Эпизод 1. Ваш сын волшебник
Мужчина почти бежал, стараясь не наступить начищенными ботинками в глубокую лужу. Чуть сгорбившись, он старательно прятал лысину под черным зонтом, который выставил перед собой как щит. Дождь глухо стучал по натянутой синтетике.
Внезапный порыв ветра чуть было не вырвал зонт из его рук. Мужчина схватился за ручку, неосторожно открыв при этом себя дождю. Крупные холодные капли тут же запрыгали за шиворот и на лысину. Мужчина ойкнул и юркнул обратно под зонт, с трудом выровняв тот — ветер будто специально задул сильнее.
Пока он справлялся с напастью, на мгновение зацепился взглядом за человека, который стоял в паре шагов от него. Тот был без всякого зонта. Выхваченный из сумрака непогоды светом от фонарного столба. Мужчине даже показалось, что ливень будто бы обтекает человека, не попадая на него. Словно вокруг этого человека был невидимый кокон или что-то вроде того.
Нет, глупости, подумал мужчина, показалось. Обман зрения. Он нервно провел ладонью по все-таки намокшей лысине и поспешил на остановку, к которой уже подъезжал его автобус. Автобус был полный — все ехали после рабочего дня по домам — и мужчина, сложив зонт и втиснувшись в салон, где было душно от испаряющейся влаги, сразу же забыл о человеке у фонарного столба, переключившись на поиск банковской карты. Хмурый кондуктор равнодушно сопел рядом и ждал, пока мужчина найдет наконец свою карточку и оплатит проезд.
А человек так и стоял у фонарного столба и смотрел в одну точку, в сторону перекрестка. Казалось, что дождь действительно не попадает на него. И капли, вместо привычной для земного тяготения траектории, огибают человека. Словно вырисовывают его контур в воздухе.
Снующие туда-сюда люди должны были бы удивиться такому обстоятельству и даже позавидовать чудесной способности не мокнуть под проливным дождем. Но странным, загадочным образом никто не обращал внимания на этого человека.
Лишь один ребенок, девочка лет восьми, показала на человека пальцем и стала дергать за рукав плаща свою маму, привлекая ее внимание. Но женщина, как и все прочие кругом, вовсе не собиралась хоть на мгновение притормаживать, чтобы еще больше промокнуть. Потому она просто сильнее сжала ручку дочери и потянула ее за собой.
Человек же только слегка дернул бровью, проводил девочку внимательным взглядом, сделал едва уловимый жест рукой, пошевелил губами и продолжил стоять и наблюдать за перекрестком. Девочка, сразу после жеста человека, отвернулась и заторопилась за летящей к метро мамой, задумчиво насупив маленький носик.
Человек поглядел на часы на городской башне. Нахмурился. Время уже подходило. Неужели из-за дождя они решили сегодня пропустить сеанс? Он переступил с ноги на ногу и снова посмотрел в сторону перекрестка. Прищурил глаза, вглядываясь сквозь рябь дождя. В глазах его мелькнуло облегчение. Вот они. Вышли из арки подъезда. Отсюда не слышно, но звук домофона наверняка заиграл писклявую мелодию и черная калитка скрипнула, когда она открывала ее.
Она, как всегда в сером пальто, с едва заметной дырочкой на рукаве от падения на катке прошлой зимой и в черных ботильонах. На левом постоянно заедает молния, несмотря на то, что она уже дважды относила их к обувному мастеру. Мальчик рядом с ней — в серой куртке с капюшоном, из-под которого не видно лица. Голова едва доходит матери до локтя. Она приобнимает его, согнувшись, чтоб было удобнее. Он будто бы и не замечает ее жеста — привык. Она раскрывает красный зонт, который ей подарили коллеги на работе и прячет под ним сына, сама втискиваясь одним плечом. Вместе они спешат к пешеходному переходу.
Она предварительно посмотрела налево-направо, хотя машины тут почти никогда не ездили — парковать негде. Удостоверившись в отсутствии машин, перешли на другую сторону улочки и заторопились к перекрестку, где светофор всякий раз грозно встречал их красным глазом. Сегодня тоже.
