В Южной Америке произошло чудо. Нищая Гайана за четыре года превратилась в богатую страну. ВВП на душу населения вырос с $5 тыс. до $60 тыс. в год, а через несколько лет, по прогнозам, может превысить $100. К 2025 г. ВВП страны может вырасти на 1000(!)%.
Разумеется, это произошло в результате обнаружения нефти на шельфе страны. В 2015 г. компания ExxonMobil объявила об открытии гигантского месторождения Лайза близ гайанского побережья, к которому через три года добавились ещё 6. В настоящее время нефтяные запасы Гайаны оцениваются в 11 млрд. баррелей, что сопоставимо с аналогичными ресурсами Норвегии, Алжира или Бразилии. В 2019 г. нефтедобыча началась, и на Гайану обрушился поток нефтедолларов. В 2023 г., согласно данным МВФ, гайанцы теоретически являются одним из самых богатых обществ, а Гайана - страной с самыми высокими показателями экономического роста в мире.
Гайана до получения независимости в 1966 г. была задворками Британской империи. В XVII веке там обосновались голландцы, разбившие плантации в тропических лесах и завёзшие африканских рабов. В 1814 г. колония перешла к англичанам: она представляла собой неосвоенные земли, где на побережье располагались немногочисленные плантации. В 1834 г. в Британской Гвиане было отменено рабство, и освобождённые рабы бросили плантации. Часть из них поселилась в единственном городе колонии Джорджтауне, перебиваясь случайными заработками (благо, в тропической стране умереть от голода трудно), другие занялись свиноводством, лесозаготовками и кустарной добычей золота и алмазов. Англичане начали вербовку рабочих в Индии (вербовали также китайцев и португальцев, но мало). Так Гайана стала страной двух народов – африканцев и индийцев, численность которых примерно равна, плюс некоторое количество коренных жителей – индейцев, составляющих 1/10 населения.
Во время Первой мировой войны в Гайане началась добыча бокситов, и со временем страна стала крупным экспортёром алюминиевого сырья. Обретение Гайаной независимости не повлияло на её социально-экономическое положение. Афрогайанская партия Народный национальный конгресс (ННК), придерживавшийся концепции «кооперативного социализма», правившая с 1966 по 1992 г., сначала национализировала крупную промышленность, а затем приватизировала её; впрочем, ни то, ни другое при привело к росту экономики. Сменившая её марксистко-ленинская Народная прогрессивная партия, опиравшаяся на индогайанцев, никаких новаций ни в социальной, ни в экономической сферах в жизнь страны не привнесла.
Перед началом нефтяного бума Гайана экспортировала золото, бокситы, рис, сахар, древесину, необработанные алмазы и креветок, а для внутреннего потребления производила маниок, тропические фрукты, кокосы, кое-какую одежду и ром.
Туристы, посещающие Гайану и размещающие в интернете фотогалереи, свидетельствуют, что страна бедная (хотя опять же голода там нет). Но самое главное – видно, что ни власти, ни общество ничего не делают для развития страны. Улицы столицы завалены мусором, железные дороги давно заброшены, шоссейные – почти все грунтовки. Природные богатства, которые и без нефти весьма значительны, либо не эксплуатируются, либо эксплуатируются так, что никак не влияют на социально-экономическую ситуацию. Желающих инвестировать в Гайану, до прихода нефтяных гигантов, было мало. Показательно, что государство никак не может приватизировать крупные компании по добыче бокситов, находящиеся в госсобственности - Berbice и Linde; не находится желающих. До начала бума Гайана тонула во внешних долгах, и получала из США пшеницу (и с выгодой продавала за границу) по программе продовольственной помощи.
Таким образом, более чем полвека независимости Гайана потратила впустую, не добившись решительно никаких успехов. Разве что (правительства-то, и африканские, и индийские, были социалистическими!) обеспечивала населению кое-какую социальную поддержку. «За 57 лет независимости ничего нового тут практически не построили, разве что китайский супермаркет… После ухода британцев в Гайане так и не было толком ничего сделано. Всё постепенно приходит в упадок, с каждым годом становится только хуже, но местных это не особо беспокоит», - пишет на своём канале в Дзене иноагент Илья Варламов. При этом гайанцы (кроме индейцев) почти поголовно сидели на чемоданах – все стремились в Великобританию, США и Канаду.
