Довелось мне давеча иметь беседу с наркоманом и четырежды сидельцем Сашей.
Все случайное неслучайно. И это место, куда попала я в прошедшее воскресное утро, и это обьявление, что требуется человек, и потом эта встреча с наркоманом, которая перевернула сознание....
Переболев какой то гадостью, которая ослабила меня настолько, что я не могла держаться на своих ногах, я смогла заставить себя выйти в сентябрьское теплое прошлое воскресенье на прогулку. Дойдя до остановки, села в первый пришедший автобус, вышла на второй его остановке, и пошла по красивой городской улице. Надо было приучить себя хотя бы держаться на ногах. Гемоглобин 88. Качает. Кружится голова. Одышка.
На людях даже при таком самочувствии я держусь молодцом. Потому и вышла в свет. 10 тысяч своих шагов в день- давно забытое правило.
В общем, ларек Пломбирыч с продавцом , пожилой бабулькой, не отдыхавшей уже практически 3 месяца, посулил мне лёгкий заработок и занятость на эту выздоравливающую неделю.
Спустя 6 сплошных смен, с 12 часовым рабочим днём, самообучением в первые три, сегодня, в воскресенье,когда я его буду сдавать бабульке, могу констатировать: болезнь отошла на задний план...
А вчера и случилась эта , засевшая в душе, встреча с городским наркошей ... Сашей...
Дело было к вечеру, стемнело. В кассе кой какая наличность. В- основном, все платят через терминал. Парень, сгорбившийся, с чистыми голубыми глазами просит зарядить свой телефон.
- Давай, - протягиваю руку в окошечко.
Он стоял рядом с ларьком, покупал у меня мороженое, три белорусских кряду, вкусных и недорогих, и рассказывал о себе.
32 года прожив на свете, Сашка четыре раза сидел за грабежи, 15 лет кололся и курил. Два года как женат на хорошей девочке из порядочной семьи. Чем занимался сейчас на городской окраине и почему не дома, это я , конечно, спросила у него. Оказывается, здесь живут его дружки...
- Сашка, но ведь дружки до хорошего не доводят, вон, посмотри , на руках шрамы от сгоревших вен! Возвращайся к жене...
- Я слабый. Меня тянет..
- Ты пропадешь. Она тебя бросит.
Я отдала ему телефон. Закрыла окошко. Стала писать отчет.
И вдруг с темной улицы донесся волчий вой.
Сашка сидел от бессилия на тротуаре, и из его груди вырывалась звериная боль.
В нём плакала его душа!
Я понимаю и принимаю эти страдания. Сама переживала их, когда после смерти моего мужа, в моменты отчаяния, садилась в машину, ехала в степь и там просто орала. Боль вроде как отходила, становилось чуточку легче. И так хотелось, чтобы кто- то просто подошёл, и погладил по голове, и сказал:
- Держись! Надо жить дальше...
Увы, пережить смерть супруга, с которым была пройдена
дорога длиной 34 года, пришлось без этих слов... Я стала сильной. И гордой... грех, конечно.
Я погладила Сашку по голове, ведь он чей то сын...Взяла с него обещание, что он больше никогда не появится здесь у дружков, а устроится на работу ради жены.
Но что- то не верится... Слаб он.
Хотя, возможно, ему полечало...