Человека, который встрепенулся и отошел от столба чуть в сторону, ближе к дереву, на котором вздрагивали под каплями дождя листочки, звали Игорь Быстров. Он подождал, когда женщина с ребенком пройдут мимо него и двинулся за ними, не сводя внимательных болотных глаз с пары.
Женщина, старательно контролируя, чтобы сын не наступил в лужу, что сделать было сложно — весь тротуар был в воде — мелкими частыми шажками цокала каблучками по асфальту.
Игорь не отставал, широко шагая метрах в пяти позади.
Женщина дошла до следующего перекрестка. Остановилась, глядя на красные цифры светофора.
Мальчик с задумчивым взглядом, смотрел, как в серых лужах колеблется небо. Нахмурился, нагнулся, вглядываясь в отражение. Опустился на корточки, не отпуская руку матери. Следом за мальчиком прыгнул и зеленый шарик светофора.
— Семен, зеленый, идем, не то опоздаем, — слегка обеспокоенный голос женщины был по-матерински мягким.
Семен послушно поднялся и вновь заспешил за мамой. Оглянулся на лужу, в которой только что что-то рассматривал и скользнул взглядом по мужчине, который ступил на проезжую часть следом за ними.
Женщина вела сына за руку, а он не мог оторвать глаз от странного человека, одежда которого была совершенно сухая, несмотря на проливной дождь, который никак не заканчивался. Вокруг человека Семен отчетливо разглядел серебристый ореол, который не смог увидеть лысый мужчина, сейчас уже подъезжавший в автобусе к остановке у дома. Об ореол разбивались капли и стекали по этому кокону вниз.
— Семен, смотри под ноги, мы почти пришли, — снова сказала женщина. Они шли мимо бывшего доходного дома по улице Маяковского. Женщина, поправив воротник пальто, остановилась у ворот дома с номером восемнадцать. — Куда идти помнишь?
— Да, мам, — ответил мальчик, выглядывая странного человека, который куда-то запропастился, будто растаял под дождем.
— Хорошо. Лидия Семеновна уже ждет тебя. Через час я за тобой вернусь. Хорошо?
— Хорошо.
Женщина посмотрела в ту же сторону, куда так пристально смотрел ее сын, но улица была пуста. Она поцеловала мальчика в лоб, поправила капюшон и нажала на кнопку домофона на калитке. Раздался скрипучий звонок, после которого несколько быстрых коротких — замок открылся.
— До встречи.
— Угу.
Семен юркнул в подъездную арку и не спеша пошел во внутренний двор. Свернул налево и скрылся. Женщина услышала, как скрипнула и хлопнула железная дверь. Кивнула сама себе и повернулась. Поглядела по сторонам — улица была на удивление пустынной, несмотря на вечернее время, когда обычно все спешили с работы. Видимо, сейчас прятались по домам или не хотели выходить из теплых офисов. Мимо проехал автомобиль, тактично плеснув лужу на тротуар.
Женщина вздохнула, с тоской поглядев в серое небо, с которого падали капли, будто замедляя падение, когда на них смотришь снизу вверх. Она сделала шаг, нога в сапожке соскользнула с мокрого поребрика и женщина полетела вниз.
Но не упала. Чья-то рука подхватила ее за локоть и после резко прижала к себе.
— Не ушиблись? — чуть хриплый баритон.
Женщина повернула голову и почти уткнулась носом в подбородок с легкой щетиной.
— Ой, извините, — она смущенно отстранилась, подняла упавший зонт и встряхнула его, снова посмотрела на незнакомца. Откуда он взялся? Она растерянно оглянулась, пытаясь понять, как он тут появился. — Все в порядке. Спасибо.
Мужчина смотрел на нее спокойными коричнево-зелеными глазами с чуть опущенными по краям веками, напоминавшими взгляд собаки, которую пожилая соседка часто выгуливала во дворе. Волосы у мужчины были темно-каштановыми, вихрящимися, непослушными. Челка пружинисто спадала на красивый лоб. Нос был прямой, длинный, решительный. Лицо с резкими, даже грубыми чертами небрежно выбрито.
— Позвольте.
Мужчина взял у женщины зонт и встал почти вплотную, подняв зонт над обоими. От него пахло прелыми травами и полевыми цветами. Запах был тонкий, едва уловимый, но он вскружил голову женщине. Она покраснела, поджала губы и отвела взгляд. Хотела взяться за ручку зонта, но побоялась дотронуться до чужой руки.
