Как живут люди в самом забытом селе Минусинского района?
«Век здесь буду доживать, с места не сдвинусь. Что мне жаловаться, я не хуже людей живу. Это у городских все плохо! То денег нет, то счастья нет, то дети пьют, то мужья бьют. А мне мои сын и дочь на дню несколько раз звонят…»
Хорошо помню эти слова последней коренной жительницы села Комарково Елены Николаевны Пономаревой. Женщина, которой на тот момент было 84 года, всю свою жизнь прожила в родной деревне, где схоронила родителей и любимого мужа. И вполне возможно, что и дожила бы здесь свой век, ухаживая за могилами близких, радуясь приездам сына, который жил в Минусинске и регулярно привозил матери продукты, и звонкам дочери, которая тоже ни на день не забывала мать.
Но так вышло, что в один из зимних дней, когда сын Владимир повез маме в Комарково продукты, машина его застряла в снегу, и выбраться оттуда он так и не смог. Замерз. Это стало трагедией для пожилой женщины. Потерять сына и потерять возможность доживать в родном селе... Ухаживать-то за ней стало некому. Дочь вынуждена была забрать бабушку в Красноярск, а дом выставить на продажу.
Мы познакомились с бабой Леной в 2014 году. А поводом было то, что местная власть подумывала тогда исключить из реестра Минусинского района Комарково. Слишком невыгодно содержать село, в котором проживали на тот момент всего три человека.
Хотя что значит содержать? Забытая богом деревня, которую покинули жители много лет назад, давно не требует почти никакого содержания. Ни домов, ни детсадов, ни школ, ни колхоза там нет. Одни остовы бывших колхозных кошар да фундаменты, которые только и напоминают о том, что когда-то здесь жили люди.
Однако ликвидировать деревушку с карты России не удалось. Официально там были прописаны люди.
Люди и сейчас там живут! Мало, но живут. Как живут и почему добровольно отгородились от цивилизации? За ответами на эти вопросы мы вновь поехали в село Комарково, которое расположено от Минусинска всего в 20 километрах.
Тишина и пустота...
Несмотря на то, что путь до села не так и далек – от деревни Быстрая около 15 километров, – преодолеть его непросто. Особенно в зимний период, когда на дорогах образовывается наледь и забраться в крутую гору, ведущую в село, на легковом автомобиле практически невозможно. Впрочем, знающие эти места люди в горы и не лезут, есть более пологая трасса, которая хоть и удлиняет путь, но зато безопасна. По ней мы и поехали в сопровождении главы Новотроицкого сельсовета Ильи Гнусарева, который пояснил:
– Так как в населенном пункте еще проживают люди, которые имеют официальную прописку, мы обязаны грейдировать дорогу и следить за порядком на территории. Ежегодно мы тушим пожары, которые стихийно возникают в весенне-летний период, опахиваем территорию, следим за кладбищем. Здесь еще в советское время был установлен памятник воинам-комарковцам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны.
Надо сказать, что комарковское кладбище действительно ухоженное. Конечно, есть заброшенные могилы с еле различимыми фотографиями и надписями, покосившиеся деревянные кресты, которые рассохлись от времени. Но есть и ухоженные захоронения. Люди по-прежнему приезжают сюда, чтобы навестить могилы родных и близких.
В логу, недалеко от деревни, пасется стадо лошадей одного из фермеров, который держит хозяйство в Комарково, но фактически не проживает в деревне. А в самом селе тишина и пустота. Только наличие бурёнок говорит о том, что кто-то здесь еще живет.
И как люди в городской суете живут?
Новая крыша из красного металлического шифера, которую незадолго до гибели перекрыл бабе Лене сын Владимир, – словно яркое пятно на фоне блеклой безжизненной деревни. Ах да! Еще таксофон, который, кстати, в исправном состоянии. Без абонентской карточки с него, конечно, никому не дозвонишься. Зато звонок в экстренные службы спасения – бесплатный!
Конечно же, первым делом мы и отправились к дому бабы Лены, в надежде найти хоть что-нибудь, что осталось там от этой преданной своей малой родине бабушки.
А дом-то, оказывается, жилой! Его несколько лет назад купил житель соседней Хакасии Юрий Новиков. Сам он деревенский, с детства научен управляться со скотом и домашним хозяйством. Потому переезд из хакасского села Калинино не стал для него большой переменой в жизни. Напротив, мужчина рад, что в округе, кроме его бурёнок да соседа Владимира, который тоже держит коров, никого нет.
– Тихо, привольно здесь! – признается Юрий Александрович. – В городе вообще не могу находиться больше двух дней. И как люди в такой суете живут? Мы с супругой давно от этого отвыкли. Пятый год здесь живем и горя не знаем. Енисей под боком, пастбищных полей – море. Коровам же особо теплой подстилки не нужно, они у нас всю зиму пасутся и размножаются естественным путем. Мясо сдаем в город, на то и живем. Мне иной раз и автомобиль-то не нужен. Сажусь на свою лошадку Звездочку – и погнал до Быстрой за продуктами. А больше и не ездим никуда. Нам и здесь всего хватает.
Так ведь приезжала баба Лена!
– А про бабу Лену вам что-нибудь известно?
– Так ведь она приезжала в прошлом году. Шибко соскучилась по своему дому, по деревне. Несмотря на годы (ей уже за 90 лет), всё она помнит про свою жизнь, про свою деревню.
Я тоже помню ее рассказы про голодное детство, про то, как умерли от голода два ее братика, про то, как на войне погиб отец, про больную мать, которая не в силах была воспитывать четырех детей, и какое-то время им пришлось жить в детском доме. С детских лет баба Лена трудилась в колхозе, боронила, помогала на зернотоку. Потом работала дояркой в колхозе «Верный труд».
По словам местных жителей, она с тяжелым сердцем покидала родные места после гибели сына. Все время плакала и стенала, что оставляет свою любимую деревеньку. И даже сейчас, спустя годы, не может не приехать, чтобы полюбоваться местностью, с которой ее связывает почти целый век.
Мы спросили у новых хозяев, не осталось ли от бабушки чего. Вещи, иконы, – хоть что-то, чтобы можно было запечатлеть для истории.
– Да вроде все, что было, они увезли с собой, – сказал Юрий Александрович. – Хотя, постойте, по-моему, остался какой-то портрет, сейчас посмотрю.
Когда мужчина вынес старую, засаленную, покрывшуюся толстым слоем пыли фоторамку, я не смогла сдержать слез. Под стеклом была фотография бабы Лены, а рядом к ней приставлена еще одна – маленькая, где она совсем еще молодая вместе со своими сыном и дочерью.
Возможно, бабушка просто забыла портрет, а возможно, оставила для того, чтобы люди помнили, что жила когда-то в деревне семья Пономаревых, как и семьи многих других людей, выращивавших на здешних полях хлеб, бобовые, державших большое поголовье коров, овец, лис на пушнину, разводивших пчел на пасеках. Кипела жизнь там, где сейчас шумит лишь бурный Енисей, на берегу которого рядом с утесом расположились когда-то первые комарковцы.