Месяц назад, завершилось моё самое многолетнее сотрудничество в качестве литературного негра, начавшееся ещё в далёком 2010-м году. В те давние дни мою семью постигла утрата – умер мой дед, известный в нашем городе поэт и прозаик. И я занимался рассылкой уведомлений всем его активным контактам, о том что Семён Ефимович скончался, попрощаться с ним можно тогда-то и там-то. Никакой особой цели этим я не преследовал. Кто-то действительно пришёл и приехал из других городов, кто-то выразил слова поддержки и сочувствия. Но несколько человек выразили сожаление в том числе в связи с тем, что мой дед выступал для них в качестве редактора их произведений. Если честно, для меня это стало открытием. С дедушкой мы как-то этой темы никогда не касались, хотя он знал о моих попытках и некоторых успехах в творчество. В общем, слово за слово, и я предложил свои услуги в качестве редактора. Несколько человек отказались, но один – инженер из Праги, согласился. Так началось наше сотрудничество.
Нельзя сказать, чтобы Генрих Карлович (имя изменено) много писал. В среднем по две небольших книжки рассказов в год. Я занимался редактурой, он издавал их небольшим тиражом и получал от этого удовольствие. Со временем здоровье Генриха стало мешать его творчеству. Всё же, он вслед за моим дедом разменял девятый десяток. Сперва подвело зрение и мне на редактуру стали приходить голосовые записи, которые предстояло воплотить в текст и оформить в книжные листы. Затем острый прежде ум и твёрдая память. Автор стал часто забывать о чём хотел написать и сильно сожалел о своей слабости. Во время одного из наших последних разговоров, он честно признался, что не может бросить это занятие, поскольку эти книги с рассказами – то немногое, что связывает его с внуками. Они выросли на его историях, жили их персонажами и не смотря на то что сами подошли к двадцати годам, продолжали навещать деда с требованием продолжения. Так вышло, что из редактора я превратился в полноценного автора произведений, благо у меня уже был многолетний опыт подобных манипуляций, а главное я без колебаний проставлял на абзаце и форзаце чужие имя и фамилию, довольствуясь вознаграждением и интересным опытом.
В начале лета, я завершил очередную книгу для Генриха и пробовал её с ним согласовать. Увы, ответа не было. Равно как и телефонный номер оказался отключённым. Догадаться о причинах было не сложно. В этом году моему автору исполнилось 105 лет. В некотором роде я расстроился. Не только из-за отсутствия гонорара, на который рассчитывал. Всё таки и к человеку я привязался за столько то лет и грустил по его уходу. Да и книжка вышла удачной. Хотелось бы её издать. Но хватало других дел, которыми я и занялся. И вот, спустя два месяца, с почты Генриха со мной связался поверенный его семьи, который уточнил статус наших взаимоотношений с его поручителем. Оказалось, что ожидая возможной кончины, Генрих Карлович оставил в своём завещании в том числе исчерпывающие указания и на мой счёт. В итоге некоторых действий, его родные получили последнюю, неизданную рукопись горячо любимого деда, которую я несколько видоизменил, добавив туда несколько несогласованных с автором, но тёплых строк в адрес родных.