— Мне надо идти. Спасибо, что… помогли.
Она снова посмотрела на незнакомца, стараясь быть как можно более равнодушной и спокойной, но щеки, она чувствовала, выдавали ее. Она разозлилась на себя.
— Выпьете со мной кофе?
Голос мужчины был приятным. Слишком приятным.
— Нет, я не могу, простите.
— Бросьте, прием у Семена закончится через, — он посмотрел на часы на цепочке, которые достал из внутреннего кармана темно-серого плаща, — пятьдесят пять минут. Домой вы все равно не пойдете, там с работы уже должно быть вернулась соседка. Кухня занята и находиться в ее обществе совсем не хочется.
Женщина раскрыла от удивления рот и вытаращилась на мужчину. А он продолжал ровный голосом как ни в чем не бывало.
— На улице дождь. Если вы будете гулять под ним целый час, запросто простудитесь. Нет, скоро не закончится, уверяю вас, — опередил он предположение, которое собиралась высказать женщина. — Так что лучший выход сейчас — пойти в кафе за углом. Там вполне не дурной кофе. Я часто там бываю. Особенно если взять к нему эклер с заварным кремом. Фисташковый. И я угощаю, разумеется.
— Откуда вы?..
— Не беспокойтесь. Я не маньяк, не убийца и не слежу за вами. Ладно, слежу, но никакой угрозы для вас и, тем более, для вашего сына я не представляю. Даже наоборот.
— Мы встречались?
— Много раз. Но вряд ли вы меня запомнили. Я бы не долго продержался на работе, если бы было иначе. — Он улыбнулся. — Ну так что, кофе?
Женщина нахмурилась. Он не вызывал в ней тревоги и казался очень любезным. Но, кажется, все маньяки выглядят так. На то они и маньяки.
— Татьяна, если бы я был маньяком, я бы не стал звать вас в кафе. Скорее уж в какой-нибудь закоулок.
Женщина, которую и правда звали Татьяной, отшатнулась от мужчины.
— Не пугайтесь. Да, я знаю ваше имя и имя вашего сына. Знаю, что вы живете в комнате, а через стенку — премерзкая Раиса Анатольевна. И я с вами согласен — столь неприятных личностей, подобных ей, еще поискать. Но, не надо ее строго судить — тяжелая судьба. Мда… Семен сейчас находится на сеансе у детского психолога. Нет, Лидия Семеновна ярый профессионал и мне ничего не говорила, не думайте о ней плохое. Но по профессиональной же привычке она ведет врачебный дневник. Он не предназначен для чужих глаз, но по долгу уже своей службы я должен был удостовериться. Также знаю, что вы не общаетесь уже несколько лет со своими родителями. И я понимаю причины, ни в коем случае не осуждаю, но не думаю, что это может чем-то помочь. Кхм… Извините, это уже не мое дело.
Татьяна испуганными глазами, с приоткрытыми губами смотрела на незнакомца, который так нагло и точно описывал ее жизнь. А он продолжал, глядя ей в глаза.
— Знаю, что вы недовольны вашей работой и отношением начальника. Знаю, что Анна из бухгалтерии распускает о вас несправедливые слухи. — Татьяна переместила вес на правую ногу. Капроновые колготки на левой промокли и доставляли неприятное ощущение. — Знаю, что в них нет и капли правды. Знаю, что ваши сапоги прохудились, но вам никак не отнести их в ремонт. А сейчас промокла левая пятка. И я очень прошу вас, хотя и понимаю странность ситуации, не стоять здесь зря, а пойти выпить кофе и согреться. Без всяких последующих обязательств.
Татьяна только сейчас обратила внимание на совершенно сухие волосы и плащ мужчины. Потом раскрыла было рот, чтобы задать вопрос, но мужчина перебил ее.
— Ох, да! Простите. Игорь. Игорь Быстров.
Он протянул руку. Татьяна медленно подняла свою и дотронулась до его — сухой и теплой.
— Идем?
— Я… Вы… Черт! — выругалась она и отдернула руку. Не может же она с ним пойти! Что за глупости? Женщина разозлилась на саму себя.
