Утром он идёт шаркающей походкой в хлебный ларёк. Покупает две булки и разворачивается в обратное шествие. Иногда с ноги слетает резиновый тапок и старик останавливается, чтобы сунуть в него подагрическую стопу. Резиновые тапки дед носит практически круглый год, меняются лишь носки - зимой они шерстяные. Не из целей экономии, хотя Мироныч живёт в её режиме постоянно, а из соображений удобства. Следующим пунктом в его ежедневном плане является старая скамья, на которой съедается одна из булок. Теплый мякиш Мироныч отщипывает пальцами и аккуратно отправляет в рот - его съёмным челюстям ни к чему лишняя нагрузка... Дворник Саид в это время обычно возвращался с тележкой после уборки территории и приветливо кричал глуховатому старику:
- Салам Алейкум, Мироныч!
- Здравствуй, Саид... Ишь, громкий какой. Чего орёшь-то? Не глухой я, слышу...
Саид лукаво щурил глаза и соглашался с тем, что Мироныч слышит "прекрасно". Зачем же спорить со стариками? Отец Саида такой же, как Мироныч, тоже не любит сознаваться в своих слабостях. Старики ценят внимание и почтение, и они этого заслуживают! Если бы и дети Мироныча это понимали, но нет. Обиделись на сварливый характер родителя, ставший ещё более тяжёлым после вдовства и наведываются крайне редко...
"Нехорошо это, ох нехорошо!"- думает Саид, но вслух мысли не озвучивает.
Одиночество многих стариков начинает угнетать ближе к ночи, окутывает бессонницей и размышлениями о бессмысленности своего существования. Мироныч считал, что Гришка Кулик от этих мыслей и впал в "спасительное" слабоумие - лишь бы не думать об этом. Гриша был его другом и ровесником, и жил раньше в соседнем подъезде. В прошлом году родственники определили его в интернат после того, как он едва не сжёг квартиру. И что-то подсказывает Миронычу, что в интернате Гриша долго не продержится...
Глупы те, кто хочет "жить до ста лет". Какие же нужно иметь запасы сил и здоровья, чтобы себя хорошо чувствовать на пороге такого юбилея? Миронычу было 79 и он-то понимал, какая колоссальная разница между его двузначной цифрой и трёхзначной! И когда родня последний раз собралась на его 75-й день рождения, и начала в подпитии желать дожить до ста лет и прочую чушь - юбиляр их послал лесом! Он произнес ответный, короткий спич о том, где он видал такие пожелания и эти ежегодные празднования, на которые он своего согласия не давал, но кто его услышал? Не желает он отмечать дни рождения - не мальчишка уже!
- Ну как же, папа? Не по-людски это. Не посидели, не выпили за твоё здоровье! - сказала старшая из его двух дочерей, Лиза.
Отец неприязненно посмотрел на неё, такую похожую на его покойную жену и в то же время другую! Катерина не была приземлённой, ограничивающий свой круг интересов лишь холодильником, домом и мужем, который был вообще не достоин какой-то заботы! Зять сидел рядом с дочерью - лысеющий боров с масляными от водки глазками. А младшая дочь вышла за "вечного искателя себя" - красивого, но пьющего тунеядца. Тащит быт и детей на своих плечах. В кого они такие? Говорят, что дочери ищут в мужчинах отца, но ни в одном из зятьёв родители не находили черты Мироныча. Он был ответственным и работящим, живо интересовался прекрасным - сколько выставок и концертов с женой посетили! Не пил, не курил и спорт любил. После Катиной смерти накануне их семидесятилетия, а дни рождения супругов шли почти рядом, с разницей в месяц, он резко "сдал"! Повылазили, неведомо откуда, разные старческие хвори! Суставы крутила подагра, сердце порой принималось стучать сильно, будто быстрый метроном, а давление из привычного стало повышенным. Общение с дочерьми он ограничил, а внуки, которые пошли в своих отцов, не интересовались дедом вообще. Раньше, когда ещё были помладше, дочери приходили с ними, но они быстро начинали ныть и капризничать от того, что в квартире деда нет компьютера и телевизора, а только много картин, и книги на высоких полках. Ещё стояло пианино, на котором играла Катерина и проигрыватель с большим количеством пластинок. Катя была учителем музыки. Это она приобщила Владимира Мироновича, парня из рабочей семьи, к искусству. Володя на заводе сделал хорошую карьеру, был лучшим мастером. И на пенсию ушел позже, лишь в 67. Думали, что вот теперь они начнут ездить в Питер, который был не так и далеко, и гулять по его улицам, ходить чаще на концерты, но... Катя ушла первой, оставила его одного доживать эту, никчёмную без неё, жизнь. Мироныч забросил свои щегольские наряды и носит только практичную и удобную для него одежду, всегда чистую - в этом он остался прежним. Характер его очерствел и старик замкнулся в себе, как отшельник.
