Императорский плавучий дворец был расстрелян. Как и его владелец. Но на 43 года позже.
Усть-Луга постарше Петербурга будет. Впервые упомянута в новгородских писцовых книгах в 1571 году: деревня Остров. При шведах до 1589 года именовалась Laukahus, по имени реки, здесь впадающей в море.
Потом название реки озвончили по-русски, и река стала Лугой, луговой, а сначала была болотной, болотистой; lauka по-фински – болото, лужа, трясина. Приключения слов: была лужей, болотом, а стала лугом женского рода, Лугой.
В 17-м веке вместо одной деревни стало две и назывались они уже по-славянски, население было смешанным (как в любом пограничье), но больше было славян. Шведы записали в свои писцовые книги латинскими буквами русские слова: Bolsoj Ostrof, Mensoj Ostrof. Чуть позже (при шведах же) было славно рифмующий себя топоним: Ostroff Hoff (да и переводится «острофф хофф» дивно: остров-двор).
После петровского завоевания деревня именовалась Остров, до января 1927 года, когда тихо и незаметно стала Усть-Лугой. Островитяне стали усть-лужичане. Здесь был и есть большой порт.
В этом порту в июле 1941 года стояла бывшая императорская яхта, яхта Александра III и Николая II – «Полярная звезда». Огромный корабль, корабль-дворец, что, конечно, в моей эгалитарной душе вызывает неприязнь: зачем одной семье, ко всем дворцам, которые у неё есть, ещё один – плавучий?
Название с тройным дном
Однако ещё одно смущает меня в этом дворце. Его название. Яхту начали проектировать в 1884 году. Заложили в 1888 году, построили в 1890-м. С самого начала она должна была называться … «Полярная звезда». Для императорской семьи не чужое, но враждебное ведь название!
Дважды – враждебное. «Полярная звезда» - так назывался литературный альманах, главреды - Александр Бестужев-Марлинский и Кондратий Рылеев. Ладно, давно это было, в 1822-1825 годах. Но Александр Герцен, именно в честь декабристского сборника назвал свой эмигрантский альманах «Полярная звезда», 1855-1868!
Конечно, папа Александра III и дед Николая II, император Александр II был постоянным читателем и герценовского альманаха, и его газеты «Колокол». Дочь Тютчева, фрейлина, в дневнике пишет, как была неприятно потрясена, увидев на столе императора альманах «этого негодяя, предателя Родины, ругателя всего святого». И что-то такое осторожно заметила императору. Император поглядел на патриотку и спокойно сказал: «Герцен хоть и ругается, да дело говорит, а наши...», – и махнул рукой.
Но это же не при дедушке яхту так назвали. Какой бы пример привести? Допустим, у Брежнева была бы яхта (у Брежнева яхт не было), и он бы её назвал «Континент». Или «Синтаксис». Что-то ведь называющие императорскую яхту одноименно с двумя революционными альманахами (второй из которых – знаменитейший) хотели сказать?
Что - я понять не могу. Всех врагов победили – теперь их имена присваиваем? Пройдёт время, забудут и названия альманахов, и имена самих сокрушителей скреп, а имя императорской яхты «Полярная звезда» забыто не будет? Как-то так?
А может, имелось в виду нечто другое, и вовсе неожиданное: чтим, мол, память достойных врагов, не экстремистов и вспышкопускателей, а желавших блага России, пусть и заблуждающихся, но порой «дело говоривших»? - Бог весть.
Или какой-нибудь проектировщик нахулиганил, предположил, что Александр III не силён в истории русского революционного движения? - Вряд ли. Может, название декабристского альманаха ни Александр III, ни Николай II и не знали, но уж герценовская-то «Полярная звезда», с профилями казнённых декабристов на обложке, была им хорошо известна. Тогда почему? Не дают ответа Балтийское море и Усть-Лужский порт.
Перевод с хеттского
История – присутствие отсутствия. Что-то было, но его больше нет, однако, коли ты знаешь, то оно есть. И чем больше зияет отсутствие, тем больше оно присутствует. Такой вот парадокс. Стою с приятелем в усть-лужском порту и вижу темно-синюю, расстрелянную впоследствии красавицу-яхту, плавучий дворец двух императоров.
