Я услышала, как к подъезду подъехала машина, а затем, как хлопнула дверь.
К сожалению, рейс моей невестки не задержали. И мой муж не потерял ее в аэропорту.
И я не переехала в Мексику, пока он ее забирал.(
Я сидела за маленьким кухонным столом и кормила свою тогда еще семимесячную дочку ее любимым пюре из горошка и цветной капусты, когда в дверь ворвалась невестка и встала перед нами. Это была ее первая встреча с моей дочерью, после того как она отклонила несколько приглашений в гости.
"Привет", - сказала я, вставая, чтобы поприветствовать ее. Не глядя на меня, она проигнорировала мое приветствие и подошла к моей дочери. Прежде чем я успела понять, что происходит, она подняла мою дочь с детского стульчика и прошла в гостиную с ней на руках.
Какого черта?
Ошеломленная такой наглостью и грубостью, я пошла следом.
Я объяснила невестке, что ребенок сейчас ест.
Она проигнорировала меня.
Я повторила еще раз. Громче.
Она по-прежнему не смотрела на меня, но сказала моей дочери: "Ты же хочешь увидеть свою тетю?".
Мой муж вошел в комнату позади меня и схватил меня за руку. Он сказал: "Пусть она посмотрит свою племянницу".
Мое тело мгновенно напряглось, а в животе запорхали бабочки. Это был не первый раз, когда он так хватал меня за руку. Это было сделано не для того, чтобы причинить боль. Это был метод контроля и запугивания.
Раздраженная, я повернулась, чтобы объяснить ему, что наша дочь даже не знает, кто это такая. Одновременно с этим невестка исчезла в коридоре и вошла в комнату моей дочери.
Я окликнула ее: "Куда ты?".
Она проигнорировала меня.
Муж все еще держал меня за руку. Я вырвалась и быстро направилась по коридору, услышав плач дочери.
Повернув за угол в детскую, я увидела, что моя невестка сидит в кремовом кресле-качалке рядом с кроваткой и целует щеки моей дочери, а ее крики становятся все громче. Мое сердце заколотилось в ответ.
Я подошла, и дочь протянула ко мне руки.
"Она в порядке. С ней все в порядке. Дай ей минуту, чтобы привыкнуть ко мне". огрызнулась невестка.
Поверь мне, с твоим характером это займет больше минуты.
От злости у меня запылали щеки. Я проигнорировала ее, вырвала ребенка из ее рук, вышла из комнаты в свою спальню и закрыла дверь.
Моя дочь успокоилась через несколько секунд. Мне, однако, потребовалось больше времени.
Почему она хотела остаться с моей дочерью наедине? Почему она игнорировала меня? Почему мой муж поддержал ее? Может быть, я слишком остро реагирую? Ее действия выглядели враждебными.
Неужели они это спланировали?
Через десять минут я снова обняла дочь, напомнила себе, что меня посадят в тюрьму, если я ударю ножом нашу очаровательную гостью, и вышла из спальни.
Мужа с сестрой я нашла на кухне. При моем появлении они замолчали.
Я ничего не сказала.
Усадив дочь обратно в детский стульчик, я продолжила кормить ее, делая глубокий вдох каждый раз, когда поднимала резиновую ложку. В конце концов, мой муж сказал: "Я хочу, чтобы моя сестра подружилась с нашей дочкой".
Я не могла придумать, что ответить, и просто смотрела на него, надеясь, что через открытое окно вот-вот влетит бумеранг и разнесет ему лицо.
Тут в разговор вступила моя невестка. "Я ее тетя, понимаете? Она - моя семья".
Они оба подошли и сели за стол - по обе стороны от меня - и продолжали говорить о важности семьи, пока я молча кормила свою дочь.
Я хотела сказать им обоим, чтобы они перестали пытаться запугать меня. Перестать считать нормальным их дикое поведение и говорить о том, что я перехожу границы дозволенного. Я хотела сказать им, что у меня нет проблем с тем, что моя невестка завязывает отношения со своей племянницей, но то, как она это делает, было неуместно.
Вместо этого я ничего не сказала.
Я достаточно долго прожила в этой семье, чтобы понять, что это бессмысленно. Я знала, что они переиначат мои слова.
Когда моя дочь закончила есть, муж взял ее из детского стульчика и передал моей невестке. Они оба прошли в гостиную, а я с негодованием убрала со стульчика горох и цветную капусту.
Через несколько секунд я вышла следом, оставив на полу остатки овощей. У меня обострились защитные инстинкты мамы-медведицы.
Успокоившись, я села на диван рядом с мужем и стала наблюдать, как невестка щекочет, целует и обнимает мою дочь. Дочь несколько раз протягивала ко мне руки. Каждый раз я напоминала им, что она стесняется новых людей. Невестка игнорировала меня, а муж крепко клал руку на мою руку каждый раз, когда я говорила.
Я слышала, как колотится мое сердце. Что-то было не так. В комнате витала враждебность, а мне отчаянно хотелось, чтобы моя взволнованная дочь оказалась у меня на руках.
Через несколько минут дочь снова начала плакать и пыталась оттолкнуться от назойливой тетки. Моя невестка продолжала целовать ее лицо.
Отлично. Давайте научим мою дочь, что это нормально, когда кто-то продолжает целовать ее после того, как она отвергла это действие.
Я встала и сказала: "С нее хватит. Пожалуйста, передайте ее мне". Мой муж встал, повернулся ко мне и крикнул: "Ради всего святого, прекрати!". Невестка, воспользовавшись случаем, встала и направилась к входной двери с моей дочерью, говоря ей при этом: "Ты же хочешь побыть со мной, правда?"
Моя дочь закричала.
Я сказала: "Нет. Она перепугана". Затем двинулась следом. Мой муж помешал мне. Я уставилась на него, сверля его взглядом, давая понять, что я сделаю все возможное, чтобы защитить счастье и благополучие моего ребенка.
Затем я обошла его и выбежала за дверь, а он последовал за мной с криками: "Она моя сестра!"
Моя невестка была уже на полпути через двор, направляясь к дому своей матери. Крики моей дочери становились все громче.
Она услышала, что я иду, и повернулась, чтобы сказать: "С ней все в порядке. Ей просто нужен свежий воздух.".
Подойдя к ним, я как можно спокойнее сказала: "Она тебя не знает. Она познакомилась с тобой двадцать минут назад. Ей некомфортно. Нельзя отрывать плачущего ребенка от матери".
Моя невестка пристально посмотрела на меня и ответила: "Ты в порядке? Может быть, у тебя послеродовая депрессия?"
С отвращением я вырвала свою плачущую дочь из рук невестки, прошла мимо мужа в дом и закрыла за собой дверь.
Я не могу описать степень гнева, который я испытывала. Слепая ярость. Отнимать ребенка у матери, когда он расстроен, - это жестоко и отвратительно.
После этого случая и мой муж, и моя невестка говорили многим людям, что я помешанная. Что я не позволяю своей дочери поддерживать отношения с другими членами семьи. И что у меня послеродовая депрессия.
Именно так поступают эмоциональные манипуляторы. Они придумывают сценарий, чтобы выставить другого человека ненормальным.
Была даже минута, когда я подумала, что они могут быть правы.
Но это длилось недолго.
Из-за их поведения я всегда держала ребенка рядом с собой, когда рядом была невестка. Что, конечно же, давало им дополнительные поводы для упреков.
В прошлом я безучастно наблюдала за тем, как они манипулируют мной, но я ни за что не позволю им так поступать с моим ребенком.