В понедельник утром меня осенило, что со вторым результатом биохимического анализа крови Хасана надо срочно что‑то делать, если я хочу согласовать его лечение по ДМС. Взяла в поликлинике амбулаторные карты моего любовника и его супруги и позвонила специалистам технической поддержки «МедАнала». Моя легенда о том, что нечаянно перепутала супругов‑пациентов при оформлении направлений на анализы, не вызвала никаких подозрений, так как на приём в позапрошлую пятницу были записаны оба, и "голодный муж" сдал кровь сразу, а "сытая жена" вернулась в процедурную утром натощак. Анализы одинаковые по набору параметров, только вечерний совсем плохой, а утренний – хороший. Программист без проблем перенёс здоровый результат биохимии в профиль супруги Хасана, и в истории болезни моего любовника восстановилась достоверная картина патологии печени.
Мне удалось согласовать своему очень важному пациенту не только стандартное лечение хронической печёночной недостаточности по протоколу клинических рекомендаций, но и целый комплекс общеукрепляющих физиотерапевтических процедур в отделении медицинской реабилитации (кедровая бочка, общий массаж, радоновые ванны и обёртывания). Чем больше мой главный «потребитель» будет у нас заниматься своим здоровьем, тем меньше у него останется времени на «истощение моих жизненных сил», скажем так…
Хасан приехал в Приёмный покой в три часа и был приятно удивлен, что оформила его госпитализацию по страховке, а я считаю глупостью – платить из своего кармана, имея расширенный корпоративный полис ДМС. Когда он прошёл все формальности, поднялся в отделение и устроился в палате, расположенной ближе всех к ординаторской, успела забежать к нему на минуту, обняла, поцеловала, сообщила, что лечение уже назначила, и поспешила на приём в поликлинику.
Вроде, сегодня была не пятница, а понедельник, но пациенты все шли, как на подбор, чудики и невротики. И ведь не перенаправишь их по правильному адресу – к психотерапевту, обидятся! Сначала пытаюсь их «исцелить словом» от страшных болезней, которые они себе приписывают, но они отчаянно сопротивляются, и приходится мне обследовать и лечить их по‑настоящему, чтобы не схлопотать гневный отзыв на официальном сайте роддома.
Вернулась в отделение в половину девятого, охрипшая от разговоров и жутко уставшая, зашла проведать любовника. Хасан уже прокапался, судя по заклеенному катетеру на локтевом сгибе, валялся в постели, уставившись в телевизор.
– Привет! Как ты тут? Чаю попьём? С меня заварка, с тебя – кипяток!
– Может, чего покрепче? – подмигнул мой пациент, кося глазом на тумбочку.
– Я тебе дам «покрепче»! Быстро отдавай свою заначку?
– Я пошутил! – оправдался Хасан, включая чайник и расставляя чашки на столе.
– Уф‑ф‑ф! Это радует! А то уже собралась тебя выписывать за нарушение режима! – сказала с облегчением, устраиваясь в кресле и скидывая туфли с ног.
– Твоя заведующая заходила. Она знает про нас?
– Я не говорила. С чего ты так решил?
– Ласковая такая. Предупредительная.
Взяла со стола его историю болезни, которую прихватила по пути на посту, поднесла к его глазам и ткнула пальцем. На обложке красовался штамп "VIP", что значит «очень важный пациент».
– К тебе ещё главврач обязательно заглянет на днях. Не забудь ей сказать, что я лучший доктор в нашей галактике! – хохотнула и расслабилась я.
– Ну, это будет тебе о‑о‑очень дорого стоить! – подмигнул он в ответ.
Потом мы уютно и по‑домашнему попили чай вдвоем, закрыли дверь на защёлку и плавно переместились в койку, целуясь и раздеваясь. Уже привыкла и смирилась, что мой главный «потребитель» трахает меня по два‑три раза за вечер, хотя мне по жизни вполне хватало одного оргазма в неделю.
"Если так будет продолжаться каждый день, то не переживу эту неделю" – подумала я и начала так планировать его лечение, чтобы во вторник и четверг улизнуть с работы без любовных утех.
– Отпустишь меня домой? – спросила я вслух – поздно уже.
– Конечно, иди! – ответил Хасан, выпуская меня из объятий.
Пока одевалась и обувалась, он пристально наблюдал за мной.
– Мне больше нравится, когда ты в белом костюмчике, сандаликах и носочках, а не в туфлях, чулках и этом блядском халате на голое тело.
– А мне нравится быть нарядной и элегантной хотя бы по вечерам в поликлинике – парировала я, поправляя его снегиря на груди и оглаживая себя руками через халат – До завтра!
Утром был общий обход, и мы зашли в палату вместе с заведующей. Как обычно, опросили, раздели, прослушали с двух сторон, уложили – прощупали живот в четыре руки, постучали по почкам, измерили артериальное давление, проверили сатурацию кислорода и пульс. Хасан исхитрился поймать момент и погладить меня по спине и попе, за что получил мой сердитый взгляд поверх маски.
«Детский сад, штаны на лямках!»
В четыре часа медсестра проводила его в отделение медицинской реабилитации, и он застрял там до шести, пока потел в кедровой бочке, лежал на массажном столе и нежился, обёрнутый тёплой простыней с целебным бальзамом. А я торопилась за дочкой в садик, и не смогла его дождаться: «Ай‑яй‑яй, какая жалость, что разминулись!» – «горевала», быстрым шагом преодолевая заснеженный парк.
В среду ко мне на утреннем обходе присоединись главврач и заместитель по клинико‑экспертной работе. Само собой, нас сопровождала ещё и заведующая Розалия Эрнестовна, и мне пришлось докладывать всю историю болезни Хусаинова Хасана Хамитовича, девятого января 1969 года рождения, начиная с патологии печени, случайно выявленной мной при периодическом осмотре, до полного описания клинического диагноза, проводимого лечения и планируемого дальнейшего обследования. Когда Анечка в своей обычной манере поинтересовалась удовлетворенностью пациента пребыванием у нас и вниманием к его персоне, мой любовник не поскупился на слова благодарности и похвалы в мой адрес.
В тот день я решила сделать ему приятно и не стала переодеваться перед приёмом в поликлинике. После окончания консультаций поднялась в родильный блок и «подзарядилась» двойной порцией свежей крови, мне повезло, что роды шли сразу во всех четырёх родильных залах, и никому не было дела до терапевта, которого никто не вызывал. А потом пришла к Хасану и попыталась по шагам повторить наш первый раз, и мы так увлеклись, что чуть не уснули вместе. Вот был бы позор, если бы утром дежурная медсестра застала нас голыми в больничной койке!