Африканский континент всегда манил советских кинематографистов ореолом экзотики и вызывал почти непреодолимое желание дружить. Иногда желание было взаимным.
Сенегальский акробат и иллюзионист Кадор Бен-Салим приехал из Марокко в Москву в 1912 году, стал популярным цирковым артистом тбилисского цирка и после революции вступил в Красную Армию, где служил в кавалерии под командованием дивизии Василия Чапаева. В 1923 году он сыграл в «Красных дьяволятах», немом приключенческом фильме про трех юных разведчиков-красноармейцев. Цирковой псевдоним Бен-Салима стал именем его героя, так что Мише и Дуняше помогал бить банды махновцев чернокожий уличный акробат Том Джексон.
Начало было положено. Вообще угнетенные Америкой рабы казались практически побратимами представителей рабочего класса, сокрушивших оковы старого мира. Вот если бы еще чернокожие братья смогли разобраться с проблемой расизма на загнивающем Западе! В Америке времен сегрегации и Ку-Клукс-Клана это было не так уж просто, оставалось только болеть за них сердцем и дружить на расстоянии. Но были случаи, когда дружба народов приносила свои плоды – негры приезжали в СССР и оставались там жить.
— Эта страна не Америка, это Африка! — говорил Дику Сэнду перепуганный раб Геркулес в «Пятнадцатилетнем капитане», снятом сразу после Великой Отечественной, в 1945-м. Сыгравший его Вейланд Родд – американский театральный актер, отметившийся до войны в постановках «Императора Джонса» и «Отелло». Приехав в 32-м году в СССР для съемок несостоявшегося фильма о расизме в США «Черное и белое» (решение закрыть проект было принято политбюро из-за недовольства американских дипломатов), Родд решил там и остаться. Он был принят в труппу Мейерхольда, а на следующий год уже дебютировал в «Великом утешителе» Льва Кулешова, хотя практически не знал русского языка. Кулешов был очень доволен его стараниями, обаянием и способностью схватывать всё на лету. В результате Родд стал штатным негром сталинского кинематографа и сыграл, кроме Геркулеса в экранизации романа Жюля Верна, Джима в «Томе Сойере» (1936), туземца по имени Ур в «Миклухо-Маклае» (1947) и безымянного американского солдата во «Встрече на Эльбе» (1949).
Ллойду Паттерсону, другому афроамериканцу, оставшемуся после сорвавшихся съемок вместе с Роддом в Москве, тоже повезло с работой. Дизайнер по образованию, он работал над убранством гостиницы «Метрополь» и Кремля и умер в 42-м, в результате осложнений после контузии, полученной во время бомбежки Москвы. С кино Паттерсон был связан несколько опосредованно — его сын Джеймс сыграл сына героини Любови Орловой в хите советского проката «Цирк» (1936) Григория Александрова. Американская циркачка скрывает от всех чернокожего ребенка и боится огласки, которой ее шантажировал подлый немец. Однако советская публика принимает ее, даже узнав страшный секрет, а Мэрион находит в СССР новую жизнь и отца для малыша-негритенка. «Хоть буро-малиновый» — говорит ей один из героев фильма. Вот он, победивший интернационализм в действии.
Сюжет музыкальной комедии в известном смысле предвосхитил реальные события. В 1943 году таким негритенком, принятым в Советском Союзе с распростертыми объятиями, стал Толя Бовыкин. Сын работницы архангельского порта и неизвестного американского матроса, доставлявшего в рамках ленд-лиза стратегические грузы во время войны, сыграл свою звездную роль в «Максимке» (1952), экранизации рассказа мастера прозы на морскую тему Константина Станюковича.
