Оглавление:
Часть 1.
Часть 3.
Часть 4.
Следующие два дня прошли без происшествий. Местность вокруг начинала меняться. Маленькие чахлые кустарники сменились небольшими рощицами. После очередной из них четверо всадников увидели синюю ровную гладь небольшого озера. Спешившись возле него и возбуждённо толкаясь, люди и лошади ждали, пока Хасейд завершит проверку воды. Черноглазый человек с максимальным почтением вытащил из-за пазухи твёрдый кожаный свёрток, развернул его и аккуратно, словно новорождённого первенца, достал стеклянный продолговатый предмет. Наклонившись, он, стараясь не касаться руками жидкости, набрал в склянку воды, слегка потряс и, держа перед собой на вытянутой руке, стал ждать. Через минуту прозрачная вода приобрела слегка зеленоватый оттенок и все с облегчением выдохнули.
— Чистая! — с удовлетворением произнёс Хасейд.
Малота, скинув с себя одежду и оказавшись в чём мать родила, разбежался и прыгнул в воду, обдав своих спутников кучей брызг. Генай, долго не раздумывая, полез за ним. Хасейд внимательно огляделся вокруг и, ничего не обнаружив, последовал примеру лошадей. Он припал губами к воде и долго пил, унимая жажду. Рамас отошёл чуть в сторону, не торопясь разделся и залез в воду. Он старался смыть с себя пот и дорожную грязь, которые коркой покрывали его тело. Внезапно что-то на противоположном берегу привлекло его внимание. Какое-то движение! Животное? Человек? Он несколько минут вглядывался в рощу на противоположном берегу до рези в глазах, но так ничего и не обнаружил. Рамас вылез из воды и подошёл к Хасейду.
— Там кто-то есть. — Он взглядом показал на другую сторону озера.
— Я знаю, — ответил Хасейд, — по-тихому, обходим с двух сторон.
Рамас в очередной раз удивился чувствительности Хасейда. Этот человек ощущал опасность каким-то неведомым Рамасу органом. Предводитель подошел к Малоте, шепнул ему на ухо пару слов и нырнул в кусты.
— Генай, скотина! — завопил Малота. — Какой гадостью ты нас кормил на завтрак?
— Какой и всегда, — вылезая на берег и являя миру своё огромное тело, насупившись ответил здоровяк.
— Да меня после этих бобов, боюсь, разорвёт на части! — продолжал вопить Малота, одновременно с этим хватаясь за живот. — Ой не могу, сейчас лопну!
Генай подбежал к другу и начал суетиться вокруг извивающегося змеёй на траве человека.
Через минуту таких стенаний за спиной Геная раздался низкий голос:
— Собирайтесь.
— Что там? Нашли кого? — Под удивлённым взглядом Геная Малота поднялся, словно ничего и не бывало. Словно это не он несколько секунд назад изображал умирающего от колик ужа.
— Нашли. Собирайтесь, — ответил Хасейд.
Через десять минут четвёрка всадников обогнула озеро и, выехав из рощи с другой стороны, остановилась.
— Это откуда же они здесь взялись? — задал Малота вопрос, который интересовал всех четверых. — Я думал, что после войны жизнь осталась только в городах.
— У них даже частокола нет, — удивлённо сказал Генай.
Впереди, милях в двух, стояла деревня. Достаточно крупная — под сотню домов. Вокруг, насколько охватывал взгляд, все земли были возделаны под поля. И сейчас на этих полях трудились люди. Всадники, повинуясь приказу предводителя, медленно направили лошадей по узкой тропе, ведущей в деревню.
Люди, работавшие в полях, завидев медленно проезжающих мимо них наездников, выпрямлялись, утирали пот и удивлённо смотрели на приезжих. Чем ближе Хасейд и его люди приближались к селению, тем больше им попадалось местных.
Внимание Рамаса привлекла женщина в платке, работавшая в поле. Когда она отвлеклась от своего занятия и, выпрямившись, взглянула на молодого всадника, Рамаса словно молнией поразило. Он даже не мог сказать, красивая ли она. Он видел только её глаза. Во взгляде женщины было что-то странное. Рамас не смог распознать, что именно. Его мысли прервал перегородивший им дорогу седой старичок с тощей козлиной бородкой.
— День добрый, путники, куда путь держите и откуда? — прошамкал он.
— И тебе не хворать, старец, — ответил Хасейд и уже чуть громче, так, чтобы его слышали собирающиеся вокруг жители, продолжил: — Мы следуем в наш родной город Аргаман. Пять долгих лет длилось наше путешествие, мы сопровождали учёного Аборуса. К великому нашему сожалению, несколько месяцев назад он скончался, и теперь мы обязаны привезти в столицу Графства труды великого мастера.
— Достойное дело, достойное! Правда, далековато вы забрались, — прошепелявил старик и замолчал. Рамасу даже показалось, что тот заснул.
— А есть ли где у вас перекусить и отдохнуть с дороги? — спросил Хасейд.
— А? Чего? — встрепенулся дед. Теперь Рамас был уверен, что старик заснул.
— Поесть и поспать, спрашиваю, есть где-нибудь?
— А-а-а! Это к Егерю двигайте, вон туда, по прямой, и справа на доме увидите вывеску. Вывеска, значит, там висит. Поймёте. — Старец показал рукой.
Хасейд кивком поблагодарил, и все четверо поехали в указанном направлении.
— Трактир, будь я проклят, настоящий трактир! — завопил Малота, увидев нужное им здание. — Давай, Генай, можешь начинать разминать желудок! Я угощаю, чёрт возьми!
