Благодарю за лайк и подписку.
Предыдущая глава
Юльке было хорошо. Она витала в облаках. Вот уже пять недель. Накануне ей немного приплохело, несколько раз рвало. Она решила, что пирожки из ларька были лишними. Всю неделю влюбленная девица обреталась у одноклассницы Светки, которая списывала у неё домашки. Её бабушка была не против. Нет, Юля как приличная девочка сообщила родителям, что она жива и здорова, и категорически заявила, что домой не вернется, пока Ольга не уедет обратно на Невские берега. Бабушка одноклассницы – советская актриса, к тому моменту благополучно списанная со счетов – не сильно следила за девицами, поэтому Юлька встречалась с Женькой в отведенной ей комнате. Встречи были весьма интенсивными, а самым частым словом было слово «тише». Впрочем, по утрам Женька исправно бежал в альма-матер, а Юлька топала в школу.
Через неделю она вернулась домой. Встречи с Женькой продолжились в квартире Светкиной бабушки. И всё было хорошо. Ровно до того момента, пока Юльку не вывернуло с утра пораньше. К сожалению, это увидела мать. Доцент кафедры микробиологии Галина Марковна ещё не полностью забыла краткий курс анатомии и физиологических состояний, поэтому, сложив в уме два и два, она потащила дочь к гинекологу. Диагноз «беременность маточная, четыре – пять недель», привёл доцента Соколовскую в ступор, который в присутствии профессора математики Бориса Геннадьевича перешёл в истерику.
– Как ты могла? Как ты посмела? Какой позор! Моя дочь – шлюха! Ты понял, Борис? Мы с тобой в командировку, а она трахаться непонятно с кем…
– Галя, выбирай выражения. И хватит истерить. Это не решит проблемы.
– Надо делать аборт. Наша дочь не будет рожать несовершеннолетней!
– Галя, это опасно. А если она не сможет вообще иметь детей после этого? Надо успокоиться и подумать.
– Всё, Юлия, марш в свою комнату. Одна ты из неё больше не выйдешь.
Юлька зарёванная и печальная сидела в углу кровати. Слёзы текли ручьями. Она не заметила, сколько прошло времени и даже начала засыпать, когда дверь открылась. Мать выглядела бледно и устало.
– Юлия, ты едешь в Киев к моей двоюродной тёте. Будешь рожать там.
– А школа? – Юлька была растеряна и расстроена, но догадалась не упоминать о своей любви. Сказала о том, что могло волновать её мать.
– Ничего, там закончишь. Это не обсуждается. Мы не можем допустить, чтобы все узнали, что наша дочь родила в шестнадцать лет неизвестно от кого. Кстати, ты так и не сказала, кто этот негодяй. Я заявление в милицию напишу…
– И не скажу. И в Киев я не поеду.
– Поедешь или иди к своему кобелю-осеменителю и живи с ним. Я не позволю тебе позорить семью.
Через три дня Юлька передислоцировалась в дом тридцать на Лютеранской улице столицы Незалежной. Как-то связаться с Женькой не представлялось возможным. Увидеть его до отъезда тоже не получилось... Юлька ходила в среднюю киевскую школу, со скрежетом постигая тонкости мовы, внутри неё рос плод их с Вавиловым недолгой любви. Впрочем, при её телосложении заметно это не было. Тётка Катерина всё больше впадала в маразм и не особо интересовалась присутствием внучатой племянницы. Время неумолимо текло сквозь пальцы...
Следующая глава