I.
Но перед дебютом на сцене, в моей жизни произошло событие куда более экстраординарное: у меня на коленях довольно продолжительное время сидела одна из самых красивых актрис театра «Сфера» Елена Елова. И именно этот факт первоначально напрашивался в заголовок. Лишь гипертрофированная скромность, порядочность и умеренность во всём удержали меня от начертания броских символов, ибо нашлись бы невоспитанные люди, которые не только окрестили бы подобный заголовок кликбейтом, но сочли бы его чрезмерно фривольным и напоминающим названия статей в бульварных газетах. Чувствую, что я вас уже порядком заинтриговал. Не буду больше утомлять загадками и недосказанностями; усаживайтесь поудобнее, я поведаю обо всём по порядку.
Итак, холодным, ветреным сентябрьским вечером в Москве некий одинокий и немножечко замкнутый эстет, любитель театральных постановок надел свой лучший смокинг из дорогой английской шерсти, цилиндр, белые перчатки, нанял кучера и отправился в сад «Эрмитаж», в центре которого, под сенью дерев ждал его уютный и доселе им неизведанный театр «Сфера».
«Сферой» указанное заведение названо потому, что сцена его имеет форму… впрочем, несмотря на то, что сцена этого театра действительно весьма необычна и что именно она задаёт тон не только названию, но и всей атмосфере культурного заведения, я рассказывать о ней сегодня не буду. Ведь я… на ней не был. Когда у образованных людей заходит речь о театре «Сфера», то предметом обсуждения и восхищения становится именно эта необычная главная сцена. Но, как и в любом уважающем себя театре, кроме главной сцены в «Сфере» имеется и небольшая добавочная сцена. Камерная, так сказать. Вот именно на ней – на этой маленькой камерной сцене (давайте будем говорить о ней высокопарным штилем) и шёл указанный спектакль «Почему спешат часы», на который я и отправился памятным холодным сентябрьским вечером. А про главную сцену и её изюминку я расскажу в ближайшее время.
Я стараюсь подробно описывать ощущения от посещения каждого нового театра. Не буду отходить от традиции и в этот раз. Театр «Сфера» весьма схож с театром «Имени Моссовета»: оба расположены в красивейших местах столицы. «Моссовет» утопает в зелени сада «Аквариум» и блаженствует под музыкальное журчание фонтанчиков. «Сферу» обступили клёны и каштаны сада «Эрмитаж» и тоже имеется фонтан. Оба сада обладают магией замедления времени и атмосферой, присущей, загородным усадьбам неспешного позапрошлого века. Сами же здания ничего фееричного из себя не представляют (особенно во внутренних планировках и убранстве). Исключение составляет лишь шикарный, выходящий в сад балкон «Моссовета». «Сфера» же с виду напоминает переоборудованный под театр производственный цех. То ли свечной завод небольшой был тут когда-то при Иване Грозном, то ли пимокатная мануфактура при Екатерине Второй. На кирпичной кладке фасада, покрашенного в приятный цвет фуксии (может, просто бордового, но мне хочется внести немного пафоса), имеются, старые оконные проёмы, заложенные кирпичом, и прочие несовершенства. Но главная изюминка «Сферы» не во внешности. Да, есть сцена необычной конфигурации, одна из самых удивительных в Москве (о ней мы уже договорились порассуждать позже). Но главное сам подход к театральному искусству. «Сфера» тщательно подбирает репертуар, отдавая предпочтение «высокой литературе», избегает попсовости и шоу. В 2022 году указом Департамента культуры города Москвы театр «Сфера» присоединён к театру «Эрмитаж». При этом вывеска «Сферы» не изменилась, и сайт продолжает работать под тем же названием. В чём именно заключается объединение, а, главное, зачем оно нужно для меня «тайна сия велика есть».
Теперь же поговорим о спектакле.
II.
