Добро пожаловать в NFL 100, попытку The Athletic определить 100 лучших игроков в истории футбола с момента ее основания в 1920 году до настоящего времени.
В решающий момент решающей игры своей карьеры, в день, который стал самым разрушительным в его жизни, Фрэн Таркентон решил действовать по наитию. Он хотел это сделать.
Это был третий-и-2, конец матча дивизионного плей-офф 1975 г. против Ковбоев, когда Викинги, занявшие первое место и были фаворитами, удерживали преимущество в игре со счетом 14:10. Один первый даун мог бы решить эту проблему. Два жалких ярда. Продвинуть цепь, убить время, сделать еще один шаг к Супер Боулу и отправить Тома Лэндри и его могучих Ковбоев домой в Техас.
Когда все это висело на волоске, Таркентон собрался на боковой линии со своим координатором по нападению Джерри Бернсом, и они обсуждали варианты розыгрыша.
Квотербэк хотел развернуться вправо и спринтерски пробежать до линии первого дауна. Таркентон знал, что у него получится. Он был самым энергичным скремблером в игре, и ему хотелось, чтобы все - игра, сезон - держались на его ногах.
Бернс не согласился. Он хотел отдать мяч раннинг бэку Чаку Форману.
Они ходили туда-сюда, их пришлось долго уговаривать, но в конце концов Бернс сдался. Квотербэк исполнил свое желание.
Затем Ковбои остановили их нападение.
"Даллас прочитал розыгрыш так, как будто они участвовали в обсуждении на боковой линии", - напишет Таркентон много лет спустя в своей книге "Every Day is Game Day.".
"У нас не было никаких шансов".
Когда дефенсив бэк Далласа Чарли Уотерс прорвался через линию, у него была свободный коридор к Таркентону. Он накрыл его, лишив трех ярдов, и Викинги были вынуждены пробить пант.
В итоге это оказалось одним из самых невероятных поворотов событий в истории НФЛ, но не из-за того, что Даллас остановил третий даун, а из-за того, что произошло на последней минуте игры. Сначала квотербэк Далласа Роджер Стаубах при выполнении четвертого-и-17 сделал чудесную передачу на боковую линию своему партнеру Дрю Пирсону и он заработал первый даун. Таркентон до сих пор переживает по этому поводу.
По его мнению, "ресивер во время приема вышел за пределы поля".
Затем произошло еще более невозможное: Когда до конца игры оставалось 24 секунды, Стаубах выиграл время в кармане, а затем со своих 40 ярдов бросил мяч так далеко, как только могла позволить его рука. "Он только что перебросил мяч через табло!" кричал диктор CBS во время трансляции. Мяч пролетел 55 ярдов и каким-то образом оказался в руках Пирсона в 4 ярдах от конечной зоны. Он преодолел двойное прекрытие, чтобы поймать мяч, а затем вбежал в зачетную зону и набрал решающие очки.
Это был настоящий ошеломляющий момент - Таркентон верил, что Викинги уже на пути к Супер Боулу, а они до сих пор входят в число 12 команд НФЛ, которые никогда его не выигрывали - и это произошло самым ошеломляющим образом. Большинство помнит героические действия Стаубаха и Пирсона на последних секундах, но спустя более четырех десятилетий Таркентона больше всего преследует неудачный третий даун.
Два жалких ярда.
Он не смотрел повтор этой игры в течение 30 лет.
Стаубах признался журналистам в раздевалке команды-победительницы, что перед тем, как выйти из последнего объятия, он закрыл глаза и прочитал молитву. Так "Аве Мария" навсегда вошла в футбольный лексикон. Ковбои дошли до Супер Боула X, где проиграли Сталеварам.
А Таркентон тем временем все не мог успокоиться. Он отказался общаться с прессой после игры. Он удалился на стоянку у Метрополитен Стэдиум, где он и два его товарища по команде, Грейди Адельман и Мик Тингельхофф, арендовали микроавтобус, рассчитывая посидеть с семьями, порадоваться победе и посмотреть второй матч плей-офф за день.
Они стояли на холоде Миннесоты, все еще ошеломленные поражением, когда легендарный диктор Джек Бак нарушил мрачную тишину телевизионной трансляции. "Мы хотели бы выразить соболезнования семье Таркентон в связи с неожиданной смертью отца Фрэна, Далласа Таркентона, который скончался сегодня днем от сердечного приступа", - сказал Бак.
Фрэн еще не знал об этом.
"Я был ошеломлен", - вспоминает он. "Я узнал об этом одновременно со всей страной".
Даллас Таркентон, служитель методистской церкви, наблюдал за игрой своего сына из своего дома в Саванне, штат Джорджия, сидя в кресле, когда он начал задыхаться. К тому времени, когда они приехали в больницу, его уже не было.