В 19-м веке добрые русские матросы с корвета «Богатырь» подбирают негритенка с потерпевшего крушение американского невольничьего корабля. До того знавший только обращение «бой», мальчик начинает учить русский, откликаться на имя Максимка и становится лучшим другом сильно пьющего матроса Лучкина (замечательная роль Бориса Андреева). Под влиянием маленького друга Лучкин исправляется и почти совсем забывает про зеленого змия, а Максимка превращается в полноценного члена команды корвета, юнгу по фамилии Богатырев. Несмотря на откровенно карикатурные образы американцев и морально устаревшее отношение матросов к мальчику как к диковинной зверюшке, фильм до сих пор смотрится весело и увлекательно — этому помогают и яркие насыщенные краски, и молодой Вячеслав Тихонов в роли обходительного офицера с блестящим знанием английского, и бравый боцман Николай Крючков. Увы, в реальности у Максимки всё сложилось более печально – роль мальчика-раба так и осталась у Толи Бовыкина единственной. Через пять лет он умер от водянки, развившейся у него после травмы головы.
По-настоящему черная тема получила развитие в 60-х. Прежде всего речь об «африканской трилогии» Алексея Спешнева, снятой на студии «Беларусьфильм» (https://moscowchanges.ru/author_post/chto-smotret-tysyacha-okon-chernoe-solntse-i-hronika-nochi-alekseya-speshneva/). В особенности стоит отметить ее первый фильм «Тысяча окон» (1968) про надежды и чаяния интернациональной компании студентов МГУ. Один из них — африканец Жюль, которого не ждет на родине ничего хорошего, кроме кровавого режима, поэтому за него очень переживает его возлюбленная, испанка Розита. Впрочем, не все репрезентации чернокожих в кино тех лет были настолько серьезны. Достаточно вспомнить фантастическую сатирическую комедию Эльдара Рязанова «Человек ниоткуда» (1961). Обильно нагуталиненный Сергей Юрский играет Чудака, дикаря из племени тапи, который приезжает с антропологом Поражаевым (Юрий Яковлев) в Москву и попадает в массу комичных ситуаций.
Вообще использование блэкфейса, белых актеров, загримированных под черных, было достаточно популярно в советском кино. Высоцкий, сыгравший пращура Пушкина в «Сказе про то, как царь Петр арапа женил» (1976), Наталья Крачковская в роли служанки Кончиты в «Человеке с бульвара Капуцинов» (1987), музыкант «Вежливого отказа» Дмитрий Шумилов, известный как негр Витя в «Ассе» (1987), Сергей Бондарчук в роли Отелло в одноименном фильме 1955 года, наконец… Любопытно, что Лариса Долина, сыгравшая чернокожую певицу в комедии Карена Шахназарова «Мы из джаза» (1983), уже дарила свой голос настоящей черной актрисе в «Приключениях Тома Сойера и Гекльберри Финна» (1981) Станислава Говорухина. Сейчас это выглядит по меньшей мере странно. Однако иногда блэкфейс применялся и для вполне остросоциальной критики. В прибалтийском телефильме «Черный как я» (1969) по одноименному нонфикшену американского журналиста-социолога Джона Говарда Гриффина главный герой гримируется под чернокожего, чтобы на своей шкуре почувствовать всю бесправность его положения в капиталистической Америке 60-х годов.
Встречались и откровенно анекдотические случаи. Так, Георгий Данелия в экранизации Марка Твена «Совсем пропащий» (1973) выбрал на роль беглого раба Джима студента РУДН Феликса Имокуэде, не подозревая о его благосостоянии. Оказалось, это сын нигерийского миллионера, который очень разволновался, что его сын будет играть в кино в опасных сценах на воде и предложил купить надежное иностранное судно, чтобы съемки прошли без происшествий. Режиссер отказался и попросил Феликса никому не рассказывать о своих миллионах, чтобы съемки часом не прикрыли.
Со временем тема Африки в частности и дружбы народов в целом ушла из советского кино, но ее следы нет-нет да и мелькнут на экране в самый неожиданный момент: африканские маски как экзотические диковинки украшали не одну квартиру в кинематографе эпохи застоя. Впрочем, как знать — возможно, эту моду в российском кино ждет новый ренессанс.
Автор: Дмитрий Карпюк