Вариантов у меня немного, только вот что я скажу управляющему? Откуда прибыл – не помню, кто я – не помню, валить все на амнезию. В любом случае, в одиночку мне здесь не выжить, а к Аське я не вернусь, там уже и место занято худосочным Матвейкой. Хипстер какой-то… Из Ворожихи можно выбраться не только на машине, путешествуют же как-то аборигены. Почему-то меня не смущало, что их переезды не перебросят меня сквозь время.
В прошлый раз соседние дома казались мне нежилыми, сейчас же и возле них кипела работа: мужики, бабы, ребятишки, старухи, замотанные в платки. А вот и усадьба управляющего, хорошо устроился Клим Захарович: добротный двухэтажный особнячок, новый, крепкий забор, пара запряженных лошадей ждет своей очереди у ворот. Я беспрепятственно прошел во двор, поднялся на высокое крыльцо и потянул за тяжелую дверь. В темноте не сразу понял, кто набросился на меня, чьи-то ловкие, сильные руки крутили, связывали веревками, натягивали пыльный мешок на голову.
- Попался, вражина.
- Эй, Кузьма, веди к Климу Захаровичу, ишь ты, гуляет по деревне, разнюхивает.
Меня грубо толкали в спину, приходилось идти. На пороге споткнулся, еле на ногах удержался. В комнате, куда меня завели, пахло какими-то травами, чем-то кислым и тухлым. С головы стянули мешок, толкнули на лавку. Вскоре появился человек, одетый в потертый малиновый пиджак, или как это называлось. Аккуратная бородка, щегольские усы, словно только что из барбершопа, тонкие черты лица - он не походил на выходца из крестьянской среды. Хотя, что я знаю про эту среду?
- Ну что, гость милый, с чем пожаловал? – а голос неприятный, шипящий.
- Пришел вот, познакомиться с вами, Клим Захарович, - не оробел я.
- Это хорошо. Плохо, что не сразу! Ну не беда, как зовут? Откуда прибыл?
- Зовут Егором, а прибыл… Не помню я, откуда, когда - ничего, амнезия у меня.
Вот зачем я это сказал? Откуда он может знать, что такое амнезия? Ощущение собственного невежества не добавит в диалог доброжелательности. Мне ли, обвязанному веревками, столь непродуманно вести беседу?
- Мудрено…
- Болен я, - поспешил я исправить ситуацию. Голова больная, ничего не помню.
- Ну что ж, бывает и такое. Блаженный, значит, - Клим Захарович подошел совсем близко и склонился надо мной. От него исходил сладковатый запах гнили. – Вот и посиди в темной, вспомни. Кузьма, - крикнул он в раскрытые двери, - отведи молодца в темную. Да запри там.
Меня вывели обратно во двор, при этом Кузьма грубо подталкивал меня тычками в спину:
- Пошевеливайся, супостат.
Темная оказалась небольшим флигельком, пристроенным к сараю. Здесь и правда было темно, окон, разумеется, не было, а крепкие бревна стен пригнаны плотно, никаких щелей и дырок. Веселенькое место, хорошо хоть охапка сена на земляном полу.
- Эй ты, развяжи, куда я сбегу-то, - крикнул я уходящему Кузьме.
- Смотри у меня, ослаблю, пожалуй, но совсем не освобожу, - приговаривал он, перевязывая веревки. Теперь «поводок» тянулся от моего запястья к кольцу, вбитому в стену. – Вот так сподручней. Сиди тут до утра.
- А как же вода, еда, прочие потребности?
Кузьма долго смотрел на меня непонимающим взглядом, а потом сообразил:
- Кадка вон. А воды не дам, терпи до утра. Дозорного к тебе выставлю, так что бежать и не пытайся.
Дверь захлопнулась, и стало совсем темно. Неприятное местечко. Еще и мыши шуршат. И что делать дальше? Надо выбираться, но как и куда?
Мысли текли по кругу, не добавляя оптимизма. Грызуны совсем обнаглели, одна пробежала совсем рядом, задев по щеке хвостиком.
Продолжение следует.