Каких только названий не встретишь, что дают селам, деревням и поселкам в России. Вот в Новгородской области есть деревня с именем Высокий Остров, это – малая родина Серафимы Васильевны Даниловой, в девичестве – Симы Крайневой. И жила бы она всю жизнь тихо-мирно в своей милой сердцу деревеньке, никуда не выезжая, работала бы в колхозе, не случись великих потрясений.
22 июня 1941 года страшная весть как громом поразила всех, заставила в голос выть женщин, а мужчин – стискивать зубы. Непонимающими глазами смотрели дети на взрослых, еще не зная, какая огромная трагедия началась, из которой выйти живыми было суждено далеко не всем. Уже на следующий день в деревне не осталось ни одного мужчины, всех взяли на фронт. Из семьи Крайневых ушел старший брат Василий, оставив дома четырех сестренок и мать. Отца к тому времени уже не было в живых.
Еще через несколько дней деревенскую молодежь мобилизовали на строительство оборонительных укреплений. Так семнадцатилетняя Сима Крайнева оказалась в гуще невероятных событий. В чистом поле недалеко от деревни Грузино, где находился военный городок, в светлое время суток непрерывно шли работы по сооружению укрепленного рубежа. Подростки обоего пола и женщины разных возрастов лопатами рыли траншеи, ямы под блиндажи, которые сверху в несколько накатов перекрывали бревнами. Отдельно отрытые дзоты тоже укрепляли, ставили железобетонные колпаки с амбразурами для ведения пулеметного огня.
И каждый день на этих мирных строителей налетали фашистские самолеты. Воздушные стервятники бомбили, расстреливали из пулеметов женщин и подростков. Под визг осколков, свист пуль, с воплями ужаса и слезами те разбегались во все стороны или забивались в только что отрытые ямы. Людям довелось столько перенести, что впору с настоящим фронтом сравнить. Не всем удавалось уцелеть, погибших хоронили тут же неподалеку…
Когда в Новгородскую область пришли фашисты, Симе с родными и близкими пришлось в полной мере испытать особенности оккупационного режима. Немцев в их деревне Высокий Остров на постое не было, но они то и дело наведывались, чтобы запастись продуктами. Под плач и причитания ограбленных жителей забирали хлеб, яйца, сало, свиней, овец, коров.
Однажды Сима чуть не лишилась жизни из-за своей горячности. В тот раз в их дом зашли два немца, осмотрелись. На стене по деревенскому обычаю в рамке висело много фотографий, а среди них – старшего брата Василия. Он был снят в военной форме, когда служил в армии еще до войны. Один немец увидел снимок, тычет в него пальцем:
– Партизанен?
Сима по глупой молодости возьми да и скажи:
– Да, партизан. Что тут было!
Лицо фашиста перекосило, он выхватил пистолет. Ладно, другой немец удержал его руку, не дал выстрелить и чтото долго и сердито говорил. Тот нехотя успокоился, пистолет убрал.
На следующий день гитлеровцы появились в деревне снова и опять мародерствовали, забирая продукты и домашнюю скотину. Они уже отступали, поэтому особо и лютовали. Было это зимой 1943 года.
1943 года. А в одну из темных ночей произошла эта предсказуемая трагедия. В деревне все спали. Вдруг послышался какой-то шум. Мама Симы вышла во двор посмотреть и сразу закричала:
– Деревня-то вся горит!
В доме все переполошились, кто в чем выскочили на мороз. А над деревней уже зарево занялось – немцы жгли все дома подряд. Послышалась стрельба. Народ кинулся в лес.
Утром люди вернулись на родные пепелища, к тому, что осталось от деревни. Горе, конечно, было беспредельным. Вдруг смотрят, на лыжах идут люди в белых халатах, с обветренными загорелыми лицами, все вооружены.
– Мы, – говорят, – сибиряки. Скоро здесь будет бой, вам надо уходить в другое место.
И всех жителей вывезли на санях километров за двадцать в деревню Серебреницы. Правда, ехали только дети да старики, а остальные шли пешочком. Молодежь сразу направили на расчистку от снега дорог, чтобы могли пройти наши наступающие войска.
Около месяца по вечерам девушек обучали медицинскому делу, учили оказывать первую медицинскую помощь, останавливать кровь, пользоваться лекарствами. После окончания курсов Сима подошла к командиру:
– У нас все сожжено, ни одного дома не осталось. Я бы добровольно к вам пошла.
– А не побоишься? У нас страшно, ведь мы саперы.
– Не побоюсь. Только возьмите меня с моей сестрой, она на два года моложе.