Саид тщательно мёл двор, не давая сухим листьям уйти от его метлы. Осень подкидывает работы, но зима ещё сложнее... А пока что ещё ласково грело солнышко, спеша поделиться последним теплом перед заморозками. Дворник отнёс инвентарь в бытовку и присел на ступеньках. Налил крепкий чай из термоса и достал бутерброд с вареной курятиной. Колючие кусты возле бытовки зашевелились и оттуда на куриный аромат вышла худая собака. Чёрная, среднего размера, с гладкой короткой шерстью и острыми ушами. Похожая на небольшого добермана и очень худая! Она открыла пасть и начала требовательно, и громко лаять! Длинные и набухшие сосцы собаки тряслись, двигаясь вместе с худой шкурой.
- Э, да ты - мать... Возьми, ешь! - протянул Саид целый бутерброд.
Собака ловко схватила его зубами и нырнула в кусты. Дворник последовал за ней...
У сколоченных наспех и брошенных кем-то ящиков лежало два щенка. Мать подбежала к ним и начала толкать их носом, скуля и виляя хвостом. Маленькие тельца не шевелились и Саид понял, что они мертвы. С сожалением посмотрел он на чёрную собаку и протянув руку погладил её выступающий позвоночник.
- Ничего тут уже не поделаешь... Аллах дал, он же и забрал. Пойдем, я тебя накормлю как следует.
Однако собака не двинулась с места и смотрела на Саида грустными глазами, тихо повизгивая. Тогда дворник вернулся в бытовку, взял пластиковый пакет и осторожно сложил мертвых малышей в него. Мать не мешала ему, а бежала рядом. Их скорбная процессия дошла до бытовки и он закрыл собаку в ней.
- Посиди тут пока. Незачем тебе знать где я твоё потомство закопаю...
Так собака оказалась у Саида. Но держать её по себе не представлялось возможным. За неделю она немного выправилась и уже не пугала своим тощим видом, хотя была ещё худой. Саид кормил её в меру, не допуская обжорства после поста бродячей жизни.
Мироныч увидел Саида с собакой на восьмой день её новой жизни.
- Здравствуй, Саид! Где ты такую нашёл? Чисто римская волчица! - сказал Мироныч оглядев спутницу дворника.
И действительно, черная и худая, с длинными сосцами - она напоминала капитолийскую волчицу, вскормившую Ромула и Рема. Ничего об этом Саид конечно не знал, но с интересом послушал и кивнул, рассказав в ответ настоящую историю собаки. Суровый Мироныч неожиданно проникся к судьбе животины и погладил её умную морду.
- Мироныч, возьми себе собаку! Ведь пропадёт, а жаль! Я скоро домой уеду, а кому она будет нужна?
- Как это, уедешь? А кто же дворы мести будет так как ты? - огорчился старик.
- Возьмёшь собаку? - настаивал Саид и в его узких глазах не было обычного буддийского спокойствия - там плескалась тревога!
И Владимир Миронович вдруг согласился! Ведь в сущности - эта несчастная собака также одинока, как и он сам. Но у него по крайней мере есть где преклонить голову и он может предложить ей тепло, и еду.
- Пойдем, Ремка! - позвал он сразу же перешедшим на мысли именем собаку и та, оглянувшись на Саида, кивнувшего согласно, пошла за стариком. И началась очередная, спокойная глава жизни Ремки. Мироныч посетил с ней доктора и тот сказал, что собака молодая, не старше двух лет и, что надо бы стерилизовать. Владимир Миронович согласился. Ему было жаль Ремку, тяжело отходившую от наркоза, но ещё тяжелее жить на улице и терять своих щенков. Собака оправилась быстро и в свете заботы хозяина превратилась в ладную и красивую Ремму! А Мироныч сменил резиновые тапки на кроссовки и стал совершать прогулки со своей любимицей. Сначала возле дома, а после и в парке. Приступы подагры отступили, словно испугавшись неожиданной активности старика! А во дворе его всё чаще стали называть как прежде, по имени и отчеству. Не вязался этот новый образ энергичного старика с прозвищем "Мироныч"!
Весна разукрасила город яркой молодой зеленью, всё спешило цвести и расти! Новый дворник - молодой и румяный Саша, воткнул наушники, и принялся за уборку двора. Владимир Миронович и красавица Ремма отправились на прогулку в парк. И пожилой мужчина вдруг понял, что хочет ещё не раз встретить весну вместе со своей верной подругой - чёрной собакой Ремкой, которая вернула ему краски жизни!