"Он понятия не имел, был ли футбольный мяч надутым или набитым, но он смотрел игры, в которых я участвовал, и всегда поддерживал все, что я делал", - напишет Фрэн.
Обидное поражение в плей-офф, затем сокрушительное личное поражение - и все это в течение нескольких мучительных часов. Через несколько дней Таркентон сел на самолет, но не для участия в игре за звание Чемпиона NFC.
Он летел в свой родной город в штате Джорджия, где ему предстояло похоронить своего отца.
Фрэн Таркентон на первый взгляд
Игроки обороны презирали его. Ненавидели его. Они хотели, чтобы он лежал на газоне, корчась от боли, а потом, шатаясь, возвращался к боковой линии.
Они хотели не просто ударить его, они хотели раздавить его. Они хотели нанести ему травму.
Некоторые хотели, чтобы он вообще покинул лигу.
"Я всегда ненавидел Таркентона, правда, ненавидел", - сказал однажды в интервью NFL Network игрок Рэмс из Зала Славы Мерлин Олсен. "Этот маленький паршивец бегал там часами, часами и часами, а нам приходилось преследовать его, куда бы он не побежал. Иногда он пробегал 40 ярдов туда и обратно, вверх и вниз по полю". В конце игры против Таркентона язык был прямо на земле".
Другой участник Зала Славы, который провел слишком много воскресений, гоняясь за Таркентоном по полю, Дикон Джонс, однажды назвал его "занозой в заднице".
"Он был азартен. Он бегал всегда и везде. Если надо, он и на трибуны заберется", - пояснил Джонс. "Мы отчаянно пытались закончить его карьеру. Мы пытались - и я должен сказать, что в наше время - мы действительно отчаянно пытались избавиться от него. Потому что в жаркий день в Колизее гоняться за Фрэном Таркентоном - это не то, чем хотелось бы заниматься".
Таркентон на два десятилетия опередил Рэндалла Каннингэма и Стива Янга, на четыре - Майкла Вика, на пять - Рассела Уилсона и Ламара Джексона. Он был первопроходцем, бунтарем, чья смелость нажила немало врагов в его эпоху, но оставила путь для тех, кто шел следом.
Он изменил игру. Он показал, что квотербэки могут делать больше.
До того как в 1961 г. в лиге появился парень из Джорджии и начал вырываться из конверта, отказываясь махать белым флагом при неудачных розыгрышах, квотербэки были в основном неподвижными пасующими, прикованными за линией схватки, которым предписывалось рухнуть на газон и защищать мяч любой ценой. Это было неписаное правило той эпохи.
Таркентон его не соблюдал.
"Когда я пришел в профессиональный футбол, я твердо решил, что не буду сдаваться ни при каких обстоятельствах", - сказал человек, который впоследствии назвал одну из своих книг "Better Scramble Than Lose".
В начале карьеры Таркентон занимался скрэмблом по необходимости. В 1961 г. Таркентон был выбран командой Вайкингс, и его линия нападения часто состояла из комбинаций запасных и не очень умелых игроков, от которых другие команды либо отказались, либо просто не проявили к ним интереса. Он играл под постоянным давлением.
Таркентон понял, что для выживания ему придется импровизировать.
Поэтому он начал бегать. И он двигал цепи, поддерживал движение и сохранял конкурентоспособность Викингов.
Его стиль был принят не сразу. Его стали называть "Скремблер", и это не было комплиментом.
"Когда я начал свою карьеру в НФЛ в 1961 году, я был фриком", - напишет Таркентон много лет спустя в гостевой колонке для газеты St. Paul Pioneer Press. "Это объяснялось просто: Я играл квотербэком и бегал".
"Это не был тот набор навыков, который был широко распространен. Многие высмеивали его, а остальные списывали со счетов".
Дефенсив лайнмэны, которых Таркентон так часто оставлял задыхаться во время и после игр, стали его порицать. Некоторые, например, легенда команды Балтимор Кольтс Джино Марчетти, предрекал дерзкому молодому квотербэку скорую и болезненную концовку. Однажды Марчетти сказал журналистам, что Таркентон не продержится в лиге и двух лет.
Он каким-то образом прожил в лиге 18.
Таркентон лидировал среди всех квотербэков по количеству набранных ярдов на выносе в семи из восьми первых сезонов и входил в пятерку лучших в каждом из 10 первых лет своей карьеры. К моменту ухода из спорта в 1978 г. после работы в двух командах - Вайкингс и Джайнтс - он набрал 3674 выносных ярдов, что является самым большим показателем среди всех квотербэков. Тот факт, что ему также принадлежат рекорды по количеству пасов (47 003) и тачдаунов (342), что в 1975 г. он был признан MVP лиги и девять раз попадал в Pro Bowl, позволяет говорить о нем как об одном из лучших квотербэков, когда-либо игравших в футбол.
