Чтобы ощутить и понять пространственное величие России и Промысл Божий над ней надо каждому россиянину какое-то время жить в Сибири и путешествовать по ней. Поэтому классики русской литературы отбывали здесь ссылку (к примеру, Достоевский) или путешествовали (к примеру, Чехов), а немногие рождались на радость столицам… Но, если бы ещё в середине ХХ века кто-то заявил о северной литературе, как о сложившемся объёме культурного пространства, его бы, по меньшей мере, не поняли. Нравится нам или нет, но именно освоение нефтегазового комплекса, движение цивилизации на север и вглубь тайги и тундры дали толчок развитию и складыванию особого статуса северной литературы как составной части сибирской, русской, а затем и мировой. Разумеется, она была и до этого. Если оставить пока в стороне устные сказания и легенды, сибирские летописи, то изначально сибирская литература была представлена как духовная – трудами святителей, первых Тобольских митрополитов и их спутников. Особую роль в формировании художественной литературы сыграли распространение русского языка, грамотности, образной системы русской классической литературы, в которую вплетались образы коренных народов севера и русских сибиряков. И сегодня этот пласт литературы таков, что стал отдельным объектом исследования филологов и других сопряжённых наук, и охватить его в одном материале для газеты априори невозможно. Поэтому выберем дискретный способ из личного опыта читателя и писателя.
Возвращаясь к мысли о катализации литературного процесса от касания цивилизаций, можно уверенно утверждать, что были два мощных толчка – сначала установление советской власти, затем освоение нефтегазовых недр. В читательской среде часто бытует некое предубеждение перед авторами, которые живут и трудятся рядом с ними. Это восходит ещё к евангельскому «нет пророка в отечестве своем». И к банальному – все большие писатели и поэты живут в столицах, хотя сегодня, скорее, наоборот. Преодоление этой стены предубеждения для провинциального автора тяжёлый путь. Но вот национальная политика советской власти, да и нынешнего государства позволила голосам северных народов не только пробиться, но и ярко звучать.
Я буду говорить о них не по степени значимости, я буду говорить о тех книгах, которые обогатили меня, как читателя. И заранее прошу прощения у тех, кто в этом очерке не будет упомянут, потому как даже краткое суждение о прочитанном только мною на газетную полосу не поместится.
В своё время для меня, читавшего по большей части столичную и западную литературу, настоящими открытиями стали романы Анны Неркаги «Анико из рода Ного» и Еремея Айпина «Ханты или Звезда утренней зари». С моей точки зрения, всякий живущий здесь должен хотя бы попытаться прочитать эти книги, чтобы понять хоть что-то о жизни северных народов и касании цивилизаций. Благодаря тюменской художнице Полине Сайфуллиной, поддержке Тюменской областной Думы у нынешних школьников есть возможность читать замечательно изданный графический роман Анны Неркаги «Анико из рода Ного» с прекрасными иллюстрациями. Детям века видео так проще… Я же добавлю, что меня глубоко тронула мистическая утопия православной ненки Анны Неркаги «Молчащий». У Айпина для меня такой книгой стала «У гаснущего очага».
Отмечу, что в 2008 году для старшеклассников Югры была выпущена хрестоматия «Современная литература Югры» под редакцией профессора Александра Семенова, который немало сделал для популяризации северных авторов. Кстати, открывает это издание именно творчество Еремея Айпина. Отмечу, что два этих автора – Неркаги и Айпин - переведены на европейские языки, а некоторые книги Айпина экранизированы.
Северная поэзия очень похожа на народные песни. Особенно это заметно в творчестве Марии Вагатовой, которую современники уже давно называют «Мать Югра». А вот её муж Владимир Волдин писал на родном языке, потому его творчество мы знаем в переводах, к примеру, тюменского поэта Владимира Нечволоды. Песенна и поэзия лесного ненца Юрия Вэллы. А вот природный манси Андрей Тарханов работал в основном в классической русской традиции. Советское время на Ямале лучше всего описано в произведения Леонидах Лапцуя и Романа Ругина. А в Югре именно песенно звучали метафизические строки Ювана Шесталова. Попробуйте почитать его стихотворение «Человек родился». И в этом ряду особо стоит имя и судьба практически сверстника февральской революции Ивана Истомина, первого признанного писателя Ямала. Я не читал его первую книгу «Наш Север», изданную на ненецком языке еще в 1953 году в Ленинграде, но его роман «Живун» вряд ли оставит равнодушным кого-то из читателей.