«Почему спешат часы» - это мелодрама, созданная на основе комедии голливудского сценариста и драматурга Бернарда Слэйда «Same Time, Next Year», что в России переводится либо как «В то же время, в следующем году» (что близко к оригиналу), либо «Там же, тогда же» (что более художественно и лаконично). Причём никто нарочно комедию в мелодраму не переделывал. Просто то, что для американца шутка и радостный смех, для русского – слёзы и извечная печаль. Разное ментальное отношение к одному и тому же явлению. Издатель «Нью-Йорк таймс» Клайв Барнс писал в 1975 году сразу после премьеры, что «Same Time, Next Year» - это «самая смешная комедия о любви и прелюбодеянии, которая появлялась на Бродвее за последние годы». Давайте проанализируем, что же в ней такого смешного. Ну, во-первых, она просто пронизана юмором классического американского стендапа. Есть смешные шутки. Например, главный герой Джорж рассказывает своей любовнице Дорис случай о том, как его супруга однажды долго не могла заснуть из-за шума соседей за стеной. За неимением берушей, она «засунула в уши какие-то пилюли. За ночь они у нее там растаяли. Врач, который утром пришел вытаскивать все это у нее из ушей, сказал: «А знаете, пилюли можно и через рот принимать». Смешно, не правда ли?
Но были и другие шутки. Очень подробно описывается случай как Джорж и Элен пришли в гости, и уже на выходе Джорж ошибся дверью и попал в туалет. Вместо того, чтобы со словами «айм сорри» мгновенно ретироваться из него, он там надолго задержался. Когда он появился перед женой и приятелями, все засмеялись над ним. (Тут мне уже непонятно, что смешного, но самое интересное дальше, приготовьтесь зайтись в заливистом хохоте.) Элен смеялась больше всех, да так сильно, что от этой приятной натуги обмочилась прямо на ковёр (в юбке была, видимо). И далее издевательски смакуется сия пикантная ситуация. Джорж, глумливо извиняется за свою жену, порывается забрать ковёр в химчистку. Приятели великодушно прощают Элен, уверяя, что ковёр почистит прислуга. Мол, эка невидаль – обосса…. (упс, чуть не выразился по-французски!) обмочили ковёр. Смешно? Да? Мне нет. Не принято в нашей культуре смеяться над физиологией. Американцы наоборот обожают шутки про мочеиспускание, дефекацию, метеоризм и т.д. Я вам рассказываю о тексте пьесы, но я в упор не помню этого эпизода на сцене. Скорее всего, его убрали и правильно сделали. Ужасная пошлость.
Чем ещё смешна эта пьеса? Может быть, сюжетом?
Пьеса «Same Time, Next Year» состоит из шести картин без антрактов. Декорации не меняются. Действие происходит в номере отеля, расположенного где-то неподалёку от Сан-Франциско. В феврале 1951 года бухгалтер из Нью-Джерси Джордж Питерс и домохозяйка из Окленда Дорис знакомятся в ресторане, после чего уединяются на ночь в указанном номере отеля. Утром выясняется, что молодые люди обременены семьями, у каждого по трое детей. И оба счастливы в браке. Но всё это не мешает им договориться о том, чтобы встречаться в этом номере каждый год. Что они и делают инкогнито на протяжении 25 лет. В пьесе показано шесть встреч из 25. Каждая картина посвящена одной встрече. Взаимоотношения Джоржа и Дорис основаны не только на страсти, но и на духовной близости. В перерывах между совокуплениями они рассказывают трогательные истории о своих супругах, любуются фотографиями деток.
Давайте подумаем смешная ли это история? Вроде бы нет, но Джорж и Дорис так забавно общаются между собой, у них такие смешные диалоги. Так что, возможно, и смешная. Особенно смешна она для их ни о чём не подозревающих супругов, которых хоть это утешило бы, что у Джоржа и Дорис прекрасное чувство юмора, когда они наедине.
Смешная эта история так же для тех, кто наивно полагает, что предательство – это то, что происходит с другими. «Мой точно на сторону не ходит, я бы сразу догадалась, хи-хи-х».
Я бы охарактеризовал пьесу как драму с элементами иронии. И это уже гораздо более глубокий и сложный жанр, в том числе для восприятия, нежели фривольная стендап-комедия.
III.