— Не бойтесь, я все расскажу. В кафе. В тепле.
Татьяна посмотрела в добрые глаза Игоря и, на секунду прикрыв свои, вздохнула и кивнула. Действительно, ну что он ей сделает в кафе, где уйма людей? Ну максимум сбежит и не заплатит. С этим уж как-нибудь она справится. К тому же, она не хотела в этом признаваться, ей хотелось побыть с этим человеком еще немного.
— Ну и отлично! — искренне обрадовался Игорь и тут же подставил локоть. — Прошу.
Татьяна слегка напряглась, но взялась за предложенную руку.
Они сели за столик рядом с витриной с пирожными, почти в центре помещения. Кафе было забито людьми и их громкими разговорами. За соседним столиком у окна сидели два парня и смеялись над чем-то в телефоне. По углам расставлены кадки с маленькими, декоративными деревьями.
Игорь предложил Татьяне сесть, а сам сходил и сделал заказ, который очень быстро принесла милая официантка с каштановыми, почти рыжими волосами.
— Так что же, вы объясните мне, откуда так много знаете об мне? — Татьяна отпила из красной чашки кофе и взглянула на Игоря, который резал ножом эклер, покрытый зеленой фисташковой глазурью. Свою порцию она пока не трогала. Он же спешно проглотил кусок, запил кофе и улыбнулся. Прожевал.
— С удовольствием, только, боюсь, поверить вам будет не просто. Во всяком случае так подсказывает мой опыт. Обычно люди верят с трудом тому, что я говорю. Чаще даже просто уходят, если не швыряют что потяжелее. Приходится уворачиваться.
— И что же вы же такого говорите?
— Правду. Истину, в которой у меня нет никаких сомнений.
— Это похвально, — Татьяна склонила голову чуть вбок, глядя на мужчину, который доел эклер и вытирал губы салфеткой. Сложил ее вдвое и положил на тарелку, прижал вилкой. Отодвинул пустую тарелку на край стола и откинулся на деревянный стул с резной спинкой.
— Что ж, начну с самого начала. И, пожалуй, напрямую.
Татьяна взяла приборы и отрезала от ванильного, с белой глазурью эклера небольшой кусочек. Положила его в рот и жуя, выжидательно посмотрела на собеседника. Лицо Игоря стало серьезным, хмурым, под стать погоде за окном. Татьяна отрезала еще кусочек — эклер оказался и вправду очень вкусным — наколола на вилку, поднесла ко рту да так и застыла, услышав следующие слова мужчины.
— Татьяна, ваш сын — волшебник.
Женщина хихикнула, чуть не выплюнув эклер. Уставилась на Игоря, ожидая, что тот сейчас улыбнется и скажет, что пошутил. Но тот выглядел абсолютно серьезным.
— Вы шутите?
— Нисколько. Я уверен, что Семен — волшебник.
Ну все! Она повстречала сумасшедшего. Маньяк, точно маньяк. Ничего удивительного, другие ей повстречаться и не могут. Все, надо уходить. Она быстро прожевала эклер и отложила вилку. На следующую фразу она выдавила кривоватую улыбку и хотела было уже встать.
— Я тоже волшебник.
Нет, он точно не нормальный. Надо выслушать его и не делать резких движений. Кивать и соглашаться. Она посмотрела на маленькие старые часики на запястье с царапанным циферблатом. Семен освободится через сорок минут. Главное, отделаться от этого ненормального. В конце концов, здесь полно людей, они ей помогут в случае чего. Она ненароком оглянулась и поймала взгляд молодой официантки у кассы. Девушка сделала шаг, думая, что ее зовут, но Татьяна покачала головой и отвернулась. Игорь продолжал.
— Я следил за вами обоими последние четыре года. По долгу службы. Я работаю в Министерстве. В особом Министерстве, которое контролирует мир, где живут волшебники. Да, вы правы, в точности, как в «Гарри Поттере», — озвучил Игорь мысли Татьяны и извиняющимся тоном добавил, — если сосредоточиться на человеке, можно слышать его мысли. После долгой практики, разумеется. Не удивляйтесь. Я не буду злоупотреблять.
