Бойтесь поклонниц, предостерегает Кинг, они бывают ненормальными.
Пугливые и трепетные писатели, вам придётся туго, попадись вы в лапы сумасшедшей медсестре.
У меня ассоциация со словом "мизерный", не знаю, как там у американоговорящих.
Утащила маньячка Энни писателя Пола Шелдона в свой дом и стала измываться, да все этот сюжет видели и ужасались, фильм-то старый.
Приспичило малоумному дядечке ехать сквозь метель в издательство - книжку отвезти и похвалы послушать.
Разумеется, занесло придурка в аварийную ситуацию, где он и отключился.
Речь об этом самом писателе - о его тупости, беспомощности и диком страхе.
О готовности унижаться, становиться рабом чокнутой бабы - лишь бы не била.
А тётка наслаждалась его страхом, она им упивалась и питалась.
У него сломаны ноги. А Пол вроде как в такой был отключке, что даже не почувствовал. Медсестра Энни, может, вогнала в его вены лошадиную дозу анальгетика, но он всё равно должен был ощутить некие изменения в организме, скажем так.
Энни вытащила его из машины, привезла к себе, уложила на кровать... И только тут он проснулся - вау. Стивен Кинг лучше знает, кто чего должен чувствовать.
Ну и лежит такой писатель, весь побитый-поломатый, вроде как даже двигается с трудом. Энни то ласкова как ангел, то злобится аки дьявол, то ухаживает за любимым, то свирепеет по-звериному. Она будто бредит. Ну маньячка же, там всё неординарно.
Местный шериф, престарелый балабол, вроде как чего-то предпринимает с целью отыскать пропавшего писателя, но особо не суетится. Дед тоже несёт какую-то чушь, но он хотя бы не буйный.
Старуха-жена ревнует его ко всякому столбу, деду ужасно нравится такая игра, на кой ему сдался тот писатель?
Дед читает его книжки, пересказывает бабке - им не скучно. Дед знает, что Энни когда-то была судима по подозрению в убийстве, однако прётся к ней один - ни полицейских, ни оружия. Разумеется, маньячка легко его пристрелила.
Дочь Пола не бросает все дела дабы отыскать знаменитого папеньку.
Равно как и все прочие друзья-приятели-издатели. Ага, как же.
А ведь Пол вполне мог швырнуть что-то тяжёлое, скажем, в окно. Да, стало бы холодно, но это заставило бы маньячку метаться по магазинам и привлекать внимание, местность-то малонаселённая.
Мог он также долбануть чем-то и по самой Энни, а потом вырываться из дома и звать на помощь. Но он боится.
Вот он уже разъезжает по дому в инвалидной коляске, но, кроме как сокрушаться над сломанным телефоном, не делает ничего.
Да, ноги пока плохо работают, но руки-то целы. В доме-то столько всего, чем можно было заставить дурную бабу выполнять любые приказания.
Но куда там. Пол лишь бестолково шарохается из комнаты в комнату, корчит страдальческие рожи, стонет и вообще ведёт себя так, будто находится в тюрьме на острове, где за ним следит свора вооружённых охранников.
Он становится послушным, не возражает тому бреду, который изрыгает медсестра, он сжигает свою рукопись по её велению, пишет новую книгу - лишь бы понравиться, не рассердить, не испытать боль и страх. Она пугает его пистолетом, ужас!
Даже научившись кататься в инвалидной коляске по дому, Пол не делает ничего, чтобы сопротивляться безумной бабе, чтобы хоть как-то противостоять, избавиться от своего позорного положения.
И вот наконец он начинает её убивать - а она никак не убивается. Бил-бил - наконец прикончил.
Помогла печатная машинка - старая, тяжёлая.
Которая с первого дня стояла на столике возле его кровати.