Говарду Филлипсу Лавкрафту
...Очнулась я в гордом одиночестве возле тлевшего костра, лежа на такой же древней как этот мир циновке. Меня укрывал черный плащ с капюшоном, вероятно, тот самый, в который кутался тот, кого я приняла за Лавкрафта. В том, что это не он, не было никаких сомнений.
Во-первых, писатель умер задолго до моего рождения.
Во-вторых, я видела его только на старых черно-белых снимках, размещенных в книгах, и понятия не имела, как он мог выглядеть в реальной жизни. А значит оставался шанс, что я обозналась.
В-третьих, на почве дикого стресса и страха, мой рассудок мог сказать: «Пока» и начать меня покидать.
В том, что это мое «в-третьих» не исключено, я поняла, когда поднялась и огляделась, ища в предрассветных лучах солнца Федьку и псевдо-Лавкрафта.
Те сидели на утесе и - я не поверила своим ушам - разговаривали. В этом не было бы ничего необычного, но, если вы читали мои записи с самого начала, то должны быть в курсе, что у Федьки нет ни глаз, ни рта - вместо них шрамы. Все это время он общался со мной жестами.
Но сейчас я отчетливо слышала два голоса - один взрослый мужской, уже мне знакомый, второй - детский, мальчишеский.
- Так значит тебя превратили в куклу, - уточнял псевдо-Лавкрафт, - жуткие существа из другого мира.
- Да, они всех превращали, - пожал плечами Федька, - кто к ним приходил. Ее, - взмах рукой в мою сторону, - тоже бы превратили. Но мы ее спасли. Все куклы объединились и спасли.
- И как ты все это время жил в образе куклы? - задумчиво спросил мужчина. - Не скучно тебе было?
- Нас там много было, поэтому скучать не приходилось, - ответил мальчик. - Надо было то прятаться, то придумывать, как спасать себя и тестировщиков этих.
- И что - вернуть себе настоящий облик не хочешь?
- Я пока не знаю, не думал, что это возможно, - тихо ответил Федька. - А возможно?
- Я тоже хочу знать, - я подошла к ним. — Это возможно?
- Конечно. Только вряд ли ребенку место в таком мрачном мире как этот, не так ли? - строго взглянул на меня псевдо-Лавкрафт. - Разве что он захочет познать тайны Вселенной и иных миров, да служить Древним Богам - Богам Седой старины.
«Я хочу!» - чуть было не вырвалось у меня, но я осеклась. Мужчина, видимо прочитав мои мысли, тихо засмеялся.
- Если хотите - оставайтесь. Но, уверяю, как только столкнетесь с неведомым, - передумаете. Захотите бежать, но будет поздно.
Я хотела было рассказать ему о том, с каким количеством неведомого уже сталкивалась, но не решилась, подумав, что как только начну, обязательно захочу остаться, или он позволит, а это в мои планы не входило. У меня оставались дела в нашем мире.
Но, кстати, кажется, мне действительно пора задуматься о том, чтобы бежать отсюда. Всего лишь нужно было получить от обитателя этого мира ответы на кое-какие вопросы, которые у меня появились, где-то раздобыть дверь и… кстати, где записная книжка...
Я проверила карманы. Записной книжки ни в одном из них не было.
— Вот, - протянул ее псевдо-Лавкрафт. - Пока вы отдыхали, я взял, чтобы взглянуть. Только я не понимаю, зачем она вам и как у вас оказалась. Ведь для случайных путников она работает только на вход и то если очень повезет. Пока что вы первая.
- Наверное поэтому мне для выхода и велели найти дверь, - пробормотала я, взяв у него книжку и открывая первую страницу, чтобы убедиться, что мне вернули не подделку, а потом добавила. – И, наверное, я чертовски везучий человек.
- Кто велел найти дверь? - медленно сказал псевдо-Лавкрафт. - ОН? Создатель?
- Вы про Говарда Филлипса? - не поняла я.
- Да, - кивнул мужчина. — Это он дал вам свою записную книжку и сказал про дверь?
- Эм... - я не знала, что ответить. Боялась его реакции на правду, но и врать не хотела. Впрочем, говорить было незачем. В этом мире не было тайн.
- Я знал! - прошептал псевдо-Лавкрафт. - Я чувствовал!
Земля под моими ногами затряслась, скудные деревья пожирало пламя, превращая их в головешки. Руины растеклись, образуя черную жижу, которая, будто живая, потекла в мою сторону, пожирая все на своем пути. Я как завороженная смотрела на это, не в силах оторвать взгляд.
- Стой! - закричал вдруг Федька своему новому другу. Так пронзительно, что я вздрогнула и, подернув плечами, сбрасывая наваждение, уставилась на него. Ожившая кукла умоляюще глядела на меня небесно-голубыми глазами.
- Прекратите вы оба! Стойте! Ты, - он ткнул крохотным пальчиком в псевдо-Лавкрафта, - сказал, что знаешь, как мне снова стать настоящим мальчиком! А сам разрушаешь тут все! Обманщик! Я хочу стать живым. Снова! Не разрушай тут все! Скажи ему, скажи, Женя!
Говорить я ничего не стала, подошла и влепила псевдо-Лавкрафту пощечину. Вряд ли ему было больно, но он все равно дернулся так, будто я нанесла ему смертельную рану, и безвольно, как тряпичная кукла повалился на землю.
Федька прыгнул на него и стал колотить по груди маленькими кулачками, но больше никакой реакции не было, а черная жижа подступала. И тогда я, прислушавшись к своему чутью, достала записную книжку и стала читать ее вслух. На самом дрянном английском в мире, но и его было достаточно.