Так вот. Должность моя — разведчик. Большую часть времени я провожу среди маглов или иных, как мы называем не способных к волшебству людей, и ищу потерянных волшебников. Чаще — детей, у которых проявляются особенные, кхм, таланты.
Игорь немного помолчал, глядя, как в кафе заходят две девушки, хихикающие над тем, насколько сильно они вымокли и задал вопрос.
— Скажите, Татьяна, почему Семен ходит к психологу?
Брови Татьяны поползли вверх, в глазах мелькнуло раздражение — она скрывала от малочисленных знакомых эти посещения, боясь осуждения и еще больше сочувственных разговоров, во время которых обязательно кто-нибудь спросит конкретные симптомы.
— Не хотите рассказывать. Я вас понимаю. О подобном и правда лучше не распространяться, вряд ли поймут. Но эти… явления, они нормальны. Для волшебников, для детей в частности. И психолог здесь ничем не поможет. Даже такой профессионал, как Лидия Семеновна.
Татьяна изо всех сил контролировала лицо, на котором могло отразиться недоверие или, что более вероятно, насмешка. А это могло разозлить сумасшедшего, который сидел перед ней и с серьезной миной рассказывал о волшебниках. Мужчина тем временем продолжал.
— Особенно, когда дети взрослеют и дар магии начинает активно развиваться. Вы ведь ни на каплю не продвинулись у Лидии Семеновны? И даже все стало в некотором смысле хуже?
У Татьяны на глаза навернулись невольные слезы. Этот мужчина был прав. Хоть и сумасшедший. Уже второй год они каждую неделю ходят к психологу, которого посоветовала Наташа. Но странности, которые происходили с ее сыном не уменьшились, а наоборот, их стало даже больше. И она с ужасом думала о близящемся сентябре и необходимости идти в школу. Как его примут ребята, если он учудит нечто подобное в их присутствии? А учителя? Татьяна часто представляла, как ее вызывает к себе директор школы и кричит, чтобы она немедленно забрала своего ненормального сына подальше от здоровых детишек. Это был ее страшный сон. А теперь Игорь говорит, что это нормально. Как это может быть нормально? Как?
Игорь протянул бумажную салфетку.
— Не плачьте. Я здесь, чтобы помочь.
Татьяна взяла салфетку и промокнула глаза. Спросила севшим от внутреннего напряжения голосом.
— Как вы можете помочь?
— Я ведь говорю. Ваш сын — волшебник. В нем явные признаки, ошибки быть не может. И сеансы у психолога никак не могут помочь. А помочь может школа, где учатся такие же как он нормальные… волшебники.
Татьяне вдруг пришла в голову догадка, от которой она с ужасом посмотрела на мужчину.
— Вы… вы собираетесь забрать его?
Игорь внимательно посмотрел на женщину и медленно кивнул. Татьяна как-то нервно усмехнулась.
— Хотите, чтобы я отдала своего сына какому-то… незнакомому человеку?
— Я понимаю, ситуация не простая. Но я не собираюсь вот так просто забрать Семена. Сперва я хочу показать вам мир, которому он принадлежит и где он сможет научиться совладать со своими способностями. Без вашего согласия, абсолютного и искреннего я не заберу его. Никто не заберет, — добавил он и отвел взгляд в сторону, сжав губы, подумав о том, что каждый раз доставляло ему сильную боль и сжимало грудную клетку. Сделал вдох-выдох и снова посмотрел на собеседницу.
В этот момент за спиной Татьяны что-то загрохотало. Она в испуге обернулась. Официантка стояла у бара и смотрела на белые осколки керамики у своих ног. Из-за бара к ней выбежал молодой человек с метелкой и совком и стал суетливо подметать.
Татьяна повернулась обратно к Игорю — он наблюдал за ними, не отрывая глаз. Его нижнее веко дернулось.
— Смотрите.