— Ты уверен в своих словах? — спросил здоровяк.
— Глядя на твою хитрую улыбку, уже начал сомневаться, — в тон ему ответил Малота.
Хасейд спешился, привязал лошадь к коновязи и, толкнув дверь, исчез в здании. Остальные последовали его примеру.
Внутри было уютно и вкусно пахло едой. В большом зале никого не было. Выбрав стол в дальней, наиболее тёмной части зала, Рамас со спутниками уселись за него. И Хасейд кликнул трактирщика.
— Любезный, скажи нам, чем ты можешь угостить уставших путников? И нет ли у тебя свободной комнаты для ночлега? — спросил он у подошедшего принять заказ хозяина заведения.
— Здесь есть всё, что пожелаете, добрые господа, меня можете звать Егерем, — ответил тот. — Комната есть, как не быть! Сейчас скажу, чтобы её подготовили. Цену ломить не стану — вижу, что устали вы с дороги. Даже ванну горячую организуем. А по поводу поесть — сегодня чем богаты, тем и рады. Есть суп из потрошков, жареная птица, картошечка в любом виде, студень, бараний бок, груздочков маринованных немного осталось. Кулебяка и пироги. Даже найду немного холодненькой. Ну и, конечно же, свежее пиво.
В животе у Геная раздался такой звук, что ему позавидовал бы медведь в брачный период.
— Любезнейший Егерь, — глотая слюну, сказал Хасейд, — давай-ка на своё усмотрение, только гляди, чтобы мы не ушли от тебя голодными. Но сперва — по кувшину пива на брата. И, будь добр, накорми лошадей, что мы перед входом оставили.
— Будет сделано в лучшем виде! — Хозяин заведения удалился и побежал суетиться на кухню.
Трактирщик явно недаром ел свой хлеб. Уже через несколько минут он вместе с помогавшей ему девчушкой лет пятнадцати начали накрывать на стол. Четверо голодных путников накинулись на еду так, словно уже десяток лет не ели ничего вкуснее берёзовой коры.
Почти полчаса со стороны стола раздавались только чавканье, хруст разгрызаемых костей да плеск переливаемого из кувшинов в большие деревянные кружки пива. Насытившись, разбойники по одному начали распускать пояса и откидываться на спинки деревянных лавок.
Рамас давно так не ел. Встретить здесь таверну, вдали от города, было настоящим чудом.
— Всё ли понравилось, господа? — спросил подошедший трактирщик, пока девушка собирала пустую посуду. — Всем ли довольны?
Рамас перехватил взгляд, который Малота мельком бросил на молодую прислужницу. Очень мерзкий взгляд.
— Это лучшая таверна из тех, что я посещал, — ответил Хасейд. — Твои блюда прекрасны, особенно для уставших и голодных путников. Мы насытили наши животы, но перед тем, как мы разрешим нашим телам расслабиться и отдохнуть, позволь задать тебе несколько вопросов, которые мучают нас с того момента, как мы увидели это поселение.
— Поверьте, эти вопросы возникают не у вас одних, — широко улыбаясь, сказал Егерь, ставя на деревянный поднос, который, казалось, вот-вот выскользнет из рук хрупкой девушки, пустые кувшины из-под пива. — Каждый, кто приходит сюда впервые, задаёт один и тот же вопрос. Ведь всем известно, что после Войны жить можно только в городах. Только там земля может быть настолько чистой, что рождает нормальную еду.
Четыре пары глаз с нетерпением смотрели на трактирщика. До Рамаса, конечно, доходили слухи о разных местах, где много чистой земли и воды, но он относился к подобным историям как к байкам, которые мамки рассказывают своим ненаглядным сопливым чадам перед тем как уложить их в постель. Рамас за свою недолгую, но насыщенную приключениями жизнь усвоил одно: снаружи городов жизни нет. Повсюду, куда ни кинь взгляд, или песок, или маленькие больные деревья да проплешины с жёлто-зелёной травой. Очень редко можно встретить нормальную растительность, и ещё реже — чистый источник воды. Среди пустынных степей, где, если верить сказателям, что ходят из города в город, раньше бурлила жизнь, сейчас можно увидеть лишь редкие каменные деревья, подпирающие небеса своими кронами с застывшими на них навеки листьями. Отголоски той страшной Войны, что случилась несколько сотен лет назад. Тогда маги решили, что равны по силе богам, и изменили этот мир. Изменили его навсегда, погибнув при этом. А тем, кто живёт сейчас, приходится приспосабливаться и выживать. Ютиться в городах, в высоких многоэтажных зданиях, или погибать, пытаясь оспорить перед природой своё право жить вне высоких стен.
— Вот так, представляете! И каждый год площадь полей только увеличивается. Эта зараза уходит! Земля становится чистой. Озеро видели? Оно целиком чистое — можно пить прямо из него. Мы сажаем уже двадцать видов овощей и зерновых. Свёкла, морковь, картошка, редис. Да у нас поголовье скота каждый год вдвое увеличивается. Скоро будем гонять его на продажу в город. Словно Жива охраняет это место. — Четверо сидящих за столом людей молча переглянулись и как будто помрачнели. Трактирщик, продолжая свой рассказ, не обратил на это никакого внимания. — Когда пятнадцать лет назад я проезжал здесь, тут стояло домов тридцать. Так мне здесь показалось вольготно по сравнению с теснотой и грязью городов, что решил остаться.
Продолжение следует...
Оглавление:
Часть 1.
Часть 3.
Часть 4.