Благодарю за лайк и подписку.
Предыдущая глава
Примерно такие же по интенсивности сомнения мучили и Масловского. Два странных персонажа в его кабинете вызывали массу вопросов. Сергей Александрович мучился дежавю. Он прекрасно понимал, что этого не может быть, потому что не может быть никогда, но он видел перед собой Сергея Довлатова, самиздатовские издания которого ценил ещё в институте, и Папу Римского Иоанна Павла II. Один умер почти тридцать лет назад, другой пятнадцать. Ну хотя бы поэтому ни один из них не может сейчас находиться в его кабинете. Хотя было ещё одно смутное воспоминание.
Лет двадцать тому назад один из лучших журналистов страны с того самого, убитого начинающим генсеком канала во время развала пытался скурвиться и прогнуться под власть. То есть вступить в ряды провластных журналистов, в компанию к Масловскому. И вот примерно в это время у него появился новый знакомый. Где бы тот журналист ни появлялся, знакомый был рядом, и в конечном счете помог коллеге сохранить лицо, завязать с политикой, но остаться рукопожатным человеком. Так вот тот знакомый один в один был как этот здоровый… примерно такие мысли роились в голове у Сергея. А здоровый в это время нёс всякую чушь.
– Сергей Александрович, программа потеряла свежесть и накал. В управлении понимают, что эти факторы зависят в первую очередь от ведущего. Скорее всего у вас какие-то проблемы в личной жизни, со здоровьем или что-то ещё. Мы готовы оказать всяческое содействие… – ух как тяжело дался Довлатову этот текст. Он собирался по-простецки. Надавить, обличить, высмеять. Но Кароль настоял отнестись по-человечески.
– Я вас не понимаю. Вы куратор из администрации президента или личный психотерапевт? – Масловский был шокирован этой патетической речью.
– Сергей, если позволите, поймите нас правильно, – вступил в разговор Войтыла, – ранее ваши программы были зажигательными и интересными, а нынче каждая ваша программа похожа не на выступление на политическом ринге, а на… да, на отпевание. Да, в силу специфики канала ваша программа должна поддерживать действующий властный режим, но это не значит, что на неё нельзя звать политических оппонентов или критиковать то плохое, что есть в государстве. Вам явно не хватает какой-то искры, ярости, желания и стремления… вы погасли… вы сами… и это накладывает отпечаток на вашу программу. Если вы позволите нам помочь вам, возможно, ваша программа от этого выиграет.
Масловский почти задыхался от изумления. Он даже подумал, что у него проблемы со слухом.
– Да я… Да вы… Да кто вы такие? Какая ещё к лешему администрация?
– Сергей Александрович, не надо так переживать. Мы не из идеологического управления, и не из ФСБ. Мы просто курируем работу вашего канала. Давайте обсудим ближайшие выпуски, что вы планируете там показывать…
Масловский, услышав привычный набор слов, стал успокаиваться. Но тут дверь открылась практически с ноги, и в его кабинет влетела выпускающий редактор Дарья Весёлкина. Её перекошенное злобой лицо не предвещало ничего хорошего.
– Серый, как это называется? – выкрикнула она ему в лицо, и, не дав сказать ни слова, продолжила. – Твой бездельник Борисов опять нажрался и перепутал очерёдность синхронов во время выпуска. Главный в бешенстве, приказал его уволить, мне выговор вкатил. Короче, мне до завтра нужен новый редактор…
– Дашенька, – промурлыкал Масловский в надежде приручить Весёлкину лаской, – мы тут не одни. Женщина осмотрела помещение. Увидела двоих и переключилась на них. Ни один из посланников в своей мирской жизни никогда не имел дела с существом под названием «выпускающий редактор телепрограммы», поэтому в принципе не представлял, чего ожидать и на какую реакцию можно нарваться.
– Здравствуйте, барышня, – миролюбиво начал Кароль.
Весёлкина грубо прервала бывшего понтифика и рявкнула:
– Молчи старый! А ты… – ткнула она пальцем в Довлатова, – ты редактор? Нет? Тоже заткнись. – Дарья потеряла к двоим неизвестным всякий интерес и повернулась к Масловскому.
– Ты, Сержик, мне зубы не заговаривай. Мне редактор нужен. Сегодня. Трезвый.
– Даш, – проныл Масловский, – ну где я тебе его возьму, рожу что ли?
– Да хоть роди! У тебя в школе журналистики ученики есть, дёрни кого-нибудь.
– Точно, идея! Будет тебе редактор. Только иди отсюда. Не позорь меня.
Весёлкина удалилась, покачивая бедрами, и на прощание громко хлопнула дверью. Посланники сидели притихшие. Оба ещё не отучились от вполне человеческих страхов. Например, человеку, а именно мужчине, свойственно бояться разъяренной женщины. Даже, если она не вооружена каким-нибудь бытовым прибором. Кароль, который при жизни имел весьма незначительный опыт общения с женщинами, вообще постарался слиться со стенкой. Так что, если бы Масловский обратил сейчас внимание на своих гостей, он бы узнал много интересного. Но он был занят поисками номера. Борович! Конечно, вот кто спасет его от гнева Весёлкиной.
– Дмитрий, приветствую. Чёрт, ну не быть мне богатым! Короче, приезжай в Останкино. У тебя сегодня первый рабочий день. Точнее ночь. – Масловский удовлетворенно нажал отбой. Он был доволен собой: и Димке помог, и расправы от Весёлкиной избежал. Тут он вспомнил про своих странных посетителей.
– Господа, а не хлопнуть ли нам по рюмашке[1]? Под это дело и программу обсудим…
[1] Отсылка к фильму «Покровские ворота», реж. М. Козаков, 1983 год
Следующая глава