Театр «Сфера» специализируется на том, чтобы максимально погрузить зрителя в историю, разворачивающуюся на сцене вплоть до прямого вовлечения в неё. Наш скромный и наивный театрал этого не знал. А потому опрометчиво купил билет в первый ряд партера в непосредственной близости от сцены. Хотя, что значит сцена в малом зале театра «Сфера»? Сцена, как и в малом зале «Театра Луны», где я побывал недавно, полностью отсутствует. Есть небольшая площадка для игры актёров и несколько рядов обычных стульев. Вот и весь малый зал.
Я взял билет в первый ряд исключительно для того, чтобы в максимальной отрешённости от повседневной жизни насладится игрой актёров. То, что отрешиться от повседневной жизни не получится и более того – самому придётся стать актёром, я вовсе не ожидал.
В пьесе задействовано четыре актёра. Двое в главных ролях: Елена Елова в роли Дорис и Дмитрий Новиков в роли Джоржа. Старика Челмерса, фигурирующего в оригинале, на сцене нет. Вместо него два клоуна Алексей Голубев и Владимир Аносов (который к тому же режиссёр-постановщик спектакля).
Елена Елова – очень красивая женщина. В реальной жизни она выглядит намного привлекательнее, чем на фото, потому что прелесть её внешности раскрывается в динамике, в мимике, улыбке и живом блеске глаз. Статичное двухмерное изображение этой прелести передать не может. Елена моя ровесница, но у неё фигура 19-летней девушки. Я часто езжу в электричке среди работниц сферы охраны и торговли, зимой сам работал в «Мосгортрансе» бок о бок с представительницами прекрасного пола, и я, наконец, живу в деревне, где тоже много моих ровесниц. Мне доподлинно известно, какие должны быть формы тела у женщин моего возраста. Я настолько к этому привык, что стал считать нормой. Поэтому, когда вижу безупречную лёгкость и элегантность Елены Еловой, то думаю: не инопланетянка ли она, потому что на Земле таких женщин почти не бывает. Всё это делает Елену в моих глазах недосягаемой. Такая, наверное, даже не посмотрит на меня никогда.
И в этот самый момент, когда я обо всём этом полуотрешённо думаю, происходит невероятное. На сцене (а идёт первая картина) Джорж пытается усадить Дорис на стул, чтобы произнести длинный монолог о пользе супружеской измены. Но ему кажется, что стул жестковат. Дорис с ним соглашается, ищет глазами более удобное и мягкое место и находит его (это невероятно!)… на моих коленях. То есть, в буквальном смысле садится мне на колени. Сказать, что у меня пропал дар речи, или что я впал в ступор – это ничего не сказать. У меня был шок! Прекраснейшая из женщин, которую секунду назад я считал недосягаемой, сидит на моих коленях. А зануда Джорж читает ей монолог о том, как похожи женщины и книги. Я же в это время просил Мироздание лишь об одном: чтобы монолог Джоржа мистическим образом гипертрофировался и длился до самого конца пьесы… а Елена продолжала сидеть на моих коленях.
Это была первая шоковая для меня ситуация. В перерыве между третьей и четвёртой картинами была ещё одна. Как только Дорис разрешилась от бремени и актёры скрылись за кулисами, перед нами материализовались клоуны. Один из них вдруг вывел меня на сцену, дал в руки огромный огрызок яблока из папье-маше (комическая отсылка к библейской истории про Адама и Еву) и жестами показал, что я должен качать реквизит как ребёнка, а чтобы мне было не скучно, привёл напарницу, которую он тоже рандомно выбрал из зрительниц. Вот так я – «счастливый отец» – качал на руках «ребёнка» под аплодисменты зрителей. А рядом стояла и обнимала меня, умилялась нашей семейной идиллии, моя «жена» (или «любовница»?). Клоуны тем временем развлекали публику. Потом «ребёнка» вернули на место, «жену» тоже. А мы с клоунами ещё долго показывали фокусы. В награду один из артистов одарил меня яблоком, на этот раз настоящим. После чего я сел на место и началась четвёртая картина.
Такой вот у меня был первый в жизни выход на сцену.
