Таксист - молодой розовощекий парень - периодически поглядывал на меня в зеркало заднего вида. Чувствовалось,что так и хочет поговорить, но опасается начать разговор. Я же так сильно нервничала, что не в состоянии была открыть рот. Боялась, что зубы начнут лязгать от страха.
В этой части города, куда мне привезла машина, я не бывала ни разу в своей жизни. Никто из моих знакомых тут не жил. Этот район с покосившимися деревенскими домиками, которые делили улицу с двухэтажными из огромных розовых плит - мне кто-то рассказывал, что это бесцементная послевоенная технология - от которых пахло старостью и безысходностью, мы называли Трущобы. Свой век здесь доживали одинокие пенсионеры, ставшие ненужными своей собственной семье к концу жизни. Негласно все знали, что жилье здесь покупается родственниками для того, чтобы пожилая родня не путалась под ногами. Выбраться отсюда было довольно проблематично: ни один городской маршрут сюда не ходил.
Мой водитель ещё раз переспросил, точно ли мне сюда. Я утвердительно кивнула. Нужный мне адрес - один из двухэтажных домиков - выглядел совсем печально. Половина стекол выбита, местами даже над тротуаром нависают остатки вывороченных рам. Двери единственного подъезда распахнуты настежь. В тусклом свете стоящего неподалеку фонаря виднелся мусор на стертых ступенях.
- Домик на жилой-то не похож, - со скептическим видом огляделся таксист. - Я бы не стал туда соваться, а вам тем более не советую.
- Спасибо, все хорошо, - я расплатилась и собралась вылезать из машины.
- Может, вас подождать? - вдруг спросил мужчина. Слишком велик был соблазн, сказать ему да. Но я не знала, что мне предстоит, да и условие приходить одной никто не отменял. Вдруг Георгий подумает, что я привела с собой людей. Тогда может пострадать Люська. И так-то никакой уверенности, что он уже не разделался с ней. Но я надеялась на лучшее.
Глянула на наручные часы:приехала на пять минут раньше. Мое такси плавно тронулось с места и исчезло за поворотом. Теперь я осталась совсем одна.
Но меня не оставляло ощущение, что за мной откуда-то наблюдают. В предыдущем сообщении написали ли номер дома. Нужно ли заходить внутрь или ждать на улице - совершенно не понятно.
Ровно по истечению часа после первого сообщения пришло второе. "Сверни налево, дойди до мусорных баков и оттуда направо нужный тебе подъезд. Заходи на второй этаж".
Предельно лаконично. Я добровольно шла в лапы зверя. Но Люську нужно хотя бы попытаться вытащить. Она ему не нужна. Его основной объект ненависти - я. Рука в кармане нащупала газовый баллончик. Конечно, так себе оружие, вот только пистолет найти в театре я не успела. Конечно, не настоящий, бутафорский. Но реквизиторы ушли и закрыли свой склад.
Дольше тянуть было уже нельзя. В тусклом свете фонарей я прошла указанный маршрут. Новый домик ничем не отличался от предыдущего: та же разруха и ощущение необитаемости. Еле слышное шуршание в недрах подъезда. Должно быть крысы. Не то, чтобы я их боялась, но атмосфера целиком услужливо подсовывала воображению картины мутировавших хвостатиков размером с небольшую собаку да вдобавок стоящую на двух задних лапах и примерзко улыбающуюся, как Роберт де Ниро в образе мафиози.
Я включила к телефоне фонарик. Яркий луч выхватил ступеньки, заваленные разным тряпьем, газетами и пустыми бутылками. Должно быть здесь устраивала посиделки молодежь. Под ногами хрустела шелуха от семечек и сигаретные бычки. В остальном - полная тишина, животные притихли.
На площадку второго этажа выходили двери трёх квартир, две друг напротив друга и одна между ними. Я тронула ручку первой - закрыто. А вот вторая дверь поддалась.
Напротив зияло пустой рамой окно в квадратной комнате. На полу сохранился красивый паркет. За ним еще недавно хорошо ухаживали. Теперь же под подоконником, куда долетали капли дождя, доски взбухли и потемнели, потеряв приятный блеск. Прямо по центру кто-то решил развести костер, остались следы пепелища. Налево - кухня с покореженной мойкой и даже плитой. Направо еще одна комната, поменьше, совершенно пустая, с одной створкой двери, висящей на нижней петле. И никого. Никакого намека на то, что здесь могут быть живые люди. Вот мумию в том, что осталось от туалета я вполне ожидала найти, но обошлось.
Я отправила в третью квартиру. Несмотря на открытую дверь, она оказалась жилой. В помещении пахло едой, воздух не спертый, но намного теплее, чем везде. Все двери в комнаты плотно прикрыты.
- Эй! - осторожно позвала я.- Я пришла. Что дальше? Створка двери справа медленно открылась с таинственным скрипом.я шарахнулась от нее, как черт от ладана. У батареи под окном напротив я разглядела человека. В свете фонарика стало понятно, что это Люська. Руки ее прикованы наручниками к трубе, рот заклеен широким серебристым скотчем, так что ни слова произнести невозможно. Ей оставалось только зверски вращать глазами и мычать. Бросаться ей на помощь я не спешила. Кто знает, вдруг Георгий только этого и ждет, чтобы огреть меня сзади. А я все же хотела попытаться поторговаться с ним.
- Глеб, то есть Георгий, я пришла, давай поговорим, - громко сказала я.
Он вышел из-за второй створки почти бесшумно, грациозно, как дикий хищник. На лице сияла довольная улыбка, вот только глаза смотрели зло.
- О чем говорить, сестренка? Думаешь, взяли этого идиота Славку и победили? Вот ты играешь в шахматы? Знаешь, что иногда нужно разменять пешку, чтобы выиграть партию. Славик был пешкой.
- Но ты проиграл свою партию, - не без злорадства сказала я. - Ты мне не брат. Точнее не родной, а двоюродный. Твоим отцом был мой дядя, который умер до твоего рождения. Так что все было зря.
- Что за чушь! - Георгий нахмурился. - Какой еще брат? У нашего бати нет братьев.
- Да потому что он почти тридцать лет назад умер. Но был, брат-близнец. Который любил выдавать себя за известного родственника. Твоя мать стала по сути жертвой афериста.
- Ты меня дуришь, стерва! - крикнул он громко, и звук его голоса эхом прокатился по всему дому.
- Не дурю. Можешь сделать любой тест, он покажет, что мы хоть и родственники, но не брат с сестрой,а мой отец не отец тебе.
Георгий снова криво усмехнулся. Я заподозрила, что сейчас услышу редкостную гадость. Ему просто доставляло удовольствие говорить мерзкие и грубые вещи.
- Так я и возьму кровь на анализ. Не боишься? Хотя, это уже не важно. Ты и твоя подружка здесь останетесь навеки. Или пока эту хибару не снесут.
Люська снова яростно замычала, затрясла головой и забрякала наручниками, всем своим видом демонстрируя отрицательное отношение к подобной идее. Я нащупала в кармане баллончик. Поможет ли он мне? Я ведь пришла освободить Люську, а струя перца в глаза остановит моего нового родственника совсем ненадолго. В комнате не было ничего тяжелого, чем его можно было бы огреть. Придется сделать ход конем.
Я отступила назад, в сторону, где ранее заметила три узких двери. Должно быть ванна, туалет и подсобка. Мой маневр Георгий воспринял, как попытку к бегству.