По мере чтения заметок писателя, мир вокруг нас менялся. Мы оказывались в глубоком космосе, наблюдая за рождением новых звезд и угасанием старых, перед нашими глазами разворачивались древние ритуалы давно исчезнувших культов, появлялись и умирали цивилизации. И так до тех пор, пока я не добралась то заметки, которая привела меня сюда:
«Допотопные времена – циклопические руины на пустынном тихоокеанском острове. Центр широко распространенного на земле подземного ведьмовского культа».
Тут все вернулось на круги своя – снова появилась скудная растительность и циклопические руины. Но остров больше не был пустынным. На нем полным ходом шла жизнь: туда-сюда сновали люди в черных плащах и масках, бормоча то ли заклинания, то ли проклятья. Маленький костерок псевдо-Лавкрафта превратился в огромный костер, на котором жарилась туша неведомого мне животного, а рядом стоял огромный котел, который, видимо, должен был отправиться на огонь следующим.
Я взглянула на псевдо-Лавкрафта и Федьку. У первого глаза округлились от изумления, а второй смотрел на все это с нескрываемым восторгом.
- Как такое возможно? – пробормотал мужчина. — Это ведь не ваш блокнот…
- Я думаю теперь немножечко и мой тоже, - тихо ответила я, вдруг осознав, что больше не нуждаюсь в его ответах на мои вопросы. Теперь я знала, где оказалась, кем или чем был этот мужчина и, главное, как сделать Федьку живым. А еще я, кажется, поняла, как работает дверь. Осталось где-то раздобыть хотя бы одну.
- Поскольку Творца этого мира больше нет в живых, теперь вы за него. Теперь вы, как наследник и наследие, здесь полноценный хозяин, - сказала я тому, кого считала псевдо-Лавкрафтом. Но, конечно же, никаким «псевдо» он не был. Это мужчина нес в себе частичку писателя. Как и всё здесь. Сюда Говард Филлипс приходил за вдохновением. Здесь, в его диалогах самим с собой, рождались удивительные и загадочные миры.
Я вырвала листок с заметкой-входом, решив оставить его себе, и передала записную книжку Лавкрафту из незримого мира. Тот улыбнулся, взяв ее в руки.
- Сотворите ручку и пишите. В ней еще много страниц. А я создам свой собственный мир. Не такой мрачный как этот. Такой, который сгодится для Федора, и где он сможет стать настоящим мальчиком. Но мне все равно нужна дверь, чтобы выбраться, - улыбнулась я, глядя на нового писателя. – Поможете?
Тот щелкнул пальцами и к нам подошли несколько человек в плащах и масках. Поклонившись новому Лавкрафту, они жестами попросили нас следовать за ними. Я помогла Федьке взобраться ко мне на плечо, и мы пошли.
На противоположной стороне острова было что-то вроде амфитеатра. В центре стояли несколько человек в темно-зеленых балахонах. Мужчины и женщины. Они заканчивали какие-то приготовления, в ожидании, когда остальные займут свои места.
Нас усадили в первом ряду.
- Немного терпения и появится дверь, - улыбнулся новый писатель. – Будет страшновато, но ничего не бойтесь. В этом мире ничто не причинит вам вреда. Об этом я позабочусь. Вы знаете, как использовать дверь?
Мне казалось, что знаю, но все равно надежда была лишь на внезапно проснувшееся чутье.
- Думайте о месте, - сказал новый Лавкрафт. – Думайте о том, куда хотите попасть и все дороги перед вами будут открыты. А пока…
Он прикоснулся одновременно к моему лбу и лбу Федьки стал шептать что-то, похожее на заклинание. Закончив, сказал:
- Когда вы покинете этот мир, малыш снова изменится. Его старый облик вернется. В вашем мире я не властен. Но кое-что могу. Это будет мой дар, благословение, благодарность вам обоим. Ее вы унесете с собой. И помните, здесь вы всегда желанные гости. А теперь смотрите внимательно – представление начинается.
Люди в темно-зеленых балахонах надели жуткого вида маски и начали нараспев говорить какой-то текст, используя гортанные звуки. В тексте очень часто повторялось «Ктулху фхтагн», что означало «Ктулху ждет». Вскоре это монотонно и через определенные промежутки повторяли уже все участники ритуала, включая нас с Федькой.
Океан забурлил и из него показался древний город с огромными циклопическими постройками. В центре было гигантское здание, из которого шел душераздирающий рев.
- Там что, спит Ктулху? – не веря своим глазам и ушам, спросила я у нового Лавкрафта.
- Уже не спит, - улыбнулся тот. – Поэтому если хотите выбраться, поторопитесь. Дверь вон там.
Он указал на небольшую металлическую дверь, облепленную ракушками, в одной из построек. Она была обычного размера, наверное, предназначалась для людей – служителей культа.
Решив, что видеть Ктулху воочию мне не очень-то хочется и что, пожалуй, не стоит терять драгоценное время, я быстро сказала новому Лавкрафту «Тогда пока!», после чего бесцеремонно схватила Федьку и помчалась к двери.
Оказавшись на месте, я выдохнула и потянула за входную ручку. С трудом, но дверь поддалась.
- Так что, - я вопросительно посмотрела на кукольного друга, - новый дом или старый?
Тот вздохнул, принимая тяжелое решение.
- Давай пока старый. Нужно там закончить все дела, так ведь? А новый – он подождет. Никуда не денется.
«Новый подождет», - пробормотала я, прижимая куклу к себе. Я закрыла глаза и, прошептав: «Домой, верни нас домой», представила свою квартиру. А потом вдруг передо мной возникла моя кошка. Она доверчиво смотрела на меня зелеными глазами и, наконец найдя в себе силы переступить порог, я шагнула прямо к ним, к этим глазам.