Они были закадычными друзьями, одногодки Федор и Николай. Плотный невысокий Федя и худенький Коля с непослушными белобрысыми вихрами. Вместе росли, вместе помогали родителям по хозяйству и ходили лесной тропой в сельскую школу. Друзья не разлей вода - так про них говорили. Была у них одна общая тайна. Рассказывая о Солнечной системе, о космосе, учитель как-то произнес необычное название - Млечный Путь. С тех пор друзья стремились узнать о нем как можно больше, не давали проходу учителю; расспрашивали, добыли с его помощью старые книги из городской библиотеки. Млечный Путь стал их путеводной звездой. Небо в те времена было темное, прозрачное. И места подходящие: глухие лесные опушки, луга. Туманная светящаяся река с нечеткими краями мерцала в безлунном небе, манила и влекла.
И казалось мальчишкам, что по молочной брезжащей реке плывут два пышногривых коня, и не что иное эти кони, как их собственный образ, их отражение в лоне Небес
Едва достигнув двадцати, Коля влюбился. Избранницей оказалась Анечка, молоденькая девушка лет семнадцати. Хрупкая темноглазая гимназистка всей душой отдалась своей первой и единственной, нежной и чистой любви. Ее отец, купец-лабазник, вел дела с умом, бизнес шел в гору. Родители дали согласие, сыграли свадьбу. Смерть первенца, дочки Тани, омрачила счастье супругов, но за ней последовали другие дети. Вторую из выживших дочерей назвали именем сестренки, а всего детей подросло шестеро. Федор же не спешил с устройством семейного гнезда. Он вообще отличался рациональностью. Он упорно работал с утра до ночи, стремясь во что бы то ни стало выбиться в люди. Но друга не забывал: регулярно навещал большую дружную семью, оделяя всех подарками и качая на коленях обступающих его детей. Жить бы да радоваться, но… небо затягивалось тучами, со всех сторон слышались раскаты грома; над Россией нависла смертельная угроза Великой войны. В 1914 году миллионы мужчин по всей стране услышали беспощадное слово - мобилизация.
Противостояние с несколькими странами требовало дополнительно миллионы солдат. В числе ополченцев Николая призвали одним из первых. Анна с окаменевшим лицом провожала его на вокзале. Рыдания, опухшие от слез глаза остались в прошлом. Слезы высохли, горе колючей льдиной застыло у сердца. Последний раз припав к груди мужа, она широко перекрестила его и прошептала: “Храни тебя Бог!”. Сбоку в толпе мелькнуло знакомое лицо. Расталкивая людей, к ним с трудом пробивался Федор.
Его не должны были призвать. Квалифицированный рабочий, он высоко ценился владельцем производства, став фактически его правой рукой. Он пошел добровольно. Шли его сослуживцы, соседи, шел его ближайший друг-побратим. Федор успел обнять друзей и сунуть в руку Анне подарок для своей любимицы, старшей дочки Мани: глиняную ярко раскрашенную фигурку петушка. Подоспевшее начальство потащило Федора к назначенному эшелону. Больше друзьям свидеться не довелось.
Иногда природа давала редкий шанс. Тогда друзья смотрели в черное безлунное небо. По нему тек, светясь, трепещущий Млечный Путь, и по этой бескрайней вечной реке словно в танце плавно двигались два златогривых коня. Бок о бок, плечом к плечу, они вместе шли в неведомую даль
Расчеты сторон на скорое завершение конфликта не оправдались. Для решающего удара не хватало сил. Многие тысячи километров окопов протянулись по всей Европе, войска зарылись в землю. Окопная жизнь стала для русских солдат настоящим кошмаром. Тяжелый изнурительный труд наполнял солдатскую службу. Но не только это подкашивало людей. Николай сызмальства был приучен к тяжелому крестьянскому труду, суровые будни, бытовая неустроенность и даже жизнь впроголодь его не пугали. Он до боли душевной тосковал о близких. Из редких писем он знал, что родители позаботились о семье, что старшего Гришу определили в Реальное училище, а Анюту с детьми отправили в свой загородный дом. Только всеобщую любимицу Маню оставили у себя, не в силах с ней расстаться. И все же временами, в краткие часы отдыха, наваливалось на него что-то такое, чему не было объяснения; предчувствие тяжелым грузом давило грудь.
Два дивных коня по-прежнему стремились вдаль по Млечному Пути, но вот один из них замедлил ход, споткнувшись. Шаги потеряли уверенность, грива больше не развевалась столь горделиво
Грязь, сырость, антисанитария стали бичом окопов. Следствием стали болезни, доходящие до степени эпидемий.
Несколько ночей Николай не мог уснуть. Накатывало тяжелое забытье с видениями: воспоминания детства, лица близких вставали перед ним, как наяву. Утром он с трудом заставлял себя встать, ломило поясницу, в голове бултыхался тяжелый камень. Когда навалилась лихорадка и внутри заполыхал неугасимый костер, его забрали в лазарет. Голова раскалывалась от боли, больного постоянно мучила жажда; сознание покидало его. Когда появилась обильная сыпь, диагноз стал ясен. Впрочем, он был ясен и так. Сыпной тиф косил солдат не меньше, чем вражеские пули. Перед смертью сознание Николая оказало ему последнюю милость. Перед его взором промелькнули лица близких. Рука, приподнятая в последнем благословении, упала на смятую простыню.
