Лаборатория публичной социологии (PS Lab) пишет об отношении россиян к СВО и европейцев к страданиям евреев:
«Все нам приходилось слышать, что россияне, оправдывающие <…> (СВО – Полит.Ру) – морально-дефективные люди, что дефект этот свойственен не иначе как российской душе/характеру/культуре и передается он из поколения в поколение. <…>
Исследования тем временем обнаруживают, что реакция большинства россиян на (СВО – Полит.Ру) совсем не уникальная, а в чем-то очень даже типичная. Одно из многочисленных свидетельств тому – переживания европейцами нацизма и Второй мировой войны. Замечательная книга Петера Фрицше «An Iron Wind: Europe Under Hitler» как раз про это.
Фрицше показывает, как во время войны европейцы активно обсуждали холодные зимы и нехватку еды, слухи и последние новости. Эти разговоры позволяли им коллективно справляться с чувством бессилия и беспомощности. Они создавали общее «мы», которое исключало других, евреев. Рядовые немцы, французы, голландцы знали о страданиях своих еврейских сограждан, но предпочитали не замечать их. <…>
Поезда, которые перемещали евреев в концентрационные лагеря и лагеря смерти, ездили у всех на виду. Все желающие могли смотреть на них. Но смотреть – не значит видеть. Лояльные нацистам немцы убеждали себя в опасности евреев. Нелояльные были склонны рассматривать депортацию и убийства евреев как отдельные, изолированные события, в которых виноваты SS (а не режим в целом). Первые старались избавиться от какой-либо эмпатии по отношению к евреям, а вторые справлялись с переживанием страшных событий, отодвигая сам источник переживаний на второй план. <…>
В 1944 году, когда Франция была освобождена от оккупации, публичная дискуссия была насыщена черно-белыми штампами о сопротивлении или коллаборационизме рядовых французов. Историкам пришлось приложить много усилий для того, чтобы показать ошибочность такого взгляда. Так, например, большинство французов не любили оккупантов, но продолжали ходить в кафе, музеи, кино, парки развлечений – что активно использовала нацистская пропаганда. За время войны французы написали около 3-4 миллионов доносов на своих сограждан, в основном, обличая нелегальные операции на черном рынке. Эти доносы были мотивированы скорее завистью, чем политическими убеждениями.
Итак, делить население Европы во время Второй мировой войны на предателей-коллаборационистов, пассивных жертв и героических участников сопротивления – упрощенно и неверно. Реальность войны сложнее и страшнее. <…> Люди концентрировались на своем страдании, своем голоде, своем страхе бомбежек, стараясь не замечать страдания других и жить, насколько это возможно, «нормальной» жизнью. Люди избирательно относились к реальности не потому, что вся Европа превратилась в монстров – а потому, что таким образом европейцы превращали невыносимую реальность в выносимую.
Современная Россия, разумеется, – это не нацистская Германия и не «Европа под Гитлером». Но исследования опыта жителей нацистской Германии и оккупированной Европы показывают, что стоит уже перестать называть видимое равнодушие многих россиян к страданиям других во время <…> (СВО – Полит.Ру) «национальной чертой» – и разбираться в причинах его возникновения».