Когда Таркентона спросили, кому бы он хотел вручить трофей MVP 1975 года, он немного развеселился.
"Джино Марчетти", - сказал он.
Наследие Таркентона в большей степени связано с тем, что он бросил вызов условностям и стилю игры. За 18 сезонов он доказал, что квотербэки могут играть по-другому, причем не одну игру или сезон, а всю карьеру.
"Если вы посмотрите на некоторых из тех, кто был включен в Зал Славы в 1986 году, - сказал Таркентон собравшимся, - вы увидите Дага Аткинса, Дикона Джонса и Рэя Нитшке. И они пытались убить меня, дамы и господа".
"В конверте стало тесно, и я захотел выбраться, что и сделал".
И в процессе он изменил игру. Неписаные правила профессионального футбола уже никогда не будут прежними.
Таркентон больше не возглавляет список лучших бегающих квотербэков всех времен. В настоящее время он занимает шестое место, уступив место тем квотербэкам, которых вдохновляли его смелость и инстинкты - игрокам, которые определили свою эпоху, выиграли Супер Боулы и изменили представление о том, что может делать квотербэк.
В конце 1980-х и 1990-х годов были Каннингэм и Янг. Вик и Донован МакНабб в 2000-х годах. После этого - Кэм Ньютон и Уилсон. Сейчас наступила эра Ламара Джексона - настолько динамичного игрока, что Рэйвенс усадили на скамейку запасных выигравшего Супер Боул квотербэка Джо Флакко, поставили Джексона и полностью перестроили свою атаку, ориентируясь на его способность бегать.
В свой первый полный год в качестве основного игрока Джексон стал MVP.
Во времена Таркентона такого бы не случилось.
Но успех Таркентона стал той искрой, которая зажгла фитиль; благодаря успеху Таркентона тренеры стали нормально относиться к импровизации квотербэков, выходящих за рамки правил, а генеральные менеджеры и скауты стали рассматривать это как достоинство, а не как недостаток. Бегающие квотербэки сделали игру более непредсказуемой, а значит, более захватывающей. Розыгрыш, которому суждено было умереть, мог получить новую жизнь за счет ног квотербэка.
Каннингэм и Янг несли факел. Вик поднял его на новый уровень. Теперь это часть того, что делает лучших в современной игре - Патрика Махоумса и Аарона Роджерса - такими смертоносными.
"Прилив талантов меняет мышление нападающих в лиге", - говорит Таркентон о сегодняшней игре. "Каждый генеральный менеджер сейчас ищет нового бегунка, ищет парня, который может скремблить, продлевать игру. Генеральные менеджеры ищут все те вещи, которые долгое время игнорировали или не понимали в полной мере".
Один игрок помог изменить эту ситуацию.
И если Таркентон и мог что-то изменить в своей карьере, так это тот день в декабре 1975 года. Третий и короткий против Ковбоев. Тот случай, когда победа ускользнула.
"Люди спрашивают меня после стольких лет, думаю ли я об этом", - пишет Таркентон в книге "Every Day is Game Day".
Ответ всегда мгновенный и категоричный: "Все время!".
Он смог набраться смелости и посмотреть повтор игры только в 2008 году, 33 года спустя. Рана все еще болела. Злополучный выбор на третьем дауне - роллоут направо вместо вкладки - до сих пор гложет его.
Он хочет вернуть этот выбор. Он считает, что это лишило его лучшего шанса на чемпионский титул.
"У меня нет абсолютно никаких сомнений в том, что это решение стоило нам игры и победы в Супер Боуле с нашей величайшей командой", - пишет он. "Я должен был выбрать вариант Бернси. Мне больно это переживать".
Это потому, что Викинги эпохи Таркентона - да и любой другой эпохи, если уж на то пошло, - никогда не могли довести дело до конца. Трижды он подводил их к Супер Боулу, и каждый раз Миннесота не доходила до финиша.
При всем своем успехе и влиянии на последующие десятилетия Таркентон так и не смог с этим смириться.
"Не проходит и дня, чтобы я не пожалел о том, что не смог сделать что-то большее, чтобы помочь своей команде выиграть Супер Боул", - писал он. "Мы доминировали в лиге в 1970-х годах. Мы сделали столько же, сколько Питтсбург, 49ерс или Майами Долфинс той эпохи. Но тогда я не понимал, как и сегодня, насколько важно выиграть Супер Боул. У нас все получалось, но мы так и не выиграли последний матч, поэтому мы никогда не будем ассоциироваться с теми великими командами прошлого".
Возможно, один розыгрыш мог бы все изменить. Наследие Таркентона. История Викингов. Все это навсегда изменилось бы, если бы они набрали 2 жалких ярда.
(Иллюстрация: Уэс МакКейб / The Athletic; фото: Focus on Sport / Getty Images)
Что вы думаете об этой истории?