только души, и, когда Йоматун-прабабушка, Йоматун-бабушка и сама Йоматун стучала в бубен его ритм заменял им сердце, позволял хоть ненадолго почувствовать себя живыми и смертными и закружится в танце, под музыку ветра, огня и бубна Йоматун.
И за это Духи всегда благодарны и приносят дары.
Йоматун вздохнула.
Бубен вздохнул вместе с ней. Ветер вздохнул. Волк вздохнул под дверью. Раньше, старая Йоматун жила в совсем другом доме, но последнее время ей стало тяжело жить в доме ее предков.
Волк пришел к Йоматун умирать, сил подняться на ступеньки, как раньше, когда он приходил на крыльцо, у него не было. И он лежал внизу и ждал ее.
Йоматун вышла, закрыла дверь, чтобы не впускать в дом холод и села на ступеньку рядом с волком.
- Ну вот. Я же говорила тебе, что слишком старая, чтобы таскаться за тобой. Говорила. Вот ты и последнего друга забираешь у меня. Какой же ты Дух-Хранитель? А? Я могу с тобой поспорить, я уже старая. Дети мои ушли. Внуки уже ушли, все живут в городах, название которых я даже запоминать не хочу. Когда приезжают, хорошо. А так они уже давно не стучат в бубен не помнят старую Йоматаун. Ты уж позаботься о них, а? А меня забери. Устала я.
Волк посмотрел на нее и слова зазвучали в голове Йоматун.
"Куда мне забирать тебя Йоматун? Куда? Наш мир есть пока мы есть. И кто научит других играть нам? К кому придут дети Янтареке? К кому придут внуки Иолакте? Кто будет всю ночь сидеть у костра и прогонять смерть, когда заболеет Милакта? Я уже не могу. Я слишком стар. Старше тебя. Так что ты живи Йоматун. А потом уйдем. Вместе. Тем более, что сегодня придут еще четверо. Дай им имена. Их оставили умирать".
Йоматун покачала головой и начала выстукивать ритм пальцами свободной руки. Одной рукой она с силой сжимала морду зверя, который положил ей голову на колени, пальцы у Йоматун были удивительно молодые, сильные, легкие, другой рукой она выстукивала ритм по дереву ступеньки. Все быстрее и быстрее и вдруг волк нетерпеливо дернул головой и вскочил. Облизнув морду, он независимо махнул хвостом и неторопливо потрусил по снегу, в сторону от дома, так словно он опять молодой. И скоро придет к Йоматун под дверь, рассказать, что нового происходит вокруг. И спросить, какие имена она дала тем, четверым, кого оставили умирать.
Йоматун улыбнулась. Ох, молодые, молодые. Значит, есть ей еще кому играть. Она пошла в дом и, выпив чай, легла спать.
Ночью выл ветер.
Когда на следующее утро нашли Йоматун, она улыбалась. Словно легла спать и улыбалась, увидев красивый сон. И определенно она была счастлива. И прижимала к груди бубен.
Когда на следующее утро, к Йоматун пришла соседка, она принесла ей огромную краюху хлеба, который пекла сама и с которого всегда срезала корку. Зубы у Старый Йоматун были уже не такие хорошие.
- Ты опять корку срезала? - Сурово спросила Йоматун встречая ее на пороге. Она не любила признаваться в собственных слабостях, даже если ее единственной слабостью были десны.
- Нет, что ты Йоматун! Не удалась, корка. Подгорела, вот я и соскоблила горелое, - привычно улыбнулась соседка, лукавя, как обычно. Ой, откуда же они?
Йоматун, пожала плечами, - ночью, кто-то под дверь подбросил коробку.
Четыре разноцветных взрослых кота сидели на кресле с таким видом, словно были тут всегда. И не важно, что кому-то, где-то показалось, что у них во дворе слишком много кошек и он решил убрать их. Не важно как. Важно, что именно эти коты оказались у Йоматун, а значит, у них будут имена и они будут жить.
У Йоматун в запасе всегда был крепкий черный кофе. Его привозила ей дочь из города. Сразу ящик, потому что знала, что Йоматун делится с соседями. И учится гадать на кофе.
Они будут пить кофе, и слушать ветер.
- И какие имена ты им дала?
Йоматун повела плечами, - Дурман, Помидор, Картоха и Белена. Две из них кошки. Пусть сами решают кому-какое.
Соседка расхохоталась, - ну да. Чем глупее имя, тем живее.
- Тем живее, - кивнула Йоматун.
В лесу улыбался волк. Он точно знал, что для Йоматун не имеет значения, какой из двух концов истории правильный. Потому что и Он, и Духи, и Йоматун знали, что у этой истории нет конца. И Старая Йоматун вполне могла и уйти к духам, а могла и остаться и давать дурацкие имена и стучать в бубен... Во всех смыслах этой фразы. На то она и Старая Йоматун...