Гай напомнил, и я не смог остановиться…
1991 год. Август, Питер. Я тащу срочную службу в Советской Армии – второй годик уже пошёл. Батальон обеспечения Академии имени Можайского – красе и гордости Военно-Космических сил СССР (они тогда чуть по-другому назывались, но суть не в этом). Академия до сих пор занимает всю улицу Красного Курсанта и ещё чуть-чуть территории - наш батальон – на Малой Гребецкой.
С утра всё было тихо, потом штабной писарь Аркадий донёс весть о том, что в государстве нашем что-то неладно. У него радиоприёмник был (запрещённый, наверное – Грюндиг, как у Высоцкого), и он его в своей каморке крутил слушал в наушниках. Вот и услышал…
К вечеру весь батальон уже был в курсе событий. Украинцы и молдаване потирали ладони – «Усе, поидемо мы на ридну нэньку! Капец москалям! Слава пану Бан@ре!». Я не преувеличиваю, так и было. Начали западэнцы (Львов и окрестности), а потом поддержали их и те, кто враждовал с ними и ранее унижал их – днепропетровские и запорожские, которые западэнцев даже понять в разговоре не могли и говорили им: «Размовляй на русском! НичОго не разумию, бисов пОляк! (или Угор (венгр)» – по-всякому бывало).
Ближе к вечернему разводу на наш крошечный плац загнали пару ГАЗ-66. Комбат - очень злой татарин подполковник Муратов – лично отобрал 20 человек, которым выдали оружие и боекомплект. Через час всё это отобрали, но отобранному личному составу приказано было спать в форменной одежде поверх одеял – дабы в случае чего не терять время и быстро выдвинуться, куда прикажут.
Ночь спокойно прошла. На следующий день у меня началось длинное – на двое суток – дежурство в лазарете Академии. Лето, медсёстры в отпусках, а я фельдшер батальона (или санинструктор… не помню. Все фельдшером звали) – короче, я медсестёр заменяю.
В моём кармане бумажка, разрешающая свободный выход из расположения части. В нашем лазарете на сорок коек ровно три «калеки» - один курсант, зачем-то неудачно запрыгнувший на одной ноге на высокий поребрик (зачем он это сделал – не спрашивайте), и два солдата-срочника из другого батальона (посёлок Лехтуси), решивших «закосить» (отдохнуть в лазарете) весьма оригинальным способом. Солдатский мозг пытлив и непредсказуем… Эти двое нашли заросли борщевика и – вот ведь кто-то из них точно хотя бы «тройку» по ботанике в школе имел – исхлестали друг друга этим самым борщевиком.
После чего обратились к дежурному офицеру – «мы чегой-то волдырями покрылись». Ну, что сказать – грубая имитация тяжёлой аллергии. Даже меня они не провели на мякине, а уж нашего начмеда провести такой шнягой было невозможно в принципе. Но ожоги от борщевика были реально тяжёлые. Отправлять этих чудиков в госпиталь – будет расследование, и чудики, весьма вероятно, поедут в дисбат (уклонение от несения службы, или как там…). Поэтому решено было их подлечить в нашем лазарете. После излечения – отправить дослуживать на свинарник в Лехтуси. Нормально они так закосили…
Телевизор в лазарете в те дни работал почти круглосуточно, то есть информация поступала исправно. Радиоприёмники тоже имелись. А ещё у КПП появились ходоки с листовками. В листовках – полный бред. Короче, для неокрепшего молодого мозга – то, что надо. Ничего не понятно, но очень интересно. И – ощущение причастности к некой революции… Ого-го, даёшь, низвергнуть… и всё такое.
Ближе к полуночи адреналин в моей крови зашкалил. Я договорился с поваром лазарета о контролировании им наших «болезных», переоделся в «гражданку» (спортивный костюм) и по водосточной трубе, цепляясь пальцами за фигурные выступы на оштукатуренной стене, слез со второго этажа на Ждановскую улицу. Так-то для меня и сейчас два метра высоты – это уже Эверест, а вот тогда смог.
Свобода! А чего с ней делать-то – непонятно. Каким-то неясным маршрутом оказался я у дворца Кшесинской (не знал я, что вижу последний раз расположенный там Музей Великой Октябрьской социалистической революции).
Вокруг этого дворца происходит нечто невыразимое – молодёжь жжёт костры, песни поёт. Тут – «Алису» (Кинчев), там – Цоя, а вот тут – Талькова. Какие-то колья затачивают. Народ решительно хочет защищать кого-то. От кого-то другого, но не совсем ясно – от кого…
Потусил я с ними, а к шести утра (спасибо наручным часам) вернулся к своему лазарету. Над лазаретом – три этажа общаги курсантов старших курсов. У них свободный выход-вход через КПП, и многие до занятий занимаются спортом – бегают. Короче, затесался я в группу таких бегунов (мой спортивный костюм тут помог). КПП пробежал спокойно, пацаны из моего же батальона меня не узнали. Переоделся, приступил к своим медицинским обязанностям. А к вечеру ГКЧП самоликвидировался.
На душе остался осадочек – будто в грязную лужу упал. Знал бы я тогда, что ждёт впереди…
Кстати, это был мой единственный «самоход» за все два года службы.
А как вам запомнился путч? Присылайте рассказы на почту редактора.
Сергей И. Редактировал Bond Voyage.
==================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк, написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
===================================================
Все рассказы автора читайте здесь:
===================================================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте.
===================================================