Игорь спрятал правую руку в карман пиджака, откуда доставал ранее часы и что-то прошептал, все так же уставившись на двух работников кафе. Махнул как-то странно, словно у него нервный тик, свободной левой и все посетители кафе, которые только что глазели на незадачливых ребят, повернулись к своим пирожным, кофе и продолжили болтать. Ребята за соседним столиком снова уставились в телефон. Осколки, которые лежали на полу, задребезжали, заскакали по полу и сложились в воздухе в свои прежние формы — блюдца с чашками. Бармен и официантка наблюдали за чудесным восстановлением, раскрыв рты. Татьяна снова услышала, как Игорь что-то шепчет и парень с девушкой вдруг часто заморгали, посмотрели друг на друга с недоумением и разошлись. Бармен поднял посуду с пола и отнес в подсобное помещение, официантка встала на свой наблюдательный пункт у бара. Заметила, как Татьяна вытаращилась на нее и поспешила к их столику.
— Вы что-то хотели?
— Нет, но, — Татьяна переводила взгляд с девушки на Игоря. — Но посуда… Она же.
— А, просто упала, бывает, — махнула рукой девушка. — Удивительно, что ничего не разбилось. Прям чудеса, — она улыбнулась. — Так вам ничего не надо?
— Нет-нет, благодарим, — улыбнулся в ответ Игорь и посмотрел на Татьяну, когда официантка ушла.
— Но… как? — прошептала Татьяна — она не могла поверить, в то, что увидела.
Игорь грустно усмехнулся. В который уже раз ему приходится демонстрировать подобные «чудеса». И сколько раз все было впустую. Он сглотнул подступившую к горлу горечь.
— Семен, насколько я понимаю, может нечто такое же? Только в обратном порядке?
Татьяна кивнула, как загипнотизированная, смотря на Игоря.
— А еще бывает, что на детской площадке, мальчик, который отобрал зеленый экскаватор, вдруг начинает истекать кровью, которая льется из всех, кхм, отверстий?
Татьяна кивнула. Из глаз потекли слезы.
Она кое-как смогла тогда разрешить страшную ситуацию с матерью мальчика, который действительно отобрал у Семена машинку. Семен тогда не заплакал, а просто уставился непроницаемыми голубыми глазами, словно заледенелое стекло, на ребенка и у того хлынула из носа, изо рта, из ушей кровь. Он и пальцем не тронул парнишку, но матери того мальчика было все равно. И Татьяна могла ее понять. Что бы она сама сделала, если бы с ее сыном случилось подобное? Смогла бы поверить, что это все само и не угрожать после расправой и не бросаться на чужую женщину с кулаками, выдирать той волосы и угрожать полицией?
Именно после того случая она отвела сына к Лидии Семеновне. Подспудно понимала, что не в психологии дело, но что ей еще оставалось? Что-то ведь надо было делать. Тем более сын словно замкнулся на себе и ни с кем не хотел дружить. Кроме Оленьки. Худенькой, маленькой девочки, дочки Наташи.
— Я здесь, чтобы помочь вам, Татьяна.
Игорь положил руку на стол, поверх руки Татьяны и слегка сжал ее. По телу женщины волной прошло тепло.
— Я… я не знаю, — проговорила она и убрала руку.
— Я не тороплю. Подумайте. Я вернусь через три дня. Мы сможем еще раз поговорить. Встретимся у той же калитки. В четверг у вас ведь снова сеанс? Обдумайте все как следует, — Игорь поднялся и достал из кармана брюк деньги и положил на стол. Больше, чем надо. — В этом мире Семен будет страдать. Поверьте, я знаю о чем говорю. Он всегда будет считаться не таким, не нормальным, с приветом, вы уж извините меня. Я знал многих, кто так и не захотел принять себя такими, какие они есть. И их судьба трагична.
Он грустно улыбнулся и направился к выходу. Остановился у двери и повернулся, держа в руке часы, которые достал из внутреннего кармана плаща. Постучал по ним пальцем, глядя на Татьяну. Она встрепенулась, будто сбрасывая морок и посмотрела на часы на стене кафе. Без пяти минут семь. Надо встречать Семена. К ней подошла официантка.
— Принести вам счет?
— Да, пожалуйста. — Татьяна посмотрела в окно. С улицы на нее глядел Игорь. Он поднес ладонь ко лбу, сделав прощальный жест и пропал. Растворился в воздухе. Татьяна ахнула.
— Все хорошо? — спросила официантка, сбегав до кассы и вернувшись с чеком в руке.
— Да. Да, — пробормотала Татьяна и посмотрела на купюру, лежавшую на столе.