Так решилась их судьба. Сестру Лизу определили санитаркой в госпиталь. А Симу взяли санинструктором в 136-й военно-строительный отряд. Он и мосты наводил, и понтоны наплавлял, и минные поля устанавливал, и разминированием занимался. Симе выдали военную форму: гимнастерку, юбку, пилотку, ботинки и обмотки, чулков не было. Девчата, их было восемь в отряде, из обмоток шили себе чулки и носили.
Когда саперы выходили на разминирование, иной раз бойцы и подрывались. Сима хорошо помнит тот случай. Надо было обезвредить минное поле у дороги. Саперы осторожно пошли, у кого – миноискатель, у кого – щупы для обнаружения мин. А один поляк, Василием его называли, шел с собакой. Далеко уже прошли. Вдруг собака остановилась и его дальше не пускает, даже на грудь кидается. Василию кричат:
– Остановись!
Но то ли он не послушал, то ли собака за мину задела, но произошел взрыв. Сима страшно перепугалась, ведь впервые такое увидела. Когда подбежала к бойцу, видит, ему ниже колена ногу оторвало. Взялась за санитарную сумку, а у самой рукиноги дрожат, так страшно! Жгутом ногу перетянула, чтоб кровь остановить, туго-натуго перевязала. Тут подбежал еще санинструктор, раненого уложили на носилки, донесли до машины и увезли. Целый день потом Сима переживала, плакала, даже на ужин не пошла.
Их подразделение вместе с наступающими войсками прошло по многим фронтовым дорогам, и вместе с саперами на разминирование выходила санинструктор Сима Крайнева. Теперь она уже оказывала медицинскую помощь быстрей и сноровистей.
В 1945 году саперам много пришлось поработать в Прибалтике, разминировали и морской порт в Риге. В столице Латвии Симе удалось свидеться, наконец, со своей сестрой Лизой. Та все это время работала санитаркой в госпитале, который тоже прибыл в Ригу. Они встретились, горячо обнялись и расплакались, ведь не виделись больше двух лет. Наговорившись вдосталь, сходили в фотосалон, на память сфотографировались. День Победы Сима встретила в Риге. В тот день им как раз дали отдохнуть, и она с подружкой Зиной гуляла по городским улицам, любуясь старинным городом. Вдруг какой-то латыш подбежал к девчонкам, обнял их и говорит:
– Конец войне!
Но для саперов боевая опасная работа еще не закончилась, ведь столько мин, снарядов, бомб и прочих боеприпасов таила земля, на которой отгремели бои. В июне подразделение саперов отправили в Старую Руссу. А города-то и не было, весь разрушен, от больших зданий одни стены остались. Работать саперам довелось на минных полях в 50 километрах от Старой Руссы. Деревень тоже во всей округе не было, все сожжены. На обширных минных полях саперы работали каждый день, ведь эти земли нужны были, чтобы опять выращивать на них пшеницу. Слава богу, ни один сапер за все время разминирования тогда не пострадал.
Неподалеку от минных полей саперы случайно обнаружили землянку. В ней жили-бедствовали женщина с подростком-сыном, у которого были перевязаны глаза. Женщина расплакалась и рассказала:
– Два сына у меня было. Однажды пошли они куда-то и на мину напоролись. Одного убило, а этому выжгло глаза. Такая вот еще одна человеческая трагедия.
В августе 1945 года Серафима была демобилизована, а уже через несколько дней обнималась с мамой, с которой не виделась целых два года и восемь месяцев. А дальше судьба повела ее в Ленинград, где работала на заводе имени Молотова. Там вышла замуж за моряка Арсентия Данилова. В 1947 году молодая семья переехала в Кексгольм, через год родился сын Владимир, а в 1952-м – второй, Виктор.
Старшие Даниловы трудились вначале в подсобном хозяйстве районного потребительского общества, потом в ремстройуправлении. В 1958 году муж Арсентий Афанасьевич скончался. Серафима Васильевна немало лет отработала штукатуром-маляром. Строили тогда очень много и в Приозерске, и в районе, так что работы строителям было – море. Работать она умела, поэтому в трудовой книжке множество благодарностей, а ее портрет постоянно был на Доске почета предприятия. В 1976 году Серафима Васильевна вышла на пенсию.
О войне напоминают 99-летнему человеку орден Отечественной войны, медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», Георгия Жукова, юбилейные, фотографии да воспоминания. А еще живет Серафима Васильевна будущим, которое видит в своих внуках. Такова она – жизнь!
Ирина Кузнецова, фото автора