Поэтому не факт, что нежданно свалившееся на Гайану богатство сделает их счастливыми, а страну – процветающей. На протяжении всех лет независимости ни чернокожие социалисты, ни коммунисты индийского происхождения даже не предложили ни одного сколько-нибудь внятного проекта развития страны. А другой элиты в Гайане нет. Зато там, как положено в отсталой стране, есть коррупция, да ещё какая. В 2020 г. на очередных выборах потерпел поражение президент Дэвид Грейнджер (афрогайанец, да ещё генерал) после того, как выяснилось, что контракт с ExxonMobil был заключён так, что Гайана потеряла $55 млрд. потенциального дохода. А закон сохранения вещества гласит, что, если оно (в данном случае, деньги) где-то убывает, что в другом месте обязательно прибывает. В Гайане мало кто сомневается, что прибыло оно на счетах членов администрации президента, а там знают нравы своего начальства.
Сменивший Грейнджера на посту президента Ирфаан Али (индо-, точнее, пакистаногайанец-марксист) пытается построить стратегию эффективного использования нефтяного богатства. Но пока она не впечатляет. Он торопится, понимая, что время играет против «нового Кувейта»: развитые страны изо всех сил сокращают потребление углеводородов, что в обозримом будущем снизит доходы стран-нефтеэкспортёров. К 2050 г., если современные тенденции сохранятся, даже изобилие нефти не будет обеспечивать странам-экспортёрам доходы, сравнимые с современными.
Правительство Али планирует ввести «целевые денежные трансферты» для пожилых людей, детей и бедных, снизить налоги, а также вкладывать деньги в образование и здравоохранение. Всё это, разумеется, благородно и необходимо. Но это съест лишь небольшую часть нефтяных доходов. Важнейший вопрос – как эффективно использовать основные средства. Ведь если опасения президента Али сбудутся, то лет через 30 гайанцы будут хорошо образованными и здоровыми людьми с определёнными суммами на счетах, которым будет точно так же, как и сейчас, негде работать и нечем заняться. Тогда получится, что Гайана – поставщик образованных кадров для американской, британской и канадской экономик.
Есть печальные примеры того, как сверхдоходы от экспорта нефти улетучивались невесть куда, не принося ничего населению и не делая страны-экспортёры развитыми (ОАЭ, Кувейт и Катар – скорее, счастливые исключения). Есть Сан-Томе и Принсипи, на шельфе которого (кстати, та же ExxonMobil) добывает уйму нефти, однако по неведомым причинам ВВП на душу населения не дотягивает до $2 тыс. по номиналу, и эта страна является получателем международной помощи. Есть Экваториальная Гвинея, где несколько лет назад ВВП на душу населения благодаря нефти исчислялся в $43 тыс. – больше, чем во Франции в то время, но население даже не подозревало об этом, нищенствуя в своих первобытных хижинах и питаясь тем, что их предки во времена Васко да Гамы. И даже Габон, полвека считавшийся «топливным баком» Франции, остаётся отсталой страной с крайне бедным населением.
Этих неудачников объединяет с Гайаной тот факт, что тамошние правители не выдвигали какого-либо комплексного, разработанного специалистами плана развития. Примеры такого подхода – не сверхбогатые нефтяные монархии Персидского залива, доходы которых столь огромны, что их просто невозможно полностью проесть и разбазарить, а, например, Малайзия и Индонезия. Их нефтяные доходы относительно невелики, но обе они сумели конвертировать нефтедоллары в современную промышленность, развитое сельское хозяйство и инфраструктуру, не забывая при этом о социальных проектах.
Вообще для того, чтобы страна стала благополучной, совершенно не обязательно наличие природных богатств. В Латинской Америке самыми благополучными являются Уругвай и Коста-Рика, где нет никаких полезных ископаемых. Зато есть не только грамотное, но и трудолюбивое население, и созданы условия для того, чтобы граждане работали и жили в своё удовольствие, не стремясь в страны «золотого миллиарда». Конечно, нефтяное (или алмазное, золотое, никелевое и т.д.) изобилие может очень сильно в этом помочь. А может не помочь совсем – см. те же Сан-Томе и Принсипи, Экваториальную Гвинею и Габон, к которым можно прибавить ещё Йемен, Восточный Тимор, Камерун, Чад, и ещё довольно много кого.
Какой путь выберет Гайана – малайзийский или экваториально-гвинейский, выберут сами гайанцы. Но на данный момент перед этой страной открылись радужные перспективы. Вопрос лишь в том, сумеет ли она ими воспользоваться.