И даже вижу на палубе яхты Николая II и Вильгельма II, в честь подписания на яхте мирного договора 1905 года, обменявшихся головными уборами. Николай – в островерхой прусской каске, Вильгельм – в плоской русской военной фуражке.
Вильгельм мне больше нравится, чем Николай. Так может нравиться человек, преодолевающий боль, слабость, болезнь. Он родился с сухой рукой, с болезнью позвоночника. До 10 лет ходил в корсете.
Родители уродцем брезговали. Он платил тем же: маму ненавидел, папу презирал. Любил бабушку, английскую королеву, Викторию. С таким-то гандикапом стал лихим кавалеристом, участвовал в археологических экспедициях на Ближнем Востоке.
Многие из ближневосточных экспонатов, выставленных в берлинском археологическом музее, вырыты из песков пустынь и доставлены в Берлин кронпринцем Вильгельмом. Свергнутый революцией, он жил в голландском замке и писал культурно-историческое исследование про … шатёр.
Есть один эпизод из жизни Вильгельма, который особо подогревает мою к нему симпатию. 1916 год. Положение на фронтах – аховое. Вильгельм II за завтраком в Ставке показывает своему порученцу востоковедческий английский журнал: «Расшифрована хеттская письменность, почему вы мне об этом не сообщили?»
Порученец (в некотором обалдении): «Ваше императорское величество, идёт война, я полагал, что есть куда более важные сообщения» Вильгельм (мрачнея): «Знаете, мне иногда кажется, что если бы все люди полагали, что нет ничего более важного, чем расшифровка хеттской письменности, то, может, и войн никаких не было бы?»
Плавбаза - электростанция - мишень
Во время гражданской войны на «Полярной звезде» был штаб красного Балтфлота. Революционное название императорская яхта оправдала. «Как вы судно назовёте, так оно и поплывёт», – так, кажется. В 1936 году императорская яхта стала плавучей базой для подводных лодок. Возвращаюсь к эгалитаристскому раздражению: ничего себе яхта для семейного отдыха! – корабль, который без особых усилий делают плавбазой для субмарин.
В июле 1941 года плавбаза «Полярная звезда» стояла в Усть-Луге. Те усть-лужичане (островитяне), что знают этот факт, гордятся им. Затем яхта ушла в Ленинград, стала на прикол напротив Эрмитажа, обеспечивала дворец электроэнергией во время блокады. История (отсутствие присутствия) любит символы.
Бывший плавучий дворец царей, где был заключён очередной не соблюдённый мирный договор с Германией, обеспечивает электричеством бывший главный царский дворец во время самой свирепой войны с Германией же.
Финал ещё более символичен. Подобно своему последнему владельцу-императору, плавучий дворец был расстрелян. После войны «Полярная звезда» использовалась как мишень для противокорабельных ракет во время учений. То ли болванка, выпущенная по «Полярной звезде», была слишком мощная, то ли обшивка корабля за 70 лет износилась, а может, жахнули (по ошибке) настоящей ракетой и попали.
В ноябре 1961-го корабль затонул на полигоне Балтийского флота, между латышскими островами Кихну и Рухну. Там – мелководье и из воды ещё долго торчали дымогарные трубы «Полярной звезды». В конце концов, ее демонтировали и вывезли. Иллюминатор императорской яхты сохранил у себя один из рабочих-демонтировщиков.
В 2011 году он подарил исторический иллюминатор Объединению членов рода Романовых в Санкт-Петербурге. Пользуйтесь, мол, тем, что осталось. Своеобразная такая реституция. Символическая, зияющая отсутствием.
Вот я и предлагаю. Хорошо бы в усть-лужском порту установить обелиск: «В июле 1941 года здесь стояла плавбаза подлодок Балтийского флота, бывшая императорская яхта «Полярная звезда», расстрелянная и затонувшая в ноябре 1961 года во время учений». Было бы эффектно.