VI.
Как я уже упоминал, клоунов в пьесе Бернарда Слэйда нет. Они были введены режиссёром для того, чтобы занять публику между картинами, когда актёры переодеваются. Потому что по сюжету перерыв между каждой картиной пять лет и персонажи должны выглядеть в строгом соответствии с эпохой, то есть каждый раз в новой одежде. Но лично я клоунов не жалую. Как вы уже, наверное, заметили, у меня нет публикаций на тему цирка, скоморохов, ярмарочных балаганов, потому что всё это не моё. Я люблю театр, потому что из всех видов зрелищных искусств он наиболее близок к литературе. Собственно театр – это и есть ожившая литература. В данном случае клоуны ещё сильнее превращают спектакль в фарс. Делают героев дураковатыми. Клоуны как будто надсмехаются над адюльтером. Они символизируют толпу, общественное мнение. Я не считаю Джоржа и Дорис положительными героями, я осуждаю то, что они предают своих супругов, но в то же время я им сочувствую, сопереживаю и я полностью на их стороне. Мне не хочется надсмехаться над ними. Мне хочется с ними грустить.
Поэтому, будь я режиссёром, клоунов бы убрал. Время, необходимое артистам для переодевания занял бы, вернув стрика Челмеса с саксофоном.
Представьте: заканчивается очередная картина, актёры уходят за сцену, свет приглушается и в полумраке появляется Челмес, играющий пронзительный грустный блюз на саксофоне. Возможно, я задействовал бы дополнительно профессиональных танцоров (или своих артистов, натасканных балетмейстером), исполняющих танго, или просто танцующих медленный танец под тоскливые всхлипывания саксофона. И я бы сделал более уютные декорации. В итоге превратил бы пьесу в романтичную, лирическую драму.
Перед тем, как писать данную статью, я посмотрел фильм «В это же время, в следующем году», снятый по обсуждаемой сегодня пьесе Робертом Маллиганом в 1978 году. В нём нет клоунов, Эллен Бёрстин гораздо менее привлекательна, чем Елена Елова (которая буквально создана для этой роли), но в фильме лучше показана атмосфера. Фильм получился какой-то уютный, ламповый. Такие обычно хорошо воспринимаются психикой долгими осенними вечерами. Но только если вы одиноки.
Я бы и спектакль не рекомендовал для семейного просмотра даже несмотря на забавных клоунов. Потому что в каждой семье, в том числе молодой, есть грустные истории, когда кто-то сподличал, изменил и после долгих слёз и истерик был (условно) прощён. И вроде бы прошло это всё и забыто, но спектакль невольно всколыхнёт воспоминания, заставит задуматься, загрузиться, может быть, даже предаться меланхолии.
Я читал воспоминания Бернарда Слэйда об этой пьесе. Однажды он случайно подслушал разговор двух 70-летних старушек после спектакля, где одна из них, хихикая, сообщила подруге, что если всего лишь раз в году, то и она могла бы изменять своему Патрику в юности много лет подряд. И это так умилило драматурга. Не зря, дескать, старался, писал, раз история двух влюблённых вдохновляет даже таких старушек. И это действительно умилительно, но... Так же кокетливо бы прыскала от смеха эта 70-летняя старушка, если бы её Патрик тоже «каждый год, в то же время» изменял ей с какой-нибудь Меган?..
Давайте вернёмся к заголовку спектакля. Почему же всё-таки спешат часы? Когда Джорж получил свои часы из ремонта, они были поставлены на три часа двадцать пять минут вперёд. Он решил их так и оставить. Как и любой бухгалтер, Джорж хорошо считал. Ему не составляло труда отнять лишнее время, чтобы узнать истинное. Он даже получал от этого процесса удовольствие. В финале Джорж случайно обнаруживает, что часы Дорис тоже спешат на три часа двадцать пять минут. Она призналась, что специально много лет назад перевела стрелки.
Подумайте на досуге, почему она это сделала.
И почему это главная метафора произведения…
P.S. В сатье использовано авторское фото, а так же фото, взятое с официального сайта театра "Сфера".