В зоне СВО случается всякое. Это война, которая предполагает наличие противников с одной и другой стороны. Самое страшное, если друг против друга воюют родные люди. Бывает такое, что на одной стороне стоит отец, а на другой стоит сын. Такого сценария не придумать нарочно. Это горькая правда жизни, о которой тоже нужно знать.
Ликвидация главаря батальона нацистов
О ликвидации нацистского командира батальона Артура Асадова писали европейские СМИ, но мало, кто знает, что пришлось испытать отцу этого парня, который все это время служил в Донецке. Это боль, которую невозможно представить. Ты воспитывал этого мальчишку, держал его на руках, учил ходить и читать, а теперь он самодовольно улыбается тебе с фотокарточек, где стоит в обнимку с такими же, как он, расписанными нацистской символикой солдатами, способными на самые жестокие пытки и убийства мирных жителей.
Жизнь раскидала отца и сына по разные стороны баррикад. Так сложилось, что Артур оказался активным участником нацистского движения, а его отец всегда считал, что этот путь неправильный.
Большое интервью для европейской прессы
Впервые об Артуре Асадове написали СМИ, когда он дал большое интервью о том, что отказался от собственной семьи ради идеи возрождения нацизма. Артур был классическим неонацистом. После присоединения Крыма к России он стал одним из тех, кто с факелами и флагами проходил по улицам крупных городов Украины, выкрикивая нацистские лозунги.
Тогда его отец еще не терял надежды достучаться до сына. Он постоянно писал ему, звонил, просил поговорить. Но сын был непреклонен. Отец стал ополченцем Донбасса в 2014 году. Это навсегда отвернуло Артура от него. Он был шокирован поступком отца. Отвечая на вопросы европейского корреспондента, он рассуждал о том, смог бы он убить родителя или нет.
Командир нацистского батальона Асадов раздумывал: сможет ли он убить отца, если они встретятся на поле боя…
Артур благосклонно признавал, что отец научил его военному делу, до 15 лет они всегда были вместе, но потом их дороги резко разошлись. Он не хотел бы убивать его, но хотел бы отдать под суд. Такими были рассуждения Асадова.
Отцу парня было больно читать подобные строки, но он продолжал общаться с сыном. Теперь уже не надеялся на то, что они смогут взглянуть на ситуацию под одни углом, а просто спрашивал, как дела сына, просил сообщать, все ли у него в порядке хотя бы периодически. В переписке невольно приходилось скатываться на около военные темы, хотя он, как мог, игнорировал это. Однажды сын прислал фотографию в военной форме, сообщил, что идет воевать «За НАТО» и «украинские ценности». Отцу не оставалось ничего, кроме как похвалить экипировку.
Потом сын часто интересовался, где находится донецкая милиция, но родитель старался уходить от этой темы. Сомнений уже не оставалось: сын выяснял месторасположение отца. После боев российской армии под Харьковом и взятия Изюма Артур написал: «Радуйся, пока можешь». Шло время, Артур стал командиром национально батальона «Карпатская сечь», с отцом его разделяла настоящая пропасть. Тот перестал надеяться на то, что сын вернется.
Слишком многое было сделано. Асадова знали не только как медийную личность, которая раздает интервью, но также как командира, чьи товарищи пытали русских солдат, захваченных в плен. Эти точки не возврата для обоих были пройдены много раз, но оставалось что-то глубокое, ценное, связывающие отца и сына, поэтому были редкие сообщения в мессенджерах, хотя оба заранее заботились о том, чтобы не засветить места геолокаций или не написать лишнего. Страшное разделение на своих и чужих, правых и неправых страшнее вдвойне, если делит отцов и сыновей, братьев, друзей. Такое, к сожалению, не редкость для той войны, которая идет сейчас.