Честно говоря, именно национальная политика всегда несколько оттеняет русских или славянских авторов тюменского севера. Впрочем, время менеджеров и коммерциализации культуры ударили по всем литератором без национальных различий. Только враги той самой культуры могли поставить во главу угла её развития прибыль. Тем не менее, в Югре, скажем, издавался с 1996 года альманах «Эринтур», который знала вся страна. В Тюмени – «Врата Сибири». А благодаря титаническому труду писателя Николая Коняева и поддержке областного правительства в год литературы вышла двухтомная «Хрестоматия тюменский писателей», куда, разумеется, вошли авторы Ямала и Югры, потому как 60 лет назад создавалось единое отделение Союза писателей СССР в Тюмени.
Но, соответствуя теме, предложу читателям книги русских авторов, которые часть жизни или всю её отдали северу. Такой была создательница исторический романов и удивительных детских сказок Маргарита Кузьминична Анисимкова, имя которой носит Нижневартовская библиотека. Известность ей принесла историческая повесть «Ваули». А потом появились «Плач Гагары», «Наледь», «Порушенная невеста», «Великий камень», «Мангазея» и др. По сути – она показала, как «врастала» Россия в наш север, и как север вмерзал в Россию. Что вы знаете о судьбах невесты Петра II Екатерины Долгоруковой или дочери святейшего князя Александра Меншикова Марии? Тогда вас ждут романы «Плач гагары» и «Порушенная невеста». А о школьниках военного поколения ярко и образно в рассказе «Лейтенантова жена».
Русская югорская проза в её классическом воплощении ярче всего представлена в книгах Николая Коняева и Сергея Луцкого. Для меня знакомство с творчеством Николая Ивановича Коняева началось с рассказа «Чужая музыка». А его рассказы «Всё переврут» и «Русский хант» давно стали югорской классикой малого жанра. Волею судеб мне пришлось помогать издавать его последний неоконченный роман «Берег белый – берег красный». И очень люблю его простую, почти бытовую повесть «О, ля-ля!». Но, чтобы понять судьбы спецпереселенцев, надо прочитать его книгу «Моя нечаянная родина»… Рассказы Сергея Луцкого прозрачны, психологичны, напоминают образцы лучшей прозы позднего советского времени. Да и печатался Сергей Артемович в ведущих советских журналах еще в начале 70-х прошлого века! Его крупные произведения без преувеличения – эпохальны. А человек живет и пишет в маленьком селе Большетархово Нижневартовского района. Его книга «Причастный» о судьбе творческого человека, которую автор ведёт от брежневских 70-х до наших дней. Замечательный русский художественный язык и увлекающее повествование отличают эту книгу.
А ещё есть «Белогорье» Бориса Зуйкова и афганские рассказы Александра Игумнова.
В поэзии Ямала своё слово сказали Людмила Ефремова и Юрий Басков. А какова была бы проза Ямала без рассказов Габделя Махмута? А ведь есть ещё и русский, и татарский, и северный, и тюменский поэт Николай Шамсутдинов! Классиками русской югорской поэзии сегодня считают Петра Суханова, Владимира Волковца и Дмитрия Мизгулина.
Я не ставил себе задачу в оном очерке охватить огромное месторождение северной литературы. Как я уже сказал выше, это просто невозможно, потому что необъятно. Лучше меня это сделали бы уже ушедший первый югорский критик Михаил Рябий или ныне здравствующий академический литературовед и автор многих учебных пособий Александр Семёнов, проживающий в славном Ханты-Мансийске. Я ставил себе более скромную задачу, приоткрыть ларец духовной сокровищницы севера, напомнить о том, что рядом с нами жили и живут люди, которые запечатлевают время и образы. Откройте их книги и, вполне возможно, найдете, увидите в них себя…
Я благодарен Богу за то, что многих из этих ярких авторов я знал и знаю лично, а главное за то, что я читал их книги. Чего и вам желаю.
Ну и на коду – осеннее и югорское от Дмитрия Мизгулина о том самом «бесценном грузе души»:
Я поздней осенью дышу,
В морозной дымке вечер.
Буксиры вниз по Иртышу
Плывут Оби навстречу.
Они вершат привычный путь
К последнему причалу,
Чтобы немного отдохнуть
И вновь начать сначала.
В круговороте суеты
Понятная дорога.
Пусть невысок полет мечты,
Но не судите строго.
Дым заклубился над трубой,
Флаг реет над кормою.
Доволен будь своей судьбой,
Работой и страною.
Не суетись, не мельтеши
И, огибая мели,
Тащи бесценный груз души
К одной заветной цели.
- Не мы на севере, а север в нас, - так я однажды ответил в столице на встрече с читателями в библиотеке. Возьмите немного севера в себя хотя бы из книг…
ОПУБЛИКОВАНО в газете "Тюменская область сегодня" 19.09.23, №172