…Долго мотало Федора по фронтам и окопам. Не раз он был ранен, но всегда, зализывая раны, возвращался в строй. Себя не щадил - знал, что никто не ждет его дома. Единственным дорогим человеком был друг. Мысль о друге поддерживала его в военной крутоверти. За месяцы, проведенные на фронте, Федор стал закаленным бойцом. Он заинтересовался артиллерией, сосредоточенно изучал орудия и стратегию и тактику артиллерийского боя. В качестве рядового крепостной артиллерийской бригады его занесло далеко на запад, где в полусотне километров от города Белосток располагалась крепость под простым названием Осовец. Она имела важнейшее значение, между тем обойти ее было невозможно из-за непроходимых болот; можно было лишь начать штурм. Германские войска стягивались на осаду крепости. Русский гарнизон готовился к обороне. Первый штурм был отбит. С обеих сторон сгущалось нечто леденящее кровь, зловещее. Ночами Федор смотрел на небо. Оно было темным, мутным, в отблесках военных пожаров. Гарнизону крепости Осовец предстояло остаться в веках.
В феврале 1915 года начался второй штурм. Через неделю германцы заняли первый рубеж русской обороны. К крепости подтянулась тяжелая артиллерия со знаменитыми “Большими Бертами”, легко разносящими броневые укрытия. Густой черный дым окутал крепость, языки пламени поднимались к небесам, земля стонала и содрогалась. Несмотря на тяжелые потери, русские войска не только продержались двое суток, но и отбили штурм. Не полагаясь более на традиционные способы осады, германское командование предприняло третью попытку с использованием боевых отравляющих веществ. Развернули газобаллонные батареи и, дождавшись попутного ветра, начали выпуск хлора. Это было 6 августа 1915 года.
Накануне рокового дня небо очистилось, в прозрачной темной синеве показались звезды. Они казались низкими и огромными, какими бывают звезды августа. В своем величавом спокойствии проступил Млечный Путь. Федор впился взглядом в небесную высь. По млечной реке, отбивая копытами ритм, медленно и плавно скакал златогривый конь. Он скакал все медленнее и медленнее, но ритм сохранял четкость, голова тянулась ввысь, и гордо развевалась грива в холодных лучах небесных светил
Две первые линии обороны немцы захватили легко. Захват моста означал бы падение крепости. Комендант отдал приказ контратаковать всеми силами, какие еще оставались.
Вздохнув, Федор поперхнулся от боли. Все его существо пронизало раскаленное острие. Его скрутил разрывающий кашель, лицо и руки окрасились кровью. На него шла стена тумана. Трава желтела на глазах, падали и сворачивались листья. В леденящей тишине стоял жуткий запах смерти. Словно не библейский, а настоящий конец света явил себя во всей инфернальной красе… Несколько рот погибли в полном составе. Осталось несколько десятков русских солдат. Эти солдаты были живы лишь формально. Их лица были изуродованы ожогами, кровь вместе с кусками легких заливала их гимнастерки; сознание смешивало явь с предсмертными видениями. Но с мертвыми лицами, в крови, в конвульсиях, выплевывая сожженные легкие, они шли в свою последнюю штыковую атаку. Несколько десятков мертвецов шли в бой за Россию. Никакой огонь не мог остановить их натиск.
С кровавым тряпьем на лице Федор шел вперед. Не описать словами сотрясавшую его ярость. Он знал, что доживает последние минуты: он был надорван и смертельно отравлен. В его голове билась одна мысль - прежде, чем настигнет смерть, отомстить врагу-отравителю. За себя, за товарищей… за друга; за свою родину. Его тело потрясали спазмы удушья, глаза сочились кровью. Но он продолжал идти, не падая и не сворачивая. С ним рядом шли бойцы, шли как один человек. Штыковой удар деморализовал врага и обратил его в бегство. Не видя ничего перед собой, немцы бежали, давя друг друга, погибая на проволочных заграждениях. Защитники крепости Осовец шли в бессмертие…
Через несколько часов стало ясно: третий штурм отбит полностью. Атака Мертвецов навсегда вошла в историю, как символ мужества и стойкости русских солдат.
Широкая фосфоресцирующая Молочная Река вновь засияла над истерзанной землей. Она была тиха и величественна; кроме мерцающих звезд, ничто не нарушало ее безмятежность
Друзья, эта история времен давно минувших. В ней переплелись любовь и дружба, самоотверженность и героизм. Но ничто не проходит бесследно. Николай - мой родной прадед. У меня нет его фотографий. Но остался на земле его род. И осталась память. О нем и его верном друге, об их жизни, которую забрала война. Но в любых условиях люди остаются людьми. Так было и так будет всегда